Безусловно, для того чтобы лечь спать поздно, требуется настойчивость, иначе однажды вы к этому не привыкните. Окей, обновление, отправляйтесь спать.
—————————————————————————————————
иду домой……
Если башню, тюрьму Нурменгард, можно считать домом, тогда Аск возвращается домой.
Две самые известные тюрьмы в волшебном мире ― это Азкабан и Нурменгард. Первая знаменита своей долгой историей заключений, охраной из печально известных Дементоров, а вторая целиком обязана своей славой одному-единственному человеку ― Геллерту Гриндевальду!
Как внук старика Гриндевальда, Аск испытывал смешанные чувства насчёт этой тюрьмы. С одной стороны, он чувствовал, что тюрьма слишком гнетущая, жуткая, и окружающая среда в ней суровая. Похоже, это неподходящее место для проживания пожилого человека. При этом он также чувствовал, что нет лучшего места для отставки старика Гриндевальда, кроме как здесь.
Безусловно, чтобы ложиться поздно, требуется настойчивость, иначе однажды ты к этому не привыкнешь. Ладно, обновление: отправляйся спать.
—————————————————————————————————
иду домой…
Если башню, тюрьму Нурменгард, можно считать домом, то Аск направляется домой.
Две самые известные тюрьмы в волшебном мире — это Азкабан и Нурменгард. Первая славится своей долгой историей содержания под стражей, охраной в виде печально известных дементоров, а вторая целиком обязана своей известностью одному человеку — Геллерту Гриндевальду!
Как внуку старика Гриндевальда, Аску было свойственно неоднозначное отношение к этой тюрьме. С одной стороны, он чувствовал, что тюрьма слишком давящая, жуткая, и в ней слишком суровая обстановка. Казалось бы, это неподходящее место для проживания пожилого человека. С другой стороны, он также чувствовал, что для отставки старика Гриндевальда нет места лучше, чем здесь.
Как ни велик мир, не было на нём места для него. Таков конец старика Грин-де-Вальда. Быть может, только Нурменгард, тюрьма, которую он возвёл своими руками, та территория, которая действительно принадлежит ему, является единственным местом, куда он может отправиться.
«Для общего блага».
Встав у входа, Аск поднял голову: над входом были высечены знаменитые слова старика. Шрифт изъеден годами, что как будто бы доказывало преходящесть всего на свете: так же, как и сам старик, живущий высоко в башне тюрьмы, он должен умереть, умереть так же мирно, как старый маггл.
«Да, сейчас на меня не смотрите. Старина ведь тоже когда-то был пацаном богом».
Впервые Аскер увидел старого Грин-де-Вальда, самозванца, но, к сожалению, его положение заставило Аскера чувствовать себя на самом деле не очень хорошо, не говоря уже о времени «как Бог». Будучи при смерти, старый Грин-де-Вальд не мог поддерживать и половину жизни, от его слабого обличья Аскер был на грани слез, так что Аскер просто посчитал этот самоотчет за шутку.
Аскер не подумал, что на самом деле старый Грин-де-Вальд был в то время «как Бог».
Прикоснувшись к подбородку, Аскер поднялся на минарет. Аскер даже не постучал, потому что дверь вовсе не открыли, да и никакой двери вообще не было, фактически не было устройства, которое могло бы ограничить старого Грин-де-Вальда.
Изнутри минарет был заметно больше, чем снаружи. Он состоял из семи этажей, а на каждом этаже было около двадцати камер: одноместные и двухместные, в зависимости от статуса заключённого. Насколько знал Эскер, здесь было обычно довольно пустынно, и большинство узников не задерживались здесь больше месяца. В принципе, по прошествии месяца они либо сдавались старине Гриндевальду, превращаясь из узников в слуг, либо превращались в холодные трупы, которым жить было больше явно ни к чему. Из любопытства Эскер поинтересовался у старика Гриндельвальда, сколько же человек погибло в этом застенке от его руки.
- Сколько их сгинуло... Старый я, не помню уже... Не смотрите на меня так, когда-то и дедушка был богоподобным мальчиком…
Хотя внятного ответа он так и не получил, Эскер мог предположить, что число это должно было быть весьма и весьма не маленьким.
Внутреннее пространство минарета было, очевидно, гораздо объемнее внешнего. В минарете находилось семь этажей, и на каждом было около двадцати камер, среди которых были и одноместные, и двухместные, в зависимости от условий содержания узника. Насколько было известно Аскеру, здесь обычно было довольно безлюдно, и большинство заключённых не задерживалось здесь дольше месяца. Вообще, по истечении месяца заключённые либо капитулировали перед старым Гриндевальдом, превратившись из пленников в слуг, либо превращались в холодные трупы, которым, по всей видимости, уже не требовалось обитать здесь. Из любопытства Аскер также спросил старого Гриндевальда, сколько человек погибло от его руки в этой темнице.
«Сколько человек погибло… Увы, стар я стал, не помню уже… Не смотрите на меня так, когда-то и старик был бог весть каким юнцом…»
Хотя вразумительного ответа он так и не получил, Аскер мог предположить, что количество это должно было быть крайне немалым.
Медленно поднимаясь по винтовой лестнице, Аскер беззвучно считал. Он знал, что всего в ней 743 ступени. Когда его ноги поднимутся и опустятся 743 раза, он окажется дома.
743, дом – иногда это может быть просто числом.
Когда ему было десять лет, он отправился в Дурмстранг и с тех пор впервые вернулся сюда. Полгода назад он возвращался с самого дальнего востока, через весь европейский континент, на запад, когда ездил в Хогвартс, но он так и не вернулся. Причина очень проста: Аск не любит подниматься по лестницам, особенно с 743 ступенями.
Добравшись до 198-й ступеньки, Аскер остановился и присел. Во влажных условиях расплодились мох и каменный грибок и по причине долгого отсутствия ухода образовали большие, похожие на подушки скопления, и сидеть на них было довольно удобно. У поручней перил сгнила древесина, и на ней выросли несколько групп кокетливых грибов, приятный аромат которых пробудил в Аскере голод.
Медленно поднимаясь по винтовой лестнице, Аскер бесшумно считал. Он знал, что всего в ней 743 ступени. Когда его ноги поднимутся и опустятся 743 раза, он окажется дома.
743, дом – иногда это может быть просто числом.
Когда ему было десять лет, он отправился в Дурмстранг и с тех пор впервые вернулся сюда. Полгода назад он возвращался с самого дальнего востока, через весь европейский континент, на запад, когда ездил в Хогвартс, но он так и не вернулся. Причина очень проста: Аск не любит подниматься по лестницам, особенно с 743 ступенями.
Добравшись до 198-й ступеньки, Аскер остановился и присел. Во влажных условиях расплодились мох и каменный грибок и по причине долгого отсутствия ухода образовали большие, похожие на подушки скопления, и сидеть на них было довольно удобно. У поручней перил сгнила древесина, и на ней выросли несколько групп кокетливых грибов, приятный аромат которых пробудил в Аскере голод.
"- Сладкие грибы... смертельно ядовитые..."
Аскер пробормотал, принюхался, достал из кармана кусок пиццы побольше и принялся ужинать ароматом сладких грибов. Пока пил, поднял глаза и понял: старый Гриндевальд наверняка знает, что он явился, а может, сейчас и смотрит.
Вот ведь все старики маразматики, с вуайеризмом, любят играть в игры на развитие!
Аскер откусил пиццы и подумал со злостью: всякий раз, как Аскер вспоминал невинное и несведущее лицо Гарри, наивность того, как его продал Дамблдор и как он считал ему бабки, − у Аскера поднимается неприязнь такая, что аж мутит.
Растить "спасителя" в неволе − это как свинью.
Аскер поклялся себе, что никогда не станет такой свиньёй. Поэтому и встал на сторону противоположную Дамблдору почти что без раздумий.
От противного.
- Сладкие грибы... смертельно ядовиты...
Аскер пробормотал, принюхался, достал из кармана кусок пиццы побольше и принялся ужинать ароматом сладких грибов. Пока пил, поднял глаза и понял: старый Гриндевальд наверняка знает, что он явился, а может быть, сейчас и смотрит.
Вот ведь все старики маразматики, с вуайеризмом, любят играть в игры на развитие!
Аскер откусил пиццы и подумал со злостью: всякий раз, как Аскер вспоминал невинное и несведущее лицо Гарри, наивность того, как его продал Дамблдор и как он считал ему бабки, - у Аскера поднимается неприязнь такая, что аж мутит.
Растить "спасителя" в неволе - это как свинью.
Аскер поклялся себе, что никогда не станет такой свиньёй. Поэтому и встал на сторону противоположную Дамблдору почти что без раздумий.
От противного.
Поев, попив и немного отдохнув, Аскер встал, подвигался и по-прежнему направился к месту назначения. На сей раз — более резким шагом, ему необходимо было вернуться наверху до полуночи, чтобы лечь спать и как следует отдохнуть.
337...
513...
706...
742...
Аскер поднял голову~www.novelbuddy.com~ Сзади, за лестницей, находилась дверь, тоже деревянная, но за счёт чар хорошо сохранившаяся. За этой дверью - одиночная камера старика Гриндевальда. Весь седьмой этаж, который может вместить больше тридцати человек, полностью предоставлен ему одному. Нюрменгарт, могущий вместить сотню пленников, отдаёт полностью в его распоряжение. Оставляет наедине!
Быть в состоянии добиться такого в качестве человека — не говоря уже о прочем — означает лишь одно —
Ценность!
Несмотря на то что дверь находилась прямо перед ним, не были заметны какие-либо кнопки звонка и тому подобных вещей, Аск не собирался стучать, прежде чем войти.
«Тук-тук»
Поев, попив и немного отдохнув, Аскер поднялся, подвигался и направился к месту назначения. На этот раз он двигался быстрее — ему необходимо было добраться наверх до полуночи, чтобы лечь спать и как следует отдохнуть.
337...
513...
706...
742...
Аскер поднял голову. За лестницей находилась дверь, тоже деревянная, но сохранившаяся хорошо из-за чар. За этой дверью — одиночная камера старика Гриндевальда. Весь седьмой этаж, который может вместить больше тридцати человек, полностью предоставлен ему одному. Нюрменгарт, могущий вместить сотню арестантов, полностью отдан в его распоряжение. Оставляет наедине!
Быть в состоянии добиться в качестве человека — не говоря о прочем — означает только одно: ценность!
Несмотря на то что дверь была прямо перед ним, не было видно ни звонка, ни прочих подобных вещей, Аск не собирался стучаться перед входом.
«Тук-тук».
Аскер распахнул дверь, и лунный свет вытянул в комнату его длинную узкую тень, попутно немного отгоняя тьму, позволяя ему разглядеть того, кого он искал.
«Я вернулся!» — сказал Аскер старику, который сидел у окна спиной к нему. Выдержав паузу, Аскер немного собрался с силами и повторил громче:
«Я вернулся! Дедушка!»
Дед Аскера — старый Гриндельвальд, в былые времена божественный юноша, а ныне дряхлый старик, медленно повернулся, снисходительно и ласково улыбнулся Аскеру и ответил ему:
«Добро пожаловать домой, Аск. С Рождеством!»
«С Рождеством, дедушка...»
Голос Аскера немного дрогнул. Он чувствовал, как у него немного сосёт под носом, и чувствует лёгкий жар в глазах, потому что старик стал ещё старее. По сравнению с тем, каким он был в последний раз, когда Аскер его видел, сейчас ему, казалось, осталось уже не так много.
«Магический камень...»
http://tl.rulate.ru/book/104582/3670634
Готово:
Использование:
