После выхода из кафе оба парня последовали через один переход в одном направлении вплоть до самой больницы. Док Паль не сдержался и спросил:
— Студентик, ты меня преследуешь?..
— Нет, просто мне тоже нужно в центральную больницу. Хочу кое-кого навестить.
«Откуда он узнал, что мне нужно именно в центральную больницу?» — Док Паль настороженно нахмурил брови. Парень указал на больничный костюм, едва виднеющийся в расстёгнутом вороте пуховика. На мягкой ткани было напечатано название больницы. Смущённый Док Паль, поправляя капельницу, резво поспешил вперёд.
Парень, следовавший за ним, заметил, что колёсико стойки застряло в выступе тротуара, и без вопросов помог её поправить. Док Паля это впечатлило, хотя виду он не показал.
Юнец производил впечатление праведного и доброго человека. Правда Док Паль не ожидал, что парень тоже учится на третьем году старшей школы. Сначала он порекомендовал хорошие учебные материалы, потом, когда покупал напитки, не взял ничего, что нельзя было бы несовершеннолетним, и, судя по тому, что Док Паль выяснил, парень прекрасно учился, был хорошо сложен, к тому же у него было симпатичное лицо… словно у актёра. Наверняка от девушек отбоя не было.
Родители наверняка гордятся таким сыном. Ким Док Паль ещё не адаптировался к молодой внешности, так что частенько забывался и вел себя соответственно возрасту.
— Всё-таки ты толковый парень. Уверен, твои родители сыты даже без еды*.
*Так говорят про хороших детей, которыми гордятся родители.
— Я, кстати, и раньше хотел тебя спросить, ты с дедушкой живёшь или сам по себе говоришь как старикашка? — парень больше не мог сдерживаться и наконец громко рассмеялся. — Я будто с Танакой* разговариваю, а не со старшеклассником.
*Канэ Танака — японская супердолгожительница, умерла в возрасте 119 лет.
Не спроста всё это время, глядя на его полуулыбку, казалось, что он сдерживает смех. Док Паль понял, что ведёт себя по-стариковски, и отвлечённо пригладил волосы на затылке, когда стало заметно, что кончики его ушей сильно покраснели, то ли от смущения, то ли от промозглого ветра. Парень склонился к лицу Док Паля, глядя тому прямо в глаза. Его тёмные шёлковые волосы слегка колыхнулись.
— Ты кого старикашкой назвал?! Откуда я знаю, ты даже имени своего не сказал! — угрюмо ответил Док Паль на поддразнивания. Его кулаки сжались, но напасть он не решался, всё-таки разные весовые категории.
— Ты, между прочим, тоже не представился. Я Чхве…
— Сэ Гён! — окликнул парня женский голос со стороны. Чхве Сэ Гён. На звук своего имени тот ответил взмахом руки и поприветствовал девушку улыбчивыми глазами, складывающимися в полумесяцы.
— Я немного опаздываю, так что мне пора. Удачи в учёбе. — Парень схватил Док Паля за руку, просовывая тому сумку с покупками, которую нёс от самого кафе, и поторопился ко входной двери, где его ждала девушка. Из-под подола его расстегнутого пальто тянулись длинные ноги. Док Паль, наблюдавший за парочкой, скрывшейся за вращающейся дверью больницы, не сразу пришёл в себя. А когда пришёл, недоумённо почесал голову.
— Слишком много улыбается…
Сколько раз он засмеялся за время, что они провели вместе?.. Док Паль попытался выбросить из головы вечную ухмылку парня и, поспешив к лифту, нажал на кнопку четвёртого этажа.
Тело напряглось, отзываясь тупой болью в рёбрах. Глядя на причину боли — сумку, переполненную рабочими тетрадями, купленными в книжном, — Док Паль внезапно вспомнил, что после кафе он не забирал её. Ему помог Чхве Сэ Гён. Сначала ему подумалось, что этот парень сошёл с ума, когда схватил его за руку перед уходом, а оказалось, он просто передал вещи. Похоже он нёс их всё это время, чтобы Док Палю не было тяжело.
Сэ Гёна уже не было видно среди снующих по холлу людей, а значит и поблагодарить его никакой возможности не было. В конце концов, Док Паль повесил сумку с покупками на ручку капельницы и поплёлся вперёд, что-то бормоча себе под нос.
— Хороший он всё-таки парень…
Он не мог сопоставить этого Чхве Се Гёна с тем, про которого писалось в дневнике.
2. Снова в школу.
На извилистых улочках Итхэвона в Йонсангу расположились загородные дома с высокими заборами, что сильно отличало эти места от бульваров, застроенных магазинами и барами. Охрана здесь была такая, что незамеченным не прополз бы даже муравей. Негласным правилом между соседями была полная изоляция друг от друга. Как говорится, в темноте местного переулка можно было бы спрятать правительство целой страны.
Жители района были скрытными, поэтому, естественно, в услужение себе нанимали людей таких же скрытных и немногословных.
При выборе Со Сан Дэк решающим критерием стала её молчаливость. Наказ был следующим: «Игнорировать то, что происходит в особняке, никогда и нигде не обсуждать это. Не вступать в контакт с жителями особняка и выполнять только ту работу, которую поручат».
И Со Сан Дэк следовала условиям контракта.
Она узнала в хозяйке особняка некогда известную актрису, чьё имя двадцать лет назад украшало заголовки газет, но сделала вид, что ничего не заметила. Она много раз видела, как сын хозяйки приходил домой с отпечатками обуви по телу, но никаких вопросов не задавала.
Со Сан Дэк была идеальной незнакомкой, поддерживающей стройность домашнего быта, она же была идеальным наблюдателем и не могла не отметить произошедшие изменения.
Сон И Хон, сын семьи, всегда ходил с опущенной головой, с лицом, сокрытым длинной чёлкой.
Когда она узнала, что ребёнок попал в аварию перед самым Рождеством, то по приказу домоправительницы собрала его вещи и отправила в больницу. Он получил серьезные травмы и пролежал на больничной койке вплоть до конца зимы, а когда вернулся домой к новому учебному семестру, будто стал другим человеком.
Только потому, что Со Сан Дэк проработала в этом доме более десяти лет, она узнала ребёнка даже с новой стрижкой, но будь это кто-то другой, то подумал бы, что парня в больнице явно подменили.
Прежний Сон И Хон был мягкотелым, очень чутким и ранимым. Он знал, что мать его недолюбливает, и всякий раз, когда она приходила к нему пьяной, у него от напряжения скручивало живот.
Из-за этой боли у него пропадал аппетит. И всякий раз, когда он садился за стол с председателем, случайно зашедшим в особняк, то совсем неохотно брал в руки палочки для еды. Похожий на тигра председатель приходил в ярость от того, что такой слизняк — его плоть и кровь. В такие моменты мать семейства цеплялась за председателя, умоляя того остаться еще ненадолго, а Сон И Хон старался унять рези в желудке, которые позже всю ночь не давали ему заснуть.
Такой была обычная жизнь семьи, существующей в полной дисгармонии, и так существовал самый слабый член этой семьи. Сон И Хон. По крайней мере, так было в глазах Со Сан Дэк, которая проработала в особняке больше десяти лет.
Подъём с рассветом, утренняя зарядка, завтрак рисом Габон — это был не тот Сон И Хон, которого знала Сан Дэк.
Его привычка есть по маковой росинке исчезла, он с удовольствием орудовал ложкой. На рассвете, когда Со Сан Дэк шла трудиться по дому, он весь в поту возвращался с пробежки и набивал полный рот риса.
— Добавки, пожалуйста! — Со Сан Дэк, с любопытством наблюдающая за Сон И Хоном, забрала у него пустую миску.
— Может, хотите запечённую рыбу? Или подлить вам супа?
— Спасибо, не нужно, — последовал прохладный ответ.
На следующий день Сон И Хон, вернувшийся из спортзала, посмотрел на пустой стол и беззастенчиво потребовал завтрак. Прежний Сон И Хон был слишком робким, чтобы просить о чем-то, а этот Сон И Хон не стеснялся командовать, как будто это было само собой разумеющимся, и легко отказывался от того, что ему не нравилось.
Он был настолько уверен в себе, что Со Сан Дэк не могла не обратить на это внимание.
Раньше она просто подавала ему еду и уходила на кухню, не обращая внимания на то, ест он или нет, а теперь начала уделять внимание сервировке стола: составляла гарниры, готовила стакан воды. Вытирая руки о фартук, она вспомнила, что сегодня первый день нового учебного семестра Сон И Хона.
Стирка и глажка были её обязанностью, но она никогда раньше не заботилась о школьной форме Сон И Хона. Прежний Сон И Хон носил бы свою форму без проблем, но изменившийся Сон И Хон не скрывал своего недовольства, при взгляде на помятую рубашку. Со Сан Дэк поспешно засуетилась, не желая обидеть молодого господина.
* * *
Роскошный седан выехал из переулка на главную улицу. Вождение в центре многолюдного Сеула вряд ли можно было бы назвать комфортным, но водитель старался, чтобы машина не раскачивалась. Его нервный взгляд метнулся к зеркалу заднего вида.
Мальчик на заднем сиденье расслабленно сидел, скрестив ноги, и возился со своим телефоном. Кто бы мог подумать, что это тот самый угрюмый Сон И Хон, который всю жизнь ходил с опущенной головой.
— На что смотришь? — заговорил И Хон низким голосом. Со стороны казалось, что парень погрузился в происходящее в своём телефоне, но каким-то чудом ощутил на себе чужой взгляд.
Внешне он явно был лет на десять моложе водителя Пака, но уверенности ему было не занимать. Он говорил естественно и с таким снисхождением, что у водителя скрутило живот.
— Н-ни на что…
Осознав, что его вопрос был грубым, Ким Док Паль почесал затылок и поспешил исправить ситуацию.
— Ох… Великодушно прошу меня простить. — Слушая извинения, от которых веяло стариковскими нотками, водитель припарковался в переулке, не доезжая до ворот школы. Сон И Хон не двигался с места, продолжая увлечённо что-то тыкать в своём телефоне, водитель начал нервничать:
— В-вы не выходите?
— Что? Здесь? — Ким Док Паль наконец оторвал взгляд от телефона и посмотрел в окно. За пределами переулка он увидел студентов, разодетых в такую же форму, как и он. Ребята двигались вверх по склону.
— Вы всегда выходите здесь, потому что не хотите светиться перед школой на машине.
— Чтобы потом подниматься в гору? Ну нет. Едь прямо к школьным воротам…
Водитель был примерно того же возраста, что и правая рука Ким Док Паля в бытность гангстером, поэтому он не сразу заметил оговорку, а как заметил поспешил исправиться.
— То есть, поезжайте…
Блестящий роскошный седан остановился перед воротами школы. Несмотря на то, что район был довольно богатым, не все ученики старших классов происходили из состоятельных семей, и столь редкая иномарка привлекала внимание идущих в школу ребят.
Дверца со стороны заднего сиденья открылась, и студент потянулся наружу. Штанины его узких брюк несколько задрались, оголяя костлявые лодыжки.
«Переведённый студент?» — думали ученики, глядя на то, как парень выходит из машины.
— Я позвоню, как закончу. Заберёшь… То есть, заберёте меня. — Ким Док Паль пробормотал прощание, вновь оговорившись, и захлопнул дверцу машины. Седан удалился, оставляя за собой клубы дыма, а Док Паль, приближаясь к воротам школы, подавлял желание восторженно закричать. Зеленые задвижные железные ворота — первое, за что цеплялся взгляд.
Школа, школьный двор, ученики!
Вот она, золотая пора юности!
Несмотря на то, что он вмешался в быт чужой жизни, его всё равно переполняло ошеломительное чувство правильности происходящего: и то, что на нём была форма, и то, что он шёл в школу. Чон Джун Хо, сыгравшему главную роль в дораме «Мой Босс, мой герой», было за тридцать, когда он напялил на себя школьную форму. А Док Палю уже стукнуло сорок семь, он был уверен, что никогда в своей жизни даже не примерит форму старшеклассника. Люди бы не так поняли!
Ким Док Паль выровнял дыхание, которое то и дело сбивалось от волнения, и ухватился за ремешок сумки.
Даже зная, что теперь он выглядит как Сон И Хон, и что он одет в школьную форму, парень всё равно нервничал. Ворота школы сторожили старосты классов и студенты из кружка профориентации.
«Вряд ли они раскусят, что старикан напялил школьную форму, верно?» — разбушевалось бедное воображение Ким Док Паля.
До его ушей донесся стук колотящегося сердца. Стараясь слиться с другими учениками, он осторожно тянулся за толпой, шаг за шагом. Его новые кроссовки натирали тонкую кожу на лодыжках, а в рюкзаке, переполненном тетрадями, дребезжал одинокий железный пенал.
Сквозь толпу учеников он добрался до ворот школы. И только он собрался вздохнуть с облегчением, что успешно миновал пропускной пункт, как уши, словно гарпун, пронзил звонкий крик:
— Ты! Эй, там!
— Я? — Док Паль, вытянувшийся по струнке, напрягся, неловко указывая на себя.
— Конечно, ты! Ты видишь тут кого-то ещё?
«Вообще-то тут полно людей…»
Док Паль не сразу обратил внимание на странную манеру речи обратившегося к нему преподавателя, который подзывал его указательным пальцем. Стоило Док Палю подойти, как тот направил 30-сантиметровую линейку, тыкая ему в грудь. Брови Ким Док Паля нахмурились в замешательстве.
http://tl.rulate.ru/book/105783/4185539
Использование:
Читается так легко. Док Паль такой интересный и харизматичный)