Готовый перевод Странник / Wanderer / Фрирен, провожающая в последний путь: Глава 8

«Не живи так, точно тебе предстоит ещё десять тысяч лет жизни. Уже близок час. Пока живёшь, пока есть возможность, старайся стать достойным.»

Марк Аврелий

Гиммель и команда вернулись спустя неделю. Встречать их я не пошёл, так как точного времени не знал, зато приближающиеся к дому знакомые источники маны почувствовал, так что был готов.

– С возвращением, – поприветствовал я Геройский отряд.

– Здравствуй, Штерн, – улыбнулся мне Гиммель. Выглядел он порядком уставшим, но всё же довольным, – Как ты тут без меня? Сходил на праздник?

– Справляюсь, – улыбнулся в ответ я, – Да, на праздник сходил. Действительно завораживающее это зрелище – звёздный дождь.

– И не говори. Правда всё никак не могу взять в толк, почему он бывает лишь раз в пятьдесят лет?

– О, ответ на этот вопрос нашли учёные в моём прошлом мире. Вполне возможно, что и здесь причины те же.

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался Гиммель, да и остальным было любопытно.

– Пойдёмте за стол, – махнул я рукой, – Тут понадобятся подручные материалы.

Лекция о устройстве нашей солнечной системы и принципах её работы затянулась на несколько часов. Все были крайне впечатлены бескрайностью космического пространства и тому, насколько далеко люди моего мира продвинулись в изучении вселенной.

– Невероятно, – покачал головой Гайтер, – Конечно, нашими исследователями делались предположения на тему того, что ждёт нас там, – он ткнул пальцем в потолок, – Но осознать истинные масштабы мы были не в силах.

– Как и мы, – пожал плечами я, – Всё, что я рассказал – лишь научные теории, основанные на науке, придуманной людьми. Скорее всего, познать космос полностью нам в принципе не дано. Может поэтому он нас так и манит.

– И тем не менее, это действительно впечатляет, – произнёс Гиммель и мы все глубокомысленно замолчали.

Даже Фрирен выглядела крайне заинтересованной. Пожалуй единственным, кого мой рассказ не так сильно зацепил был Айзен. Впрочем, дворф всегда был довольно приземлённым, как бы обидно это не звучало. Его интересовали только сухие факты и суровая реальность бытия. Он мог насладиться красивым зрелищем, но предаваться философским размышлениям о бесконечности космоса... Его это не увлекало. Вот и сейчас он вернул нас с небес на землю самым что ни на есть бытовым вопросом:

– Может поедим?

Переглянувшись мы от души рассмеялись и я, поднявшись, отправился на кухню за едой. Пока все завтракали я предложил устроить сегодня небольшой пир, дабы отметить воссоединение команды. Предложение приняли с одобрением и я отправился в подвал за продуктами, а вернувшись на кухню, обнаружил там Гиммеля, который точил ножи и всем видам демонстрировал готовность помочь.

– Может тебе лучше отдохнуть с дороги? – спросил я его.

– Не переживай, сил во мне ещё достаточно. Да и захотел провести с тобой немного времени за готовкой, как в старые добрые.

– Дааа, много же воды утекло с тех времён. Раньше эта подставка предназначалась мне, – кивнул я головой небольшую табуретку, на которой стоял Гиммель.

– Да уж. Кто-то вырос, а кто-то наоборот, хе-хе-хе, – рассмеялся тот.

Улыбнувшись я встал рядом и мы принялись за приготовление праздничного ужина. Гайтер, сунувшийся позже с предложением помощи был отправлен в таверну за пивом. Воспылав поставленной перед ним задачей Хмельной святоша чуть ли не испарился, так быстро умотал за выпивкой. Фрирен свою помощь не предлагала. Как мне по секрету рассказал Гиммель, во время странствий готовить она вообще не умела, а когда бралась, то из-за того, что во время приготовления сдабривала процесс маной, в итоге выходили блюда с совершенно непредсказуемым магическим эффектом. Конечно, с тех пор готовить она научилась, но Гиммель по старой памяти всё же опасался подпускать её "к плите".

Уже ближе к вечеру всё было готово и мы расселись за столом. В камине весело трещал огонь, поглощая дрова, словно присоединяясь к нашему пиршеству. Члены геройского отряда весело общались, вспоминая былое.

– Помню, как мы нашли заклинание, которое убирало из выпивки алкоголь, но вкус оставляло прежним, – увлечённо рассказывал мне Гиммель, – Мы с Фрирен и Айзеном попробовали и не заметили абсолютно никакой разницы. Однако Гайтер, на котором мы тоже решили проверить действие чар, сразу обнаружил подвох.

– Истинный ценитель всегда почувствует, если с выпивкой что-то не то, – провозгласил священник с довольным видом и приложился к кружке, сделав большой глоток.

– Иного и не ожидалось от Хмельного святоши, – хмыкнул Гиммель.

– К слову о заклинаниях, – продолжил Гайтер, – Помнится, мы испытывали одно волшебство, которое делало окончания предложений странными. Мы тогда поспорили, что тот, кто первый засмеётся – останется под этим заклинанием на неделю.

– И кто же проиграл? – с интересом спросил я.

– Они трое, – включился в беседу Айзен.

– Мы не виноваты, – запротестовал Гайтер, – Но твоё «тча» было слишком милым.

– Согласен, – рассмеялся Гиммель, – Но и моё «ня» тоже было весьма неплохим.

Мы все поддержали его, тоже рассмеявшись. За столом звучали всё новые и новые истории, а я смотрел на этих, таких разных разумных, и словно вновь перенёсся в прошлое, представив, как их более молодые версии вот так же сидят в каком-нибудь трактире, празднуя победу над ещё одним врагом или закрытие ещё одного подземелья. Айзен, такой же немногословный но искренний и простой. Фрирен – холодная и рациональная, если дело не доходит до сундуков с сокровищами. Гайтер – непосредственный и весёлый, но при этом заботливый и тактичный. И Гиммель – отважный и чистый сердцем, хоть и несколько хвастливый.

Обстоятельства свели их вместе, а жизненные испытания, словно горнило печи, сплавили в единый отряд, который сумел победить Зло. Сделав из них не только братьев по оружию, но и надёжных друзей. Возможно, спустя десятки или сотни лет их подвиг забудется. Появится новая угроза и новые герои. Но для себя я знал одно, я сохраню в памяти этот вечер. Вечер, когда смог прикоснуться к легенде, совсем ненадолго почувствовав себя членом отряда Героя.

Спустя пару часов общее веселье улеглось и разговор зазвучал уже в более спокойных тонах, словно убаюкивая перед предстоящим сном. Речь зашла о приемниках и я не мог не задать вопрос:

– Кстати говоря, а почему вы не обзавелись учениками?

Первой ответила Фрирен:

– Какой смысл учить того, кто всё равно умрёт раньше?

– Ученичество – это ведь не про время, – возразил Айзен, и я понял, что этот спор имеет давние корни.

– Нет, про время, – уверенно сказала эльфийка, – Век человека короток и он вряд ли сможет усвоить и десятой доли тех знаний, которые нужны для становления хорошим волшебником.

– Что ж, точка зрения Фрирен понятна и в какой-то степени логична, – кивнул Гиммель, – А что на счёт вас? Айзен? Гайтер?

– Не уверен, что смогу совмещать выполнение обязанностей епископа и наставничества, – задумчиво произнёс Гайтер.

– А я в целом не думаю, что подхожу для подобного, – отозвался Айзен.

– Но ведь никто и не говорит, что вам непременно нужно взять учеников в ближайшее время, – сказал я, – Вот ты, Гайтер, наверняка же захочешь пожить в спокойствии. Уйдёшь на пенсию или что-то вроде того. А ты, Айзен, зря сомневаешься. Уверен, ты станешь отличным наставником для какого-нибудь молодого воина. Да и потом. Тут речь даже не о том, чтобы непременно найти себе учеников. Наверняка возникнет момент, когда вы встретите того, кто будет нуждаться в вашей помощи. И я просто хотел сказать, что если такое действительно случится – не проходите мимо. Протяните руку помощи. Как в своё время мне её протянул Гиммель. Возможно, вы сможете изменить жизнь этих людей к лучшему.

Священник и дворф задумались над моими словами, а Гиммель, хитро глянув на товарищей, добавил:

– Как правильно заметила Фрирен – век человека короток. И стоит задуматься над тем, что останется после нас. О наследии. Легенды о Геройском отряде это, конечно, хорошо. Но мне бы хотелось, чтобы кто-то запомнил нас как простых людей. Судьба свела меня со Штерном, и теперь он – продолжение меня. Мы провели вместе около пятидесяти лет и я могу с уверенностью утверждать, что он знает меня лучше, чем кто либо другой. Надеюсь, вам судьба сделает такой же подарок.

Закончив свою речь, Гиммель посмотрел на меня и тепло улыбнулся. В глазах защипало и я, чтобы скрыть неловкость, начал убирать со стола пустую посуду. Когда я вернулся, за столом уже звучал разговор на совсем другую тему. Спустя ещё пару часов, все начали потихоньку собираться спать. Гайтер, покачиваясь, отправился в сторону храма, где ему выделили апартаменты. Фрирен отправилась в таверну, где сняла комнату. Айзен остался у нас, и я проводил его в соседствующую с моей комнату на втором этаже.

Спустившись, я застал Гиммеля в его любимом кресле-качалке, что стояло у камина. Старый герой смотрел в огонь и мыслями был где-то далеко. Не став его тревожить, я стал убирать со стола. Закончив, я присел в кресло рядом с Гиммелем.

– Удивительная вещь - время, – произнёс он, нарушив тишину, – Кажется, что у тебя его полно, а потом оно начинает заканчиваться и ты вспоминаешь, сколько всего ещё не сделал.

– А если бы ты мог жить вечно?

– Помог бы стольким людям, скольким смог. Вечность... Это сколько добрых дел можно сделать. Сколько подвигов совершить. Да и потом, это отличная возможность воздвигнуть статую самому себе в каждой деревне. Чтобы люди не забывали моей невероятной красоты, – не мог не похвастаться он, а потом как-то сильно задумался и произнёс не совсем понятное для меня, – Если бы я мог жить вечно, у нас было бы больше времени, чтобы понять друг друга.

– Но мы провели вместе почти пятьдесят лет. Мне кажется, мы прекрасно понимаем друг друга, – осторожно заметил я.

– Да, Штерн, - рассмеялся Гиммель, – Тут ты прав. Просто время, проведённое вместе, начинаешь ценить только когда оно подходит к концу. Я хочу попросить тебя об одной вещи, Штерн. Я знаю, что срок твоей жизни долог. Но всё же постарайся ценить каждый прожитый миг. Наслаждайся моментом и дорожи людьми, что встретишь на своём пути. Ведь от каждого можно взять что-то хорошее, что сделает тебя лучше и сохранит память о человеке. У тебя впереди много времени и я надеюсь, что ты проведёшь его в благости. Может у тебя тело демона, но вот душа... Душа у тебя человеческая, и за все годы я ни разу не пожалел, что когда-то решил приютить странного мальчишку, которого встретил в лесу.

Гиммель замолк и в комнате повисла тишина, нарушаемая лишь треском поленьев в камине.

Наконец, сумев подавить предательски запершившее горло, я произнёс:

– Я не подведу тебя, Гиммель. Обещаю.

– Рад это слышать. А теперь, если тебе не сложно, можешь открыть нижний ящик шкафа в моей комнате и принести сундучок.

Кивнув, я поднялся и вскоре принёс сундук размером с ладонь.

– Вот, – протянул я его в руки Гиммелю.

Он вытащил ключ, который весел на его шее и открыл сундучок. Посмотрев на содержимое он с улыбкой сказал:

– Я думал подарить тебе это на пятидесятилетие нашего знакомства. Но хочу это сделать сегодня, – Гиммель вытащил из сундука брошку и я её сразу узнал. Раньше она держала его плащ. Гиммель протянул брошь мне. Я уже давно понял, что эта вещь с историей, а потому посмотрел на него с немым вопросом.

– Эта брошь досталась мне от моих родителей. Я их не знал, но воспитательница из приюта говорила, что нашла меня вместе с ней. Ещё она сказала, что брошь оберегает того, кто её носит. Конечно, это лишь сказка, но я всё ещё жив, – с улыбкой сказал Гиммель.

– Однако мои странствия закончились, а твои скоро начнутся. И я хотел бы, чтобы эта брошь была у тебя во время твоих будущих путешествий. Я надеюсь, что эта брошь станет для тебя тёплым воспоминанием обо мне. Чтобы даже когда тебе будет одиноко, ты знал, что я рядом с тобой. А ещё, пусть она станет напоминанием о данном тобой обещании.

Не сумев подобрать слов я просто крепко обнял Гиммеля и он неловко похлопал меня по спине. А когда я отстранился, он мягко улыбнулся и поднявшись с кресла-качалки сказал:

– Заболтались мы что-то с тобой. Поздно уже, пора спать. Спокойной ночи, Штерн.

– Спокойной ночи, Гиммель.

Мы разошлись по комнатам и я, к своему удивлению, быстро уснул. Во сне я видел своих родных из прошлого мира. Они улыбались и махали мне руками. Говорили что рады, что я жив, здоров и у меня всё хорошо. Что они верят в меня. Проснувшись на рассвете, я почувствовал влагу на лице и с удивлением обнаружил две солёных дорожки от слёз. Вроде бы все было хорошо. За окном потихоньку занималось утро. Чистое небо явственно показывало, что день будет солнечным. И всё же мне было грустно. Чувство невосполнимой утраты поселилось где-то внутри и никак не хотело уходить.

Спустившись вниз я отправился в комнату Гиммеля, чтобы проверить его самочувствие. Прошлой ночью он отказался от моей помощи заклинанием сна. Сказал, что сегодня точно сможет уснуть сам. И когда я подошёл к его кровати, то понял причину своего состояния. Гиммель уснул навсегда. А мягкая улыбка, застывшая на его лице, была явным свидетельством того, что Герой, сразивший Владыку Тьмы и принёсший мир стольким людям, ушёл легко и без сожалений.

А на столе лежали часы, что я когда то ему подарил и клочок бумаги, на котором знакомым мне почерком было написано всего лишь два слова «Цени время».

***

Дальнейшее прошло как во сне. Подъём Айзена. Вызов Гайтера, который прибыл вместе с командой священников. Они забрали Гиммеля в храм для подготовки к прощальной церемонии. Краткое просветление в моём состоянии произошло лишь ближе к вечеру, когда вернувшийся Гайтер сказал:

– Штерн. Извини, но боюсь тебе придётся покинуть дом. Скоро прибудут королевские служащие. Они хотят сделать здесь музей, поэтому, как ты понимаешь, оставаться здесь больше нельзя. Забери свои вещи и пойдём. Поживёшь пока в доме, что мне выделила местная церковь.

Посмотрев на него, я лишь кивнул и отправился наверх. Забавно. Прожил здесь без малого 50 лет, а из добра и не нажил ничего. Комната выглядит так же, как и в мой первый визит, лишь износившаяся отделка свидетельствовала от прошедшем времени. Из всего имущества лишь часы да брошь, да и те скорее наследство. Всё своё ношу с собой, прям как та черепаха.

До дома, где остановился Гайтер добрались быстро. Айзен и Фрирен уже были там. Я также кивнул им и пошёл за епископом. Тот проводил меня до небольшой комнаты и открыв дверь посмотрел на меня и произнёс:

– Завтра утором состоится прощание в городском храме, а затем погребение, – слова давались ему тяжело, но он всё же закончил, – Завтра утром я зайду за тобой.

И опять я просто кивнул, не произнеся не слова. Зашёл в комнату и улёгся на кровать, уставившись в тёмный деревянный потолок. Вспомнился вечер недельной давности и звёздный дождь. Как это часто бывает, перемены наступили неожиданно и приятного в них было мало. Конечно, я понимал, что Гиммелю оставалось не так много времени. Но я надеялся на полгода или даже год. Но чтобы вот так, ещё вечером он был жив и пировал с друзьями, а на следующее утро...

Вспомнил и наш с ним разговор. Теперь я понимал, что Гиммель давал последние наставления. Привыкший всё делать по своему, он даже ушёл по своим правилам. Размышляя об этом я даже не заметил, как задремал, а во сне я видел юношу с волосами цвета небесной лазури, который удалялся от меня и только плащ, развевавшийся на ветру, слово тянулся ко мне.

***

В этот яркий солнечный день в столице королевства было невероятно тихо. Не кричали на площадях торговцы, не носилась по дворам детвора, не гремели доспехами стражники. Город в одночасье словно обезлюдел.

Все жители собрались в огромном величественном соборе и не смотря на ощущение комфорта и безопасности, которые он дарил каждому своему посетителю, на их лицах не было улыбок. Ведь сегодняшний день был днём скорби. Днём прощания с Героем.

Гиммель лежал в окружении цветов. Всё такой же умиротворённый, с мягкой улыбкой. Со своим мечом и в плаще. Правда брошь была не настоящая. Подделка моего авторства, ибо отдавать подарок я не собирался.

Люди один за другим подходили к гробу. Кланялись, говорили что-то, благодарили, плакали. Я же стоял за спинами членов геройского отряда, чтобы не сильно бросаться в глаза. Уже ближе к концу церемонии я стал свидетелем неприятной сцены, когда кто-то из присутствующих решил высказаться на предмет без эмоциональности Фрирен. Мол: «Какая она бесчувственная, раз даже слезинки не проронила». Гайтер с Айзеном сразу выступили в защиту своей сокомандницы заявив, что они то тоже не плачут. И пока они получали порцию народного гнева я не мог не задуматься над тем, что подобные обвинения более чем лицемерны. Каждый горюет так, как может. А слушать подобные замечания от тех, кто через пару дней и думать забудет про какого-то там Героя, что давным-давно победил некое Зло.

А ещё спустя время появятся и злые языки. Особенно много таких будет из нового поколения, что не видели тех ужасов, с которыми сталкивались их предки. Они не знают как это – каждый день просыпаться в страхе за свою жизнь и жизнь своей семьи. Вспомнилась фраза из одной книги, что я прочёл в прошлом мире: "Тяжелые времена создают сильных людей, сильные люди создают хорошие времена, хорошие времена создают слабых людей, а слабые люди создают трудные времена" [1].

Церемония прощания закончилась и мы двинулись в сторону кладбища, что было за городской стеной. Наблюдая за тем, как земля падает на крышку гроба, мою голову посетил один из самых жизненно важных вопросов в жизни каждого: Что делать дальше? Оставаться в столице я не хотел, переезжать куда-то на постоянку – тоже. Выходило, что самый подходящий вариант – путешествовать по миру. Спасать людей. Охотиться на нечисть... Мда. Плагиатом повеяло.

Размышления о будущем сильно меня увлекли. Впрочем, я и рад был увлечься. Даже люто ненавидимую таблицу логарифмов рад был бы повторить, лишь бы не видеть перед собой этой грустной толпы, священника и ямы, в которой лежит тело того, кого я мог бы без сомнений назвать семьёй.

В общем, я так задумался, что пропустил момент, когда всё закончилось. У могилы остались лишь я, Гайтер, который тронул меня за плечо, тем самым вернув в реальный мир, Айзен и Фрирен. Причём у последней глаза были красные, а на щеках виднелись дорожки от слёз. Врут злые языки. Вовсе эльфийка не бесчувственная.

Постояв ещё немного, мы отправились к епископу, так как он единственный имел целый дом в свём распоряжении. Добравшись, я сразу ушёл в свою комнату, а троица героев разместилась на кухне, о чём то негромко беседуя. Об итогах их разговора я узнал вечером, когда покинул свою временную обитель.

– Штерн, как ты смотришь на то, чтобы отправиться в путешествие вместе с Фрирен? – озадачил меня Гайтер.

– Ч-чего? – от неожиданности я чуть чаем не поперхнулся.

– Мы подумали, что тебе было бы полезно сменить обстановку. Посмотреть мир. А из всех нас Фрирен единственная, кто постоянно путешествует. Поэтому мы хотим предложить тебе отправиться с ней.

Я посмотрел на волшебницу и та с равнодушным лицом кивнула:

– Я не против.

Переведя взгляд на Гайтера я задумчиво произнёс:

– Мне нужно подумать. Сколько у меня времени?

– Через два дня я отправляюсь в Штраль, а Айзен обратно в Бредт. Так что завтра вечером или послезавтра утром мы хотели бы услышать твоё решение.

– Лучше пораньше, – добавила Фрирен, – Нужно будет закупить припасы на двоих.

– На этот счёт не волнуйтесь, – вставая из-за стола произнёс я, – Мне ведь не нужна пища и вода. Просто я люблю вкусно поесть и поэтому научился готовить. Но вряд ли в походе будет такая возможность.

***

Лёжа на кровати я размышлял над предложением. И выходило, что сейчас я к такому готов не был. Да и Фрирен тоже. Не смотря ни на что, она мне не доверяла, а путешествовать в напряжении - такое себе удовольствие. Да и кто бы что ни говорил, смерть Гиммеля что-то в ней изменила. И теперь ей нужно было осознать эти изменения. А это лучше делать в одиночку или в компании доверенных людей, с которыми можно поделиться своими переживаниями. Я на эту роль не подходил совершенно. Так что ей лучше побыть одной. Поразмышлять.

Как, впрочем, и мне. А стало быть, нужно нам разойтись, как в море корабли. Рано или поздно мы наверняка ещё встретимся. Но идти и отказаться от предложения мне не хотелось. Я прекрасно понимал, что ребята хотели как лучше. Но лучше каждому идти своей дорогой. Поэтому я решил уходить на рассвете, когда откроют ворота. А им оставлю записку. Малодушно? Может быть. Но сил прощаться с ними я не нашёл.

Встав с кровати я сел за стол и взяв лист и карандаш начал писать:

"Друзья, спасибо вам за заботу и предложение, но я думаю, мне нужно отправиться в путешествие одному. Я планирую отправиться в Южные земли, а по пути помогать людям всем, чем смогу. В конце концов, я обещал Гиммелю, что буду ценить каждый прожитый миг. А когда помогаешь кому-то - жизнь становится ярче. Я надеюсь, вы простите мне такой внезапный уход. Но как говорил один мой хороший друг: «Прощаться нужно быстро, чтобы не было стыдно, когда мы встретимся вновь». Послесловие: я всё ещё считаю, что из вас получились отличные наставники. Всё же подумайте о том, чтобы взять учеников."

Свернув записку как конверт, я дождался, когда до рассвета остался буквально час и, положив записку на стол, тихо покинул дом. Шёл я налегке. Еда мне была не нужна, а со всем остальным справятся мои способности и магия. Миновав только открывшиеся ворота я прошёл мост и вышел на тракт. Удалившись на пару километров я обернулся, посмотрев на город, в котором провёл почти полвека. А затем продолжил путь. Нужно уметь прощаться легко и у меня получилось. Теперь меня ждёт новое приключение.

1. Майкл Хопф, Фантастический роман «Те, кто остаются», седьмой в постапокалиптическом цикле «The New World».

Фраза принадлежит одному из героев - Гордону.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

http://tl.rulate.ru/book/120056/5164604