Всякий раз, когда Дурсли запирали ее в шкафу на несколько дней, они не оставляли ее в полном одиночестве. Ровно два раза в день её выпускали, чтобы она сходила в туалет и выпила стакан воды. Двух стаканов воды в день было недостаточно, они это знали, а значит, знала и Хейзел. С каждым днем ей становилось все хуже и хуже, и в большинстве случаев она хотела только одного - забраться обратно в шкаф и уснуть.
И тетя Петуния, и дядя Вернон считали, что это лучший способ «вылечить» ее.
Хейзел смотрела на нижнюю часть лестницы, которая составляла верхнюю часть шкафа, и ждала, когда дом наполнится тишиной. Шесть дней она провела взаперти в своем шкафу. Страх и злость Дурслей не уменьшились, хотя, в отличие от той первой ночи, они больше не думали о том, чтобы уморить ее голодом или утопить. Вместо этого их мысли были сосредоточены на том, какую работу они могли бы ей поручить, чтобы она была слишком занята и не доставляла хлопот. Они думали, что если физически измотать ее, то вокруг перестанут происходить странные вещи. Она сомневалась, что это сработает, но по мере того как дни шли, а ощущение опасности уменьшалось, у нее появилось искушение не высовываться и не раскачивать лодку.
Недостатком этой идеи было то, что ей пришлось бы забыть о вопросах, которые раскрыла случайная мысль тети Петунии.
Дом скрипнул, и Хейзел закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. Это говорил страх перед неизвестностью. Ей следовало бояться того, что произойдет в будущем. Странные события - магические события - вокруг нее становились все более странными, а наказания тети и дяди за них - все более жестокими. На этой неделе они решили не убивать ее, но будет ли так и через год, или два, или пять? В худшем случае их терпение может продлиться еще девять лет, пока ей не исполнится восемнадцать и она не покинет Прайвет-драйв навсегда?
Такие шансы ей не нравились. Чем скорее она вырвется отсюда, тем в большей безопасности окажется.
Наказание дало ей прекрасную возможность разобраться в том, что произошло в школе. В один момент за ней гналась банда Дадли, а в следующий момент она оказалась на вершине здания. Если не считать странного ощущения сдавливания, как будто она была зубной пастой, которую выдавливали из тюбика, все произошло мгновенно. Телепортация была еще одной вещью, которую Дурсли считали невозможной, но так было со всем, что она когда-либо делала. На самом деле ей хотелось узнать, сможет ли она сделать это снова. Каждую ночь, когда Дурсли ложились спать, она пыталась повторить опыт.
Результаты пока были... не слишком обнадеживающими.
Хейзел снова представила себе это сжимающее ощущение и представила себе кухню номера 4. И снова это ощущение не пришло, и, открыв глаза, она обнаружила, что по-прежнему находится в шкафу. Что я делаю не так?» - недоумевала она, протирая глаза от сонной пыли, которая пыталась образоваться. Тренировки всю ночь и попытки заснуть из-за того, что тетя Петуния передвигалась по дому и смотрела телевизор днем, не способствовали отдыху, и это тоже не помогало, она была уверена. Тем не менее, у нее было мало времени, чтобы понять, что она делает. Сейчас было не время расслабляться.
Когда я делала это в пятницу, я убегала от Дадли. Не могу же я бегать здесь, подумала она, оглядывая тесное нутро шкафа, который был недостаточно велик, чтобы стоять, и я не стала бы просить Дадли преследовать меня, даже если бы могла. Я хотела бы оказаться в другом месте, но я представляю, куда хочу попасть, и не попадаю туда. Я знаю, что не хочу быть здесь, но это тоже не работает. Не помогает и представление кухни и желание не быть здесь. Что еще?!
После стольких ночей, проведенных безрезультатно, Хейзел начала терять терпение. Как может быть так трудно сделать намеренно то, что она делала случайно, даже не подозревая, что может это сделать? Она взмахнула рукой и отдернула ее, больно ударившись о стену. Она ведь не просила многого, не так ли? Все, чего она хотела, - это быть. В. На. Кухне!
Шкаф рухнул вокруг нее и выдавил весь воздух из ее груди. Долгую секунду она боялась, что задохнется, но потом с треском упала вперед на линолеумный пол. Она узнала эти плитки.
Хейзел закричала бы от радости, если бы могла издать такой звук. Вместо этого она поднялась на ноги и побежала к шкафу. Отперев его, она достала немногочисленную одежду и запихнула ее в рюкзак. Школьные учебники и тетради она оставила на раскладушке в шкафу, за исключением одного чистого листа бумаги и коллекции цветных ручек, которые она собирала годами, когда находила брошенными на полу. Они ей понадобятся, если она захочет поговорить со всеми, кого встретит.
В сумке оставалось еще много места, и она мысленно проверила список необходимых вещей, который составила в первую ночь, запершись в шкафу, когда решила, что не может ждать, пока поступит в среднюю школу или станет взрослой. Она навсегда покидала Прайвет-драйв. Сегодня вечером.
То, что она была молода, не означало, что она была дурочкой. Она знала, что не сможет убежать и остаться, имея в рюкзаке лишь несколько смен одежды. Ей нужно было на что-то жить. Поэтому следующей ее остановкой стала кухня. Банки с овощами и мясом, банка арахисового масла и буханка хлеба легко заполнили все свободное пространство. Это, конечно, утяжеляло ее, но зато было чем перекусить, пока она планировала свои дальнейшие действия.
Взгляд ее упал на сумочку тети Петунии, и она закусила нижнюю губу. Брать еду из шкафов - это одно. А вот украсть деньги - совсем другое. Воровство - это то, чего никто не должен был делать. Но и обращаться с «семьей» так, как тетя Петуния обращается со мной, подумала она. Открыв кошелек, она вытащила пачку банкнот и сунула их в карман.
Вот так. У нее есть одежда, еда и деньги. У нее было все, что она хотела взять с собой с Прайвет-драйв.
Она остановилась и посмотрела вниз по коридору в сторону спальни тети Петунии и дяди Вернона. Почти всё. Поставив рюкзак в прихожей, она в носках прошла по дому и, медленно открыв дверь, обнаружила тетю и дядю, которые лежали в постели и крепко спали. У тети Петунии оставалась одна вещь, которую Хейзел хотела заполучить, в которой нуждалась так отчаянно, как никогда прежде не нуждалась ни в чем другом.
Мысли тети Петунии были доказательством того, что мать Хейзел обладала способностями, схожими с ее собственными. На что именно была способна их магия? Хейзел не ожидала от тети Петунии, что она будет ходячей энциклопедией по магии, - мысль о том, что тетя будет из кожи вон лезть, чтобы узнать о чем-то, что она так явно ненавидела, была смехотворной, - но что бы она ни знала, она знала больше, чем Хейзел. Даже одна подсказка дала бы ей направление для поиска.
Судя по количеству странностей, которые уже происходили вокруг Хейзел, она могла бы провести всю жизнь, копаясь в ее тайнах. Она не могла с уверенностью сказать, что хотела бы заниматься этим вечно, но это было далеко не самое интересное, с чем она сталкивалась в своей жизни до сих пор. Это было лучше, чем учить таблицу умножения и ставить точки с запятой, это уж точно.
Хейзел склонилась над спящей тетей. Она делала что-то подобное лишь однажды, когда пыталась выяснить, почему Мелисса Грант так ее ненавидит, еще в третьем классе. Если она не слушала Мелиссу, а «заглядывала» ей в глаза, то получила шквал звуков и образов, раскалывающуюся головную боль и еще одну причину для ненависти к ней. Все это вывело ее из равновесия, но, поскольку тетя Петуния спит, а времени у нее предостаточно, она сможет лучше разобраться в происходящем.
Приоткрыв один из глаз тети, она позволила себе погрузиться в мысли. Расскажи мне о моей маме. Расскажи мне о нашей магии.
Образы пролетали мимо нее, обрывки воспоминаний пытались утопить ее в прошлом.
... «Я не хочу видеть здесь ни тебя, ни твоего урода!» Петуния, одетая в шикарное белое платье, кричит на женщину с длинными рыжими волосами и глазами Хейзел...
...Эта же женщина, теперь уже девочка не намного старше самой Хейзел, спрыгивает с качелей и падает на землю...
...Письмо, написанное старомодным почерком, адресованное Петунии Эванс...
... «Лили, прекрати!» крикнула Петуния, когда чашки и тарелки закружились вокруг плачущей девочки-подростка...
...Цветок в руке маленькой девочки, открывающийся и закрывающийся, пока она хихикала...
...Хейзел смотрит на нее, глаза холодные и недоверчивые...
...Открыв дверь за молоком, она обнаружила корзину с черноволосой девочкой внутри...
... «Магглы не допускаются»...
...Лили держит в руке чайную чашку, которая плавно превращается в белую мышку...
... «Это хорошо, что тебя отделяют от нормальных людей»...
... «Твоя сестра и ее муж скончались»...
...Подросток Петуния оттолкнула Лили, отчего та разрыдалась...
Громкое фырканье отвлекло Хейзел от нахлынувших воспоминаний, и дядя Вернон перевернулся на бок и сел. Он поднялся с кровати и сделал пару шагов в сторону туалета. Хейзел затаила дыхание, отчаянно надеясь, что он продолжит идти и закроет дверь. Если он так поступит, она сможет выскользнуть и сбежать, а он останется незамеченным.
Он почесал живот и повернулся на бок, его сонные мысли были заняты поисками тапочек. Заметив что-то краем глаза, он обернулся и уставился прямо на Хейзел. Все мысли о сне и тапочках исчезли, а на смену им пришел страх, переходящий в гнев.
«Девочка!»
Хейзел уже двигалась, ее ноги в носках шлепали по деревянному полу. Она должна была бежать! И немедленно! Она проскользнула через гостиную и отскочила от стены - рюкзак и входная дверь были всего лишь на небольшом расстоянии перед ней и дразнили ее.
Дядя Вернон выбежал из спальни, крепко сжимая в руках крикетную биту.
Времени на то, чтобы надеть туфли или пальто, не было. Она бежала по коридору, рюкзак сам прыгнул ей в руку, и ей не пришлось нагибаться, чтобы поднять его. Входная дверь открылась наружу, а не внутрь - небольшая поблажка, - и через мгновение она уже бежала по заснеженному тротуару в сторону Магнолия Кресент.
«Тебе лучше бежать, девочка! Я проломлю тебе голову!» Дядя Вернон не остановился на пороге. Он все еще преследовал ее, и хотя он был еще меньшим бегуном, чем Дадли, он был выше ее и имел более длинные ноги. Она не решалась оглянуться, чтобы понять, догоняет ли он ее или отстает. У нее не было лишнего времени. Ей нужно было оказаться подальше от него, подальше отсюда. Куда-нибудь, куда угодно - ей было все равно. Лишь бы это было безопасное место!
Всё её тело сжалось в трубку, и Хейзел Поттер исчезла с Прайвет-драйв.
Прежде чем написать этот рассказ, я провела небольшое исследование о сбежавших из дома подростках. Статистика оказалась просто удручающей. Например, знаете ли вы, что Хейзел - лишь одна из более чем 100 000 детей, которые убегают из дома в Великобритании каждый год? Я не буду приводить в этой истории многие из основных рисков, с которыми сталкиваются беглецы (особенно употребление наркотиков и необходимость обменивать секс на еду или кров), но некоторые другие вещи, с которыми столкнется Хейзел, похожи на те, с которыми сталкиваются реальные беглецы, только с привкусом фантазии.
Как видите, Хейзел очень и очень отличается от канонного Гарри. В основном потому, что, в отличие от канона, Хейзел ежедневно вдалбливают в лицо, что Дурсли не любят и никогда не полюбят ее. Это не может не сказаться на психике любого человека.
Молча наблюдает.
http://tl.rulate.ru/book/106021/4033322
Готово:
Использование:
