Вернувшись в свою комнату, Ци Шань обнаружил следы обыска.
Пропал только один лист исписанной бумаги, которую он использовал для каллиграфии.
Неизвестно о чём подумал Ци Шань, но на его губах мелькнула презрительная усмешка, а в глазах сверкнули ледяные искры – в этот миг он был похож на безжалостного убийцу.
Но уже в следующее мгновение его лицо снова стало бесстрастным.
Мяу~~~
Крошечная Су Шан тёрлась о его ногу.
Ци Шань опустил глаза и встретился взглядом с влажными зелёными глазами. Их обладательница тихо мяукала, словно спрашивая, где он пропадал весь день. Ци Шань наклонился, взял её на руки и с улыбкой почесал за ушком.
– Су Шан, ты скучала по папе?
Кошка, разумеется, не понимала человеческой речи, и только потёрлась о его рукав головой.
Ци Шань тихо рассмеялся:
– Ладно-ладно, только у тебя такой чуткий нос! Прячешься, прячешься, а тебя всё равно находят! Ешь, ешь, не отвлекай папу. Завтра мы переедем в новый дом.
Он достал из рукава вяленую рыбку, которую купил по дороге на рынке.
Убрав за Су Шан лоток, Ци Шань принялся собирать вещи.
Он только закончил упаковывать дорожную сумку, как услышал торопливые шаги за дверью и встревоженный голос старухи:
– Господин Ци, беда!
– Что случилось?
Старуха так разволновалась, что на лбу у неё выступили капельки пота.
Она схватила Ци Шаня за руку и потащила к задней двери.
– Там пришли какие-то люди! Они спрашивают тебя!
Ци Шань попытался высвободить руку, но у него ничего не вышло.
– Успокойся, всё будет хорошо, – с улыбкой произнёс он. – Скажи им, что я сейчас выйду, как только переоденусь.
Старуха готова была рвать на себе волосы, но понимала, что эти люди пришли не с добрыми намерениями, и что, скорее всего, у задней двери их тоже поджидают. Поэтому она послушно отправилась передавать слова Ци Шаня, а сама с замиранием сердца ждала ответа. К её удивлению, пришедший ответил спокойно:
– Пусть господин Ци не торопится.
А про себя подумал: «Лишь бы вообще вышел».
Всех своих людей он расставил вокруг дома так, чтобы ни одна мышь не проскочила, не то что человек.
Примерно через четверть часа Ци Шань вышел во двор. Он переоделся в знакомую всем одежду – белоснежную шёлковую рубаху и тёмно-синюю мантию, – на голове у него была нефритовая корона, а на поясе – подвеска с изображением «литературного сердца». Как только он появился, несколько десятков взглядов обратились на него. Су Шан, сидевшая у него на руках, испуганно мяукнула.
Почувствовав, как напряглась кошка, Ци Шань, лицо которого мгновенно утратило лёгкую улыбку, холодно произнёс:
– Прошу вас, господа, сдержите свой пыл. Не пугайте мою Су Шан.
– Вы – господин Ци Шань, Ци Юаньлян? – спросил один из мужчин.
– Да, – ответил Ци Шань. – А вы кто такие? Где ваши манеры? Разве так принято приглашать людей в гости?
– Я – управляющий особняка господина наместника, – ответил мужчина. – По его поручению я прибыл сюда, чтобы пригласить вас к себе. – Он говорил подобострастно, но высокомерный тон и презрительный взгляд выдавали его истинные чувства. – Прошу вас, следуйте за мной.
Ци Шань усмехнулся:
– Хорошо, ведите.
Управляющий опешил, не ожидая, что Ци Шань согласится так легко.
Судя по тому, как вёл себя наместник, этот «Ци Шань» был не так прост, как казалось. За все те годы, что управляющий служил наместнику, он ни разу не видел его таким встревоженным и настороженным.
Вскоре паланкин остановился у ворот особняка наместника.
Пройдя по извилистым коридорам вслед за служанкой, Ци Шань, наконец, добрался до места назначения. Ещё издали он услышал звуки музыки и пения, доносившиеся из зала. На его губах появилась тень язвительной улыбки.
Управляющий поспешил вперёд, чтобы доложить о его прибытии.
Музыка стихла, танцовщицы удалились.
Ци Шань переступил порог, обошёл ширму и оглядел присутствующих. Во главе стола восседал наместник округа Сыбао – его заклятый враг. За столом было шесть мест, пять из которых занимали незнакомые люди. Судя по их одежде, возрасту и манерам, это были представители знатных семейств Сяочэна и видные городские деятели. Единственным знакомым Ци Шаню человеком был старший брат Чжай Лэ – Чжай Хуань.
Тот тоже удивлённо смотрел на него.
Ци Шань слегка кивнул ему в знак приветствия.
Чжай Хуань ответил ему улыбкой.
– Простолюдин Ци Шань, Ци Юаньлян, приветствует господина наместника, – произнёс Ци Шань, склонив голову.
Затем он перевёл взгляд на наместника.
По залу пронёсся тихий гул.
Присутствующие недоумевали – неужели этот незнакомый простолюдин и есть тот самый важный гость, ради которого наместник устроил весь этот приём? Ничего особенного в нём не было.
Взгляд наместника скользнул по подвеске на поясе Ци Шаня – тёмно-синяя эмблема «литературного сердца» выделялась на фоне его белоснежной одежды. На мгновение он замер, затем вскинул голову и внимательно посмотрел на Ци Шаня, но так и не смог узнать его.
– Ты – Ци Шань, по имени Юаньлян? – неуверенно спросил он.
– Так точно, – склонив голову, ответил Ци Шань.
– Подойди ближе, – велел наместник.
Ци Шань сделал ещё несколько шагов вперёд и остановился в нескольких шагах от наместника, после чего поднял голову. Су Шан с любопытством выглянула из-за его рукава, осмотрелась по сторонам и снова спряталась.
Увидев кошку, зрачки наместника сузились.
– Это твоя кошка?
– Да, – с улыбкой ответил Ци Шань.
Услышав знакомый голос, Су Шан тихо мяукнула. В зале воцарилась тишина, словно кто-то нажал на кнопку «без звука». Никто не ожидал, что на приём к наместнику можно прийти с кошкой.
Наместник задал ещё несколько вопросов – откуда он родом, сколько ему лет, есть ли у него семья. Остальные гости слушали его с недоумением, не понимая, к чему он клонит. «Неужели наместник решил найти ему жену?» – подумал кто-то про себя.
В этот момент в зал вбежал откуда ни возьмись рыжий кот и, ловко лавируя между гостями, бросился к Ци Шаню. Все ахнули от неожиданности.
– Что это…
– Откуда здесь кошка?
Служанка, которая в этот момент несла поднос с фруктами, вскрикнула и чуть не уронила его.
– Ничего страшного, – спокойно произнёс Ци Шань, доставая из рукава две вяленые рыбки. – Должно быть, его привлёк запах.
Наместник внимательно следил за тем, как рука Ци Шаня коснулась рыжей шерсти. Никакой реакции не последовало. Тогда он отвел взгляд и, сделав вид, что ничего не произошло, отругал служанок за то, что те плохо следят за порядком и позволяют кошкам пугать гостей. Затем он велел им убрать животное и пригласил Ци Шаня за стол.
– Не объясните ли вы, господин наместник, по какому поводу вы меня пригласили? – спросил Ци Шань, усаживаясь за стол.
– Я давно восхищаюсь вашим искусством, – ответил наместник.
Ци Шань многозначительно улыбнулся.
– Моим искусством?
Он уже много лет не брал в руки кисть. Последняя картина, которую он написал, – это эротический рисунок, который он помог нарисовать господину Шэню. Неужели наместник говорит о нём?
– Мне довелось увидеть одну из ваших работ, и она произвела на меня неизгладимое впечатление, – пояснил наместник. – Узнав, что вы проездом в Сяочэне, я решил воспользоваться случаем и попросить вас написать для меня картину. К сожалению, мои люди не так меня поняли и поступили несколько… прямолинейно. Прошу вас простить их за неудобства.
Ци Шань поднялся со своего места, изображая на лице удивление и смущение.
Они обменялись любезностями.
Узнав, что Ци Шань собирается покинуть Сяочэн через пару дней, наместник решил не упускать момента и попросил его написать картину прямо сейчас, чтобы удовлетворить своё любопытство. Он пообещал щедро вознаградить Ци Шаня за труды, но тот сначала отказывался, пока не увидел, как служанка внесла в зал поднос с золотыми слитками.
Его глаза загорелись, и он согласился.
Остальные гости презрительно фыркнули.
«Ха! Посмотрите на него! Продажная душонка! Каким бы искусным художником он ни был, в его работах нет и капли вдохновения, одна лишь жажда наживы! И что наместник в нём нашёл?» – думали они.
А наместник…
Наместник и сам не знал, что он задумал.
Тот Ци Шань, которого он знал, был гордым и неприступным человеком, который никогда бы не позволил кому-либо унизить себя и своё искусство, предлагая за него деньги.
Но самое главное…
У него была аллергия на кошек. Стоило ему только приблизиться к какому-нибудь представителю семейства кошачьих, как у него по всему телу начинала появляться сыпь.
А в тяжёлых случаях он мог даже умереть от анафилактического шока.
Это была врождённая болезнь, от которой не было лекарства.
http://tl.rulate.ru/book/109723/4218578
Использование:
