Готовый перевод In the beginning / Тайчу: Том 1. Глава 18. Король тюрьмы

Том 1. Глава 18. Тиран тюрьмы наслаждается свободой

"Ты... ты..." - Старый Е, запинаясь, смотрел на этого новичка-монстра, судорожно сглатывая. - "Учитель говорил, что нужно быть разумным..."

Цинь Хаосюань усмехнулся. С детства приученный к книгам, он прекрасно понимал, что разговаривать по-человечески с теми, кто этого не понимает - глупость. Не раз и не два ученые мужи пытались вразумить разбойников, и чем это кончалось? Лишь отрубленными головами.

С этими типами лучше всего общаться на языке кулаков - самый быстрый способ! Чтобы следующие семь дней прошли спокойно для всех, пусть будет так! Давайте, объяснимся по-мужски!

Цинь Хаосюань схватил ближайшего к нему, парализованного страхом Старого Е, и со всей силы ударил его в грудь. Раздался треск ломающихся костей - у бедняги, лишенного поддержки духовной энергии, сломалось несколько ребер. Он рухнул на землю, завывая от боли.

Бросив Старого Е, Цинь Хаосюань, не колеблясь, набросился на следующего здоровяка и обрушил на него град ударов...

Один из заключенных, ученик уровня "Семя Бессмертного" с тремя листками, попытался оказать сопротивление. Собрав остатки духовной энергии, он начал формировать заклинание, но Цинь Хаосюань свирепо глянул на него, и силач на мгновение оцепенел. Ему показалось, что в его душу вонзился раскаленный клинок, разум опустошился. Заклинание вылетело не из его рук, а из кулака Цинь Хаосюаня, превратившего его лицо в кровавое месиво. В довершение, парень получил еще и пинков.

Лишь спустя долгое время этот горе-маг, очнувшись от ужаса, смог снова посмотреть на Цинь Хаосюаня. Взгляд его был полон ужаса, будто он увидел призрака. Всякий раз, вспоминая ту невыносимую боль в душе, он просыпался в холодном поту.

Что такое избиение? Те, кто попал под горячую руку Цинь Хаосюаня, на собственной шкуре прочувствовали истинный смысл этого слова.

Два стражника, наблюдавшие за происходящим из-за решетки, изумленно переглянулись. Они были уверены, что Цинь Хаосюань не поздоровится, но он не только вышел сухим из воды, но и устроил знатную взбучку кучке "мастеров" уровня "Семя Бессмертного" с двумя-тремя листками, заставив их плакать и звать мамочку.

После такого урока эти забияки и думать забыли о мести, даже приблизиться к Цинь Хаосюаню боялись. Шутки шутками, но связываться с монстром, которого не пробить, - это самоубийство.

"Ужин для новичков" закончился, но жар в теле Цинь Хаосюаня разгорелся с новой силой. Хотя раскаленный воздух подземного мира немного охлаждал его, но полностью избавиться от жара можно было только в драке или медитации.

Цинь Хаосюань начал практиковать "Великий закон сердца демона Дао". Духовная энергия, насыщенная яростной энергией магмы, хлынула в его тело. Эту разрушительную ярость другим приходилось скрупулезно отфильтровывать, иначе она могла привести к одержимости, но Цинь Хаосюань в этом не нуждался. Тело, закаленное магией вуду, легко принимало эту дикую энергию, она словно сталкивалась с подобной же силой внутри него и нейтрализовала друг друга.

Часть этой энергии питала "Семя Бессмертного", часть проникала в костный мозг. Скорость культивации, конечно, уступала скорости поглощения "Фиолетовым семенем", но все равно была намного выше, чем снаружи.

Однако находились те, кто не желал Цинь Хаосюаню легкой жизни, даже в заточении.

На закате, в одной из укромных хижин, где жили слуги Долины Духовных Полей, стоял Чжан Куан, окруженный толпой услужливых слуг.

"Возможно, вы знаете, что у меня с моим земляком Цинь Хаосюанем старые счеты. В прошлом году он сломал мне несколько ребер, а теперь его бросили в магматические катакомбы. Я не хочу, чтобы у него был шанс отомстить!" - глаза Чжан Куана горели жаждой убийства. Он окинул взглядом собравшихся. - "Я договорился с одним из стражников. Если кто-то из вас «случайно» нарушит правила, он поможет отправить его в магматические катакомбы! Я хочу, чтобы Цинь Хаосюань сгнил там заживо!"

Затем Чжан Куан добавил: "Когда я достигну вершин мастерства в искусстве талисманов и займу достойное место в секте Тайчу, я не забуду тех, кто помог мне сегодня!"

В секте Тайчу насчитывалось более десяти тысяч учеников, среди которых было немало талантливых и могущественных личностей. Выделиться из этой массы и сбросить с себя клеймо слуги было невероятно сложно. Но если столь заманчивое предложение исходит от ученика с "Фиолетовым семенем", то это шанс не только на светлое будущее, но и на избавление от унизительного положения слуги и обретение статуса обычного ученика. Это было очень соблазнительно.

Слуги тут же бросились записываться добровольцами.

"Я пойду!" - выкрикнул здоровяк, похожий на Юань Шаньху. Он ударил кулаком по дереву толщиной с его талию. Раздался громкий треск, дерево разломилось и с грохотом рухнуло на землю. Перекрикивая гомон, он проревел: "Я Юань Шаньсян, двоюродный брат Юань Шаньху! Уровень "Семя Бессмертного" с пятью листками! Цинь Хаосюань искалечил моего брата, я этого так не оставлю!"

Каждый листок на уровне "Семя Бессмертного" значительно повышал силу. Пять листков - это уже высокий уровень среди слуг. После заявки Юань Шаньсяна все остальные притихли.

Чжан Куан, довольный тем, как все обернулось, оглядел мускулистого детину и его силу. "Ну что ж, Цинь Хаосюань, посмотрим, крепче ли твои кости, чем это дерево!"

Обо всем этом Цинь Хаосюань не подозревал. Он и представить себе не мог, что Чжан Куан так жаждет его смерти. Неизвестно, сколько времени он провел в медитации, но его вывел из транса скрежет открывающейся решетки и аромат еды.

"Черт возьми! Что сегодня происходит? Никогда еще я так не хотел жрать!"

Запах еды заставил встрепенуться не только Цинь Хаосюаня, но и лежавших в углу избитых "мастеров". В их глазах зажегся голодный блеск.

Они были похожи на стаю оголодавших волков.

Для обычных людей еда - это ежедневная потребность, даже несколько раз в день. Но для новичков в карцере еда часто была несбыточной мечтой.

Аппетит у практикующих был отменный, а в магматических катакомбах, где приходилось тратить много сил, еды требовалось еще больше. День без еды в этом месте был настоящим испытанием.

"Обед! Обед!" - Ученик, разносивший еду, разделил большую кастрюлю на шестнадцать порций. Он с сочувствием посмотрел на новичка Цинь Хаосюаня. Здесь было неписаное правило - если ты не силач и не имеешь влиятельных друзей, то в первый день останешься без еды.

Однако, к удивлению разносчика, "старожилы", которые обычно набрасывались на еду, как звери, сегодня не спешили, а лишь с опаской поглядывали на Цинь Хаосюаня.

Что происходит?

Раздатчик еды был в недоумении. Неужели эти головорезы боятся новичка? Присмотревшись, он заметил на их телах синяки и ссадины, а лицо самого крикливого забияки, Старого Е, превратилось в один большой синяк! А новичок был цел и невредим. Неужели он сам их побил?

Быть не может! Этот новичок был всего лишь на начальном уровне "Семя Бессмертного", только-только проклюнувшимся, до "Прорастания ростка" ему как до луны! Да и то, даже если бы он достиг уровня "Прорастания ростка", то все равно не смог бы одолеть "мастера" уровня "Семя Бессмертного"! Тем более, что все эти типы были настоящими головорезами, за что и попали сюда. Среди них были даже "мастера" с тремя листками!

Словно в подтверждение его мыслей, Цинь Хаосюань неторопливо поднялся, подошел к решетке, взял свою порцию и жадно набросился на еду. "Старожилы" испуганно шарахнулись от одного его взгляда. Хотя животы их и урчали от голода, приблизиться никто не осмеливался.

Лишь после того, как Цинь Хаосюань вернулся на свое место, эти избитые "мастера" на робких ногах подошли за своими порциями.

Цинь Хаосюань проглотил свою еду за пару минут. С тех пор, как он начал практиковать, он мог съедать по двадцать лепешек за один присест. Во-первых, практики требовали много энергии, а во-вторых, еда в секте Тайчу была просто божественной! В ней содержалась особая энергия, которая восстанавливала силы, потраченные во время тренировок.

Раньше он думал, что бессмертные не едят земную пищу, но теперь понял, что это полная чушь. Обжоры - вот самое подходящее слово для практикующих!

Но, съев свою порцию, Цинь Хаосюань все еще чувствовал голод. Он посмотрел на "старожил" и заметил, что в их мисках оставалось еще больше половины. Тогда он подошел к ним и, под изумленным взглядом разносчика еды, молча отобрал еду у пятнадцати ошарашенных "мастеров", не смевших и пикнуть. Даже видавшие виды обжоры-практики, глядя на его аппетит, про себя качали головами: "Вот обжора!"

Раздатчик еды почувствовал легкое головокружение. Привыкший к тому, что сильный угнетает слабого, он впервые стал свидетелем обратного.

Глядя на то, как свирепо уплетает еду Цинь Хаосюань, "старожилы", сбившись в кучку, шептались:

"Он непобедим! Как такое возможно? Что он за монстр?"

"Говорят, что величайшие мастера боевых искусств могут победить "мастера" уровня "Семя Бессмертного" с семью листками, но они не могут совершенствоваться, потому что пути боевых искусств и бессмертия несовместимы. Возможно, он один из них?"

"Точно! Иначе как простой смертный мог одолеть нас?"

Мастера боевых искусств были грозной силой в мире смертных. Достичь этого уровня можно было лишь с помощью невероятного упорства и удачи. "Старожилы" смотрели на Цинь Хаосюаня уже с нескрываемым страхом.

Сыто поев, Цинь Хаосюань продолжил медитацию. Магматические катакомбы, которые для других были адом, для него стали раем для совершенствования. У него было всего семь дней, и он должен был использовать каждую минуту, чтобы полностью усвоить силу "Золотого лотоса" - такой шанс выпадает не каждый день!

"Брат Хаосюань, брат Хаосюань..." - услышал он знакомый и нежный голос, вырвавший его из медитации. Открыв глаза, он увидел у решетки Сюй Юй. Ее хорошенькое личико раскраснелось от жары, дыхание было тяжелым. Сердце его сжалось от благодарности. Он сам прошел путь от Долины Духовных Полей до магматических катакомб и знал, насколько он труден и опасен. А Сюй Юй, еще не такая сильная, как он, рискнула всем ради него.

"Это конспекты сегодняшней лекции, почитай. Я слышала, что здесь очень жарко, вот, принесла воды", - Сюй Юй подошла к Цинь Хаосюаню, протягивая тетрадь и фляжку с водой.

Он заметил, что ее губы потрескались от жары, и сердце его дрогнуло. Он вернул ей фляжку: "Пей, ты же хочешь пить".

"Ничего, я не хочу", - Сюй Юй окинула взглядом "старожил" и, вздохнув, сказала: "Я ходила к учителю, но он ушел по делам, я не смогла его найти..."

http://tl.rulate.ru/book/108930/4062362