Глава 1064: Убийство Императрицы
Тюрьма была холодной и лишенной света из-за окружающих железных стен.
Фэйюнь сидел на стуле, сделанном из особого орлиного дерева, и смотрел на Верховную в камере. Отблеск мягкого чувства мелькнул в его глазах, когда он сказал: "Садись".
Верховная этого не сделала. Веревки обрисовывали ее дивную фигуру, а белая вуаль делала ее загадочной.
Она не села, потому что он так сказал. Это было частью ее гордости; никто в этом мире не мог ей приказать.
"Я не ожидала, что ты достигнешь такого уровня. Я должен был убить тебя в Джин, несмотря на все затраты". Верховная закрыла глаза и испустила белые лучи. Когда она подняла руки, железные кандалы на ее запястьях глухо зазвенели.
"Ты не сможешь вырваться на свободу, не нужно пытаться", - сказал Фэйюнь.
"Небеса не на моей стороне, поэтому я проиграла. Но не думай, что получишь божественный источник Верховной, я заберу его с собой". Она начала сжигать как свою духовную энергию, так и свое тело, желая покончить с собой.
«Это не твое дело». Фейюнь активировал свой буддийский свет и вошел в камеру. Его обе ладони засияли, когда он послал волны энергии в ее тело.
«Ха-ха, Фен Фейюнь, ты попал в мою ловушку, Семен Души!» Верховная ухмыльнулась, когда призвала свою пылающую энергию и душу обратно в свое тело.
В ее сердце возник водоворот, который начал втягивать его буддийскую энергию. Ее кожа ярко светилась, а ее сила росла.
«Посмотрим, сколько ты сможешь выдержать, Прорыв Скорби!» Фейюнь активировал свою технику и преобразовал свою энергию в сродство со смертью.
Улыбка на лице Верховной начала исчезать. С каждой секундой она ощущала цикл жизни и смерти.
«Бум!» Ее отбросило назад, и она упала на землю.
Она с трудом поднялась, и завеса упала, открывая ее изысканное лицо. Кровь стекала с ее розовых губ, когда она пробормотала: «Прорыв… сила…»
Фэйюнь глубоко вздохнул и восстановил свои силы. Он произнес: «Императрица, я бы на самом деле восхищался тобой, если бы не твое упрямство. К несчастью, ты мой враг, и нашей вражде сегодня положу конец».
Фэйюнь начертал круг обеими руками. Ядро святого размером с рисовое зернышко вылетело с ослепительным сиянием. Оно разрубило одного из духов Лонг Цзянлин внутри Превысшего.
Та стиснула зубы, пошатываясь и отступая назад: «Ты победил… Но ты будешь всего лишь псом Лазурного, никогда не королем. Это… Это мой конец, но я навеки останусь императрицей…»
«Я никому не подчиняюсь. Должен заметить, что племя-хранитель скоро вернется, чтобы дать бой насмерть Лазурному. Исход не имеет для меня значения, я только хочу возродить Хунъянь». Сказав это, он снова применил энергию святого, чтобы разрубить второго духа.
Когда вернётся Клан Лонг, кого они выберут новым лордом? Нынешний ублюдок, один я достоин. Фэн Фэйюнь, мы ещё можем сотрудничать, поддержи меня, и я дам тебе все необходимые ресурсы для совершенствования. — Верховная, уверенно сказала, утвердившись в своей позиции.
Он на мгновение замер, прежде чем отправить два новых удара, чтобы уничтожить её третьего и четвёртого духа.
«Уф…», — она извергла кровь и побледнела, вынужденная опереться о стену, чтобы устоять.
«После того, как я убью тебя, новым лордом станет кто-нибудь другой», — сказал он.
«Кто достоин помимо меня?». Её императорская аура не уменьшилась, несмотря на тяжёлые ранения.
«Лонг Луофу», — раскрыл Фэйюнь.
Глаза Верховной стали печальными, и её уверенность пошатнулась. После непродолжительного молчания она вздохнула и сказала: «Ладно, я проиграла. Довершай».
Фэйюнь кивнул и на этот раз нанёс шесть ударов, лишив её трёх оставшихся душ и трёх духов. Лонг Цзянлинь больше не было.
«Ух!», — из тела Верховной вылетело тело — труп Лонг Цзянлинь.
“ Прах к праху. Это неизбежно для всех совершенствующихся”. Фэйюнь выстрелил пламенем из пальца и превратил неземную красавицу в пепел. Тем временем, тело Верховного стало эфирным, поскольку физической оболочки больше не было. Её глаза были невинными, как у маленькой девочки. Они моргали, пока она пыталась вспомнить, кто он был.
“Хунъян”. Ему было трудно совладать с эмоциями, и он хотел обнять её. Увы, его руки прошли сквозь неё. Он знал, что у неё нет настоящего тела, и успокоился. Он прикоснулся к её лицу и подумал, что чувствует её тепло: “Не волнуйся, я найду лекарства, способные переродить тебя, кровь великого святого и камень духа души, чтобы создать тебе неуничтожимое тело.”
Возродить кого-то без души и тела было трудно. Даже мифические Гранд Сэйнтс не могли этого сделать. Однако у него было пять капель её крови. С их помощью он мог бы вернуть ей воспоминания и прядь её первоначальной души. Это делало перерождение относительно более лёгким.
Использование кукольного тела было гораздо проще, но она была бы лишь высокоуровневой куклой с воспоминаниями Хонгьян. Он хотел настоящего человека с разумными мыслями и репродуктивными способностями, а не куклу.
Поэтому ему понадобились три разных материала — алхимический ингредиент, известный как Перевоплощение Скорби, очищенная кровь Святого Властителя и Камень Души.
Найти их было практически невозможно. Например, Камень Души занимал третье место по ценности с 1 000 000 000 000 000 обычных духовных камней.
На самом деле, просто обладание таким богатством было недостаточным, чтобы купить его. Только у святых они были для создания святых артефактов, добавляя к ним душу.
Конечно, не у всех святых они были, так как только у немногих было святое орудие. Проблема заключалась в сборе всех редких материалов.
Другие два было еще сложнее найти. Их не было с Эпохи Незапамятных Времен.
"Что ты несёшь, кто ты?" Верховная, похоже, испугалась Фэйюня и отступила назад: "Я Верховная богиня со множеством последователей. Если осмелишься что-либо сделать со мной, они этого тебе не простят".
Он горько улыбнулся, понимая, что она помнит только времена в Джине. Она была новой душой, которой ещё предстояло созреть.
"Я никогда не причиню тебе боль". Он отдёрнул руку и натянул дружелюбную улыбку.
"Правда?"
Он кивнул.
"Но почему я здесь? Я занималась совершенствованием в своём храме, кто ты вообще?" Она стояла у угла и ощущала от него неприятную ауру зла.
"Я...".
Божественные демоны остро чувствовали опасность и не любили тех, у кого были дурные наклонности.
Он активировал свою ауру буддизма и сказал: "Как ты можешь меня не помнить? Разве ты не помнишь, что я первым вырезал твою статую в Джине? Тогда лил проливной дождь, и кровь из моих ран смешивалась с водой, мои руки вместе с камнем вот-вот отломились бы..."
Она слушала его внимательно, как маленькая девочка, все меньше и меньше пугаясь.
Он сел и продолжил: "Волны с реки Цзинь в тот день прорвали дамбы, а я продолжал вырезать целых три месяца подряд. Мои глаза готовы были высохнуть, но я ни разу не моргнул, мое тело корчилось от боли, но это было ничто по сравнению с болью в моем сердце..."
Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.
Его статус: идёт перевод
http://tl.rulate.ru/book/119/3011408
Готово:
Использование:
