Императрица замерла, словно поражённая молнией:
— Си? Неужели...
— Пожелание повторного расцвета и накопления благоденствия, — спокойно пояснил император.
Изумление императрицы было столь велико, что она на мгновение утратила самообладание:
— Этот иероглиф обладает необычайной силой. Ваша покорная дерзает предположить, что более уместен был бы иероглиф «нин» — символ спокойствия и безопасности. Лянжэнь Шэнь только что пережила столь тяжкие испытания, что использовать...
Не успев завершить мысль, она встретила взгляд Сюаньюань Лина и внутренне содрогнулась.
— Лянжэнь Шэнь — девушка достойная и скромная, — произнесла императрица, подбирая слова с осторожностью. — После столь сурового испытания небольшая компенсация ей полагается по справедливости. В таком случае Ваша покорная распорядится о немедленном оформлении всех бумаг Императорской канцелярией.
— Превосходно, — кивнул Сюаньюань Лин, поднимаясь с места. — Я проверю, как старший принц преуспевает в науках.
Императрица также встала, не в силах скрыть удивления. Проверять успехи в учёбе в столь поздний час? Это был лишь благовидный предлог, чтобы не остаться на ночь.
— Ваша покорная с почтением провожает Сына Неба.
Горечь пронзила сердце императрицы острым жалом, но что было поделать? Единственным утешением служило то, что фаворитка Юй также лишилась благосклонности. Отныне её положение едва ли превосходило положение других наложниц.
Во всём дворце наибольшую угрозу для императрицы представляла именно фаворитка Юй — главным образом потому, что лишь она одна подарила императору двоих детей.
Цзиньчжи, наблюдая за настроением своей госпожи, подала ей руку для поддержки:
— Эта лянжэнь Шэнь...
— Отныне она гуйжэнь Си, — бесстрастно произнесла императрица. — Император возвышает её по своей воле. Сейчас его сердце полно сочувствия к ней, и он желает возместить причинённые страдания. То, что он не тронул фаворитку Юй, вероятно, говорит о намерении усмирить её, дабы впредь не дерзала устраивать беспорядки. А раз она лишилась возможности иметь детей... пусть будет так. Не имея возможности заберементь, она более не станет второй фавориткой Юй.
Пока Шэнь Цин не угрожала положению императрицы подобно фаворитке Юй, императрица ничего не страшилась. Она уже решила впредь не трогать Шэнь Цин. Более того, в будущем намеревалась воспользоваться её присутствием, чтобы заслужить расположение императора.
Цзиньчжи молча склонила голову в знак понимания.
---
Как только Сюаньюань Лин выразил своё пожелание, а императрица изъявила согласие, дело не замедлили исполнить. Повышение сразу на два ранга заставило весь двор замереть в изумлении.
О подробностях происшедшего знали немногие. Лишь то, что лянжэнь Шэнь, находясь под домашним арестом, была жестоко избита фавориткой Юй и едва избежала смерти.
Пока придворные строили догадки и перешёптывались, неожиданно пришла весть о повышении лянжэнь Шэнь в ранге — причём сразу на две ступени. Некоторые даже предположили, что она при смерти, и император повысил её, дабы поддержать угасающий дух.
Однако дни сменялись днями, а известий о кончине Шэнь Цин не поступало.
По установленным правилам её следовало переселить из дворца Чжаохуа, но на этот раз императрица пожелала, чтобы Шэнь Цин чувствовала себя в полном покое. Вспомнив, как та сама отказалась от переезда в прошлый раз, да и учитывая, что Сюаньюань Лин прямо указал на дворец Чжаохуа для гуйжэнь Си, она оставила всё без изменений.
Более того, императрица распорядилась обновить дворец Чжаохуа, украсив своё решение изящными словами:
— Пусть гуйжэнь, возвратившись после выздоровления, возрадуется обновлённому дворцу.
Фаворитка Юй восприняла это как прямой намёк в свой адрес — откровенное издевательство.
Она полагала, что даже если император и возвысит Шэнь Цин, то лишь незначительно. Какая ценность может быть в женщине, неспособной родить наследника?
Но Шэнь Цин не просто повысили — её возвели сразу на два ранга.
Она ещё не ведала о том, что у Шэнь Цин появится почётное имя. Императрица решила не разглашать этого до её возвращения во дворец Чжаохуа, явно желая возвысить её ещё более торжественно.
Фаворитка Юй металась между горечью и яростью. По ночам она проливала горькие слёзы, вспоминая Сюаньюань Лина, а днём её глаза, подобные очам покойницы, не обретшей покоя, неотрывно смотрели в сторону бокового павильона.
«Император возвышает Шэнь Цин, а императрица устраивает подобный спектакль из-за простой гуйжэнь! — терзалась она мыслями. — Ремонтирует дворец Чжаохуа, явно желая нанести мне пощёчину. Разве император не должен навестить меня? Отчего он не приходит?»
Шэнь Цин всё ещё пребывала в боковом павильоне. Лекари утверждали, что перемещать её пока небезопасно.
Весть о повышении до гуйжэнь дошла до Чуньхуа и Фанъюнь. Радости это принесло мало — скорее добавило горечи. И всё же это была благая весть, и печалиться не подобало.
Шэнь Цин пока могла принимать лишь жидкую пищу. Боль в животе утихла, но синяки выглядели ещё более устрашающе. Фиолетовые и лиловые пятна не спешили покидать её тело.
Шэнь Цин, всегда ценившая красоту, уже придумала множество способов вернуть коже прежний вид. «Хорошо, что нет открытых ран и шрамов не останется, — утешала она себя. — Синяки со временем сойдут. Иначе даже самой было бы тягостно на себя взирать».
Когда все формальности были улажены, евнух из Императорской канцелярии поспешил поздравить Шэнь Цин. Императрица запретила разглашать сведения о почётном имени, но повелела канцелярии:
— Пусть другие пока безмолвствуют, но гуйжэнь Си сейчас выздоравливает. Дабы она чувствовала себя в покое, она должна знать истину.
Поэтому прибывший евнух сразу же торжественно возвестил:
— Этот ничтожный раб пришёл поздравить гуйжэнь Си с великой милостью!
Шэнь Цин, пролежавшая несколько дней, но уже способная полусидеть, опираясь на шёлковые подушки, ответила:
— Благодарю за труды.
Помолчав, она добавила с любопытством:
— Прежде я не слыхала о почётном имени.
Евнух тут же радостно пояснил:
— Императрица соизволила обнародовать указ лишь когда гуйжэнь Си возвратится во дворец Чжаохуа. Но в Императорской канцелярии уже подготовлены парадные наряды для гуйжэнь, поэтому я поспешил сообщить радостную весть.
— Какой иероглиф удостоил меня Сын Неба?
— Сам император изволил избрать, — почтительно ответил евнух. — «Си» — со значением «повторного расцвета и накопления благоденствия». Осмеливаюсь поздравить гуйжэнь с великой честью!
Шэнь Цин на мгновение застыла, затем на её лице расцвела едва заметная улыбка:
— Поистине радостная весть. Сердечно благодарю.
Чуньхуа тотчас вручила евнуху тяжёлый кошелёк.
Ощутив вес награды, тот внутренне возликовал. Ходили слухи, что лянжэнь Шэнь из дворца Чжаохуа, хотя и невысокого ранга, но щедра — никогда не скупится на награды. Вот он и поспешил с вестью, и не напрасно.
Осыпав Шэнь Цин бесчисленными благопожеланиями, евнух удалился с довольным видом.
Когда его шаги затихли, Шэнь Цин приподняла бровь и покачала головой с лёгкой усмешкой.
---
«Повторный расцвет и накопление благоденствия»? «Мудрость и добродетель сквозь поколения, мир и процветание под сводом небес». Разве подобает использовать такие возвышенные понятия для женского почётного имени? Евнух не солгал — это поистине великая честь.
С таким именем не только другие гуйжэнь, но даже пинь едва ли осмелятся её третировать.
«Значит, меня теперь будут хранить как драгоценный талисман?»
Хотя она рассуждала с иронией, Шэнь Цин прекрасно понимала: это Сюаньюань Лин возмещает ей будущее отсутствие детей. Изначально Шэнь Цин думала, что, повысившись до гуйжэнь, сможет родить ребёнка. Тогда, проявляя большую осторожность, возможно, смогла бы воспитать его при себе. Но теперь, когда детей не предвидится, она нисколько не огорчена.
В глубине души она презирала саму мысль об использовании детей для укрепления своего положения.
«Я могу бороться за себя сама, — размышляла она. — Но моё сердце недостаточно жестоко, чтобы использовать дитя ради собственного возвышения».
В этом Шэнь Цин кардинально отличалась от прочих обитательниц дворца. В глубине души она свято верила: дети должны быть плодом истинной любви. А какая любовь может быть между ней и Сюаньюань Лином?
Теперь, когда возможность исчезла навсегда, и не нужно более терзаться вопросом о потомстве, она ощутила странное облегчение.
«Если детей не будет, остаётся лишь укреплять своё положение и восходить по ступеням власти. Когда стану фавориткой, подобно нынешним фавориткам Жу или Чунь, даже без особой благосклонности жизнь будет вполне сносной».
В последующие дни Сюаньюань Лин не посещал внутренние покои, но Чжао Хай регулярно навещал Шэнь Цин, осведомляясь о её состоянии.
Как только лекари разрешили перемещение, Шэнь Цин немедленно объявила о желании вернуться во дворец Чжаохуа.
Она не желала оставаться во дворце Чжунъюй ни мгновения дольше необходимого.
Сюаньюань Лин предвидел это. В его глазах Шэнь Цин была натурой гордой, не терпящей унижений. Прожить столько времени бок о бок с фавориткой Юй, даже не встречаясь взглядами — разве между ними могло остаться что-либо, кроме взаимной неприязни?
Услышав от Чжао Хая о её желании, император немедленно распорядился отправить её обратно.
И когда паланкин доставил её к воротам дворца Чжаохуа, тот предстал перед ней совершенно преображённым.
http://tl.rulate.ru/book/137110/6692920
Готово:
