Одежда женщины была просторной и практичной. Её лёгкая походка развевала цветные ленты, путая сознание тех, кто пытался всмотреться в её движения.
Во время войны такие персонажи чисто физически не могли проявить всего своего потенциала. Там властвовали монстры и массовые атаки, чего нельзя было сказать о одиночных и групповых битвах, где они могли бы показать себя лучше всего.
Не подготавливаясь, подошедшая к кристаллу женщина с длинными до пояса чёрными волосами сделала незамысловатый удар боевым серпом — оружием с более вытянутой рукоятью, чем у обычного серпа, и заострённым лезвием арочной формы. По сравнению с орудием труда Лайта, он был выше на голову по всем параметрам.
Удар снял всего несколько единиц прочности, и даже этот показатель не вышел за десять единиц лучшего результата. Многие ожидали от Безбрежного Океана многого и разочаровались. На это она лишь пожала плечами и сказала:
— Она не любит играть на публику, да и это не та ситуация, в которой Жнец Нукорана сможет раскрыть себя.
Однако, почувствовав презрительные взгляды на свои слова, она закончила с холодностью, так не свойственной ей:
— Посмотрим, что будет на дуэлях.
Не став тянуть кота за хвост, Фьёр вышел вперёд и, разбежавшись вместе с дровосеком третьего уровня, ударили по одной точке. Их техника была отменна, даже без учёта того, что они не встали в соответствующую стойку.
— Ву-а-ву-а! — жалобно плакал Кристалл Истока, теперь имитирующий звук скрипа поваленного дерева.
— Да он издевается! — закричал Фьёр, выронив топор и зажав уши руками. И даже это не помогло, отчего он пнул объект, но получил новую порцию страданий.
— Какой ты грубый, — чавкая, сказал Саймон, держа в одной руке зажаренную ногу неизвестного монстра, а в другой — бурдюк с водой.
Громила, достаточно массивный, чтобы играючи оттолкнуть Фьёра и Дровосека в сторону, поднял правую ногу в колене и, глубоко вздохнув, на выдохе распрямил её в ударе.
По воздуху раздался звук свиста рассекаемого ветра и удара по твёрдой поверхности огромной мощи. Что ни говори, но тренированные ноги всегда будут обладать большей силой, чем руки.
Учитывая его четвёртый уровень и боевой опыт вместе с мастерством, он смог без особых проблем занять первое место по снятию очков прочности.
В то же время все лорды с каждым выступлением смахивали системные окна, оповещающие их и ярко помигивающие, что Кристалл Истока, а значит, и их жизни находятся в опасности. Это был познавательный опыт.
Не желая проигрывать своему сопернику, следующий вышел Пендрагон. Со сложенными на груди руками он хмыкнул Саймону, который, всё также чавкая, прошёл мимо него, не обратив внимания.
Сабельщик, поджарый мужчина сорока пяти лет с сединой на висках и пышной светлой шевелюрой, мог сразить своим шармом любую женщину. Однако его холодность, как природная, так и вырабатываемая мастерством, отпугивала их, как и отношение мужчины к своему оружию.
Бережно достав саблю, его свирепое лицо смягчилось, и морщины разгладились. Подняв клинок к губам, он начал что-то шептать ему, любяще поглаживая.
Словив косые взгляды в свою сторону, Пендрагон, не подавая виду, что ему стыдно, отдал приказ:
— Используй концепцию.
Недовольный тем, что его прервали, сабельщик подошёл к Кристаллу Истока и кардинально изменился.
Серая аура, похожая своим цветом на железо, была такой же острой, тяжёлой и непоколебимой. Следуя воле пользователя, она перетекла на острую часть сабли, и мужчина сделал неспешный удар.
Несколько десятков единиц прочности разом исчезли, оставив на объекте едва заметную царапину. Зрители были более чем впечатлены, но не хлопали. Это была такая демонстрация силы, которая не только восхищала, но и пугала.
Пройдя мимо Саймана, Пендрагон остановился лишь на секунду, не поворачивая головы.
— Первое место моё, — и ушёл.
Толстяку оставалось лишь недоумённо хлопать глазами. Только что он наслаждался едой, а его прервали. Громила рядом с ним был максимально похож на своего лорда, ковыряя пальцем в ушах и ничуть не обеспокоенный тем, что он проиграл.
И вот остались последние два участника. И обе были женщинами, даже в такое хаотичное время сохранившими свою красоту и величие.
Первая ничем не выделялась. Точнее, она не могла это сделать, потому что всё её тело было облачено в мужскую латную броню. Если бы кто-то спросил, видел ли он лицо женщины, то ответ безусловно был бы «нет». Только благодаря приглушённому голосу можно было понять её пол.
В правой руке она держала небольшой английский щит с квадратной верхней частью, суживающейся к нижнему краю. В левой — короткий незамысловатый меч. Она была левшой.
Вторая женщина достаточно сильно заинтересовала Фео, ведь она не использовала одежду убитых врагов или собственных юнитов. Только листья растений, закреплённые лианами, служили покрытием её смуглой кожи.
В отличие от воительницы, она, наоборот, большую часть времени молчала, но ей и не требовалось говорить. Выраженный язык тела служил другим ответом.
Спутанные волосы трепыхались на ветру, когда она первая подошла к кристаллу и ударила по нему копьём. По всей его длине простирались перья и листья, а наконечник был каменным. Рядом с женщиной не было видно её юнитов, что удивило многих.
Несмотря на свой третий уровень, она смогла оставить на объекте маленькую чёрточку.
Женщина-рыцарь ощетинилась щитом и короткими перебежками двинулась к кристаллу. Точный и быстрый удар — её мастерство было более чем осязаемо. Будто перед ней был не Кристалл Истока, а самый настоящий противник.
На площадке не было ажиотажа, подобного тому, которое может быть в Колизее, когда люди, ликуя или освистывая гладиатора, требуют хлеба и зрелищ.
Скорее, спокойствие и серьёзность людей, которые не испытывают по отношению к чужой смерти возбуждения, а лишь уважение. Ведь каждый из них мог в любой момент оказаться на их месте.
Хлопнув в ладоши, Фео привлёк внимание окружающих, а затем начертил на земле таблицу, вокруг которой все столпились.
— А неплохо, — сказал сабельщик, поглаживая подбородок. На что остальные закатили глаза.
— Жаль… — прошептал парень, а лучник рядом с ним покрылся холодным потом.
— Хм, — вздёрнула носик Фелиция.
[1. Пендрагон — Моно]
[2. Саймон — Ди]
[3. Фелиция — Три]
[4. Нок — Тетра]
[5. Фьёр — Пента]
[6. Рея — Гекса]
[7. Всеволод — Гепта]
[8. Рарихон — Окта]
[9. Безбрежный Океан — Нона]
— Дополнительные приставки — это официальное имя, по которому к членам совета должны будут обращаться, — пояснил Фео на повисший в воздухе вопрос, и, услышав его ответ, все одобрительно закивали.
Нок был тем самым мужчиной неопределённого возраста с седыми волосами, закрывающими глаза. Рея — девушка с копьём, которая не побоялась высказать Фео, что она думает по поводу уважения друг к другу. А Всеволод и Рарихон — соответственно, щуплый парень и женщина в латной броне.
— А теперь пора провести второй этап этого турнира — бои один на один, — сказал Фео и попросил людей расступиться, чтобы освободить место. — Всё должно быть честно, поэтому в подборе оппонентов мы положимся на всеми любимую нами случайность…
Толпа загудела, на этот раз более возбуждённо, чем до этого. Первый этап мало кого впечатлил, а вот второй, где они смогут собственными глазами увидеть силу тех, кто поведёт их, — более чем. Во время войны мало кто мог проявить себя по-настоящему, ведь в большинстве своём суть этого действия — битва толпы на толпу. В такие моменты, какой бы гениальный ни был человек, ему будет чрезвычайно трудно засиять, как восходящей звезде. Ограничений было слишком много.
Ступив в центр импровизированного ринга, Фео, как организатор, взял у Лайта несколько камней и вырезал на их поверхности номера участников. Затем он перевернул их и положил на землю на определённом расстоянии друг от друга. Подошедшая Амаранта накрыла их тканью, а подбежавший Фридрих просунул под неё руки и начал перетасовывать камни, пока все не соединил друг с другом.
Покров был убран, и Фео поднял первую пару камней, на которых были изображены две цифры — единица и четвёрка. Увидев их, толпа загудела ещё сильнее, готовая увидеть интересный бой двух по-своему тёмных ладошек. Аура сабельщика была непонятна для многих, тогда как Нок показал лишь верхушку айсберга своего мастерства. Всем было любопытно, что победит в их противостоянии — система нового мира или знания старого?
— Стойте, но ведь участников девять…
— Это значит, что кто-то проскочил зайцем?!
— И правда… Главный Лорд, так нечестно! — возмущались лорды.
На что Фео ответил таким тоном, будто объясняет прописную истину малым детям:
— Удача — это тоже часть силы, — был его краткий ответ.
Не всех он удовлетворил, но спорить никто не посмел. Люди перевели взгляд на двух участников, которые уже встали по обе стороны друг от друга.
Со стороны Пендрагона, конечно же, вышел его подопечный. В этот раз сабельщик не пытался выглядеть по-особому, как и то, что он был полностью сосредоточен на предстоящей битве. Его глаза ежесекундно изучали противника, но не могли найти ни одного слабого места, будто смотрели на иву, что мерно раскачивалась на ветру среди гор и рек — такая же естественная, а оттого неуязвимая.
Нок, в свою очередь, слегка опустил голову. Даже не пытаясь встать в ту стойку, что показал недавно, он был похож на обычного оборванца, которому уже давно наплевать на свою жизнь. Будто путник, потерявший свой дом, он источал ауру одиночества и некой скорби, закрытой в самых потаённых уголках души. Туда, где никто не сможет отыскать его прошлое и надавить на уязвимое место.
Фео взял один из чистых камней и, осмотрев бойцов, подкинул его в воздух. Его падение на землю было настолько медленным, что наблюдавшим показалось, будто время замедлилось, чтобы растянуть этот значимый момент на более долгий срок.
С самого начала сабельщик не спускал внимательного и острого взгляда с оппонента. Однако в последний момент, не увидев даже его глаз, его концентрация дрогнула, и он последовал примеру мужчины — слегка опустил голову, чтобы пронаблюдать падение камня.
В ту же секунду седые волосы взметнулись вверх. Один рывок, и Нок преодолел половину расстояния, разделяющего его и оппонента. Как только сабельщик заметил это, он скривился и занёс оружие для удара.
— Дешёвые трюки, старик!
Что ни говори, но разница в один уровень была более чем ощутима. Будь то ловкость, реакция и мыслительные процессы, протекающие в голове мужчины, он был наголову лучше соперника.
Сабельщик посмотрел на лицо Нока и застыл. На него взирали два широко расширенных серых глаза, выражающих ничего. Абсолютная пустота, бывающая только у тех, кто потерял всё, что имел, и живущий лишь ради того, чтобы просто существовать.
Мужчина испугался, и его воля дрогнула. Он отступил на шаг назад, не готовый поставить свою жизнь на кон хоть и не в смертельной битве. Это было настолько противоречиво, что он запнулся и, попытавшись сказать слово, не смог. В его лицо уже летела нога. Однако настолько медленно, что сначала мужчина подумал, что это иллюзия или у него начались галлюцинации.
Попытавшись заблокировать удар саблей, он понял, что это была очередная уловка. Нога резко ускорилась и, как змея, сменила направление, попав прямиком по запястью, которое держало оружие. Оно тут же вылетело из его рук и упало на землю в нескольких метрах.
Почувствовав нешуточную опасность, мужчина наконец-то пришёл в себя и, скрестив руки у груди, заблокировал очередной удар, но уже другой ногой. От вложенной силы сабельщик прочертил ступнями землю.
Толпа в это время ошеломлённо наблюдала за битвой, не способная поверить своим глазам. В душе они всегда знали, что преодолеть разницу в один уровень практически нереально. Поэтому ожидали напряжённый, но вполне односторонний бой. Однако не со стороны Нока.
Фео лишь с печалью смотрел на сгорбленную спину старика.
Потеряв своё главное преимущество, сабельщику только и оставалось, что использовать свой первый и единственный козырь. Вокруг его тела расцвела серая аура, которая тут же оттеснила оппонента в сторону. И как бы он ни пытался пройти сквозь неё, у него ничего не получалось. Будто он бьёт не по воздуху, а железной стене.
Неспеша пройдя несколько метров, сабельщик нагнулся и взял своё оружие. Осмотрев его несколько секунд, он повернул голову к мужчине и сказал без доли прежнего высокомерия:
— Я признаю, что ты достойный противник. Однако мастерство — это не то, что правит в этом мире, и раз до этого дошло, то попробуй пережить мой удар в полную силу…
Закрыв глаза, он сконцентрировался, и его аура сжалась, впитавшись в саблю. От такого обращения оружие завибрировало, словно плача. Влитая мощь была слишком сильна, даже с учётом контроля пользователя.
Стоящий в стороне старик даже не пытался рвануть вперёд, чтобы воспользоваться моментом слабости противника. Он понимал, что не успеет, как и то, что не сможет за столь короткое время нанести ему существенный урон. Смирившись со своей судьбой, его руки обвисли, и в ожидании удара он больше не шевелился.
Зрители печально вздыхали, хотя и понимали, что результат был более чем закономерен. Фео же, наоборот, с придыханием увидел то, что не смогли увидеть другие. Табун мурашек покрыл его тело, а затылок онемел от созерцания нечто прекрасного и столь же опасного.
В сердце Нока происходили необычные трансформации. Семя Надежды, посаженное в нём и пустившее слабые корни, испустило предсмертную волну света, но, столкнувшись с пустотой внутри него, полностью растворилась. Не способное никак повлиять на мужчину или же получить подпитку, оно полностью завяло и перестало подавать признаков жизни. Однако этот конец был началом для чего-то большего.
Началом новой жизни!
Открыв глаза, сабельщик резко взмахнул саблей, и из неё вырвалась тонкая серая нить. Со скоростью молнии она предстала перед стариком, готовая тут же разрубить его на две равные части и устелить землю органами.
Однако в последний момент, перед концом своей жизни, он слабо прошептал:
— Теперь я потерял и Надежду. Так что осталось?..
Пустота внутри него, как хватка Смерти, прошлась по всему телу, и в тот момент, когда коснулась мёртвого семени, яростно задрожала, будто встретила своего заклятого врага!
В ту же секунду, с визгом, она попыталась отстраниться от него, но было уже поздно. Засохшие корни впитали первую каплю, и после этого их уже нельзя было остановить. Умершее однажды Семя Надежды не нашло в прошлом благодатной почвы и такого необходимого для роста пропитания. Теперь же…
— Что за… — прошептал Фео, чувствуя, как холодный пот стекал по его спине.
Оно расцвело в новой для себя жизни!
Корни со скоростью света распространились по всему организму, и на коже старика проявились чёрные отметины, так похожие на изысканную татуировку. Из семени же устремился того же цвета росток, быстро превратившись в небольшое эфемерное дерево.
Как только серая полоса коснулась тела Нока, вся чернота внутри его тела, словно по заранее созданным каналам, сошлась в месте удара и поглотила его. Аура сабельщика, в свою очередь, проявилась в виде одного единственного плода на дереве внутри сердца старика.
Почувствовав эти изменения внутри себя, он не был удивлён или взбудоражен. Наоборот, мужчина остался верен себе и продолжил стоять на месте, как ни в чём не бывало, ожидая нового удара, который, даже спустя десятки секунд, так и не наступил.
Как бы сабельщик ни пытался призвать новую ауру, у него ничего не получалось. Всё дошло до того, что его лицо покраснело, а капилляры в глазах лопнули. Не способный сдерживать ярость и здраво мыслить, он с остервенением кинулся на старика и в замахе ударил его.
Однако столь простая для него атака была не более чем детским лепетом, и он с лёгкостью отвёл оружие в сторону, а затем снова обезоружил мужчину мимолётным движением.
— Получить силу, способную уравнять тебя и противника, где только отточенное мастерство будет играть хоть какую-то роль, да?.. Так значит, когда Надежда всё же умирает, даже тогда она не бросает человеческое сердце…
Устремив взгляд в небо, Фео сжал одежду на своей груди от переполняющих его эмоций.
http://tl.rulate.ru/book/116282/4926260
Готово:
Использование:
