Не успел Сун Ян прийти в себя, как Сун Жочжао взмахом меча перерубила замок темницы и вошла внутрь.
— Жочжао… Жочжао…, — Сун Ян, прижимая к груди истекающую кровью культю, в ужасе отступал назад. — Твой Третий Дядя виноват! Твой Третий Дядя делал всё ради тебя! Это всё младший Господин из дома Вэнь! Твой Третий Дядя всего лишь подумал, что если мы завоюем расположение этого юнца, то в будущем герцог Вэнь замолвит словечко за наш княжеский Дом, и у тебя в столице появится опора…
Герцог Вэнь!
Как только Сун Жочжао услышала это имя, в её глазах мелькнул убийственный блеск.
В прошлой жизни, когда она по приказу Императора отправилась в военный поход, этот самый младший господин из дома Вэнь, Вэнь Цзысинь, каким-то образом стал Надзирателем Армии. Перед её отъездом из столицы весь Дом в один голос твердил ей, чтобы она позаботилась о Вэнь Цзысине, и говорили, что дом герцога Вэнь намеревается породниться с семьей её Дяди, взяв в жёны её кузину, и тогда их семьи станут единым целым.
На протяжении всего пути она терпела все выходки Вэнь Цзысиня. Но он не только намеренно затягивал путь, упуская все возможности для атаки, но и, обуреваемый жаждой славы, бросался напролом. Чтобы спасти его шкуру, Сун Жочжао потеряла сотни опытных солдат, а сама получила тяжёлое ранение, изуродовавшее её левую щеку и навсегда лишившее её красоты.
Но Вэнь Цзысинь не только не раскаялся, но и, воспользовавшись её бессознательным состоянием, сбежал обратно в столицу. Мало того, что он присвоил себе все её военные заслуги, так ещё и вылил на неё ушат грязи, из-за чего её братья, павшие в том бою, были незаслуженно обвинены.
Герцог Вэнь, разумеется, знал, что его отпрыск — последняя дрянь, поэтому тайно надавил на Дом. Когда Сун Жочжао вернулась в столицу, всё уже было кончено.
Все получили свою выгоду, и лишь она осталась ни с чем, не в силах взглянуть в глаза душам погибших товарищей. А после, когда она оказалась в темнице, Вэнь Цзысинь принялся повсюду распространять слухи о том, что она оказывала ему знаки внимания, а он отверг её. Герцог Вэнь, извратив все факты, обвинил её в растрате денег, выделенных на семьи погибших солдат. В итоге её имя было опорочено, и люди плевали ей вслед...
Все эти события до самой смерти не давали ей покоя, разжигая в её сердце пламя ненависти!
— Да кто такой этот Вэнь Цзысинь, чтобы быть моей опорой?! — Сун Жочжао с мечом в руке шаг за шагом подошла к Сун Яну. — Если бы ты действительно желал мне добра, то знал бы, что, пока я сражаюсь на поле боя, рискуя жизнью, мне дороже всего моя репутация. Но вы, прикрываясь моим именем, творите бесчинства и ломаете людям кости?! - не дав Сун Яну открыть рот, Сун Жочжао вонзила меч ему в правое бедро, а затем, выхватив клинок, наступила ему на лодыжку, переламывая кость.
— Сун Жочжао! — Сун Ян кричал от боли, но он уже был подобен беспомощной рыбёшке на берегу. Из-за большой кровопотери у него кружилась голова, и он мог лишь лежать на земле, цепляясь за жизнь. — Я твой Третий Дядя! Как ты смеешь так со мной обращаться?! Тебя… Тебя ждёт страшная кара!
— Вас что, не учили, что тот, кто приспосабливается к обстоятельствам, — настоящий герой? — холодно фыркнула Сун Жочжао, услышав слова Сун Яна. — Не беспокойся. Если меня и ждёт страшная кара, то я обязательно утащу за собой в преисподнюю весь наш прогнивший Дом, и вы никогда не обретёте покой! - сказав это, Сун Жочжао вновь взмахнула мечом и отсекла Сун Яну правую ступню. — Эти твои конечности я лично доставлю тому крестьянину, чью ногу ты сломал и чьё поле отобрал, — Сун Жочжао холодно посмотрела на Сун Яна, корчащегося от боли. — И поблагодари стражу Императорской тюрьмы: если бы ты не сидел здесь, я собственноручно прикончил бы тебя и принес бы твою голову им в качестве извинения!
Видя, что Сун Жочжао разворачивается, чтобы уйти, Сун Ян протянул свою единственную здоровую руку, пытаясь её остановить, но всё было тщетно.
В этот момент Сун Ян наконец-то осознал, что нынешний Сун Жочжао станет тем самым палачом, что погубит весь их род!
Сун Жочжао с окровавленным мечом в руке подошла к камере, где сидел Фан Чжэнь. Лишь спустя некоторое время ей удалось унять ярость в своём сердце. Только сейчас она осознала, что, похоже, вновь доставила Цзинь Ли немало хлопот.
Она учинила самосуд над арестованным стражей Императорской Тюрьмы. Если об этом станет известно, то цензоры вновь начнут строчить на неё доносы.
— Господин Цзинь, — Сун Жочжао обернулась, чтобы извиниться перед Цзинь Ли, но, увидев в его руках деревянную шкатулку, удивлённо спросила: — Что это?..
— Руки и ноги Сун Яна, — Цзинь Ли похлопал по шкатулке и невозмутимо ответил. — Я слышал, как вы говорили, что хотите отнести их в качестве извинения, и подумал, что Сун Ян недостоин изысканной шкатулки, поэтому выбрал эту. Если она вам не нравится, я прикажу кому-нибудь поменять.
— Нет-нет, не нужно! — слова извинения застряли у Сун Жочжао в горле. Видя, что он и вправду хочет отправить кого-то на поиски другой шкатулки, она поспешно замахала руками. — Эта шкатулка прекрасно подходит! Благодарю вас, Господин Цзинь.
Цзинь Чжэ, стоявший в стороне, безнадёжно вздохнул. Неужели эти двое действительно собираются показывать отрезанные конечности тому крестьянину? Они точно не испугают его до смерти? Неужели они думают, что все вокруг также привыкли к виду отрубленных рук и ног, как они?
Гуюй, казалось, почувствовал подавленность Цзинь Чжэ и посмотрел на него. Неожиданно для себя он увидел, что Цзя Чан стоит на корточках рядом с телом Фан Чжэня и внимательно его осматривает.
Надо признать, что, когда Цзя Чан был сосредоточен на изучении трупа, он выглядел намного привлекательнее, чем обычно... Подумав об этом, Гуюй тут же пришёл в себя. Что это он такое несёт? Он, Гуюй, повидал немало мужчин в военных лагерях. Так как же он мог посчитать привлекательным такого хилого, как Цзя Чан?
Эта мысль была ужасна!
Гуюй тихонько вздохнул. Хорошо, что он вовремя осознал свою ошибку. Впредь он не должен думать о таких странных вещах. А Цзинь Чжэ, услышав вздох Гуюя, почувствовал, что его наконец-то кто-то понимает. И посмотрел на Гуюя с теплотой.
Верный товарищ, вот кто нужен Генералу Сун!
Однако в этот момент Сун Жочжао уже вошла в камеру вместе с Цзинь Ли и, естественно, не заметила странной атмосферы вокруг. Она кивнула Цзя Чану.
— Брат Цзя.
— Жо… Генерал Сун! — Цзя Чан уже хотел было по привычке назвать Генерала по имени, но, почувствовав на себе ледяной взгляд, резко оборвал себя на полуслове. Заметив Гуюя, стоящего за спиной Сун Жочжао, он засиял от радости. — Малыш Гуюй, ты тоже здесь!
Лицо Гуюя помрачнело. Просто Гуюй! Что ещё за «малыш Гуюй»?
— К делу! — в конечном счёте, усмирить разбушевавшуюся фантазию Цзя Чана мог только Цзинь Ли.
Как только Цзинь Ли подал голос, Цзя Чан тут же преобразился, став серьёзным и ответственным.
— На первый взгляд, это самоубийство, — Цзя Чан указал пальцем на ногу Фан Чжэня и посмотрел на Сун Жочжао. — Но с этими ранами кто-то явно поработал. Причём сделал это так, чтобы никто ничего не заподозрил. Когда из него вытечет вся кровь, не останется никаких следов. Думаю, кто-то хотел воспользоваться твоим мечом, Генерал Сун, чтобы убить этого человека.
— Ты хочешь сказать, что кто-то намеренно нанёс ему смертельные ранения, чтобы потом, когда его найдут мёртвым, списать всё на меня, якобы я превысил свои полномочия? — Сун Жочжао нахмурилась и посмотрела на Фан Чжэня, лежащего в луже крови. — Но он ведь всё это время истекал кровью в камере. Неужели никто этого не заметил?
— Генерал Сун, ты ошибаешься, — Цзя Чан покачал головой, и в его голосе послышалось раздражение. — Во дворце есть одно секретное лекарство, которое может заставить человека истечь кровью за считанные секунды. Смерть будет мучительной, но жертва не сможет издать ни звука, и даже выражение его лица не изменится. Это идеальное орудие убийства.
— Значит, тот, кто убил Фан Чжэня, хотел не только его смерти, но и подставить меня, — Сун Жочжао скрестила руки на груди. — Но даже если бы я действительно убил Фан Чжэня, Император вряд ли стал бы меня за это наказывать. Стоило ли так рисковать? Ведь если бы всё раскрылось, последствия были бы плачевными.
http://tl.rulate.ru/book/112309/4270113
Использование:
