Охотники были в плохом настроении, когда Тонкил и Йорвиг вбежали в лагерь и заставили их вставать, разбудив двоих, которые уже успели погрузиться в тёплые сны у костра. Напомнив им, что среди новичков могут быть девы, дворфы встали чуть охотнее, хотя всё ещё ворчали. Снова взяв шкуры с мясом, они направились на север вдоль хребта, в то время как наступала ночь. Йорвиг подозревал, что пастухи разобьют лагерь вдоль реки, где им будет легче добыть воду, ещё за пару миль к югу от их участка. Это могло бы дать им время добраться до шахты и подготовиться. Однако вновь прибывшие двигались быстрее, чем он ожидал.
Это была середина следующего дня, когда стада и отары прибыли. Йорвиг стоял вместе с другими владельцами возле моста, ожидая, пока они подойдут. Это был первый раз, когда он был так близко к Оникс, и ему хотелось поговорить с ней, но возможности не было — не в такой компании. Впрочем, он всё равно не нашёл бы нужных слов. Когда он посмотрел на неё, она смотрела в другую сторону. Как и при первом прибытии новичков, она была без вуали, а её заплетённые волосы были уложены в большую охапку на голове, хорошо смазанные маслом. Шайнбут и Хлиф шли во главе с широкой улыбкой, спешив к ним. Грил и Хлиф обнялись, а Шайнбут пожал руку каждому из них по очереди, кроме Оникс. Ей он только кивнул, продолжая улыбаться. Йорвиг был искренне рад видеть Шайнбута. Ему не хватало рассудительного дворфа.
«Вы прибыли вовремя!» — сказал Йорвиг.
«Знаю,» — ответил тот. — «Мы вышли из Глубокого Выреза как можно раньше, и, по правде говоря, дорога была вполне лёгкой. Пастухи знают своё дело».
Воздух наполнился блеянием и визгом, когда десятки овец, свиней и коз гнали вдоль берега реки пастухи с длинными посохами. Также была группа дворфов с топорами, но они больше не искали деревья для рубки и разметки. Они прибыли, и это было видно по их довольным лицам. Там были и семьи. Йорвиг заметил несколько жинок в тёмных одеждах и дев, которые могли быть gilna или rhundaela, было трудно сказать. Были и несколько юных gilke и gilne, которым, вероятно, не было и десяти лет. После столь долгого времени было странно видеть детей, и мысль о том, что они здесь, в дикой природе, вызвала у него волнение и лёгкую тревогу.
«Пойдёмте,» — сказал Йорвиг Хлифу и Шайнбуту. — «Уверен, у вас есть много новостей, а пока мы подготовили пир в долине для новых прибывших».
И действительно, они подготовили пир из солёной оленины, редьки, капусты и кувшинов берёзового пива, расставленных на длинных столах из грубо обработанного дерева, с главным столом для владельцев участка. Две целые пастушьи семьи прибыли вместе с жёнами и детьми двух земледельцев. Быстро разнеслось по шахте, что среди них не одна, а две молодые девы, которые только что достигли rhundal, одна из них прямо во время поездки. Помимо двух пастухов с их семьями, прибыло ещё пять одиноких пастухов, хотя некоторые из них были братьями и кузенами, и семь крепких дворфов из прокладывателей дорог.
Всего к ним присоединилось двадцать восемь дворфов, не считая небольшой группы георазведчиков, которые следовали с ними ради безопасности и помощи. Нижняя лощина кишела свиньями, козами и овцами, которые паслись на зелёной растительности, взявшейся с новой силой после расчистки деревьев. Пара свиней испугались и налетели на один из столов, и дворфы едва успели удержать его и спасти большую часть еды от падения. Чуть более ста голов скота завершили путешествие. В Глубоком Вырезе небольшие стада держали в загородках на дне ущелий и кормили их репой и редькой, выращенными на террасах. Больше стад паслось на западных склонах Красных Хребтов, где хотя бы кое-где росла грубая трава в сезон. Теперь же они с удовольствием паслись на ярко-зелёной траве лощины.
Даже когда Йорвиг жевал оленину и слушал, не особо вникая, в болтовню и радость дворфов вокруг, он в уме подсчитывал. В шахте теперь было восемьдесят восемь дворфов, которые ели ежедневно. Это почти сто тысяч фунтов еды в год. Даже если бы они съели всех животных, что прибыли, этого бы хватило менее чем на треть года. А ведь нужно было оставить многих для разведения. Земледельцы, которые, одни из всех дворфов, поспешно съели свою еду и тут же кинулись устанавливать прочные заборы вокруг садов, чтобы скот не забрёл туда, уверяли его, что урожай сможет прокормить сотни. Он надеялся, что они говорят правду.
«Зачем мы их кормим?» — спросил Слэджфист. Йорвиг поднял взгляд. Его брат смотрел на группу дворфов у конца стола. Это были георазведчики, присоединившиеся к пастухам для безопасности на последнем этапе пути, но не собирающиеся оставаться на участке. В этот момент Тонкил наклонился, разговаривая с одним из них.
«Неужели мы забыли все правила гостеприимства?» – спросил Йорвиг.
«Это дикие земли, и мы были здесь первыми».
«Надеюсь, для их же блага мы не окажемся последними».
«Что ты имеешь в виду?»
Йорвиг пожал плечами.
«Просто болтаю», – сказал он. Это было отчасти правдой. Но была и более глубокая тревога, чувство, что нужно быть готовыми. Возможно, это был отголосок ужасов осады. Возможно, те дни навсегда врезались ему в кости. Йорвиг надеялся, что это всего лишь последствия. Один из котят Страйпер, теперь уже взрослая кошка, юркнул под одним из длинных столов. Оникс сидела на конце стола хозяев между своими братьями, с открытым лицом и блестящими волосами. Это отвлекало, но, в отличие от прошлого раза, все взгляды не были прикованы к ней. По крайней мере, не все время. Дворфы в низине тоже кидали немало взглядов на двух других незамужних девушек, иногда переводя взгляд между ними, словно оценивая.
Две новоприбывшие девушки носили полувуали, но волосы оставили непокрытыми.
Тонкил подошёл к столу Йорвига. Старый дворф выглядел неуютно среди такого большого количества людей.
«Георазведчики не видели и следа ürsi», – сказал он. – «Но медведь покалечил одного из них. Глупец потревожил её детёнышей. Вот почему его товарищи присоединились к пастухам».
«Шахтёр умер?»
«Нет», – ответил Тонкил. – «Но его брат отвёз его в Восточный Шпиль». Для Йорвига это было облегчением.
«Спасибо». Он просил Тонкила расспрашивать каждого встречного георазведчика. Он также сказал ему, чтобы те знали, что могут обратиться за помощью в случае необходимости, хотя большинство этого всерьёз не воспринимало.
Кто-то привлёк внимание Йорвига, проходя мимо дальнего конца столов.
«Ои!» – окликнул Йорвиг. Дворф остановился и посмотрел, сжавшись, как пойманный gilke. В тот же момент Йорвиг понял, что забыл его имя. Он делал особые запросы о именах всех умелых дворфов, и знал имя этого, но оно выскользнуло из памяти. Это был молодой пчеловод. Он поманил его. Он давно собирался поговорить с ним, но всё никак не было возможности.
«Ты знаком с Тонкилом?» – спросил Йорвиг пчеловода.
«Нет, но видел его», – ответил дворф, затем, повернувшись к Тонкилу, добавил с полупоклоном: «Меня зовут Бальмханд, дядя».
Тонкил кивнул ему.
«Бальмханд занимается нашими пчёлами», – сказал Йорвиг, с облегчением поняв, что тактика сработала и имя дворфа открылось.
«Понятно».
«Как продвигается процесс?» – спросил Йорвиг.
«Медленно. У нас этим летом только две семьи».
«Только две?»
«Потребуется большая осторожность, чтобы вырастить их и разделить на большее количество. Пока мы сосредотачиваемся на том, чтобы сохранить их здоровыми, и надеемся на большее в следующем году».
«И сколько фунтов мёда можно ожидать?»
«Возможно, двадцать фунтов с каждой».
«Так мало?»
«Мы не можем рисковать, забирая слишком много. Зимы здесь куда суровее, чем в Глубоком Вырезе».
«Я заметил», – сказал Йорвиг. Он увидел, как выражение лица дворфа помрачнело, и почувствовал себя неловко из-за этого. Йорвиг взмахнул рукой, как бы говоря: не беспокойся. «Рассказывай дальше».
«Если мы возьмём слишком много, мы рискуем оставить их без достаточных запасов для зимы».
«А сколько меда нужно для производства одной галлоны медовухи?»
«Пару фунтов. Пивовар знает больше, есть разные рецепты».
«Приблизительно?»
«Два фунта для сухого».
«И сколько медовухи это даст?»
«Галлон».
Галлон. Неудивительно, что медовуха так дорого стоит. Йорвиг задумался, стоит ли использовать мёд для напитка или сохранить его для вкуса и консервации.
«Спасибо—» Он замялся на мгновение, но быстро вспомнил: «—Бальмханд».
Бальмханд кивнул, отступил от стола и поспешил дальше. Тонкил усмехнулся, слегка поклонился и вернулся к охотникам.
Этой ночью и на следующий день все были заняты. В конце пира были принесены клятвы. Новые туннели были достаточно длинны, чтобы новоприбывшие могли разместиться группами по десять, а семьи — по двадцать пять, но Йорвиг поручил Вармкоуту разделить их, пока сам помогал пастухам готовить загоны и стойла для свиней, овец и коз. К ночи долина преобразилась. Пастухи попросили шахтёров помочь вырезать овчарню в основании скалы, чтобы в плохую погоду или при нападении диких хищников можно было укрывать скот внутри. Йорвиг заверил их, что шакалов он не видел, но не стал упоминать о более страшных опасностях. Он приказал кадрам направить шахтёров для помощи пастухам. Хобблфут ворчал, что так много дворфов отвлечено на работу с террасами и теперь ещё на овчарню, но это было лишь ворчание, и Йорвиг напомнил ему, что у них появилось семь новых здоровых kulhan, которые пришли как топорщики. Их добавят в кадры, и двое из них завершили ученичество. Дворфы для работы над овчарней были отправлены.
Он как раз собирался в свою личную комнату, чтобы лечь спать, когда встретил Оникс у входа в штольню владельцев.
«Хорошо поработала», — сказал Йорвиг с улыбкой, используя обычное приветствие или прощание после завершения трудов. Она выглядела удивлённой от его внезапного появления у двери.
«Уверена», — ответила она, опустив голову. Она прошла мимо него, не сказав больше ни слова и даже не взглянув. Йорвиг обернулся и смотрел ей вслед, озадаченный. В Глубоком Вырезе никто бы не ответил иначе, чем «хорошо поработал» в ответ на такое приветствие, и уж точно не прошёл бы так холодно, если не хотел бы явно показать своё безразличие. Улыбка исчезла с его лица. Она ни разу не оглянулась, пока не дошла до кузницы. Что она там делала? Кого она шла повидать? Ему захотелось пойти за ней. Но нет. Он не опустится до такой низости.
Повернувшись, он продолжил путь в свою комнату и с силой захлопнул дверь, тяжело дыша, словно только что перенёс сильную нагрузку. Ничего в этой деве не имело смысла. Она хотела его или нет? Или она просто жестока, играла с ним, как кошка с мышью, чтобы бросить, когда он ей надоест?
Послышался скрежет у двери. Йорвиг открыл её. На пороге сидела Страйпер. Она всегда чувствовала, когда он собирается спать, но никогда не показывала нетерпения. Так что он просто стоял с открытой дверью, пока она медленно потягивалась и зевала, прежде чем осторожно переступить порог. Йорвиг покачал головой и снова закрыл дверь. Как и любая дева, она всегда диктовала свои условия. Даже если хотят войти, они не делают это просто. Йорвиг пытался найти в себе гнев, чтобы заменить замешательство и обиду. Но как только он начинал его ощущать, он осознавал, что не хочет его, или, возможно, его накрыло усталостью, хотя он и не работал больше обычного. Сон станет его другом этой ночью, позволив забыть всё хотя бы на время.
«Мы наткнулись на ещё больше гематита и на аметист среднего качества», — сказал Слэджфист.
«И гранитные включения», — добавил Вармкоут. «Это немного замедляет нас».
«Всё спутано. Это огромный складчатый массив, — подхватил Хобблфут. — А жилы слишком ветвятся для одиночных очистных забоев».
Они собрались вместе, все из их числа, кто был шахтёром с самого начала — Слэджфист, Хобблфут, Вармкоут, Шайнбут и Клиф тоже — все, кроме одного. Йорвиг вспомнил Саввиярма. Он хотел, чтобы тот был с ними, со своим дружелюбным и весёлым характером. Йорвигу бы сейчас пригодился хороший крепкий напиток с ним и длинные разговоры ни о чём.
«Значит, теперь каморно-столбовая система», — сказал Йорвиг. Это был метод добычи, при котором вырабатывалась вся плоскость уровня, оставляя столбы на достаточном расстоянии друг от друга, чтобы поддерживать потолок шахты. Они уже соединили новые разработки с туннелями Низкой Штольни, которые первыми прорыли Хобблфут и Слэджфист.
«Придётся так», — согласился Хобблфут.
«Вопрос в том, на какой глубине и на какой высоте?» — спросил Шайнбут.
Глубина означала, с какого уровня они начнут копать, а высота — насколько высоко будут вырезать комнаты с этого уровня.
«Пусть это будет многослойная каморно-столбовая система. Начнём с трёх на один. Пусть будет три слоя по двадцать», — предложил Йорвиг. Это означало, что они вырежут участок породы длиной триста футов и шириной сто футов высотой в двадцать футов, а после очистки перейдут на следующие двадцать футов ниже, и потом на следующие.
«У тебя Глубокий Вырез в голове. Такое чаще делают при добыче соли», — сказал Слэджфист.
«Так мы точно заберём всё, что нужно из этого камня, и лучше контролируем туннели, чем если бы гнались за каждой жилой в каждом направлении».
«Аи, это верно», — поддержал Вармкоут.
«Всегда можно будет сменить курс по необходимости, — добавил Йорвиг. — Но начнём так, как будто это наш план».
«Аи, ладно», — Слэджфист потёр свои мозолистые руки.
«Ещё что-нибудь?»
Дворфы переглянулись.
«Ну что ж, — сказал Йорвиг. — Начнём. Но не кадры Хобблфута».
«Что? Почему нет?» — воскликнул Хобблфут, разводя руками.
«Ты нужен в другом месте».
Кузен Йорвига, Хобблфут, завершил дополнительное ученичество как горный инженер, и пришло время применить его знания. Они построили водяное колесо задолго до того, как оно стало действительно необходимо, и временный подъёмник, который Йорвиг соорудил, был разобран ещё до того, как они поймали ürsi. Теперь пришло время использовать колесо по назначению. — Ты возьмёшь свои кадры и построишь дробилки для камня и молотковые мельницы с тонкими шлюзами. И восстанови старые шлюзы.
Морщины на лбу Хобблфута медленно разгладились, и его губы расплылись в улыбке.
«И мне достанется весь мой кадр?» — спросил он.
«Аи, но держи их в работе. Если будет слишком много людей для более тонкой работы, пусть переносят камни из Высокой Штольни. Они построят второй вал через весь вход в долину на девяносто футов ниже нынешнего хвостохранилища».
Они выбросили столько камней у входа в Высокую Штольню, что кучи снова поднялись более чем на половину высоты скалы, скатываясь вниз по склонам. Это грозило перекрыть лестницу к башне. Они держали всё рудное сырьё отдельно, как и камни, которые стоило дробить, но им было необходимо оборудование. Использование воды для привода дробилки и молотковой мельницы сэкономило бы невероятное количество времени на дроблении руды. Дробилка измельчила бы её в гравий, а молотковая мельница превратила бы гравий в порошок. Затем его можно было бы расслаивать, промывать и переплавлять.
«Ты строишь второе хвостохранилище?» — спросил Шайнбут.
«Нам всё равно нужно переносить камни, — ответил он. — И, возможно, мы сможем запустить туда рыбу».
Они не страдали от недостатка рыбы, не после того как завершили строительство новых заколов на реке после таяния и весенних паводков. Один маленький водослив занял у Йорвига много дней. Двадцать kulhan справились почти со всем заколом. Но заселение огромного пруда рыбой было бы не худшей идеей, особенно зимой. Однако в мыслях Йорвига это был всего лишь ещё один барьер, чтобы что-либо не проникло в долину. Камней для управления становилось всё больше, так что они могли использовать их для обороны, пока не убедятся, что она больше не нужна.
«Не волнуйся», — сказал Хобблфут, всё ещё воодушевлённый перспективой водяных двигателей. Несомненно, он уже мечтал о паре. «Мы найдём им работу».
«Мы не забыли о чём-то?» — спросил Слэджфист. Это был тактичный способ намекнуть, что Йорвиг мог что-то упустить. «У нас теперь много дворфов, и мы копаем глубоко. Каморно-столбовая система создаёт высокие потолки, в которых могут скапливаться газы и пары. Не стоит ли сначала задуматься о вентиляции?»
«Так рано? — спросил Вармкоут. — Я уверен, что если мы вырежем туннель достаточно высоко, пока это не станет проблемой. Воздух всё ещё хорошо циркулирует через штольни».
«Пока двери штольни открыты, всё в порядке, — сказал Шайнбут. — Но уже сейчас, когда двери закрыты, воздух буквально всасывается. Ночью они воют».
«Тогда давайте не будем избегать работы, которую всё равно нужно сделать», — сказал Йорвиг.
«Нам понадобятся вентиляционные насосы», — сказал Хобблфут, задумчиво глядя на потолок. Хорошие воздуходувки строились из смазанного дерева и кожи, приводились в движение водой, а иногда паром, топимым углём, как в Глубоком Вырезе. Как большие меха, насосы могли гнать ветер через шахты, если их хорошо спланировать. Дворфы часто вырезали вентиляционные каналы так, чтобы проходящий воздух и газы издавали низкий вой или пение, проходя по туннелям. Этот гул становился фоном их работ, который не замечали, пока он не прекращался.
«Можем ли мы использовать поток для насосов?» — спросил Йорвиг.
«Напора артезианского колодца недостаточно, чтобы запитать всё это. Мы можем его запрудить, чтобы получить больше воды. Но даже так этого не хватит и на молот, и на насосы».
Напор означал разницу в высоте между источником воды и местом работы колеса. Чем больше напор и объём воды, тем больше энергии можно извлечь.
«Можем ли мы углубить источник? Возможно, это повысит уровень», — предложил Шайнбут.
«Или понизит. Это риск. Нам потребуется много футов напора. Если мы проложим пробный туннель над колодцем, скажем, на двадцать футов выше, и наткнёмся на воду, это подскажет нам. Ни в коем случае нельзя рыть ниже».
«Делайте тогда», — сказал Йорвиг.
«Нам понадобятся наборы приточных и вытяжных вент-каналов ниже Высокой Штольни и дополнительные наборы выше, на склоне», — продолжил Хобблфут.
Это означало ещё большее разделение труда для кадров Хобблфута, но задачи ему нравились, и они могли быть выполнены со временем.
«Это в твоих руках, кузен, — сказал Йорвиг. — Просто убедись, что всё можно будет спрятать под камнем, если потребуется».
Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.
Его статус: перевод редактируется
http://tl.rulate.ru/book/117075/4867749
Готово:
Использование:
