✧
— Минсо, твоя картина сегодня очень хороша. Нужно лишь чуть больше внимания фону, и тогда всё будет в порядке. Очень хорошо. Тогда следующая картина…
— …Э-э, учитель. Это работа новенькой, Чжио.
Практический класс по изобразительному искусству.
Перед уходом домой — время оценки.
Директор, внимательно рассматривавший картины на стене и раздававший комментарии, внезапно остановился.
Кён Чжио молча смотрела на замерших в тишине учителей.
Даже студенты, которые весь урок перешёптывались друг с другом, внезапно замолчали.
Воздух стал невыносимо тяжёлым.
«Ну и что? В чём дело? Почему? Чёрт…»
— Хм…
«Учитель, почему же вы молчите?»
— То есть…
Изящный и красивый директор, заметно побледнев, провёл рукой по щеке.
— Э-э… впечатляет. Темой ведь было нашествие монстров?
«Это автопортрет».
— Кажется, она изобразила Короля Магов… Похоже, тема оказалась для Чжио слишком сложной.
— У-угу, да. В классе же нормально работает очиститель магии? Может, из-за дурной энергии возле подземелья… что-то такое могло просочиться в картину. Или даже злой дух. Надо быть осторожнее.
«Я так не думала, но, похоже, они совершенно не стесняются своих слов».
Вывод: это было время, полное шрамов…
Хотя она и утверждала, что с работой всё в порядке, учителя настояли на том, чтобы она забрала её домой. Более того, они даже бесплатно предоставили ей папку для хранения.
Кён Чжио с мрачным видом смотрела на ночной бриз Чонно.
Меня зовут Чжио. Я несчастный художник.
[Ваша Заветная Звезда, «Чтец Судеб», осторожно интересуется, не желаете ли вы всё же сменить карьеру]
«Онни, чувствовал ли Ван Гог то же самое?»
[Ваша Заветная Звезда, «Чтец Судеб», зажимает себе рот]
[Ваша Заветная Звезда, «Чтец Судеб», строго говорит, что оппа чуть не сказал что-то обидное своей малышке и следует быть осторожнее в словах]
Би-и-и-ип!
— Госпожа, почему устраиваете драму прямо посреди улицы?
— Говоришь, как старик… Чуть не задохнулась от этой духоты.
— Ты сегодня особенно колючая. Садись.
— Нет. Не хочу. Отстань.
Шшух. Окно автомобиля, которое ранее было слегка приоткрыто, теперь полностью распахнулось. Бом поднял бровь и положил руку на подоконник.
Он был одет в чёрную водолазку и полностью чёрный костюм.
— У меня нет времени тебя уговаривать. До полуночи ты должна быть дома. В чём дело?
— Кто вообще поймёт сердце одинокого художника?
— А. Просто дуешься. Садись. Будь умницей, кошечка. Давай.
Когда он лениво махнул пальцем, маленькие огоньки-лисички захихикали и толкнули Чжио в спину.
Притворившись, что не может устоять, она вальяжно забралась в угловатую машину.
Сиденье было заранее подогрето.
— Куда едем?
— В скучное, но важное место.
— Э-э-э, в Центр, значит…
Чжио устало подпёрла щёку.
За окном проносились звёзды и Башня Вавилон, которые освещали ночной пейзаж Сеула.
✧
В стране существовало два центра силы, связанных с пробуждёнными.
Один — «Ассоциация Пробуждённых Кореи», защищающая их права и интересы.
Другой — Управление Пробуждённых Республики Корея, известное как «Центр».
На первый взгляд могло показаться, что Ассоциация сильнее, но на самом деле баланс между двумя организациями оставался удивительно устойчивым.
До начала катастрофы люди предполагали, что в это время каждый будет заботиться только о своих собственных интересах.
Когда на землю обрушилось настоящее бедствие, многие люди, гораздо больше, чем ожидалось, встали на путь справедливости и взяли на себя ответственность.
Среди этих людей были и те, чьи таланты были поистине уникальными. Пробуждённые, которые отказались от множества вещей и посвятили себя исключительно службе родине.
Путь этих людей лежал в «группу экстренного реагирования» при Центре.
— Расслабь плечи, Квон Гьена.
— Ах, поняла.
В группе экстренного реагирования было несколько команд, но самой знаменитой была первая.
Команда спасения и подавления №1 под руководством ранкера Ким Си Гюна.
В команду, возглавляемую таким выдающимся человеком, Ким Си Гюн отбирал и воспитывал лучших охотников страны.
Но даже такие первоклассные таланты не могли не волноваться в такие дни.
Квон Гьена проглотила слюну. Со времён своего первого собеседования с командиром она не испытывала такого сильного волнения, как сейчас.
— Ты вообще не расслаблена. Как телохранитель может бояться того, кого охраняет?
Но Ким Си Гюн, командир команды, стоял спокойно, без изменений в выражении лица.
Квон Гьена почувствовала себя немного обиженной.
— Ну а что я могу сделать? Командир, вы видели его несколько раз, а для меня это впервые!
— Тише.
— Как скажете…
Корейский ресторан на окраине Сеула.
Всех, кроме государственных служащих, вывели, так что атмосфера была довольно спокойной. Охрана даже не могла находиться в той же комнате, что уж говорить о других.
Всех попросили уйти в другую комнату, и только командир Ким Си Гюн мог войти в случае чрезвычайной ситуации. Это были условия, которые поставила другая сторона.
Из-за этого отобранные в порядке наибольшей скрытности элитные агенты были вынуждены ждать в соседней комнате за ширмой. Учитывая, что единственным объектом охраны был директор Управления, это было немыслимым решением...
Но, в конце концов, если кто-то решит причинить вред, с этим ничего не поделаешь, приходится просто смириться.
— А вообще, он действительно страшный человек.
— Даже для вас, командир…?
— Я что, не человек?
— Я думала, вы не человек. Вы — робот-госслужащий.
— Что за дерзость.
Ким Си Гюн откинул прядь волос.
Его глаза выражали типичную для государственных служащих усталость от работы.
— Я поступил на государственную службу, потому что не люблю бесконтрольность.
— …
— Для такого человека, как я, нет ничего страшнее, чем невозможность понять, что и как происходит. Однако абсолютный чемпион по непредсказуемости находится на вершине нашей страны и на вершине этой планеты. Даже городские легенды менее жуткие, чем это.
— Страшно.
— Ты знаешь, если говорить об этом, то понять смогут только госслужащие, — с усмешкой пробормотал Ким Си Гюн. — Наверное, самое большое достижение в моей жизни — то, что я заставил Бома стать наставником этого человека.
— Что? Про кого вы говорите? «Этот человек»?
— Тсс. Он пришёл.
Тук-тук, шаги, разносящиеся по коридору.
Тишина, нарушаемая звуками ночных насекомых, и ветер, доносящийся снаружи.
Звук двух пар шагов эхом разносится по длинному коридору.
«Это не может быть…»
Квон Гьена с трудом выпрямила спину.
Надвигавшееся давление было столь сильным, что она едва могла дышать.
«М-монстр…»
Она чувствовала, что вот-вот упадёт.
Прошло не более нескольких секунд, но сознание уже начинало мутнеть. Предвестник потери сознания из-за крайнего разрыва в магической силе.
— Сдерживай себя хоть немного. Почему сегодня так злишься?
— Слишком много людей.
Тук-.
С каждым его шагом её коллеги один за другим падали.
«Молодой голос…»
С силой сжав кулак, Квон Гьена широко раскрыла глаза. За дверью из рисовой бумаги мелькнула тень.
Маленькая женщина с короткой стрижкой и высокий мужчина. И ещё…
— Хмм…!
Тень, которая стала темнее, остановилась прямо у двери. Подняв руку…
Тук, тук-.
— Ты из команды Гюни Гюни?
…
— Хорошо держишься.
Всё начало темнеть.
С последними игривыми словами Квон Гьена потеряла сознание.
✧
Еда была заказана заранее, чтобы она успела остыть.
Хотя принято подавать горячие блюда, директор Чан Иль Хён был довольно хорошо осведомлён о своём собеседнике.
— На этот раз вы были мягче.
— Там был человек, которого я знаю.
— О, правда? Вы же не о капитане Киме?
— Нет.
— Не скажете, кто это? Интригует, но придётся подождать. Позвольте сначала поздравить, охотница Кён Чжио. И спасибо. Наша страна в долгу перед вами.
— Говори со мной как с другом, господин Чан. Зачем так официально?
— Ха-ха. Думаю, нам предстоит немного неудобный разговор.
— Ну раз так, тогда используйте уважительную форму.
Смена настроения была настолько резкой, что окружающим стало неловко.
Кён Чжио с выражением нахалки жевала тушёные рёбрышки. Бом умело нарезал мясо и выкладывал его на тарелку перед собой.
— Поешь тоже. Это солёно.
— Этот ресторан делает хорошие рёбрышки. Отличное место.
— Кён Чжио, ешь с рисом!
— Что ты сказал?
— Ешь, а не говори!
— Кхе-кхе! Рисовая пушка…!
— Что?
— Ничего.
«Серьёзно, что за игра? Нужно сменить тему».
Поглядывая с укором, Чан Иль Хён откашлялся.
— Я знаю, вы не любите долгие вступления, так что сразу перейду к сути. На этот раз Тимоти...
— Отказываюсь.
— Нет, подождите…
— Отказываюсь.
— Минутку, послушайте…
— Но я отказываюсь.
— Я отказываю в отказе.
— …?
— Хм. Извините. Я немного разозлился, что не смог сдержаться.
Кён Чжио посмотрела на Бома сверкающими глазами, словно спрашивая, слышал ли он, что сказал ей этот пузатый человек. Двойные стандарты.
Бом просто проигнорировал, посылая взгляд директору, выражающий понимание.
При этом странном сочувствии директор Чан Иль Хён, государственный служащий с 18-летним стажем, с покрасневшими щеками откашлялся. Для него она почти как дочь... Было крайне неловко.
— В общем, Тимоти Лиллиуайт приезжает в Сеул. Не как частное лицо, а через Белый дом. Так что это официальная делегация от США. Это будут поздравления для Чжо.
— Как можно поздравлять с таким напором? Ну кто же ещё, как не эти англоязычные янки. [1]
Те, кто создал английский язык — её враги.
На лице Чжио, пока она ела рёбрышки, появилось выражение отстранённости, словно она возвела вокруг себя невидимый железный барьер.
Хотя по сути английский язык пришёл из Британии, для неё, трёхкратной абитуриентки, которая не интересуется историей Запада, разницы не было.
— Я понимаю. Вы, наверное, в недоумении. Мы тоже растерялись. Но в этот раз их намерения были твёрдыми. Они сказали, что должны встретиться с «Чжо», ааа...
По какой-то причине Чан Иль Хён выглядел ещё более неловко, чем раньше. Он продолжал теребить что-то в кармане.
Кён Чжио стало не по себе от того, что мужчина среднего возраста продолжал хвататься за грудь.
— Что это? Визуальное насилие? Это мерзко.
— Это не так… На самом деле, я всё думал, стоит ли это вам показывать.
— О чём речь?
— Вы тоже не в курсе, заместитель. До того, как мы поговорили, мы планировали это отклонить, но, подумав, мы поняли, что это официальное сообщение с их стороны… По дипломатическим правилам нам сложно просто так отвергнуть его.
На грани терпения, Кён Чжио с любопытством наблюдала за происходящим.
С выражением сомнения Чан Иль Хён достал из кармана конверт. Это было письмо.
На его внешней стороне красивым почерком было написано «Dear Zio».
Осторожно открыв его, они увидели внутри...
— Официальное сообщение?
— Да. Прямо из Белого дома.
— С ума сошли.
Три человека молча смотрели на карточку.
На ней было изображение Тимоти Лиллиуайта, самого красивого мужчины по версии журнала People. Его лицо сияло, а сверху была надпись на корейском:
[Я сам приеду в Сеул.
А кто приведёт Чжо? ^_^]
— Этот наглый янки, танк…? [2]
Мастер провокации.
С результатом 9 по английскому на экзамене Сунын [3], Хынсон Дэвонгун [4] 21-го века, Кён Чжио, раздражённо пробормотала, что она изобьёт этого ублюдка. Кто будет разбираться с последствиями?
Примечания:
1. В данном контексте слово «янки» используется с ироничным и даже немного негативным оттенком. Здесь оно указывает на американцев, а точнее на их манеру общения, которая может восприниматься как откровенная или напористая.
2. Танк — это персонаж или класс, который имеет высокую защиту или здоровье и предназначен для того, чтобы принимать на себя удары врага, защищая более уязвимых союзников. Он играет роль «поглотителя урона».
3. В Корее на экзамене Сунын, который является основным национальным вступительным экзаменом в университеты, оценки обычно делятся на 9 уровней. 1-й уровень — это наивысший результат, а 9-й — наименьший. Таким образом, 9-й уровень — это самая низкая оценка по результатам экзамена.
4. Хынсон Дэвонгун — это имя исторической личности в Корее. Он был выдающимся политическим деятелем и реформатором в 19 веке. Боролся против иностранного влияния.
http://tl.rulate.ru/book/109337/5845734
Использование:
