Том 1. 134. Я тебе скажу
Шэнь Тан немного знала Ци Шаня.
Он звал ее «Шэнь маленький господин», в этом обращении было что-то от близости и шутки, значит, он в хорошем настроении; если он звал ее «Шэнь Юйли», то это значило, что он серьезен и строг, не допускает шуток — конечно, были и случаи, когда Шэнь Тан так его раздражала, что он терял самообладание и выходил из себя.
Из двух обращений Шэнь Тан больше нравилось первое.
Потому что каждый раз, когда она слышала «Юйли», у нее было ощущение, что она прогуливает уроки и ее вызывают к директору. Сейчас это «Юйли» еще и в стиле фильма ужасов — Шэнь Тан испытывала такой же ужас, как от фразы «Далё, пора пить лекарство».
— Далё… нет, Юаньлян, я, я сейчас иду спать… — Шэнь Тан притворно смеялась, пытаясь выкинуть из головы версию Ци Шаня в стиле «Пан Цзиньлянь».
Просто слишком странно!
Ци Шань словно не услышал ее слова, неспешно подошел к ней и с улыбкой спросил:
— Ночь длинная, Юйли, что-то беспокоит тебя?
В его глазах было написано «Тебя что-то беспокоит».
Шэнь Тан …
Она замолчала, не зная, что сказать.
Ладно, раз ты говоришь, что меня что-то беспокоит, значит, так и есть.
— Не стесняйся, расскажи мне, возможно, я смогу тебе помочь. — Ци Шань выглядел как добрый и заботливый старший брат.
Шэнь Тан …
Капец, «душевный суп» от Ци «Цзиньлянь» Шаня уже перед ее носом, пить или не пить — вопрос сложный.
Она молча опустила голову и стучала носком ботинка по двум маленьким камешкам, Ци Шань терпеливо ждал, пока она заговорит. Они так и сидели, обычно время летит незаметно, но сейчас каждая секунда тянулась вечностью, лоб Шэнь Тан покрылся потом.
Наконец, Ци Шань первый заговорил, из его уст вырвался странный вздох:
— Юйли не хочет говорить….
Можно сказать потом.
Но эти слова прозвучали в ушах Шэнь Тан, словно ток прошел по телу, у нее встали дыбом волосы, и она в миг ожила. Она почти выпалила:
— Я не отказываюсь говорить, я ….
Ци Шань терпеливо смотрел на нее, ждучи, пока она продолжит.
Шэнь Тан сжала губы, вопрос, который она хотела задать, несколько раз застревал у нее в горле — хотя она уже знала ответ, но все же хотела узнать точно. Наконец, она решилась, закрыла глаза, топнула ногой и спросила:
— Юаньлян, когда ты узнал?
— Узнал что?
Шэнь Тан закрыла глаза:
— О моем Вэньсинь!
Из-за этого?
Ци Шань засмеялся, не скрывая правды:
— Конечно, в первый раз, когда мы встретились. А ты что, думаешь, когда еще? Если бы первым, кто увидел твою печать Вэньсинь, был не я, а кто-то другой, то на могиле могли бы вырасти высокие травы.
Шэнь Тан невольно возразила:
— …Трава так быстро не растет! Я так легко не умру.
Сказав это, она поняла, что это не главное.
Она снова спросила его:
— …Первый ранг выше всех?
— А что еще это может быть? Тогда я тебе сказал, что первый ранг выше всех Вэньсинь — это ранг Святого, фиктивный ранг. Юйли, ты знаешь, что такое фиктивный ранг? Фиктивный ранг — это ранг, который не имеет ранга! Раз он не имеет ранга, то на нем нет «иероглифов»! Видно, ты действительно ничего не знаешь.
Шэнь Тан:
— …Императорская Печать?
Императорская Печать не обязательно дает первый ранг выше всех Вэньсинь.
Но первый ранг выше всех Вэньсинь обязательно имеет Императорскую Печать.
Вопрос в том, где она?
— Да, но не беспокойся, я не хочу ее забрать, не каждый может использовать Императорскую Печать. Шэнь Юйли, ты можешь мне доверять. Ци Шань неожиданно признался в этом и снова сделал упор: — Лучше всего — всегда доверяй мне.
Шэнь Тан была в некотором роде в отчаянии.
— Из-за твоей Вэньсинь?
Ци Шань улыбнулся:
— Да, Юйли умна.
Шэнь Тан была в шоке: «…»
Ого, принудительная привязка.
Ци Шань спокойно успокоил ее:
— Тебе не нужно так бояться.
— Я не боюсь, правда, кто кого боится, вот и все! Я просто немного удивилась — хотя у меня были догадки, но когда они подтвердились, я немного удивилась. — Шэнь Тан показала большим и указательным пальцем расстояние «немного».
Страха действительно нет.
Просто его аура слишком похожа на ауру директора и завуча, и каждый раз, когда ее звали «Юйли», она невольно сжималась.
Но это ее вина?
Это не ее вина, это вина девятилетнего обязательного образования!
Более того.
— Юаньлян, у тебя так мало предложений?
Ведь раньше Чжай Лэ тоже пытался предложить ей сделку.
У меня нет ни гроша за душой, я не могу платить зарплату.
Ци Шань:
— …Говори по-человечески.
— Я просто не понимаю, не понимаю, почему именно я? — Она отказалась от предложения Чжай Лэ, а теперь она в большинстве случаев не в себе, она запуталась в окружающем мире, с какой стороны ни посмотри, это не нормально. Это очевидно не тот выбор, который сделал бы рациональный заговорщик, тем более один из лучших.
Шэнь Тан подумала про себя, есть ли в ней что-то особенное, что могло бы привлечь Ци Шаня и заставить его сделать ставку? Она прокрутила в голове все и так и не смогла ничего найти.
Не понимаю, что происходит.
Ци Шань избегал прямого ответа:
— Нет никакой причины.
Шэнь Тан возмутилась:
— Ты что, пытаешься обмануть трехлетнего ребенка?
— Шэнь маленький господин ведь еще не исполнилось трех лет? — Ци Шань улыбнулся, чуть не заставив Шэнь Тан закатать рукава и броситься на него: — Если честно, то появление Шэнь маленького господина слишком случайно. В тот момент появилась ты, так что это был ты.
Ци Шань …
Я тебе не верю.
Судя по виду Ци Шаня, он не хотел говорить о чем-то, даже если ее убьют, он не скажет. Шэнь Тан решила пропустить это и спросить о самом главном:
— Значит, ты хочешь отделиться и устроить беспорядки? Ты действительно считаешь, что … я подхожу для этого?
Профессиональные дела нужно доверять профессионалам, зачем так не думать о себе и обращаться к неудачнику — бронзовому игроку?
Я тебя удивляю уже целый год!
— Ты не подходишь?
Один вопрос от Ци Шаня задел Шэнь Тан за живое, она почти подскочила и закричала на Ци Шаня, погрозив кулаком:
— Кто не подходит? Ты не подходишь! Ци Юаньлян, ты вежливый?
К сожалению, она была не высокого роста, и ее импозантность не была на сто процентов эффективной.
Шэнь Тан снова вспомнила о Чу Яо.
— У-хуэй… тоже так думает?
— Никто не хочет быть обычным человеком, гнилым и мертвым.
Он ответил на ее вопрос косвенно.
— А что если я вас разочарую?
Рисовать я могу, если заказчик платит достаточно много, даже если у меня на печени вырастет опухоль, я смогу рисовать. Но завоевывать мир — это немного страшно. В девятилетнем обязательном образовании этому не учат, даже если учили, моя специальность не совпадает с завоеванием и строительством.
Сложно…
— Такова жизнь, неудача — это норма, главное — стараться.
Ци Шань выглядел спокойным, в его глазах даже была некоторая радость, он никогда не боялся, что Шэнь Тан откажется — несколько раз проверяя ее, он заметил, что у Шэнь маленького господина очень неоднозначное отношение, даже сейчас она боится только того, что они разочаруются, но не говорит о том, что она откажется от этого дела.
Даже если бы их с Чу Ухуэй не было, Шэнь Тан все равно бы пошла по этому пути, если только Шэнь маленький господин не сможет игнорировать «мертвых от голода, которых она видит, и стоны от боли, которые она слышит», полностью отказаться от мирской жизни. Но ее характер не позволяет ей игнорировать это, так что она обязательно вступит в игру.
— Я просто хочу, чтобы мне не было стыдно перед людьми, перед собой и перед совестью.
Ци Шань говорил откровенно и спокойно.
Шэнь Тан была тронута его словами.
Она решилась, положила руку на пояс:
— Юаньлян, ты так откровенен со мной, я тоже хочу признаться тебе в чем-то.
Ци Шань:
— Что ты делаешь?
http://tl.rulate.ru/book/109723/4809217
Готово:
Использование:
