Шайнбут не стал спрашивать почему. Дерево затряслось, и через несколько минут Шайнбут спустился в штольню. Йорвиг пытался изобразить удивление и восторг, но чувствовал себя глупо, пытаясь игрывать это. Но Шайнбут не смотрел на лицо Йорвига; он смотрел на обратную сторону выработки. Он осторожно приблизился, не отрывая глаз от цвета. Осторожно прикоснулся к руде кончиками пальцев. Когда наконец он повернулся к Йорвигу, его лицо было больше ошеломленным, чем взволнованным, челюсть слегка отвисла.
«Иди, приведи остальных», — сказал Йорвиг, прислонившись к скале и сползая вниз, чтобы сесть. Ему нужно было разгрузить ногу.
Шайнбут замешкался на мгновение, посмотрел на Йорвига с явным недоумением, а затем быстро выбрался из штольни и спустился по дереву.
Первым, кто забрался на дерево, был Слэджфист. Он едва взглянул на Йорвига, перешагнул через его ноги и поспешил к задней стене. Слэджфист стоял, разинув рот, глядя на жилу золота. Через несколько минут Хобблфут протиснулся плечом к плечу с Слэджфистом в узком проходе. Шайнбут вернулся последним и остановился у входа в штольню. Внутри уже не было места. В этой неглубокой выработке, которую выкопал Йорвиг, едва хватало места для всех четверых.
Слэджфист повернулся к Йорвигу, его глаза были широко раскрыты, а лицо оставалось безучастным. Йорвиг улыбнулся и надеялся, что блеск находки ослепит их настолько, что они не заметят его неловкости. Тишину нарушил Хобблфут.
«Это всё меняет», — сказал он. «Это… это…»
«Наши мечты воплотились в реальность», — пробормотал Слэджфист. «Нужно строить настоящую лестницу.»
«Нет», — сказал Йорвиг. «Мы пророем проход от главной штольни. Мы не сможем ходить через лощину всю зиму с ürsi поблизости. И мы должны быть начеку, когда находимся снаружи.»
Шайнбут оглянулся через плечо, посмотрев вниз на лощину, как будто только что вспомнил об угрозе ürsi.
«Это займет так много времени», — сказал Слэджфист.
«Золото никуда не денется».
«Он прав», — добавил Хобблфут и кивнул Йорвигу. «Лучше идти через скалу. Я сделаю замеры. Соединим с кладовой, как думаешь, или с задней частью шахты?»
«А что, если соединить прямо над каморой с водяным колесом?» — предложил Шайнбут.
Йорвиг не думал об этом, но это, безусловно, имело свои преимущества. Это позволило бы им легче использовать машину. Возможно, было преждевременно рассчитывать на необходимость вентиляторных мехов или рельсовой системы, но не помешало бы предусмотреть такую возможность на будущее.
«Аи, да. Склон сверху над каморы колеса. Что думаешь по поводу толщины прослойки, Хобблфут?»
Йорвиг мог быть их избранным rinlen, но Хобблфут разбирался в механизмах лучше всех. Было бы глупо игнорировать знания остальных.
«Лучше толще, чем тоньше», — сказал он. «Пусть будет десять футов скалы, укрепленной снизу, и мы сможем пробурить отверстие с каждой стороны для вертикального вала.»
«Так и сделаем. Можно начать с лестничного колодца к нижней выработке.»
«Понял. Я измерю», — сказал Хобблфут, выбрался обратно на дерево и начал спускаться.
Следующие дни пролетели в суете. Они останавливались только для того, чтобы поесть и немного вздремнуть. Дверь в штольню была закрыта и забаррикадирована, кроме случаев, когда нужно было выбросить породу. Используя замеры, которые Хобблфут сделал с помощью веревки и угольных отметок на камне, — конечно, проверенные Слэджфистом, — они смогли определить уклон и расстояние и часто перепроверяли траекторию своих работ. Они работали снизу вверх, начиная с Нижней штольни и двигаясь к верхней скале, планируя достичь нужного уровня на тридцать футов глубже в скале, чем выкопал Йорвиг в Высокой штольне, как они уже начали её называть. Работа займёт месяцы, даже работая все вместе. Йорвиг все ещё не мог много помогать с перевозкой породы тачкой, сбрасывая её в нижнюю выработку через лестничный колодец, но он мог стоять и размахивать киркой. Если ему нужно было пройти далеко, он всё ещё использовал свою костыль, который теперь был ближе к трости, так как он отпилил заостренный конец.
Последние листья опали с деревьев, сухие и шуршащие. Однажды утром Йорвиг и Шайнбут вышли из штольни, чтобы проверить закол на рыбу. Они искали масло не меньше, чем рыбное мясо. Когда они выглянули из штольни, осматриваясь в поисках ürsi, они увидели тонкую пленку льда на пруду. Это был первый раз, когда Йорвиг или Шайнбут видели лёд. Они разбили его, бросив камни в пруд, а затем, погружая руки по краям, подняли осколки прозрачной, холодной субстанции. Они разбили их о землю, услышав звук льда, будучи поражёнными идеей того, как вода станет твёрдой.
Это были тяжёлые, но счастливые дни, когда они питались копченым мясом, медом и случайной рыбой, в то время как зима сковывала лощину и Красные Хребты. План был надёжным, и спорить было не о чем. Они работали сообща, как это и полагалось дворфам в шахте, и те немногие решения, которые нужно было принимать, Йорвиг принимал без возражений и сомнений. Несмотря на такой тяжёлый труд, их запасы еды не хватило бы на всю зиму, даже при жёсткой экономии. Им придётся снова охотиться через пару месяцев, и разумно было бы начать охоту раньше, чем это потребуется. Но даже Йорвиг был рад отдаться дням и неделям тяжёлого труда на камне, позволяя себе на время забыть о жестокой дикости окружающего мира. Бороды, заправленные в воротники длинных рубах с поясами, кожа, покрытая каменной пылью и мокрая от пота — это была хорошая жизнь.
Пришёл снег. Река текла быстро, глубже, чем летом. В то время как центр оставался открытым к небу с тёмной текущей водой, толстая корка льда образовалась по краям, покрывая закол. Они не могли более доверять своему заколу, и даже если бы могли, высокий уровень воды означал, что большая часть рыбы ускользнёт из ловушки. Их запасы масла сокращались. Они использовали еловые свечи в изобилии, и все были рады, что Йорвиг заставил их создать такие запасы. Пока их дворфийские глаза оставались в темноте несколько дней, одной еловой свечи было более чем достаточно, чтобы работать в шахте. Они дополняли свет трубочками из тростника, пропитанными жиром солёного мяса, которое они готовили в своих лотках. Когда они переносили руду в активную выработку и обратно, они делали это в темноте, но ногам дворфов не нужен был свет, чтобы идти по знакомому туннелю. Они знали расстояния и шаги наизусть, легко ориентируясь в своих владениях в темноте. Тьма не угнетала их дух. Лучше темнота под землёй, чем свет над ней, как говорилось в старой поговорке.
По измерениям Хобблфута, им нужно было выкопать двести восемьдесят три ярда и два фута, чтобы достичь нужного уровня и выравнивания с Высокой штольней. Они решили копать «одиночный туннель», что для дворфов из Глубокого Выреза означало туннель шириной 3 фута и высотой 4,5 фута с нишами для обгона каждые 30 ярдов. Это позволяло одному дворфу катить тачку по туннелю. Когда они вошли в ритм, они оценили, что с двумя копающими и двумя перевозящими, они в среднем вынимали 5 кубических ярдов породы в день, оставляя боковые стороны выработки грубыми, и ожидали, что всего будет вынуто чуть более 425 кубических ярдов породы для всего туннеля. Поскольку место было лишь для одного дворфа и одного удара киркой за раз, они работали в две смены по 16 часов. Выработка не останавливалась. Йорвиг следил за тем, чтобы работать с Хобблфутом, а Шайнбут — со Слэджфистом, разделяя братьев, хотя иногда ему казалось, что через совместный труд Хобблфут и Слэджфист могут найти мир друг с другом.
С шестью часами сна, у дворфов, которые не занимались копанием, оставалось время, чтобы наточить инструменты, зашить одежду и попытаться немного порыбачить, если лед позволял. Дни шли по строгому распорядку, обязанности были ясны, и это поднимало их дух. С таким темпом они должны были достичь цели немного меньше чем за три месяца. Подобные расчеты были второй натурой у опытных дворфийских шахтёров. Все, кто был на участке, прошли своё обучение, получив звание ørleg, что на дворфийском языке означало что-то вроде "умелый шахтёр". У них были все необходимые навыки и знания, но они не были мастерами. В большинстве шахт, даже в Глубоком Вырезе, был один-два мастера. Обычно rinlen был одним из них. Он должен был направлять прокладку туннеля на огромные расстояния с точностью до дюймов или меньше.
Йорвиг всё ещё не вырубил спальное место. Он лежал на одной из шкур, которые сам добыл и спал в кладовой. Вармкоут и Саввиярм оставили свои спальные ниши пустыми, но Йорвиг не стал их занимать, хотя они отсутствовали месяцами. Дворфы Глубокого Выреза жили бок о бок со своими сородичами, и там, где дворфы жили в тесноте, возникали строгие правила по поводу личного пространства. Спальные ниши представляли собой не более чем полки, вырубленные в камне, чтобы вместить длину и ширину дворфа, покрытые коврами или шкурами, а вход закрывался гобеленом или плотной занавеской, если она имелась. Для многих дворфов только спальная ниша была по-настоящему личным пространством. Это был сон на камне с подкладкой, но дворфам нравились замкнутые пространства ниш.
Прошло два месяца, и Йорвиг наблюдал, как запасы еды сокращались. Они сделали всего одну значительную находку при раскопках — тонкую жилу галенита, содержащую как серебро, так и свинец, но они проигнорировали её. Летом это их бы взволновало, но не сейчас. Когда они открыли последнюю банку с медовым мясом, Йорвиг понял, что им придётся остановиться и охотиться, несмотря на падающий снег. Их цель была всего в паре недель от них, но они уже слишком много раз затягивали пояса. Лица трёх дворфов, которые переживали свою вторую голодную зиму, выглядели истощёнными. Йорвиг подозревал, что и сам ненамного лучше. Когда он махал киркой, Йорвиг мечтал о жареных грибах и козьем рагу, а также о сладком мёде Глубокого Выреза.
Затем Шайнбут разбудил Йорвига и Хобблфута.
«Мы нашли жилу,» сказал он.
Через несколько минут все четверо сжались в конце верхнего туннеля, разглядывая очередной блеск золота при свете коптящей еловой свечи.
«Полагаю, это часть той же жилы,» сказал Хобблфут, указывая. "Смотри на угол, как она наклоняется."
«Если это та же жила...» Слэджфист замолчал, чтобы в уме произвести расчёты.
Хотя расчёты могли занять некоторое время, все они понимали, что это значит. Это значило, что жила уходила глубоко. Это значило, что большое количество золотоносного кварца тянулось от их нынешнего местоположения по крайней мере до Высокого входа в штольню.
«Это может быть даже больше, чем мы надеялись,» сказал Йорвиг. Это значило возможность богатства, небывалого в Глубоком Вырезе. В Глубоком Вырезе золото не добывали. То, что имели, было из торговли с людьми. На участках западных Красных Хребтов иногда находили небольшие количества золота, но в основном они добывали галенит, медь и железо.
Не весь кварц в этой жиле был бы золотоносным, и для его добычи потребовалось бы много труда. Но в некоторых местах были отложения жёлтой руды размером с куски, сверкающие в свете маленькой свечи. Аи, такое богатство было выше всяких надежд, но они понимали, какие практические задачи стоят перед ними. Извлечь его... Выплавить и очистить его... Торговать им...
Это была не та удача, которую несколько дворфов могли бы унести обратно в Глубокий Вырез, надеясь обменять её на каменную твердыню и, возможно, привлечь внимание девушки. Это была такая находка, которая могла превратить участок во что-то совершенно иное. Йорвиг не знал, с чем её сравнить. Ближайшим примером мог быть галенит Восточной Спицы. Однако Восточная Спица была гораздо ближе к Глубокому Вырезу, тогда как они находились на дальних Красных Хребтах, в сотнях миль отсюда.
«Вопрос в том, продолжаем ли мы по плану,» сказал Хобблфут, «Или начинаем разрабатывать эту жилу. Кажется, она продолжается дальше вниз и вглубь, а также вверх и наружу.»
«Думаю, мы будем добывать её по мере продвижения, но не сейчас. Нам нужно пополнить запасы еды, если сможем.»
Разочарование было видно на их лицах. Йорвиг тоже был разочарован, но он знал, что это правильное решение. Его также беспокоило, что им нужно было изготовить новые инструменты. Их кирки износились, заточенные стальные кромки давно сточены. Им также нужны были сверла. Просверливая длинные отверстия в камне, они могли бы брать пробы породы и руды за пределами видимого и таким образом направлять свои усилия.
До прибытия Йорвига остальные построили небольшой деревянный навес у утёса в долине. Это было их первое убежище, а позже — импровизированная кузница. Но им нужен был новый металл, закалочный бак... со временем и наковальня, лучше той гранитной глыбы, которую они использовали. Всё это означало, что им придётся выплавлять часть гематитовой руды, на которую они наткнулись в нижних туннелях, в горне, а для этого им понадобится древесный уголь, и чтобы получить древесный уголь, им нужно было сделать угольную печь. Надеюсь, гематита будет достаточно. Они могли бы нагреть и выковать изобилующий лимонит, чтобы получить железо, но это потребовало бы ещё больше угля и времени. В любом случае, этот процесс представлял собой ещё недели работы впереди.
Но Йорвиг ничего не сказал об этом. Пока нет. Пусть сначала обеспечат себя едой. Даже когда они с сияющими глазами смотрели на золотоносную жилу, Йорвиг знал, что пройдёт много времени, прежде чем они смогут вернуться к ней с полным вниманием.
Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.
Его статус: перевод редактируется
http://tl.rulate.ru/book/117075/4650988
Готово:
Использование:
