Террасы были закончены, дворфы переносили почву в террасные грядки, а Оникс уже собрала семена редьки и репы. Потребовалось построить бочку побольше для рыбьего жира. Новых следов ürsi не появлялось. Когда Йорвиг тащил корзину с землей к винтовой лестнице, он увидел впереди Страйпер. Она смотрела вниз по длинному наклонному туннелю в сторону люка, её хвост дергался, а шерсть на загривке встала дыбом. Мрачные мысли и мрачные вопросы были где-то там. Он отвернулся и пошёл к лестнице.
В ту ночь они легли спать с новыми посевами редьки и репы, высаженными в террасные грядки.
В последующие недели они вырубили новое хранилище за кузницей. Йорвиг распределил камень, чтобы каждый мог иметь жилое помещение размером с пятьдесят камней в новом туннеле, который начала прокладывать Оникс, если захотят вырубить новые ниши. Однако дворфы были больше увлечены добычей руды, чем созданием новых жилищ. Грил занялся огранкой аметистов. Из туннеля шахтёры начали разработку тунеля, вырубая широкий пласт вокруг рудной жилы, который разветвлялся на золотосодержащие рукава, уходящие в разные стороны. Чтобы ускорить процесс, они сверлили отверстия в камне, проверяя золотой и рудный состав образцов, чтобы убедиться, что движутся в правильном направлении. В отверстия также можно было плотно вставлять просушенное или высушенное дерево, а затем пропитывать его водой. Расширяясь, дерево могло разбить камень, ускоряя их работу. Через желоб они наливали воду, позволяя дереву впитывать её и расширяться. Если всё сделать правильно, расширяющееся дерево разбивало камень вокруг отверстия, облегчая добычу. Конечно, всегда существовала вероятность, что заглушка выстрелит из конца отверстия, как стрела арбалета, и отскочит от стены тунеля, поэтому после заливки воды они прислоняли к отверстию каменную плиту.
Грил вырезал один за другим аметисты, варьируя углы и грани в зависимости от его представления о камне. Йорвиг был впечатлён его работой. Раньше он не видел огранки Грила, но, похоже, тот справлялся с кристаллами на совесть. Цвет был настолько тёмным и чистым, что за них можно было бы выручить хорошую цену в Глубоком Вырезе. Но это богатство меркло по сравнению с золотой рудой, которую Оникс уже начала плавить в маленькие слитки. Она уже взяла часть золота, чтобы сделать кружево и тонкую проволоку, которая блестела красноватым блеском. Красный оттенок означал наличие меди, сплавляющейся с золотом. Это не удивило Йорвига. Состав всегда можно было определить и очистить, выжигая другие металлы или разделяя их. Но для изготовления изделий немного меди в золоте добавляло ему огня.
Почти каждый день Йорвиг отправлял охотничьи группы на промысел, часто отправляясь сам.
Тунель, который они прорубали, следовал за жилой. Рудные залежи в породе редко выбирали идеальные углы и ровные пути. Штрек, который они вырубили этим летом, был широким и глубоким, уходя вглубь за жилой, проходя под областью, где наклонный туннель соединялся с верхним штольнем. Это была неровная разработка. Они оставили опорные столбы через равные промежутки, чтобы удерживать потолок тунеля. В будущем они могли бы выровнять стены и использовать пространство для каких-либо нужд, если руда будет удерживаться достаточно долго, чтобы оправдать большее постоянство. Йорвиг думал, что так и будет. Они едва царапали поверхность.
И вот, в конце лета, он собрал их всех в мастерской, чтобы обсудить то, что зрелось в его голове. До сих пор кузница служила им местом для встреч.
«Все мы знаем, что золото есть даже на другой стороне этого хребта», – сказал Йорвиг. «А руда в этой жиле разветвляется и уходит вглубь горы. Уже сейчас мы выплавили… Оникс, сколько после сегодняшнего дня?»
«Семь фунтов восемь йоте, по итогам последней плавки, но каждый день прибавляется больше руды. Я не успеваю.»
«Это только лучшая руда», – сказал Слэджфист. «Если бы мы дробили и промывали всё остальное... трудно сказать, сколько бы было. А ведь мы только начали добычу».
«Вот почему я отправляю троих из нас обратно», – сказал Йорвиг.
«Что?» – спросил Хобблфут.
«Троих, которые унесут всё золото и огранённые аметисты на данный момент.»
«Один из нас мог бы унести всё это», – сказал Слэджфист.
«Я не отправлю одного. Мы знаем, что это небезопасно.»
«Здесь не было ürsi.»
«Не в этой долине. Но мы не знаем, что может быть в пяти милях вниз по реке.»
«Я не хочу покидать разработку», – сказал Хобблфут.
«Я уже уходил и вернулся», – пробормотал Вармкоут.
Йорвиг поднял руку, призывая к тишине.
«Нам нужно привести сюда рабочих. И стада.»
«Зачем? Мы можем добывать руду, как пожелаем, и возвращаться за припасами, когда захотим. Коптильня полна. Мы справляемся!» – сказал Слэджфист.
«Пока что. Но, боюсь, со временем зверей станет меньше и меньше», – сказал Йорвиг. «Даже с тканью, привезенной этой весной, наша одежда изнашивается. Будем ли мы каждый год ездить за припасами? Это занимает месяцы.»
«Что ты хочешь привезти обратно?»
«Нам нужны пастухи с козами. Земледелец. Больше одного. Опытный плавильщик. Горный кузнец, если удастся убедить. Больше шахтёров.»
«Ты хочешь превратить это в компанию?»
«Эта разработка может прокормить и больше людей. Мы могли бы нанять пятьдесят рабочих и всё равно разбогатеть сверх всех надежд. И мы не знаем, насколько глубоко это уходит. Мы едва на поверхности. Что лежит ниже нас?»
«Или в самой горе», – сказала Оникс. Йорвиг посмотрел на неё. Её взгляд был отрешённым, словно она смотрела мимо них и глубоко в камень. Она поймала его взгляд, и он отвернулся.
«Мы все сохраним доли владельцев шахты», – сказал Йорвиг. «И будем платить остальным оговоренную плату.»
«Чтобы привлечь их сюда, придётся быть щедрыми», – сказал Вармкоут.
«С таким золотом», – добавил Хобблфут, – «целые семьи могут прийти.»
Последовала пауза, пока все обдумывали эту возможность.
«Те, кто поедет...», – Слэджфист взглянул на Оникс и на мгновение смутился. «Мы будем полноправными владельцами шахты», – продолжил он. «Могут быть семьи, которые рассмотрят... нас.»
Вармкоут улыбнулся.
«И приведите нам дев!» — сказал он и рассмеялся. Йорвиг удивился, что Вармкоут так вольно говорит в присутствии Оникс, но та только фыркнула и покачала головой, выглядя скорее развеселённой, чем оскорблённой.
«Это было бы кстати», — сказал Хобблфут. — «Я думал, что нам придётся добывать руду здесь годами и потом возвращаться в Глубокий Вырез на поиски, но, возможно, обойдётся. По крайней мере, для некоторых», — добавил он, кивнув на Шайнбута и мельком взглянув в сторону Оникс.
Почему Хобблфут и Слэджфист говорили о девах из Глубокого Выреза? Он посмотрел на покрасневшего Слэджфиста и прищуренного Хобблфута, а потом на взгляд Оникс, устремлённый в далёкие скалы...
Что Хобблфут имел в виду под «по крайней мере для некоторых»? Сделали ли они свои предложения и были ли отвергнуты? Или приняты? Как же он, Йорвиг, ничего об этом не знал? Но, впрочем, он часто был занят, и такие дела явно не делались бы на публике. Она так отшила их надежды, что они стали искать утешение в других местах, или же тут было что-то другое?
«Так что за план? Мы просто вернёмся и... покажем людям золото?» — спросил Шайнбут, возвращая Йорвига в настоящее. Он почувствовал, как его лицо заливается краской, и это осознание только усилило его смущение.
«Я... э... думаю, стоит показать его людям в трапезных. Они растрезвонят новости за нас. Привлечём на помощь всех, кто будет готов. Приведём пивовара, кожевника, портного, кого угодно, но самое важное — нам нужны стада и земледельцы. Возможно, даже пчеловоды».
«Ты действительно думаешь, что пчеловоды придут?» — спросил Хобблфут. «А портные и кожевники действительно нужны?»
Йорвиг понимал, что это может быть просто полёт фантазии.
«Я бы не отказался попробовать мёду», — сказал Слэджфист.
«Ты вызвался идти в Глубокий Вырез?» — спросил Вармкоут. «Потому что я уже один раз туда ходил».
«Я выберу тебя среди других», — сказал Йорвиг, — «но не Вармкоута».
Вармкоут явно расслабился.
«И не тебя?» — спросил Хобблфут.
К счастью, Шайнбут заступился за Йорвига, даже перед собственным братом:
«Rinlen не должен идти».
Никто не стал спорить дальше.
«У нас есть копчёное мясо на месяц», — сказал Йорвиг. «Этого хватит, чтобы отправившиеся в путь смогли добраться хотя бы до мест добычи на западных хребтах, где они смогут обменять его на дополнительные припасы. Это позволит им двигаться быстрее, не отвлекаясь на добычу еды».
«Когда мы выберем тех, кто пойдёт?» — спросил Слэджфист.
«Я подготовил камни».
Йорвиг подошёл к рабочему столу, взял чашу, полную мелких камушков, и перемешал их пальцами, прежде чем поднять чашу над головой. «Выбирайте сейчас».
Сначала никто не шевелился. Затем вперёд вышла Оникс.
«Не ты», — сказал Йорвиг. Он надеялся, что она сама откажется. Ему следовало знать её лучше.
«Почему не я?»
«Потому что ты остаёшься ухаживать за огородом». К счастью, Йорвиг заранее продумал этот ответ.
«Я должна тянуть жребий, как все».
«Не спорь», — сказал Йорвиг сурово, пытаясь встретить её взгляд. Он заметил, как нервно подёргивается уголок её левого глаза, и лоб у неё раскраснелся, как и его собственный.
Остальные молча наблюдали, как Оникс отступила. Её руки были сжаты в кулаки.
Затем подошли Грил и Клиф. Они потянулись и взяли по камню, как и остальные. Слэджфист был последним и вытащил последний камень из чаши. Вармкоут остался стоять на месте, скрестив руки.
«Если у вас яшма, вы идёте», — сказал Йорвиг. Все раскрыли ладони и посмотрели вниз.
«Знал это в тот момент, когда взял», — сказал Клиф с вздохом. Два других камня оказались у Шайнбута и Слэджфиста, чей хмурый взгляд становился всё мрачнее.
«Мы могли бы сами работать на руднике», — сказал он, хотя его слабый голос ясно давал понять, что он не рассчитывает выиграть спор. «Я убил большого зверя в реке. У нас полно мяса».
Йорвиг долго размышлял над этим и, честно говоря, ожидал большего сопротивления, чем ему оказали.
«Подумай, брат», — сказал он. «Как только мы вернёмся в Глубокий Вырез и начнём обменивать это золото, слухи разлетятся, как огонь, что такое можно найти на востоке. Другие придут сюда, но не для того, чтобы помочь нам. Они разделят весь этот хребет на участки. Нам придётся вернуться в какой-то момент, если мы не хотим носить лохмотья и звериные шкуры и никогда не иметь ни трубки, ни щепотки соли».
«Мы могли бы торговать с аметистами», — сказал Слэджфист. «И не обязательно рассказывать, где наш участок».
«Аметисты могут продержаться какое-то время», — признал Йорвиг. «Но мы не сможем нести на себе столько припасов на такое расстояние».
«Это не вариант», — проворчал Хобблфут. «Слишком далеко. Мы не сможем возвращаться каждый год».
«Значит, мы ожидаем наплыва старателей. Мы ожидаем, что они придут. Разве мы бы не пришли ради золота? И когда они придут, они окажутся в тех же затруднениях, что и мы, так далеко от Глубокого Выреза. Им будет не хватать одежды, еды, соли, эля, горного дыма и всего остального».
Глаза Хобблфута сверкнули. Он, возможно, уже согрелся этой идеей, так как его не выбрали идти, но теперь он уловил истинный смысл слов Йорвига.
«Если только не будет торгового поста», — сказал он. «Ты хочешь, чтобы мы привели всех этих людей, чтобы основать торговый пост?»
«Горно-добывающую компанию и торговый пост. С компанией мы сможем по праву заявить права на эту гору, хребет от долины до долины, от перевала до перевала, а благодаря торговле мы могли бы обогатиться на всём этом хребте».
«Мы даже не знаем, где находится следующий перевал на север».
«Нет, но здесь много миль хребтов, много вершин и долин. Будут возникать участки, и им потребуется еда, одежда...»
«И мы станем богатыми». Хобблфут рассмеялся и хлопнул в ладоши. «Когда они отправляются?»
«Грил сказал, что завтра закончит последние аметисты», — сказал Йорвиг. «Значит, на следующий день».
«Да будет так», — сказал Шайнбут, его голос прозвучал ровно. Затем он оживился на мгновение. «Не могу сказать, что отказался бы от кружки настоящего Глубокого Выреза».
«Или трёх», — сказал Клиф с улыбкой. «Для начала».
После того как обсудили еще несколько вопросов, они вышли из мастерской. Когда Йорвиг собирался уходить, Оникс окликнула его.
«Чаргрим, мне нужно с тобой поговорить».
Он вздохнул. Это была не та встреча, которой он хотел, и он надеялся, что она оставит его в покое. Эта дева занимала все его мысли, и чем больше времени проходило, тем сильнее он хотел избежать её. Он жалел, что всё так получилось. В то же время ему хотелось просто сидеть рядом с ней и наблюдать за её действиями. Но на нём лежала клятва не преследовать её, и у него не было прав на родство, чтобы находиться с ней наедине. И что хуже всего, каждый раз, когда они общались, казалось, что он становится в её глазах всё хуже. Подойдя к двери, он остановился. Клиф оглянулся на него, но вышел из кузни и направился вниз по туннелю.
«У тебя нет права исключать меня из опасностей и обязанностей этой шахты», — сказала Оникс.
Йорвиг усмехнулся. Он не смог сдержаться. Никто, кто когда-либо работал в шахте Глубокого Выреза под строгим, несгибаемым надзором rinlen, не мог бы сказать такую глупость. Rinlen не мог приказывать смерть или увечье, но пока дворф оставался привязанным к шахте как ученик или законный шахтёр, rinlen мог распоряжаться его временем бодрствования и сна, едой и питьём, трудом и отдыхом и терпеть никакого несогласия. Йорвигу стоило помнить, что Оникс не была шахтёром и никогда не проходила ученичество.
«У меня есть полное право исключить тебя любым способом, какой я сочту нужным. Я слышал, как ты произносила клятву rinlen вместе с остальными».
«У меня есть право владения долей этой шахты», — сказала она. «Так же как и у моих братьев. Я буду требовать свою долю».
«Никто не отказывает тебе в доле, и если кто-то попытается, я поддержу тебя. Но у тебя нет права выбирать свои обязанности, пока ты остаёшься работать в шахте. Ты всегда можешь продать свою долю».
«Ты знаешь, что я не сделаю этого».
«Знаю. Или, по крайней мере, подозреваю».
«Неправильно потакать мне только потому, что я дева».
«Я не потакаю тебе», — сказал Йорвиг. «Дело в шахте. Дело в том, чтобы мы могли жить с осознанием, что не подвергли деву опасности».
«Подвергли деву опасности?» — рассмеялась Оникс. «Разве Турмалин не подвергала себя опасности, когда вывела наш народ из плена? Мои братья обманом привели меня сюда».
«Есть опасности, которых можно избежать, и такие, которых нельзя. Но разве ты не знала, что идёшь в Красные Хребты?»
«Я не знала, что мы пойдём так далеко. В Хребтах есть шахты и посты, которые существуют уже сотню лет. Но мы находимся на много десятков миль от них».
«Ты могла бы остаться в Глубоком Вырезе».
Она молчала, но её глаза сузились.
«Без родни?»
«У тебя была бы родня, попроси ты об этом. И ты не кажешься близка с теми, что у тебя есть. Ты не выбрала ученичество. Но и не вышла замуж. Не вини в этом своих братьев».
«Ты невыносимый дворф», — выпалила Оникс.
«Мне не за чем потакать капризам девы, которая хочет своего!» — крикнул Йорвиг и тут же пожалел. Какая-то надежда... но у него не было надежды. Никогда не было. Дело было в управлении шахтой, а не в ухаживании за девушкой. Может, ему следовало отправить её вместе с остальными в Глубокий Вырез. По крайней мере, на время избавиться от постоянного мучения её присутствия.
Она смотрела на него. Было очевидно, что она старалась контролировать дыхание, и её всю трясло. Он пытался придумать что-то, чтобы смягчить последний выпад. Он вспомнил лицо своего мастера шахтёра, покрытое морщинами, из своих лет ученичества в Глубоком Вырезе. Его назначили на тяжёлую работу на долгие месяцы, таскать сломанные камни и ни разу не размахнуть киркой. Как дурак, он пожаловался мастеру.
«Я бы таскал быстрее и лучше», — сказал мастер. «И жаловался меньше. Почему ты должен делать больше?»
«Я единственный ученик, которому это назначили на так долго».
«Это несправедливо?» — спросил его мастер, приподняв бровь. — «Хорошо! Тем временем загружай свои тележки так, чтобы вес был сбалансирован на осях. Внимание. Даже в этом можно добиться совершенства».
«Теперь всё понятно», — сказала Оникс, возвращая Йорвина в настоящее. Она двинулась в сторону двери.
«В этой шахте каждый отличается», — предложил Йорвиг более спокойным тоном. «Грил копал меньше всех, в основном он занимается огранкой камней. Ты занимаешься плавкой. Я отправлял Слэджфиста и Шайнбута чаще всего на охоту, потому что они лучшие стрелки из арбалета. Моя нога не выдерживает того веса, который должна, не так, как раньше, поэтому я размахиваю киркой больше, чем ношу грузы. Ты — единственная дева здесь. Почему ты думаешь, что я позволил тебе выкопать себе камеру, вместо того чтобы спать в туннелях, как все остальные? И я позволил твоему брату помочь тебе. Я не позволил бы другим тратить дни на эту работу. Мы не одинаковы. Ты здесь одна, и мне жаль. Но ты не можешь изменить, кто ты, так же как я не могу починить свою ногу. Прими это или озлобься. Но не проси справедливости. Шахты — это не про справедливость».
«Тогда я буду знать, чтобы не просить её», — сказала она, её плечи были напряжены. С этими словами она покинула комнату.
Йорвигу потребовалось много времени во время его ученичества, чтобы понять своего старого мастера, если вообще понял. Эти уроки были нелёгкими, купленными потом и немного кровью и множеством залатанных колен на штанах. Он так стремился завершить своё ученичество. Теперь ему хотелось снова поговорить с его старым мастером.
Эти rinlen дела были совершенно другого рода неприятностями, полностью.
Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.
Его статус: перевод редактируется
http://tl.rulate.ru/book/117075/4659950
Готово:
Использование:
