Глава 37. Вы должны понять (1)
Цин обычно ничего не знала. Однако этот случай был особенно запущенным.
«Форт Водного Пути? Что это? Река Янцзы? Что это? Озеро Дунтин? Что это? Региональный... кто-то там. Навыдумывали глупых должностей. Демонический Каннибал? Тех, кто слабее меня, я вообще не запоминаю».
Все началось с того, что она соблазнилась бесплатным ужином, но теперь каким-то образом она стала всеобщим героем.
Она хоть и победила Демонического Каннибала только из-за вмешательства другого злодея, но все же это была выдающаяся победа.
Форт Водного Пути Реки Янцзы был крупной организацией, и по этой причине к своему благодетелю они отнеслись более чем удовлетворительно.
Они даже подготовили специальное мероприятие для Цин.
У лидера Форта Водного Пути Бок Хауна не было времени горевать о сыне. В конце концов, сейчас он должен был предотвратить любую негативную реакцию со стороны правительства.
Региональный Инспектор стал инвалидом, но вся вина за случившееся легла на монстра по имени Ун Ёнюн, так что теперь им нужно было найти нового покровителя.
Таким образом, печаль Бок Хауна от потери сына сменилась ненавистью к подлым традиционалистам.
Название «традиционалисты» было в принципе абсурдным.
По сути, они заявляли: «Традиционно мы всегда были разбойниками, так что давайте и дальше сохранять традицию».
Слова должны иметь смысл, чтобы считаться словами в первую очередь, не так ли?
Но все же, до сих пор, они были чьими-то друзьями, а также потомками предыдущего поколения Форта Водного Пути. Именно поэтому он решил наблюдать и не устраивать публичную порку. В конце концов, он верил, что они могут измениться, испытав достойную профессию.
Однако доверие Бок Хауна было обмануто.
И теперь убежденность лидера Форта Водного Пути укрепилась.
«Я был слишком снисходителен к реформам. Пора устроить полную зачистку!»
Подонков-традиционалистов связали и казнили в ряд, одного за другим. И благодетель Форта Водного Пути сама вызвалась сделать это.
Была даже некоторая грация в ее действиях, когда она беспечно отправляла головы людей в полет с непринужденной, дружелюбной улыбкой.
Вот тогда все и началось.
Цин сразу заметила, что на нее стали смотреть косо, а она не хотела, чтобы они снова нанесли ей удар ножом в спину.
«Они сказали, что отвезут меня в ближайший город, но заперли меня в одной комнате с гребаной психопаткой. Они пытались сдать меня после того, как личность Ун Ёнюн была раскрыта. А теперь они явно намекают, что не хотят меня больше видеть. Хотя на словах твердят, что я их вечный благодетель или что-то в этом роде».
Тем не менее, ей понравился подарок в виде Знака Короля Драконов.
Этот почетный знак символизировал обязательство Форта Водного Пути Реки Янцзы относиться к его владельцу с максимальным уважением.
Высочайшим уважением, которое могли проявить речные разбойники, было только одно – ни при каких обстоятельствах не взимать пошлину с владельца этого знака.
Плата за проезд корабля, на борту которого находился обладатель Знака Короля Драконов, не взималась.
Может показаться, что это не принесет большой личной пользы, но на самом деле это было не так.
В конце концов, каждое судно, проходящее по реке Янцзы, мечтало иметь такой знак. Так что владелец Знака Короля Драконов становился самым желанным гостем на любом корабле.
По сути, это был билет на бесплатное и комфортное перемещение по реке Янцзы.
Однако Цин в своих размышлениях так далеко не заходила. Сейчас ее волновало нечто другое.
«Стоило мне использовать Шесть Ладоней Будды, как что-то изменилось… Что-то вроде... Как бы это сказать…»
Эта мысль прокручивалась в ее голове снова и снова.
Это было неприятное чувство, как будто она уже вот-вот собиралась уловить суть, но каждый раз упускала ее.
Она и раньше умело использовала Ладонь Будды в критические моменты, но в тот раз ощущение было совсем другим.
«Это было похоже на то, как будто моя Внутренняя Ци, которая всегда двигалась, как механизм, казалось, хотела устроить конец света, и ее количество… Всё это как бы… Чёрт!»
Тем не менее, у нее было очень сильное предчувствие, что она сможет понять это, если подумает об этом немного больше.
Цин чувствовала крайнее разочарование, что мысль обрывалась, так и не заканчиваясь, но на самом деле это явление было предвестником своего рода просветления.
Метод использования техник Цин был сродни копированию и вставке. Насильственно запечатленные в теле и разуме движения использовались бессознательно.
Тем не менее, метод Цин не был таким уж странным.
Мастера боевых искусств из престижных семей обучались таким образом.
После того, как они прочно запечатлели приемы в разуме и теле с помощью десятков тысяч повторений, они совершенствовали их с помощью спаррингов и реальных боев.
Таким образом, они выстраивали свой собственный набор приемов, свой собственный стиль боевых искусств.
В случае с Цин единственное отличие заключалось в том, что она перескочила долгий процесс запоминания и оттачивания, который обычно занимал более десяти лет,
И сейчас она находилась на грани обретения некой мудрости в сфере боевых искусств.
* * *
Манера речи Цин была, как выражалась Симэнь Сурин, «грубее, чем у дикого жеребенка».
Цин не видела диких жеребят, так что это выражение не особенно резонировало с ней.
Конечно, дело было еще и в том, что у Матриарха, возглавляющей рай для женщин на вершине горы, были невероятно строгие стандарты.
Но в конце концов Симэнь Сурин смирилась с этим.
Отчасти это было связано с тем, что одинокая пожилая женщина питала слабость к своей прекрасной ученице, которая всегда общалась с ней без колебаний.
Но самой главной причиной было озарение, которое пришло с долгой жизнью.
Все понятно. Дело не в том, что Цин не может говорить женственно. Просто она подсознательно предпочитает этого не делать.
Сама Цин не осознавала этот факт, но не стоит забывать, что она оказалась в чуждом мире, где ее тело, пол и имя изменились.
Манера речи, которая звучала так странно для жителей Центральных Равнин, на самом деле была ментальным барьером, воздвигнутым подсознанием для защиты того, что осталось от ее прошлой личности в памяти.
И иногда наступало время, когда совокупность всех этих фактов еще больше усложняла жизнь Цин.
В конце концов, это было время, которое наступало только для женщин, известное как менструация.
Не в силах больше терпеть, Цин немедленно высадилась в ближайшем портовом городе.
Когда она бросилась в галантерейный магазин, хозяйка послала Цин сочувственный взгляд, увидев цвет и выражение ее лица.
Хотя это было такое сочувствие, которое Цин никогда не хотела видеть или даже знать. Поэтому она сразу запаслась огромным количеством хлопчатобумажной ткани.
— Вот дерьмо…
Все мышцы в ее теле болели, из-за чего было трудно оставаться на месте, но в то же время было слишком утомительно, чтобы двигаться.
Даже ее любовь к изысканной еде исчезла в это время.
Среди учениц Секты Божественной Девы были и те, кто стонал от боли, но у Цин была не сильная боль, а что-то вроде легкого недомогания в течение всего дня.
У нее болел живот, а грудь болела даже сильнее, словно была покрыта синяками.
И, прежде всего, это ощущение «протечки» было крайне отвратительным.
«Тц! Боже! Вот бы сейчас встретить Демонического Адепта, чтобы выместить на нем всю злость!»
По этой причине Цин была на взводе.
Различные подонки, которым не повезло пересечься с ней в эти моменты, огребали, даже не успев начать ссору.
В комнате ей было душно, что раздражало, поэтому она выходила на улицу, но это тоже ее раздражало.
Это было практически на уровне психического заболевания.
Что же делать в такие моменты?
Наблюдать за тем, как плохие парни выступают в своеобразном шоу талантов, было лучшим вариантом, но в городе такое было проблематично.
Вместо этого было проще утопить себя в алкоголе.
На самом деле ей нужно было как можно быстрее достичь Трансцендентного Царства.
По словам Симэнь Сурин, если пройти через Перерождение, это особое для женщин время будет проходить так же, как и любой обычный день.
«Но как это сделать?!»
Цин с силой проглотила этот крик, залив горло алкоголем.
Горький и терпкий дешевый ликер заставлял ее чувствовать себя так, будто ее внутренности пылают, но это помогало забыть о другой боли.
Таким образом, в одном из углов бара медленно тикали часы бомбы, которая могла разорваться в любой момент.
Вот почему в сегодняшнем случае это была не совсем вина Секты Меча Тайпина.
Представители Секты Меча Тайпина пришли, чтобы собрать плату за защиту в этом месяце, как и всегда.
Однако это произошло сразу после того, как Союз Чжоу Ху попытался расширить бизнес, принудительно привлекая новых клиентов.
— В этом месяце мы уже отдали деньги за защиту представителям Союза Чжоу Ху...
— Вот как?
Воин Секты Меча Тайпина задумался, а затем спросил:
— И какое это имеет отношение к нам?
Хозяин опешил.
— Что вы имеете в виду?
— Как частный договор, который вы заключили, как-то связан с нашей сектой? В конце концов, разве у нас нет своего отдельного контракта?
— Значит, вы просите заплатить и вам…
— Послушайте, хозяин Гым. Это звучит так, будто мы вымогаем у вас деньги. Но раз Секта Меча Тайпина защищает вас, то вы должны платить за наши услуги, верно?
Лицо хозяина Гыма помрачнело, когда он ответил:
— Тогда как насчет платы за защиту, которую я уже отдал Союзу Чжоу Ху?
— Почему вы спрашиваете меня, если вы сами им заплатили?
Пламя гнева вспыхнуло в сердце хозяина Гыма.
Какой смысл во всех этих взносах за защиту, если это приводит к таким спорным ситуациям? Разве он отдавал им золото не для того, чтобы Союз Чжоу Ху не посмел совать нос?
Тем не менее, хозяин Гым лишь умолял со смиренным выражением лица.
Поскольку тот, у кого был меч, в конечном итоге был королем, хозяин Гым, у которого не было меча, был виновником.
Более того, такие инциденты не считались чем-то особо важным. В конце концов, это было обычным делом на Центральных Равнинах.
В самых тяжелых случаях некоторым магазинам приходилось платить взносы за защиту четырем различным союзам боевых искусств одновременно.
Хозяин Гыма допустил ошибку, расположив свой бар на границе владений двух сект. Так что во всем виноват хозяин Гым.
Увидев такое зрелище, Цин искренне пожалела его.
Не только в современном мире, но и в Муриме горе владельцев малого бизнеса нашло отклик.
Но проблема была в том, что Секта Меча Тайпина относилась к Ортодоксальной Фракции, и поэтому они были не так уж плохи.
У худшего из них был около 56 Плохой Кармы, а у лучшего – 3. Учитывая, что они владели мечами, они вели относительно приличный образ жизни.
Поэтому Цин задумалась.
Она твердо установила стандарт, согласно которому разбираться стоило только с теми, у кого было трехзначное число Плохой Кармы.
Такое оправдание мгновенно превращало ее в сумасшедшую, бездумную убийцу.
Но в этом случае…
«Полагаю, можно обойтись легким избиением? Если кто-то творит зло, нужно проучить их, верно? Особенно, если они относят себя к Ортодоксальной Фракции».
http://tl.rulate.ru/book/103499/4239732
Tulepchik (читатель/заложение основ)
10 сентября 2024 в 12:26
0
Готово:
Использование:
