Разоблаченный Пу Ханьчжуном, Янь Дун покраснел от злости и прокричал: "Ах ты, старый хрыч! Да чтоб тебя самого молния ударила! Весь какой-то болезненный, небось, грехов натворил немало, вот Небеса и отнимают у тебя годы жизни!"
Увидев, как оскорбляют Пу Ханьчжуна, Цинь Хаосюань едва сдерживал ярость, но Сюй Юй опередила его: "Янь Дун, как ты низко пал!"
Янь Дун хотел было возразить, но, увидев, что говорит обладательница фиолетового семени, прикусил язык. Пусть сейчас он и находился на территории Зала Древних Облаков, и ему ничего не могли сделать, но наживать себе врага в лице обладательницы фиолетового семени с безграничным будущим было бы глупо. Поэтому, услышав упрёк Сюй Юй, он бросил пару угроз в сторону Пу Ханьчжуна и Цинь Хаосюаня и скрылся в Зале Древних Облаков.
"Пойдёмте! Брат, я сам разберусь с этим делом, не беспокойся", - Пу Ханьчжун повернулся к Ло Цзиньхуа и спокойно сказал: "Вам с братом Цинь нужно дорожить временем, не стоит тратить его здесь. Должок за Малыша Цзиня мы взыщем через десять дней на турнире".
Ло Цзиньхуа все ещё смотрела на Пу Ханьчжуна с изумлением, и ей потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя и ответить: "Хорошо, идёмте".
Следуя за Пу Ханьчжуном и Цинь Хаосюанем, Ло Цзиньхуа никак не могла успокоиться. Раньше, если у кого-то появлялась вражда с учениками Зала Природы, они пользовались турниром как возможностью вызвать их на бой. Ученики Зала Природы были обязаны принять вызов, но каждый раз, выходя на арену, они тут же трусливо сдавались, зная, что им не победить.
С тех пор, как предыдущий глава Зала Природы покинул этот мир, Зал приходил в упадок, и никто уже не слышал, чтобы его ученики вызывали кого-то на бой. Даже когда их унижали, они терпели, словно черепахи. Поэтому их называли не только "свалкой мусора", но и "залом черепах".
Чем же этот Цинь Хаосюань так очаровал Пу Ханьчжуна, что тот, никогда не участвовавший в турнирах, решил бросить вызов Янь Дуну из Зала Древних Облаков? К тому же, Янь Дун был сильнее Пу Ханьчжуна. В отличие от болезненного Пу Ханьчжуна, Янь Дун был сильным и крепким. У него было больше и духовной, и физической силы. Вызов Янь Дуну со стороны Пу Ханьчжуна был обречён на провал.
По дороге обратно Цинь Хаосюань спросил: "Брат, а что это за турнир?"
"Правила секты строго запрещают внутренние распри. За нарушение этого правила следует суровое наказание. Но где люди, там и конфликты, и совершенствующиеся - не исключение. Полугодовой турнир - это место, где ученики могут уладить свои разногласия. На арене турнира разрешено ранить соперника", - объяснил Пу Ханьчжун и продолжил: "Я знал, что Янь Дун не выйдет, поэтому и вызвал его на бой. У нас есть правило: если ты бросаешь кому-то вызов, он обязан его принять. Если бы ты вызвал на бой главу секты или даже патриарха, они были бы обязаны принять твой вызов!"
"Но если разница в силе слишком велика, то это правило ставит в невыгодное положение", - заметил Цинь Хаосюань.
"Если ты чувствуешь, что противник слишком силён, ты можешь сдаться, как только выйдешь на арену. Если после этого он нападет на тебя, то будет наказан за нарушение запрета на внутренние распри", - объяснил Пу Ханьчжун и снова закашлялся.
Глядя на Пу Ханьчжуна, Цинь Хаосюань хотел было посоветовать ему сдаться на турнире. Да, это было бы позором, но зато он бы сохранил себе жизнь. Но, зная характер Пу Ханьчжуна, который казался мягким, но был несгибаемым, Цинь Хаосюань понял, что это невозможно.
Вернувшись в долину, Сюй Юй и Ло Цзиньхуа сразу же отправились на тренировку. Цинь Хаосюань, глядя на морщинистое лицо Пу Ханьчжуна, всё больше встревожился.
Инцидент с Малышом Цзинем был его личным делом и не имел никакого отношения к старшему брату, но тот решил заступиться за него и вызвал на бой Янь Дуна, который был на два уровня сильнее. К тому же, старший брат был нездоров, постоянно кашлял, да и возраст давал о себе знать. Физически он явно уступал Янь Дуну.
"Брат, я долго думал и знаю, что мои слова могут прозвучать оскорбительно, но я всё же хочу убедить тебя сдаться на арене..." - Цинь Хаосюань с трудом выдавил из себя эти слова. "Это моя вина, что ты ввязался в эту историю. Если с тобой что-нибудь случится, я себе этого не прощу и не смогу взглянуть в глаза мастеру".
Выслушав Цинь Хаосюаня, Пу Ханьчжун был тронут, но лицо его оставалось серьёзным: "Я твой старший брат. Если не я за тебя заступлюсь, то кто? Этот негодяй Янь Дун отравил Малыша Цзиня. Отравление Малыша Цзиня повлияет на твою скорость совершенствования и получение ресурсов. Если ты будешь сильно отставать от других учеников, то и мне, как твоему старшему брату, будет стыдно. Да и что люди подумают, если узнают, что мой младший брат страдает от несправедливости, а я бездействую? Так что, в конечном счёте, я делаю это и ради себя".
Услышав слова Пу Ханьчжуна, Цинь Хаосюань понял, что тот просто хочет его успокоить. Глаза его увлажнились, но он, как мужчина, не мог позволить себе расплакаться. Он сдерживал слёзы и, наконец, проговорил: "Брат, ты уже дважды отказывался от пилюль Ци. На этот раз я не приму отказа".
Цинь Хаосюань быстро достал из-за пазухи горсть пилюль Ци, сам не зная, сколько их там, и сунул их в руки Пу Ханьчжуна. Тот не ожидал такого поворота событий и, изображая решительный отказ, положил пилюли на стол: "Мне они не нужны!"
"Брат, раньше ты не брал мои пилюли, потому что думал о моём совершенствовании. Я ничего не говорил. Но теперь я создаю достаточно пилюль Ци для себя и Сюй Юй, и мы даже можем продать часть, чтобы купить духовные камни! Мне больше не нужны эти пилюли. Ты вызвал Янь Дуна на бой ради меня и Малыша Цзиня, но ты сейчас не в лучшей форме, да и Янь Дун на два уровня сильнее тебя. Поэтому ты должен взять эти пилюли и постараться за эти десять дней прорваться на новый уровень, чтобы сократить разрыв с Янь Дуном".
Пу Ханьчжун был тронут, но продолжал качать головой: "Я твой старший брат, для меня естественно заступиться за тебя. Что касается пилюль Ци, то даже если ты оставишь их здесь, я не буду их принимать. Я уже одной ногой в могиле, мне уже никакие пилюли не помогут. Лучше ты сохрани эти ценные пилюли для себя, чтобы прорваться на новый уровень. Тебе ещё предстоит пройти долгий путь и вырастить сорок девять листьев, чтобы достичь стадии Дерева Бессмертия".
Сказав это, Пу Ханьчжун тяжело вздохнул. Если бы не старая рана, которая никак не заживала, если бы его тело не было истощено, а жизненная сила не подходила к концу, он бы последовал совету Цинь Хаосюаня и принял несколько пилюль Ци, чтобы быстро повысить уровень совершенствования. Но сейчас он понимал, что это было бы пустой тратой.
Однако о ранении Пу Ханьчжуна знали лишь его учитель и ещё несколько человек.
Все остальные, видя, как он кашляет, думали, что он чахоточный. Он был ещё не стар, находился в самом расцвете сил для совершенствующегося, но выглядел как старик, у которого на исходе жизненная сила.
"Брат, что бы ни случилось, ты должен принять эти пилюли!"
Цинь Хаосюань не знал, что ещё сказать. Придя в секту Тайчу, он, за исключением Сюй Юй, встречал лишь жаждущих бессмертия, но при этом безразличных и корыстных людей, готовых пожертвовать всем ради собственной выгоды. Но его старший брат был совсем другим... Он всегда заботился о нём!
Семья! Покинув дом, Цинь Хаосюань обрёл чувство семьи рядом с Пу Ханьчжуном.
Пу Ханьчжун, глядя в настойчивые глаза Цинь Хаосюаня, вздохнул и взял пилюли, решив про себя, что ни за что их не примет. Это было бы слишком расточительно! К тому же, обычно старший брат заботился о младшем, а не наоборот...
"Брат Цинь, ты должен усердно совершенствоваться. Помни, что только повышение уровня совершенствования может продлить твою жизнь. Для нас, совершенствующихся, продолжительность жизни - это самое главное!" - в последнее время Пу Ханьчжун, казалось, стал более болтливым. Каждый вечер, прощаясь с Цинь Хаосюанем, он повторял эти слова, но в последнее время делал это всё чаще, и в его голосе звучала печаль.
"Не волнуйся, брат, я буду усердно совершенствоваться", - Цинь Хаосюань проводил Пу Ханьчжуна до двери и добавил: "Но и ты, брат, пожалуйста, прими пилюли Ци. Я знаю, что ты не сдашься на арене, поэтому у тебя есть всего десять дней, чтобы стать сильнее".
Цинь Хаосюань понимал, что Пу Ханьчжун находится в плохом состоянии, хотя и не знал, в чём именно дело, поскольку тот отказывался говорить. Но Цинь Хаосюань знал, что старший брат больше не должен страдать.
После ухода Пу Ханьчжуна Цинь Хаосюань хотел было помедитировать, как вдруг в дверь снова постучали. Открыв дверь, он с удивлением увидел на пороге Гу Юньцзы.
"Ученик Цинь Хаосюань приветствует главу Гу", - Цинь Хаосюань почтительно поклонился и пригласил Гу Юньцзы в дом. "Глава Гу, давно вы к нам не заходили. Я принимал ваши пилюли по две штуки в день, как вы и велели, и несколько дней назад доел последнюю".
Гу Юньцзы, прищурившись, осмотрел Цинь Хаосюаня. Тот выглядел здоровым, кожа его была румяной, дыхание ровным и глубоким, мышцы крепкими, а взгляд ясным. Никаких признаков слабоумия. Гу Юньцзы засомневался: "Неужели он действительно принял все пилюли Разложения?" Но Цинь Хаосюань не был похож на лжеца. Кто бы отказался от такого подарка судьбы, как пилюли от главы секты?
"Но почему он ещё не превратился в воина-зомби?" - недоумевал Гу Юньцзы.
Он случайно заполучил эту технику создания зомби и впервые использовал Цинь Хаосюаня в качестве подопытного кролика. Видя, что после трёх месяцев приёма пилюль Разложения и практики техники "Создание Зомби" Цинь Хаосюань никак не изменился, Гу Юньцзы пробормотал про себя: "Секта Небесного Трупа когда-то была очень могущественной. Их техники и пилюли не могут не работать. Но почему Цинь Хаосюань ещё не превратился в воина-зомби? Может быть, я что-то сделал не так?"
Гу Юньцзы достал из-за пазухи ещё один флакон с пилюлями Разложения и протянул его Цинь Хаосюаню. Тот без колебаний взял флакон, проглотил одну пилюлю и сел в позу лотоса. Раз уж пилюли Разложения не причиняли ему вреда, а, наоборот, питали его сознание и укрепляли тело, то почему бы и нет?
Проглотив пилюлю, Цинь Хаосюань некоторое время медитировал, чтобы полностью усвоить её, а затем открыл глаза.
http://tl.rulate.ru/book/108930/4151236
Использование:
