— Фамилия правящей династии царства Синь — Шэнь? — Шэнь Тан с трудом подавила желание выплюнуть кровь и с натянутой улыбкой произнесла: — Хотя это может прозвучать странно, но ты ошибаешься.
— Я ошибаюсь? — переспросил Ци Шань.
Шэнь Тан энергично закивала:
— Да, ты ошибаешься.
Её фамилия «Шэнь» не имела никакого отношения к правящей династии царства Синь!
Это было просто совпадение!
Кроме того…
— Разве тебе не кажется это абсурдным? Если бы я действительно была той, за кого ты меня принимаешь, разве я бы оказалась в таком положении?
Если бы Шэнь Тан не была в курсе ситуации, она бы и сама поверила. С логической точки зрения, предположение Ци Шаня имело смысл. Но проблема была в том, что для этого её тело должно было принадлежать юноше, а Шэнь Тан была уверена, что у неё нет лишних «выпуклостей».
Она была самой настоящей девушкой!
— Не говоря уже о том, что конвоиры, сопровождающие ссыльных, не упустили бы меня, а члены клана Гун, следующие со мной, не стали бы меня игнорировать… — поэтому эта девушка не могла быть Гун Чэном, о котором он говорил, и уж тем более внебрачным сыном правителя царства Синь, оставленным на попечение клана Гун.
И даже если бы это было правдой, разве Шэнь Тан стала бы в этом признаваться?
Какой была бы судьба свергнутой принцессы или принца?
Ци Шань задумался.
Но под его внешним спокойствием Шэнь Тан не могла разглядеть его истинных мыслей. Поверил ли он ей или всё ещё придерживался своих фантазий?
— Понимаю, — наконец произнес он.
Шэнь Тан: «…»
«Дорогой друг, что ты опять понял?» — в этот момент ей захотелось проделать дырку в голове Ци Шаня.
— Эй, живо наполните наши фляги чаем! Нам нужно торопиться, — раздались крики солдат снаружи.
— И мою тоже…
— И мою…
Солдаты со смехом швыряли пустые фляги в хозяина чайной. Тот стискивал зубы и, несмотря на боль в распухшей щеке, натянуто улыбался, поднимая фляги и бормоча:
— Хорошо, хорошо, сейчас сделаю…
При этом он обеспокоенно поглядывал на жену.
Один из солдат, увидев, что хозяин медлит, пнул его под зад:
— Чего копаешься? Шевелись!
Хозяин споткнулся и чуть не упал, а его жена, схваченная солдатом, вся дрожала от страха, не смея сопротивляться.
Бессилие и страх на лицах мужа и жены забавляли солдат. Их грубый смех и испуганные всхлипы хозяйки слышали все посетители чайной. Люди негодовали, но молчали, боясь навлечь на себя беду. Шэнь Тан тоже про себя повторяла: «Терпение — залог спокойствия».
Но на третий раз она не выдержала.
— К чёрту это спокойствие!
Ци Шань, который отчётливо слышал, как Шэнь Тан выругалась, подумал: «Не ожидал, что господин Шэнь, при всей своей интеллигентности и благородстве, может так ругаться. Подобные словечки обычно используют лишь уличные хулиганы и грубияны». Видя, что Шэнь Тан встаёт, он спросил:
— Господин Шэнь, вы собираетесь вступиться за них?
— Я же не дура, — ответила Шэнь Тан.
Заступаться за кого-то тоже нужно с умом. Вступать в открытое противостояние было глупо, но это не значило, что нельзя действовать исподтишка. Шэнь Тан закатала рукава, надела на лицо невинное выражение и отправилась помогать хозяину.
Тот был ошеломлен и поспешил отказаться:
— Господин, не стоит…
— Что значит «не стоит»? Тут почти сотня фляг, сколько же времени уйдет на то, чтобы наполнить их все? Я вижу, что в этой чайной работаете только вы вдвоём. Боюсь, что вы не справитесь, и вас снова начнут оскорблять. Давайте я помогу, считайте, что это моя благодарность за чай…
Услышав это, хозяин прослезился.
— Спасибо, спасибо вам большое… — пробормотал он.
Только они сами знали, как им было тяжело и страшно, когда их унижали эти солдаты. И они понимали, что посетители не обязаны им помогать. Кто не знал, насколько жестокими были солдаты Гэн? Они жгли, грабили, убивали ради забавы, творили всё, что им вздумается. И все боялись смерти.
Время от времени к ним подходили солдаты и окидывали взглядом Шэнь Тан, которая молча трудилась в углу. Из-за юного возраста, ловких движений и хрупкого телосложения её приняли за мальчишку-слуги. Понаблюдав за ней какое-то время и не заметив ничего подозрительного, солдаты уходили.
Шэнь Тан и хозяин трудились около четверти часа, пока на их лбах не выступил пот, и наконец наполнили все фляги.
— Что ты сделала? — с любопытством спросил Ци Шань.
Шэнь Тан отпила глоток чая, и даже её брови выражали удовлетворение:
— Скоро узнаешь, Юаньлян.
Ци Шань приподнял бровь, предположив:
— Ты их отравила?
— Угадал.
— Откуда у тебя яд? — только спросив, Ци Шань тут же догадался и уточнил: — Слово Духа?
— Верно, — со смехом подтвердила Шэнь Тан.
Ци Шань глубоко вздохнул:
— Какое именно?
И какую фразу она «исказила» или «перевернула» на этот раз?
Шэнь Тан загадочно улыбнулась и неторопливо продекламировала:
— У бамбуковой змеи ядовит рот, у осы ядовито жало.
— Эта фраза? — нахмурился Ци Шань.
Как и предыдущая фраза «Плодородные земли Чжоуюаня, где горькая полынь слаще мёда», эту тоже никто не использовал. Вернее, её посчитали бесполезной для изучения. Исходя из буквального значения, ядом должны были стать змеиный яд и пчелиный яд.
— Да, но я побоялась, что этого будет недостаточно, и добавила ещё одно лекарство. Угадай, какое?
У Ци Шаня была феноменальная память.
То лекарство, о котором говорила Шэнь Тан, наверняка было среди тех, что он скопировал в свитки Слов Духа. А из лекарств там был только…
— Семена стрихноса? — без колебаний ответил он.
— Правильно, — улыбнулась Шэнь Тан.
Жаль, что призов не будет.
Стрихнос мало кому известен, но вот «яд, вызывающий судороги» — совсем другое дело.
Ци Шань: «…»
Он посмотрел на Шэнь Тан ещё более странным взглядом.
Неужели «Путь князя» этого господина Шэнь был связан не только с «сельским хозяйством» и позволял не только удобрять землю, но и создавать из ничего лекарства?
Шэнь Тан, заметив его странное выражение лица, решила, что он не одобряет её поступок.
— Ты против такого метода, Юаньлян?
Благородный муж вряд ли одобрил бы отравление.
— Нет, — покачал головой Ци Шань, — неважно, каким способом убивать этих людей. Важен результат.
Во время своих странствий он повидал немало разрушенных деревень и городов, где было полно женщин, которых изнасиловали или заразили болезнями, где в каждом доме справляли поминки, а на улицах валялись изуродованные тела. Судя по поведению этих солдат, их руки были по локоть в крови.
Если они умрут, то лишь получат по заслугам.
Однако…
— Ты добавила туда столько всего, неужели думаешь, что они не почувствуют? — стоило им почувствовать странный привкус, как они тут же выплюнут чай.
— С водой — возможно, но они наполняли фляги чаем. Если вкус и будет отличаться, то они спишут это на жару, — улыбнулась Шэнь Тан.
Ци Шань: «…»
Пока они разговаривали, солдаты уже собрались и ушли. За все свои бесчинства они бросили хозяину чайной всего три медные монеты и то швырнули их ему в лицо. Но тот мог лишь стиснуть зубы и с натянутой улыбкой поблагодарить их.
Дождавшись, когда солдаты скроются из виду, Шэнь Тан встала и потянулась:
— Пошли, Юаньлян, посмотрим на интересное представление.
Она подвела мула, ловко вскочила на него верхом.
Ци Шань же, как всегда, пошёл пешком.
Они неторопливо двинулись вслед за солдатами, и тут Шэнь Тан вдруг произнесла:
— Юаньлян, отравление солдат Гэн — это тяжкое преступление.
— Ты же знаешь, что это преступление, зачем же тогда это сделала? — удивился Ци Шань.
— От перемены мест слагаемых сумма не меняется! — беспечно отмахнулась Шэнь Тан. — Мне, беглой преступнице, живущей на краю гибели, лишний день жизни — уже подарок. Какая разница, сколько преступлений на мне числится? А вот тебе, Юаньлян, не страшно ли идти со мной? Вдруг и тебя посчитают соучастником?
Ци Шань приподнял веки и спокойно ответил:
— Я же говорил, что не являюсь добродетельным человеком.
Как говорится, чего не хватает в имени, то и восполняешь в жизни.
«А если бы сейчас были мирные времена…» — посмотрел Ци Шань на Шэнь Тан, которая сидела на белом муле и весело улыбалась, и вздохнул. — «То её «Путь князя», вероятно, принёс бы огромную пользу всему Поднебесной».
Жаль, что она родилась не в то время.
http://tl.rulate.ru/book/109723/4113930
Использование:
