«То есть вы хотите сказать, что по-настоящему он издевался только над Снейпом?»
«Да».
«То, что это был только один человек, не делает это правильным».
«Я и не говорю, что это так, но нужно смотреть на вещи в перспективе. Они ненавидели друг друга».
Гарри закатил глаза. «Да, я слышал. Но это не оправдывает то, как он поступил».
Ремус вздохнул. «Нет, не оправдывает. Но я надеюсь, ты понимаешь, что эти поступки не определяют весь его характер. Джеймс мог ужасно обращаться с Северусом, но он мог быть таким же добрым и щедрым, и не было ничего, чего бы он не сделал для друга. Он был гораздо больше, чем просто хулиган».
«Я знаю это. Просто...» Гарри снова отвел взгляд и прикусил губу. «Я просто не уверен, что он бы мне очень понравился».
«Может, и не понравился бы. Гарри, не надо так ужасаться. Это не преступление. Это то, что тебя беспокоит?»
Гарри жалко кивнул, и Ремус положил руку ему на колено. «Гарри, послушай меня. Неужели ты думаешь, что ты первый сын, который разочаровался в своем отце или не одобряет некоторые его поступки? Джеймс был верным другом, любящим мужем и отцом, одним из лучших и храбрейших мужчин, которых я когда-либо знал. Но он не был идеальным. Никто не идеален. У всех нас есть свои недостатки, и способность принять недостатки наших родителей - это часть взросления.
«Я знаю, что тебе сложнее, потому что ты никогда не знал Джеймса», - мягко сказал Ремус. «Но это нормально - злиться на него. В этом нет никакой нелояльности. Поверь мне, было много моментов, когда я сам хотел наложить на него наговор».
«Может, и стоило».
«Может быть», - согласился Ремус, криво усмехнувшись. «Но я тоже не идеален».
Гарри не мог не ответить на улыбку Ремуса. Ремус похлопал его по колену и встал.
«Пойдем. Посмотрим, сможешь ли ты аппарировать через гостиную и не порезаться».
---
После того как чувство вины было снято, остаток дня и вечер прошли для Гарри приятно. Урок аппарирования прошёл хорошо. Его точность улучшилась, и он почти поверил, когда Ремус сказал, что к его дню рождения он будет готов сдать экзамен на лицензию аппарирования.
Затем во время ужина Тонкс подробно рассказала ему о том, как она и другие Мракоборцы поймали Пожирателя смерти накануне вечером. По настоянию Гарри она продолжила рассказ о других ужасных боях, в которых ей довелось участвовать. Когда она закончила, было уже очень поздно, и Гарри как никогда был уверен, что хочет стать Мракоборцем. Он уснул, и ему снилось, как он сражается вместе с другими Мракоборцами, побеждая темных волшебников в жестоких битвах.
Во сне Гарри только что в одиночку схватил Беллатрису Лестрейндж и Люциуса Малфоя, как вдруг проснулся. В комнате было темно; единственным источником света был отблеск почти полной луны, просачивающийся за края штор. На мгновение Гарри задумался, что его разбудило, но затем услышал приглушённый голос, бормочущий что-то себе под нос. Он не мог разобрать, о чём идёт речь, и поначалу не понимал, откуда это доносится. Однако, сосредоточившись на несколько мгновений, он понял, что голос доносится с верхней части бюро, где по-прежнему лежал портрет Финеаса.
Гарри взглянул на часы и застонал. «Финеас, уже час ночи. Заткнись, ладно?»
Голос тут же смолк, и Гарри уже почти заснул, когда новый звук вернул его к бодрствованию. Это были мягкие шаги, доносившиеся из комнаты прямо над ним. Это вызвало у Гарри гораздо большее любопытство, чем шёпот Финеаса, потому что комната над его комнатой была кабинетом Снейпа, который он постоянно держал запертым и никому не позволял туда входить. Гарри часто задавался вопросом, что Снейп держит под столь строгой охраной, и тот факт, что мужчина, судя по всему, расхаживал по комнате в полутьме ночи, только подстегивал его воображение.
Шаги прекратились, и Гарри напрягся, чтобы услышать хоть какой-то намек на движение, но следующий звук донесся не сверху. На этот раз его внимание привлёк знакомый скрип лестницы. Кто-то спускался по лестнице.
Гарри встал, как можно тише пересек комнату и приоткрыл дверь. В темноте он мало что мог разобрать, но отчётливо слышал шелест тяжёлых мантий и слабые шаги по лестнице. Затем какая-то фигура, более темная, чем темнота, пересекла лестничную площадку и спустилась вниз. Гарри выскользнул из своей комнаты и на цыпочках подошёл к перилам.
Холл внизу был окутан чернотой, но когда Гарри прищурился, входная дверь открылась, и свет с улицы хлынул внутрь. На мгновение стало хорошо видно Снейпа, который выскользнул из двери и бесшумно закрыл ее за собой, а затем коридор снова погрузился в темноту.
Гарри стоял, держась за перила, и в животе у него разверзлась неприятная пустота. То, что Снейп явно тайком выходил из дома, вызывало беспокойство, но на нем была еще и мантия Пожирателя смерти, и Гарри знал, что это может означать только то, что он собирался шпионить за последователями Волан-де-Морта.
Дамблдор сказал Гарри несколько месяцев назад, что Снейп делает что-то, чтобы продолжить сбор информации об организации Волан-де-Морта, несмотря на то, что предательство Снейпа было раскрыто весной. Но Гарри представлял себе это как анализ разведданных, собранных другими. Самостоятельно шпионить за Пожирателями смерти было бы самоубийством для Снейпа.
Гарри прикусил губу, раздумывая, не пойти ли ему разбудить Ремуса, но тут же отбросил эту мысль. Либо члены Ордена Феникса уже знали, что делает Снейп, либо это было секретом по какой-то причине.
С неохотой Гарри вернулся в постель, но о сне не могло быть и речи. Он лежал, вглядываясь в темноту, и пытался представить, где может быть Снейп, и не думать о том, увидит ли он когда-нибудь своего учителя живым. Он отбросил все ментальные барьеры, которыми привык отгораживать свой разум от разума Волан-де-Морта, и с облегчением почувствовал, что шрам не болит. Волан-де-Морт не был эмоционально возбужден, так что Снейп, вероятно, не шел в ловушку. Это также означало, что ничего не оставалось делать, кроме как ждать.
http://tl.rulate.ru/book/123140/5158464
Готово:
