Железные доказательства были тверды, как скала, и предъявлены разом. Сотня ртов не сумела бы оправдать Су Цинъюн. Такого эффекта и добивалась Су Цзиньнянь. Она не желала раздувать скандал, ей нужна была кара. И это была ее возможность нанести удар!
К тому же, она с «зловещим умыслом» позвала Лу Цзунжуя, обрушив на Су Цинъюн всю тяжесть разоблачений – теперь той не оставалось ничего, кроме как пасть в пучину отчаяния.
Су Цзиньнянь просто хотела показать ей, что чем большего желаешь, тем меньше получишь, что чем дороже тебе что-то, тем горьче будет поражение. И чем больше кто-то тебе нравится, тем сильнее будет его ненависть и презрение к тебе.
Она хотела беспощадно раздавить все надуманные надежды Су Цинъюн, заставить ее всю оставшуюся жизнь страдать от неудачи и ненавидеть себя, медленно угасать в пустоте.
Убить человека – просто, но заставить его вечно мучиться – вот высшая форма мести.
«Кошмар» – это не просто название, а форма наказания. Кошмары пугают, потому что они погружают людей в бездну, где нет ни проблеска света, ни надежды.
Су Цинъюн, впрочем, можно считать счастливой. В этом мире лишь немногие могли позволить себе «Кошмар» за деньги. Обычно его услуги стоили баснословных сумм, но Су Цинъюн получила «льготный тариф» – бесплатно. Пусть хоть после смерти она спит спокойно.
Когда все стало ясно, господин Су, забыв о прежних чувствах, с ледяным взглядом и мрачным голосом распорядился: «Сяо Гао, убери вещи Цинъюн. С этого дня мы с ней – чужие, никаких родственных связей. Она больше не Су, и эта фамилия ей не принадлежит!»
«Как же так?! Цинъюн – кровь от крови Су, у нее же те же гены!»
Услышав, что господин Су собирается выгнать Су Цинъюн, Лин Хайсюань запаниковала. Она бросилась к нему, упала на колени, забыв о приличиях, и принялась умолять: «Господин Су, пожалуйста! Цинъюн – ее дочь, ее родная кровь! Тигр своих детенышей не ест, как же вы так безжалостны?!»
Лицо Су Вэньхао было хмурым. Услышав ее слова, он покраснел от стыда и раздражения. Он взглянул на Су Цинъюн, которая лежала на полу, безжизненная, затем закрыл глаза и отвернулся.
«Дочь я поручил тебе воспитывать. Если бы не твое попустительство, она бы не стала такой. Ты воспитала такую дочь, и теперь просишь отца ее оставить? Какое у тебя право?!»
Лин Хайсюань закипела от возмущения. Забыв о подобающем поведении, она указала на нос мужа и заорала: «Су Вэньхао, ты трус! Я была слепа, что когда-то влюбилась в тебя!»
«Хм…»
Оскорбленный прилюдно, Су Вэньхао покраснел. Он не мог вспылить, потому что вокруг были люди, поэтому лишь холодно фыркнул и ушел.
«Ха-ха-ха! Ха-ха-ха!» – Су Цинъюн, до этого молчавшая, внезапно рассмеялась, ее изящное лицо исказилось, глаза загорелись ненавистью, зубы скрежетали. Казалось, она хочет напасть на Су Цзиньнянь и разорвать ее на части. «Вы все боготворите эту суку Су Цзиньнянь! Я с детства любила ее как родную, никогда не считала ее чувства! Все, что принадлежало мне, она отобрала, а меня за это ненавидят! Чем она так хороша? Почему вы все так предвзяты?! Я не смирюсь, не смирюсь!»
«Сестра, пошли, не обращай внимания на эту сумасшедшую!»
Джи Цзысян, насладившись представлением, почувствовал себя обновленным. Спина больше не болела, ноги перестали ныть. Он мог даже подняться на второй этаж без всяких усилий!
Су Цзиньнянь, глядя на Су Цинъюн с ненавистью в глазах, слегка улыбнулась и прошептала ей: «Дурочка, ссориться со мно-ой, те-бе-еще-рано-о.»
Если бы это была видеоигра, и у персонажей была бы возможность плюнуть кровью, то Су Цинъюн, несомненно, умерла бы от бешенства и потери крови!
Следом за Су Цзиньнянь вышел Лу Цзунжуй, и с самого начала до конца ни разу не взглянул на Су Цинъюн.
Су Цинъюн находилась в ярости. Увидев, как Лу Цзунжуй собирается уходить, она бросилась к нему, обхватила его ногу и, заливаясь слезами, умоляла: «Брат Цзунжуй! Не уходи! Они все меня бросили… а ты не можешь меня бросить… я так сильно люблю тебя, ты не можешь быть ко мне так жесток! Если бы не ты, я бы не делала всего этого плохого…»
Лу Цзунжуй хотел отстранить ногу, но Су Цинъюн вцепилась в него мертвой хваткой, словно пиявка.
«Отпусти.»
«Не отпущу! Если ты откажешься от меня, то зачем мне жить… Ты хочешь, чтобы я умерла?»
Лу Цзунжуй опустил взгляд, посмотрел на нее и холодно проговорил:
«Тогда – умирай.»
Услышав эти слова, зрачки Су Цинъюн расширились, взгляд потерял фокус. Казалось, она потеряла рассудок. В ее голове раздавался только один звук: «Тогда умирай», «Умирай», «Умирай… ладно…»
Человек, которого она любила всем сердцем, сказал ей умереть… Как же иронично! Что она сделала не так?
«Ты так сильно любишь Су Цзиньнянь? Ты знаешь, что эта сука давно спит с другими мужчинами! Она уже грязная!»
«И что? Неважно, во что она превратилась… Я люблю ее.»
Лу Цзунжуй отстранил от себя пиявку и, не обращая внимания на душераздирающие вопли, оставшиеся позади, зашагал прочь.
Особняк Су.
На этом история с Су Цинъюн закончилась. Господин Су вызвал ее в свой кабинет и коротко объяснил, что он ценил ее действия.
На протяжении всего разговора Су Цзиньнянь молчала. Хотя именно она представила все доказательства, ей было не нужно привлекать к себе внимание. В этой ситуации она была совершенной «жертвой» и могла получить максимум сочувствия. Неважно, насколько сильно они будут очернять Су Цзиньнянь, все будут на ее стороне и будут защищать ее от врагов.
Ее внучка наконец-то смогла многого добиться.
«Через несколько дней у тебя будет двадцатилетие. Подготовься как следует. У меня для тебя большой подарок.»
Су Цзиньнянь поняла, что этот старый лис – самый безжалостный человек. Он только что выгнал одну внучку, а теперь собирается помогать другой праздновать день рождения.
«Какой подарок? Можно хоть немного узнать?»
Старик Су загадочно улыбнулся: «Узнаешь, когда придет время.»
Увидев, как Су Цзиньнянь выходит из кабинета, Тан Яньжан сразу бросилась к ней: «Как там? Что еще сказал старик? Вы будете вызывать полицию, чтобы арестовать эту дрянь Су Цинъюн и посадить ее в тюрьму?!»
Несмотря на то, что господин Су публично выгнал Су Цинъюн, она все равно считала, что этого наказания слишком мало. Если бы раньше кто-то так же отнесся к Су Цзиньнянь, то ей бы не сделать так, чтобы она была худой и изможденной. Не слишком жестоко!
«Дедушка не хочет раздувать из мухи слона. Если все это станет достоянием общественности, то Су Цинъюн легко попадет за решетку. А мне не хочется портить репутацию.»
«Хм, так она просто отделается малой кровью! Ты хочешь так просто ее отпустить?»
Су Цзиньнянь нахмурилась, слегка улыбнулась и посмотрела на людей, сидящих внизу в гостиной.
«Они еще не ушли? Зачем мне заниматься какой-то мелкой мухой?»
Увидев, как семья Си сидит в низу, Тан Яньран сразу кивнула с пониманием и прошептала: «А-а-а! Как же они все тебя боятся…»
Су Цзиньнянь была сразу в ступоре. Эта женщина действительно беспокойная! Хочет отомстить и говорит, что она плохая девочка, ее надо воспитывать заново!
Увидев, как Су Цзиньнянь спускается по лестнице, Мотояма Фуджита сразу наклонился и прошептал Си Сюэянь.
Возможно, из-за серьезной травмы, Мотояма Фуджита двигался медленно и с нежеланием, цвет лица у него был не очень хороший, но он все же настоял на том, чтобы выйти из больничной кровати и сопровождать Си Сюэянь.
«Мисс Су», — Си Сюэянь поднялась, держась за полы платья, выглядела неловко, глаза немного покраснели от эмоционального волнения, но ее взгляд был откровенным. «Простите меня за предыдущие недоразумения и оскорбления. Простите. Если бы не провокации Лу Шанчуаня, я бы не перекладывала вину на мисс Су. Но все уже произошло. Я не ожидаю от мисс Су прощения. Я просто хочу, чтобы все это закончилось. Надеюсь, мисс Су не будет таить злобы.»
Хотя смерть Си Чэнъю все еще неразрывно связана с Су Цзиньнянь, но все же одно дело — это одно, а другое — это другое. Си Сюэянь не из тех людей, кто не умеет отличать хорошее от плохого. Чем больше людей замешано, тем больше заботится о себе ситуация. Это будет только еще невыгоднее.
Противоположная сторона поняла справедливость, поэтому Су Цзиньнянь, естественно, не смогла бы остаться в стороне и не смогла не улыбнуться, услышав эти слова.
«Не волнуйтесь, поскольку все стало ясно, пусть прошлое останется в прошлом. «Не могу не помнить» не написано у меня на лбу.»
Немного подождав, Су Цзиньнянь продолжила: «К тому же, у меня есть подарок для вас, мисс Си.»
Си Сюэянь слегка раскрыла глаза: «Подарок?»
«Вы сами сказали, что бросили мне вызов только потому, что вас подстрекал Лу Шанчуань, значит, вы не виноваты. Слишком несправедливо, чтобы вы несли полную ответственность. Поэтому я решила полностью отменить контракт и передать вам собственность семьи Си. Ведь собственностью семьи Си должна управлять сама семья Си.»
Неожиданно Су Цзиньнянь сказала это, даже Си Хаомин поднял голову в удивлении, не без удивления от великодушия Су Цзиньнянь.
Си Сюэянь была так приятно удивлена, что не знала, что сказать. Она пережила так много за это время, в миг потеряла все, а потом в миг все вернула. Это такое волнение, которое не подвластно пониманию простых людей.
«Мисс Су, вы… вы хотите меня утешить?»
«Семья Су и семья Си в основе были друзьями, но из-за того, что произошло три года назад, между ними произошел разрыв, и они постепенно отдалились. Дедушка всегда беспокоился об этом. Если мы сможем воспользоваться этой возможностью, чтобы восстановить старые отношения, я думаю, дедушка тоже будет очень рад.» Су Цзиньнянь повернулась и посмотрела на Си Хаомина, улыбаясь, спрашивала его мнения: «Дядя Си, что ты думаешь?»
Человек, который ненавидел ее три года, внезапно стал невинной жертвой. Это чувство сродни тому, чтобы удар кулаком по лица и узнать, что ударился не по тому. Любой будет чувствовать себя виноватым, но противоположная сторона уже заявила, что не будет претензий и просит о примирении. Так какие у Си Хаомина были причины для отказа?
«Редко встретишь такое великодушие от мисс Су. Пришло время семьям Су и Си снова объединиться…»
«Хе-хе, но у меня еще одна просьба.»
«Мисс Си, пожалуйста, говорите.»
«Я хочу объявить об этом на своем дне рождения.»
Си Хаомин кивнул с пониманием: «Так и будет…»
«О, у меня еще одна просьба.»
«Не стесняйтесь, мисс Си.»
Су Цзиньнянь подмигнула, приблизилась к уху Си Сюэянь и прошептала: «Не отпускайте Су Цинъюн, она безнадежна, баловать ее будет только вредить другим людям. Но вы знаете, из-за моей личности и … »
«Да, я понимаю, что имеет в виду мисс Су.» Говоря о Су Цинъюн, Си Сюэянь не смогла сдержать ненависть, которая искрилась в ее тонких глазах. «Я отомщу за моего брата, что бы ни было!»
Проводив семью Си, увидев, как Су Цзиньнянь ведёт себя как глава семьи, когда говорила только что, Тан Яньран гордилась тем, что она — мать. Ее дочь, Цзиньнянь, наконец-то стала взрослой и ответственной и больше не вела себя как негодяй, не выполнявший свою работу. (Моя Леди Королева: Мама, ты всегда хорошо меня воспитывала, спасибо тебе за труд…)
Однако, как законченный приятель, ты всегда должен сказать несколько слов, когда игра закончена, как резюме своих действий: «Тьфу ты! Какая ты щедрая! Такой крупный бизнес, ты просто так вернула ее другим! Почему ты не так хорошо ко мне относишься, почему ты не подаришь мне компанию для игры?»
Су Цзиньнянь бросила на нее беглый взгляд: «Если тебе действительно нравится, я отдам тебе ASC?»
«Фу, не дурачь меня! Я не трехлетняя малышка, и я не верю в то, что мне говорят.»
«Ты знаешь, что я редко шучу, когда серьезно, пока ты осмеливаешься просить, я осмеливаюсь давать.»
Увидев злобный блеск в глазах Су Цзиньнянь, Тан Яньран немедленно махала руками: «Забудь, я все равно не хочу!»
На самом деле, почему Су Цзиньнянь не чувствовала боль в сердце от того, что просто так отдала бизнес семьи Си? Это же все равно что отдать то, что получил своими руками!
Су Цзиньнянь прекрасно понимала, что только вернулась домой, и земля под ногами еще не окрепла. Нельзя было становиться толстым сразу от одного куска, иначе, проглотив не так, можно и задохнуться! Имущество семьи Су было достаточно, чтобы она могла развлекаться, так что рисковать не стоило.
Главное, как младшая, она была не так глубоко погружена в мир, у нее было мало связей, и ей срочно нужно было нажить себе союзников.
Сейчас она вернула все имущество семьи Си его владельцам, и была уверена, что с этого момента отец и дочь семьи Си будут преданны ей.
Ведь были ли в веках такие великодушные союзники, как она? Разве это не слишком легко?
"Сестра, ты тут! Пойдем, пойдем!" Прежде чем Су Цзиньнянь успела отреагировать, Цзи Цзысян бросился к ней, схватил ее за руку и вывел наружу. "Брат Ань тебя ищет".
Су Цзиньнянь слегка нахмурилась: "Брат Ань...? Что это такое!"
"Это Третий Юный Мастер Ань Сижун! Ань!"
Су Цзиньнянь нахмурилась: "Как он стал твоим братом!"
"О, не спрашивай об этом, пошли..."
Ань Сижун, игривый лис, действительно был искусным в обращении с женщинами. Сначала Тан Яньран, а потом Цзи Цзысян — то и дело попадались в его сети. Неизвестно, какую волшебную настойку он давал этим двум маленьким дурочкам, не имеющим опыта. Хм, если представится случай, обязательно надо измучить его!
Выйдя из особняка семьи Су, Ань Сижун приказал охранникам задержать местного хулигана, который выполнял поручения Су Цинъюн. Увидев ее, Ань Сижун приподнял брови, улыбнулся и спросил: "Что делать с этим человеком?"
Су Цзиньнянь повернула голову, холодно посмотрела на мужчину и неспешно заговорила. Голос ее был ровный, не слишком тихий или громкий, чтобы человек точно услышал:
"Хотя он не мозгоправ, но и орудие того маленького засранца. Нет никакой причины отпускать его. Но... я не хочу марать себе руки, имея дело с такой низкопробной персона. Ну, просто отправь его в полицию. Там должны быть некоторые мои друзья, правда? Просто найди кого-нибудь, кого обвинили в умышленном убийстве или подобном, и посади его в тюрьму до конца жизни, никогда не выпускай. Сделай заявку заранее, чтобы не было смягчения приговора! Кстати, не выноси слишком тяжёлый приговор, особенно не смертную казнь..."
Услышав слова Су Цзиньнян, мужчина наконец не выдержал и закричал: "Су Цзиньнянь, ты сука... Уууу! Уууууууууууууууууууууу! Уууууууууууууу! Уууууууууууууууу! Ууууууууууууууууууууууууу!...."
Видя, как мужчину заткнули рты и бросили в машину, Су Цзиньнянь слегка прищурила глаза, как будто мир был гармоничен и спокоен.
Любой, кто осмелится ее обидеть, заплатит ужасную цену.
Под длинными ресницами холодно блестели темные глаза. Лишь когда воющий человек полностью скрылся из виду, выражение лица Су Цзиньнянь смягчилось.
Тан Яньран была права. Теперь, когда она вернулась, надо быстро войти в правильное русло. Родившись в такой семье, многие вещи были предначертаны, как судьба. Именно её халатность дала Су Цинъюн шанс ей воспользоваться. Но с этого момента такое никогда не повторится!
В раздумьях ее взгляд неожиданно потемнел, и над ней наклонилась высокая и стройная фигура, за ней последовал неповторимый аромат духов, отдающий розовой неясной интимностью.
"Теперь, когда дело с твоей сестрой почти полностью решено, тогда следующее..." Ань Сижун положил руку на плечо Су Цзиньнянь, прищурив миндалевидные глаза, вглядываясь в глаза Су Цзиньнянь. "Не так ли? Нам следует по-разному решить наши дела?"
"Наши дела?" Су Цзиньнянь приподняла брови, с улыбкой в глазах, "Что еще может быть между нами?"
Как будто она знала, что Су Цзиньнянь будет притворяться глупой, Ань Сижун не рассердился, он опустил голову и приблизился к красным губам Су Цзиньнянь, горячий воздух от его рта почти обрызгал лицо Су Цзиньнянь: "Даже если ты хочешь обманывать, но ради того, что я так сильно помог тебе, не думаешь ли ты, что должна меня наградить?"
Су Цзиньнянь все еще улыбалась: "Мастер Ань занимает высокое положение и имеет широкую сеть контактов. Вещи, которые можно сделать просто движением пальца, это просто услуга семьи Су. Ты не должен быть таким жадным, чтобы просить за эту услугу. Давайте вернемся?"
Услышав, что Су Цзиньнянь вмешала в дело семью Су, Ань Сижун невольно потемнел глазами. Эта женщина не считалась покорной, и он не ожидал, что она будет более покорной, но это в первый раз, когда она так очевидно отстраняется от него. Этот намек очень раздражал Ань Сижуна, особенно ее невзволнованный и бесстрастный взгляд, будто он был просто неважным прохожим.
Он думал, что после всех этих случившихся событий он будет значить для нее что-то особое.
Как будто судьба так захотела, они встретились при таких особенных обстоятельствах, целовались, спали вместе, были вынуждены идти на свидание вслепую вместе, были оправданы вместе, и вместе нашли зачинщика дела, чтобы отомстить, подписали подпольный контракт, и он шпионил за ней, он знал ее неизвестные секреты, она знала каждый уголок его тела, она прошла мимо с яростью, когда он ее пугал, и он потерял свой образ, когда боролся за нее ... Столько всего произошло между ними, как она могла быть к нему так безразлична?
Ань Сижун чувствовал, что его сердце вот-вот разорвется!
Что у этой женщины в голове? Почему это так трудно!
"А? Я могу быть невнимателен к другим, но для тебя я все еще люблю брать в долг и возвращать ..." Миндалевидные глаза слегка прищурились, излучая опасное дыхание, "Не забывай, контракт между нами еще не закончен. Ожидай."
Су Цзиньнянь подняла руку, вытянула указательный палец и легко тыкнула его в плечо, предотвращая его дальнейшее приближение: "Думаешь, такая ерунда все еще может меня угрожать?"
Даже фотографии были просмотрены всеми жителями города, чему еще она может отказать? ! Достаточно использовать один трюк один раз. Как она, Су Цзиньнянь, могла бы позволить себе быть легкодоступной? Хм! С этим трюком он все еще хочет найти женщин, но там слишком много женщин бросаются ему в объятия, и он думает, что все они такие же, как вещи, которые приходят и уходят по звам.
Су Цзиньнянь просто не может понять его кокетливый стиль. Его бесцеремонное и неблагодарное поведение смешно для нее. Пока он еще интересуется ею, она должна резко от него избавиться. Только тогда он поймет, что не всех женщин можно провоцировать по случаю!
Сталкиваясь с презрительным и саркастическим взглядом молодой Су Цзиньнянь, Ань Сижун был поражен и внезапно оказался безмолвным.
Когда он пришел в себя, та прекрасная и безразличная фигура уже отдалилась на сотню шагов.
С детства и до взрослой жизни Ань Сижун, как высокий, богатый и красивый мужчина с превосходным происхождением, выдающимися способностями и хорошей внешностью, имел бесчисленное количество девушек, которые его преследовали. Он всегда беспощадно отказывал другим и разбивал сердца везде, где бывал, с своим безразличным отношением. Поэтому он никогда не знал, что чувство отказа от кого-то было таким неприятным, будто кто-то вылил на него таз холодной воды, до тех пор, пока ему не стало так холодно, что он даже не мог выдавить принужденную улыбку.
Лишь в тот момент Ань Сижун понял, что ощущение, называемое сердечной болью, было именно таким.
Она не пронзала сердце, это была просто тупая боль, так сильная, что даже дышать стало немного трудно.
Его сбросили? !
Явно ничего еще не началось, хорошо? Почему у него есть ощущение, что его откинули после игры? !
Иными словами, как он мог влюбиться в такую переменчивую и неверную женщину, у которой нет понятия о целомудрии. В конце концов, он ее первый мужчина, правда ли, что у нее действительно нет привязанности? Что с ним...
Починив маленькую сучку, он починив несколько соблазнителей, и тяжелая обида, которую он удерживал в груди в течение долгих лет, наконец медленно выплеснулась наружу. Большой стол торжественного банкета, приведи родственников и друзей, чтобы напиться.
А последствие чрезмерного потакания своим желаниям заключалось в том, что Су Цзиньнянь, единственная трезвая, которая вообще не пьет, должна была отвезти всех пьяных парней домой на машине, а также разбираться с нелепостями Тан Яньран, плачущей и смеющейся, например "" На самом деле, Ань Саншао действительно тебя любит", "Цзиньнянь, я могу сказать тебе с уверенностью, что Аньсаншао абсолютно искренен к тебе!", что еще, "Я давно узнала, что Ань Саншао этот человек чистоплотный и ненавидит, когда его трогают женщины, так как же он может быть таким кокетливым, как в легендах? Должно быть, что-то есть внутри..."
Су Цзиньнянь бессловесно дернула кончиками губ и горько ответила: "Сан Саншао, Аньсаншао! Вы всего лишь несколько раз общались с ним, и уже так по нему скучаете? Что хорошего он сделал для вас, чтобы вы так его защищали? Или, скажем, что вы влюбились в него с первого взгляда и действительно влюбились в него?! ”
"Хехе..." Тан Яньран икнула в пьяном оглушении и внезапно усмехнулась, "Да, он мне нравится, что с ним не так? Почему он не может мне нравиться? Какой он выдающийся, непревзойденный, хороший человек. Только самодовольная глупая как ты, отказала бы от него..."
"...ты подслушивала нас?"
"Привет!..." Тан Яньран выпрямилась, шатнулась и бросилась на Су Цзиньнянь, лежа на ее плече, ее глаза были полуприкрыты, без фокуса, она жестикулировала руками, говоря при этом: "Ты не знаешь, как он жалок. После того, как ты ушла, он долго стоял один... с пустым выражением лица, как будто хотел плакать."
Услышав это, сердце Су Цзиньнянь невольно дернулось, ей стало немного некомфортно, не слишком ли она его уколола?
Краем глаза глядя на Су Цзиньнянь, видя, что ее выражение лица немного расслабилось, Тан Яньран продолжала шептать ей на ухо: "Поговори с собой, почему ты сделала такого пустого и сияющего человека? Как уныло ... Цзиньнянь, я не говорю о тебе, ик! Если это просто для развлечения, то это ...ик! ... В порядке, но если он искренен, почему ты должна одеваться и делать вид, что ты в тысяче милях от него? Что это такое? Говоря о том, ты не слишком молода, ты знаешь, какое название редкого животного в твоем возрасте, которое еще не имело отношений? Хехе, кажется, его называют "старой девой" или что-то вроде того... А, нет, ты уже потеряла невинность... Ага! Я понимаю, значит, ты хочешь есть и тереться о него, но не брать на себя ответственность! Маленький мальчик, я не видела, что ты такой хитрый ..."
Она уже не могла обращать внимание на нелепости Тан Яньран, Су Цзиньнянь протянула руку и оттолкнула ее обратно на сиденье, услышав еще несколько ее ругательств, прежде чем она наконец заснула в пьяном углублении.
Как только шум Тан Яньран утих, вся карета сразу же успокоилась. Машина медленно двигалась по пригородной дороге, не так много машин проезжало мимо, и на полях у дороги было слышно слабое кваканье лягушек. Небо темное и синее, с полумесяцем, висящим в нем.
Су Цзиньнянь убрала взгляд, необъяснимо думая о слегка изогнутых глазах того мертвого лиса, когда он смеялся. В ее представлении, лицо того человека большую часть времени носило злобную и шутливую улыбку, поэтому, когда он сказал То Яньран это, ей было действительно трудно представить себе —
Как бы Ань Сижун реагировал ... как будто он хотел плакать? Я действительно хочу встретиться с тобой.
Может ли жестокий человек, как он ... быть раненым и опечаленным?
Вернувшись домой, Су Цзиньнянь попросила их двоих завести в дом всех тех, кто спал крепким сном и не перевернулся бы даже при землетрясении. Верховный слуги, который известен как СА, был обманут вампиром, и выпил слишком много алкоголя. Хитроумный вампир мог начать хорошо и закончить хорошо, но этот парень не знал, что он сошел с ума, и почему-то стал меланхоличным и грустным, и в итоге опьянел.
Глядя на полную комнату людей, которые спали крепким сном и не перевернулись бы даже при землетрясении, Су Цзиньнянь была без сил и забавно, подошла, чтобы помочь Цзи Цзысян укрыть одеялом, открыть дверь и выйти на балкон.
Не прошло и долгого времени, как Цяньчжу Сакура, лежавшая на кровати, медленно открыла глаза, ее щеки все еще были горячими из-за действия алкоголя, но она была в сознании. Поскольку пьяные люди могут получить особо нежную заботу от Су Цзиньнянь, Цяньчжу Сакура должен признаться, что ему немного завидно, что она так добросердечна к другим, поэтому, чтобы достичь психологического равновесия, он позволяет себе немного "" опьянеть "" раз в раз.
Просто то, что сказал Тан Яньран в машине только что, очень его обидело. Это чувство было похоже на сокровище, которое он тщательно сохранял в течение долгих лет, но его жаждут бесчисленные люди, и очень вероятно, что его легко заберут.
Стоя перед прохладным ночным ветром, вдыхая слабый аромат от над кувшинкой пруда, чувствуя, как будто его царапает что-то, наконец заинтересовался Су Цзиньнянь.
Держа его в руке и переворачивая взад-вперед, Су Цзиньнянь сделала глубокий вдох и открыла его, чтобы найти номер Ань Сижуна. Сначала она ввела три слова "Ань Сижун" и неожиданно "" Такого человека нет. " Су Цзиньнянь немного подумала и ввела "директор", но все равно не нашла, и потом ввела "Ань Саншао" ... Когда Су Цзиньнянь собиралась сдаться, она незаметно проиграла последний раунд —
"Лиса".
Тогда на экране весело появился номер Ань Сижуна.
Долго вглядываясь в экран, Су Цзиньнянь наконец признала, что она действительно, как бы, немного ... извинилась перед этим человеком.
Су Цзиньнянь вынуждена была признать, что слова Тан Яньран, сказанные в машине, глубоко её задели. Она считала, что Ан Сижун, в худшем случае, немного расстроится, а потом, осознав бессмысленность ситуации, просто сдастся. Она не ожидала от него такой серьёзности. Выходит, что бессердечная, холодная и бескомпромиссная - это она, а не он. Как же это так? Она же такая добрая, милая, нежная и заботливая, как же она может совершать грехи мерзавца и рецидивиста?
Поэтому тетя Су Цзиньнянь...
решила позвонить, чтобы позаботиться о том ранимом ребенке.
Подумав об этом, Су Цзиньнянь нажала кнопку вызова своим указательным пальцем и приложила телефон к уху, чтобы ответить.
Мелодия звонка телефона Ан Сижуна, казалось, была специально выбрана для неё, и слова песни, доносящиеся из динамика, вызывали у Су Цзиньнянь сочувствие:
"...Как глубоко твоё сердце, как глупа моя любовь? Слишком ли я глупа или слишком серьезна, фантазируя о том, чтобы провести с тобой всю жизнь? Как глубоко твоё сердце, как глупа моя любовь? Больше я не хочу спрашивать..."
Телефон звонил долго, но никто не отвечал. Су Цзиньнянь положила руку на перила и сжала их, слегка сжимая. В тот момент, когда она подумала, что он спит, телефон неожиданно ответил.
"Алло? Кто это?"
Рука, сжимающая перила, внезапно сжалась, глаза Су Цзиньнянь опустились -она бросила трубку и тут же повесила телефон.
Услышав этот слегка агрессивный женский голос, Су Цзиньнянь едва не рассмеялась. "Хуахуа" - это "Хуахуа", как же вокруг него может не быть женщин? Только Тан Яньран, глупая девчонка, ничего не знающая о жизни, может быть обманута его внешностью, думая, что этот парень искренен... Как же такой человек может быть искренним?
Она слишком много думала.
Хотя был ранний час, количество пешеходов и машин на улице постепенно снижалось, становясь пустынным и тихим, но в переполненном баре только начался бурлящий пик.
Вдали от дьяволов, ярких и прекрасных танцующих мужчин и женщин, несколько человек, сидящих в углу, играют в кости. Пять человек соревнуются в количестве очков, проигравший будет наказан выпивкой.
Неизвестно, плохое ли настроение у Ан Сижуна или просто не везёт, но он почти все десять партий проиграл, как будто сами небеса ему помогали, позволяя ему вволю насладиться спиртным. Странно, обычно он не отличается большой выносливостью к алкоголю, редко напивается, но сегодня, не важно сколько он пьет, опьянеть он не может.
"Ла-ла-ла! Ты опять проиграл!" - женщина с изысканным макияжем хлопнула в ладоши, улыбнулась и поставила перед Ан Сижуном полный бокал вина. - "Вот, выпей это!"
Ан Сижун взял бокал вина и осушил его одним глотком, а затем бросил стакан и рухнул на диван.
"Хватит. Я устал. Скучно..."
"Ха! Сдаешься так быстро? Слишком слаб!" - женщина рассмеялась и подбежала, чтобы сесть рядом с ним. Она вытянула палец и стукнула им в плечо, выглядя как родная сестра, которая всё ещё не довольна.
Ан Сижун отмахнулся от её руки, немного недовольный: - "Какая же ты старшая сестра? Вместо того, чтобы работать в унисон и говорить о внешнем мире, ты все время подливаешь брату в рот, почти заставив меня вырвать..."
"Хе-хе, я просто решила, что ты в плохом настроении и хочешь забыться в алкоголе!" - она достала салфетку и поднесла её ко рту Ан Сижуна, чтобы помочь убрать пятна вина с уголков губ. Ан Цзяхэ наклонилась и опустила подбородок на его плечо, ей было очень любопытно, что же произошло, что так сильно потрясло его самовлюблённого и несерьёзного младшего брата. - "Давай, расскажи нам, что тебя беспокоит, и подними всем настроение!"
Ан Сижун, услышав это, немедленно подкатил глаза, не захотев разговаривать ни с кем.
Он знал, что не следовало звонить этой женщине, которая все время ищет приключений. Она только и делает, что подавляет его всю жизнь, и черпает счастье в беде других!
Видя, что Ан Сижун так сердит, что отказывается с ним разговаривать, Ан Цзяхэ не смогла удержаться и толкнуло его плечом, с отвращением прошипев: - "Какой ты жадный!
Потом она повернулась к Бай Шуран: - "Что произошло? Что такое? Такой человек, как он, не может скрывать свои слова, так что он должен вылить свои горести тебе, прежде чем я приду!"
Бай Шуран держала бокал и медленно вращала его, на лице у нее было беспомощное выражение: - "Он просто позвонил мне и ничего не сказал".
Ан Цзяхэ знала, что он не лжет, и вдруг почувствовала некоторую меланхолию: - "Даже ты не знаешь... Плохо, что я тебя теперь не затезаю".
Бай Шуран покачала головой: - "Если Сижун не хочет говорить, то как бы ты ни просила, ничего у него не вытащишь. По-видимому, он может рассказать нам только тогда, когда сам захочет".
"Это правда..." - Ан Цзяхэ кивнула, выражая согласие, но, долго раздумывая, все равно почувствовала недовольство. Она даже поднялась и схватила Ан Сижуна за руку: - "Тогда давай попробуем угадать. Если мы угадаем, тебе нельзя лгать!"
Ан Сижун был в таком состоянии от её тряски, что должен был согласиться: "- Тогда угадывайте..."
- "Эй," - Ан Цзяхэ вдруг два раза хихикнула, как будто поймала необыкновенную возможность, сузила глаза, как лиса, с хитрым выражением на лице. - "Тогда давай спрошу тебя, это связано с женщинами?"
Ан Сижун, услышав это, вдруг потемнел взглядом и больше ничего не сказал.
"Хмм, если ты не отрицаешь, значит согласен~!"
Казалось, что она обнаружила что-то новое, Ан Цзяхэ немедленно взволновалась. Неужели его младший брат, чья сексуальная ориентация не очень ясна, наконец-то просветлился? Он даже волнуется из-за женщин, и даже прибежал в бар, чтобы выпить скучно? И судя по всему, он ещё и брошен, тсс-тсс-тсс... Если бы она работала в журнале, заголовок на завтра бы гласил "Плейбой Ан Саншао был убит персиковым цветом, как только был брошен пьяным на улице, кто же та богиня?"
Но говоря об этом, прибавлять слова "Хуахуа Дашао" к своему младшему брату действительно не "соответствует названию"! Только она и Бай Шуран знали, что все сплетни об Ан Сижуне за все эти годы были просто его игрой. Если бы не то событие в прошлом, он бы не погубил свою репутацию таким образом.
"Эй, эй, Сижун, скажи своей сестре, какая девочка это была? Если ты не скажешь, я не смогу уснуть сегодня ночью, я говорю серьёзно! Тебе
http://tl.rulate.ru/book/110619/4217487
Готово:
Использование:
