Бомджин коротко вздохнул и нахмурился. Его волосы растрепались, и он покачал головой.
— ...Шуточки у тебя такие себе, конечно.
— Да уж получше менструальных спазмов.
Легко спрыгнув с последней ступеньки, Джунён ухмыльнулась. Теперь у неё было непобедимое оружие против Бомджина.
В глазах парня промелькнуло острое напряжение, и он сжал свои острые челюсти. Почувствовав зловещую ауру Бомджина, держащего в руке палочки для еды, Джунён настойчиво закричала:
— Нет!
Она бросилась к нему, но яичный желток уже растекся, и бульон с раменом забурлили. Глаза Джунён расширились.
— Да блин... Я же просила не разбивать яичный белок.
— Тебе не нужно помыться? От тебя пахнет.
— Сначала поем, а потом схожу в душ.
Бросив взгляд на Бомджина, который притворился, будто затыкает нос и драматично откинулся назад, Джунён схватила со стола свои палочки для еды.
Она резко протянула свои палочки, опережая Бомджина, и поспешно отправила рамен в рот, первая дотянувшись до кастрюли. Как и всегда, рамен Бомджина был восхитительным.
Быстро расправившись со своей порцией, ее следующей целью стало полотенце Бомджина.
Даже не глядя в зеркало, она могла сказать, что ее волосы были растрепанны. Она могла вымыть голову с мылом в раковине, но единственным доступным полотенцем было то, которое принес Бомджин.
Улучив момент, когда Бомджин ставил пустую кастрюлю в раковину, Джунён быстро схватила полотенце со стола, словно хищная птица, хватающая добычу.
К тому времени, как Бомджин обернулся, Джунён уже вешала полотенце вокруг шеи.
— Я одолжу его у тебя ненадолго. — она обратилась к Бомджину как можно более беспечно, пока парень изумленно таращился на нее. По опыту девушка уже знала, что перед Квон Бомджином лучше вести себя уверенно, чем показывать страх или нервозность.
Взгляд Бомджина переместился с ее шеи на грудь, которая выпирала из-под полотенца. Он повернул голову и глубоко вздохнул.
— Что ты за девушка...?
— Тебе ведь не обязательно сегодня мыть голову. Всё равно не найдется никого настолько отважного, кто стал бы интересоваться твоей шевелюрой. — голос Джунён теперь звучал яснее, и Бомджин медленно повернулся, чтобы посмотреть на нее.
— Да неужели?
— Я вот слишком лохматая. Так что обязательно должна привести себя в порядок.
— А кого заботят твои волосы? На Сынуна?
Глаза Джунён расширились от удивления. Она запнулась, не осознавая этого.
— А? С чего бы На Сынуну беспокоиться о моих волосах?
— Уверена, что не собираешься зайти домой? — с коротким вздохом Бомджин внезапно сменил тему. Наблюдая, как он моет кастрюлю мыльной губкой, Джунён кивнула.
— Да.
— Вода холодная. Используй кипяченную. — быстро покончив с мытьем посуды, Бомджин наполнил чистую кастрюлю водой и поставил ее обратно на плиту.
Независимо от того, сколько раз она думала об этом, Квон Бомджин был довольно заботливым и добрым, вопреки своей внешности. Смущенно закатив глаза, Джунён собиралась пододвинуть стул, когда заметила, что Бомджин снова зевает.
— Бомджин, иди наверх и поспи немного. Я разбужу тебя после того, как помоюсь.
Бомджин поколебался, но вскоре глубоко вздохнул и плюхнулся на стул.
— Как я могу там спать? Наверняка всё влажное.
— Ну не настолько я вспотела.
— Проехали. Я спать, не разговаривай со мной.
Бомджин, скрестив руки на груди, прислонился головой к стене и закрыл глаза. Джунён надулась, стоя перед раковиной. Наклонившись, она вымыла волосы и вытерла их полотенцем, а Бомджин всё это время ни разу не открыл глаза.
* * *
‘...Если он сосредоточится на учебе с той же интенсивностью, с какой он сосредоточен на сне, мое положение лучшего ученика могло бы оказаться под угрозой. Если подумать, а какие у Квон Бомджина вообще оценки?’
Она улыбнулась своим странным мыслям, затем прищелкнула языком и подняла голову. По боковой дорожке спускались Хэсу и ее друзья.
Когда их взгляды встретились, Хэсу, злобно прищурившись, помахала рукой.
— Юн Джунён, тебе уже лучше?
‘И чего она с самого утра пристала с вопросами о чужом здоровье? Раздражает.’
— Твоими молитвами. — Джунён попыталась пройти мимо нее, коротко ответив, но Хэсу преградила ей путь, одновременно с этим в её волосах на солнце сверкнула заколка.
— Выглядишь такой бодрой, что аж огорчает. Да и я немного разочарована. Не думала, что из всех людей именно ты способна на такие детские уловки.
— Какие уловки?
Обычно Джунён игнорировала слова Хэсу, но что-то в тоне одноклассницы заставило ее остановиться и спросить. Хэсу фыркнула и откинула со лба прядь волос.
— Упала в обморок перед Сынуном, просто чтобы привлечь его внимание. Смотрелось так нелепо.
Джунён испустила тихий вздох. Она безразлично уставилась на Хэсу.
— С какой стати мне привлекать внимание На Сынуна?
— Почему ты спрашиваешь об этом нас? Действительно думаешь, будто мы не знаем? — Хэсу недоверчиво рассмеялась и повысила голос. — Тебе нравится Сынун. Ты постоянно пялишься на него. А теперь сменила тактику, потому что притворяться недотрогой не прокатило? Стыдно стало, когда всё раскрылось?
Лицо Джунён вспыхнуло от смущения, как будто с неё сняли слой кожи. Она хотела отшутиться, но её лицо застыло.
‘Мне? Нравится На Сынун? Ни за что. Я наблюдаю за ним, потому что он отличается от других. И потому что эти отличия безумно меня раздражают...’
Низкий, грубый голос Бомджина эхом раздался в её голове.
‘— А кого заботят твои волосы? На Сынуна?’
Даже если бы Джунён немедленно ответила насмешкой, Хэсу не отступила бы. Особенно когда она увидела, что Джунён заколебалась и опустила взгляд.
— А ты подлая, Джунён. Если он тебе так нравится, просто сказала бы. Хотя я понимаю, почему тебе так трудно быть честной. — хитрые глаза Хэсу недобро блеснули. Она наклонилась ближе и прошептала на ухо Джунён. — Родителей ведь не выбирают.
Плечи Джунён напряглись. Нет, дело было не только в плечах, всё её тело словно приросло к земле, не в силах пошевелиться.
Хэсу, довольная видом бледного лица Джунён, похлопала ее ладонью по плечу.
— Не волнуйся. Я умею хранить секреты. Ну, по большей части.
— О чем ты говоришь...? — пытаясь пошевелить замерзшими губами, Джунён замолчала, услышав голос, раздавшийся у нее за спиной.
— Джунён!
Когда Хесу заглянула через плечо Джунён, ее злобное выражение лица быстро сменилось на милое и приветливое.
Джунён услышала, как рядом с ней остановился человек, но не смогла повернуть голову. Кончики ее пальцев, холодные как лед, слегка задрожали.
— Доброе утро. Тебе лучше?
Голос был нежным, как весенний ветерок, но в нем совсем не чувствовалось тепла. Это было потому, что парень заметил прошлое выражении лица Хэсу, смотрящую на Джунён с невидимой злобой.
Так как девушка молчала, в поле её зрения внезапно появилось чистое, красивое лицо Сынуна, встревоженно взглянувшего на неё.
— Джунён, с тобой всё в порядке?
Пораженная, она сделала шаг назад. Подняв глаза, она, наконец, встретилась взглядом с Сынуном. Его обычно добрые темно-карие глаза теперь были полны беспокойства.
— Если тебе ещё плохо, то лучше пойти в больницу...
— Не надо. — её губы зашевелились будто сами по себе. А виной всему был довольно многозначительны взгляд Хэсу. — Я же говорила тебе не беспокоиться обо мне.
Произнеся эти слова необычайно холодным голосом, Джунён резко зашагала прочь. Проходя мимо Хэсу, она услышала слабый смех, точно эхо разнесшийся у Джунён в голове.
Уходя, девушка заметила Бомджина, который стоял чуть поодаль и тупо уставился в ее сторону. При виде его растрепанных волос, все еще похожих на птичье гнездо, у нее вырвался странный смешок. Стоило ей рассмеяться, как ее напряженное лицо тут же посветлело.
Прищурив один глаз, Бомджин, казалось, собиралась что-то сказать, когда она приблизилась, но Джунён просто покачала головой.
Проходя мимо, она почувствовала настойчивый взгляд Бомджин на своем затылке. Ее тонкие плечи задрожали, когда она крепко сжала кулаки.
* * *
Ее мать не была нормальным человеком.
По правде говоря, она мало что знала о своей матери. Лишь то, что она не может говорить и тяжело больна. И чтобы выдержать эту боль и выжить, должна срывать свою злость на... мне.
В смутных воспоминаниях Джунён, её мама, кажется, разговаривала. Девушка припомнила, как ходила за матерью по пятам, пытаясь заговорить с ней, и гордилась, когда время от времени получала ответ.
Даже сейчас, когда ее матери вроде бы не было больно, она могла общаться с ней короткими фразами. Но назвать это разговором довольно трудно. Джунён больше не ожидала какого-либо значимого диалога. Но всё же.
О чем думала ее мать?
Временами она беспокоилась о своей матери, которая, несмотря на болезнь, иногда выходила на работу. Но это беспокойство исчезало, когда она приходила пьяная домой и без всякой причины избивала Джунён.
Ее мать, даже несмотря на истощение, была в те времена была невероятно сильной. Поэтому лучше всего было просто подождать, пока её приступы агрессии пройдут.
Они были бедны. Но не все бедные люди живут так. Джунён догадывалась, что у ее матери была старая, глубокая рана, которая разъедала ее тело и разум.
Естественно, это предположение не приносило ей никакого утешения.
‘Мама...’
Чем занималась ее мать?
В последнее время она оставляла небольшие суммы денег, тысячу или десять тысяч вон на тумбочке, в их тесной комнате. Когда они оставались нетронутыми в течение нескольких дней, Джунён однажды спросила, можно ли ей их взять. Ее мать, лежавшая под старым одеялом, не ответила, и Джунён взяла их, потратив деньги на покупку подержанного учебника.
Так она впервые в жизни получила карманными деньгами Джунён.
http://tl.rulate.ru/book/115574/4821812
Использование:
