Глава 2. Второй сын и младшая дочь
– Мама!
В объятия Тан Шуи влетала Сяо Ючжу, девочка лет семи или восьми, ее волосы были убраны в два шарика по бокам головы, а кожа была нежная и белая. Тан Шуи вздрогнула: тридцать с лишним лет она была одинокой собакой и к внезапному материнству еще требовалось привыкнуть.
– Ма-ам… – малышка почувствовала, что ее мама одеревенела, и подняла на нее взгляд ясных блестящих глаз, мигом растопив сердце Тан Шуи.
В конце концов, сейчас она была госпожой Юннин-хоу, состоятельной благородной дамой, и у нее были не только деньги, но и трое детей. Пора уже было принять эту реальность.
Смягчившись, Тан Шуи обняла девочку и с улыбкой спросила:
– Занятия уже закончились? Что ты узнала сегодня?
Сяо Ючжу надулась и попыталась изобразить печаль, но глаза выдавали ее истинное настроение.
– Мама, замени наставника Чжана!
Из воспоминаний Тан Шуи знала, что эта ее дочка была довольно спесива и надменна, однако не стала моментально отказывать ей. Вместо этого она погладила девочку по голове и спросила:
– Почему ты хочешь сменить наставника?
– Он ничегошеньки не знает и…
– Говори правду, - предупредила ее Тан Шуи уже строже.
Наставника Чжана рекомендовал ее собственный отец, Тан-гун*. Это был знаменитый ученый, невозможно, чтобы он знал слишком мало.
п/п не тот гун, который в новеллах жанра Ы, а титул, выше хоу.
На замечание матери Сяо Ючжу надулась еще сильнее и умолкла. Тан Шуи не стала ее уговаривать, вместо этого обратившись к няне Лю, стоявшей поодаль. Няня Лю была кормилицей Сяо Ючжу, а после отнятия той от груди осталась ее старшей нянькой.
– Госпожа, нашу маленькую барышню постигла великая несправедливость, – с отчаяньем в голосе принялась жаловаться няня, поглядывая на Сяо Ючжу. – Сегодня наставник Чжан похвалил дочь второго господина от наложницы, и та принялась важничать перед нашей барышней. Наша барышня не вынесла этого и ответила ей, за что наставник Чжан наказал ее. Госпожа, исправьте эту несправедливость!
Судя по тому, как метался взгляд няни Лю, доверять ее словам было нельзя. Тем не менее, Тан Шуи не призвала ее к ответу сразу, лишь кивнула:
– Я поняла. Можешь идти.
Когда няня ушла, Тан Шуи повернулась к Сяо Ючжу.
– Какое наказание назначил тебе наставник Чжан?
Поняв, что госпожа не собирается ничего предпринимать и не обращает на нее больше внимания, няня Лю ощутила горечь в сердце, но не осмелилась показать свое отношение и тихо вышла, Тан Шуи успела заметить это краем глаза. Тем временем Сяо Ючжу пробормотала:
– Наставник велел мне написать двадцать больших иероглифов.
– Так много! – воскликнула Тан Шуи.
Сяо Ючжу обиженно закивала. Тан Шуи поднялась и, взяв дочку за руку, повела ее в кабинет.
– Так вышло, что я тоже захотела поупражняться в каллиграфии. Давай выполним это задание вместе.
Сяо Ючжу еще сильнее захотелось жаловаться, но они уже пришли. Служанка Цуйюнь быстро приготовила бумагу и чернила, и Тан Шуи взялась за кисть – Сяо Ючжу оставалось только смириться.
Написав два иероглифа, Тан Шуи многозначительно взглянула на Цуйюнь. Та все поняла, позвала другую служанку, Цуйцзин, чтобы та заменила ее, а сама быстро вышла во двор.
Тан Шуи была очень довольна этими двумя девушками: они были сообразительны и быстро исполняли ее приказы.
У них ушло полчаса, чтобы написать двадцать иероглифов, но наконец дело было сделано. Тан Шуи оценила почерк Сяо Ючжу: квадратные ровные знаки, с четкими и аккуратными линиями. Весьма впечатляюще для восьмилетнего ребенка, так что она улыбнулась и похвалила девочку. Та расцвела, ее милое личико засияло еще ярче. Когда она вырастет, то станет настоящей красавицей.
Снаружи раздался громкий мужской голос:
– Мама, поспеши и прикажи подавать скорее ужин! Я умираю с голоду!
Тут же раздался встревоженный голосок Цуйюнь:
– Ах, второй молодой господин, где вы были? Как вы так порвали одежду?
Тан Шуи тут же вышла из комнаты, Сяо Ючжу следовала за ней по пятам со злорадным выражением лица.
У дверей Тан Шуи увидела высокого и крепкого мальчика 14-15 лет, он небрежно облокотился о косяк, распространяя вокруг ауру хулигана и безобразника, а его синее одеяние выглядело так, словно его трепали собаки.
Это был ее второй сын, Сяо Юмин.
Тан Шуи успела морально подготовиться к встрече с этим знаменитым в городе персонажем и отметила, что такая аура очень идет ему. Так что заговорила она относительно мирно:
– Что с тобой случилось?
– Подрался с Ци-эром, – беспечно отозвался сын. – И я не проиграл, а разукрасил ему все лицо.
Тан Шуи очень медленно вздохнула, подавляя желание стукнуть его как следует, и махнула рукой.
– Ступай, переоденься.
– Ну мама, я же есть хочу! Давай сперва поедим, – Сяо Юмин уже направлялся в малый зал. Он был так голоден, что его живот прилип к хребту, зачем тратить время на глупости?
– Переоденься до еды, – приказала Тан Шуи. Она не собиралась потакать сыну, особенно когда он возвращался в таком виде после драки.
Ее окружала величественная аура, и Сяо Юмин на мгновение замер, прежде, чем спросить:
– Мама, что случилось?
– Что могло случиться? – сердце Тан Шуи бешено забилось. Неужели мальчишка что-то заметил?
Мальчишка хихикнул.
– У тебя такая внушительная аура, прямо как у отца!
Тан Шуи подняла руку и стукнула его.
– Я сейчас твой отец, ступай переоденься, не то будешь побит доской.
– Ладно, ладно, уже иду, уже иду, – Сяо Юмин поспешил прочь, по пути прихватив со стола пару закусок и засунув их в рот.
Тан Шуи посмотрела вслед убежавшему второму сыну, потом посмотрела на стоявшую рядом дочку, и ей явственно представилась ее будущая жизнь, полная летающих куриц и скачущих собак*.
п/п грубо говоря, ее ждет «пожар в борделе во время наводнения»
Она велела служанкам подавать еду, затем обратилась к Цуйчжу:
– Ступай на передний двор и узнай, там ли Ючэнь. Если там, вели ему прийти к ужину.
Цуйчжу быстро отправилась выполнять ее указание, и Тан Шуи отправила Сяо Ючжу со служанками вымыть руки. Следовавшая за ней Цуйюнь намочила полотенце, отжала его и подала госпоже, одновременно докладывая, что она успела узнать.
– Эта служанка расспросила других и выяснила, что сегодня на занятиях наставник Чжан задал барышне несколько вопросов, на которые она не смогла ответить. Тогда он спросил четвертую барышню со двора второго господина, и та ответила верно. Наша барышня почувствовала себя униженной и в перерыве между занятиями высмеяла четвертую барышню, говоря, что дочери наложницы не стоит тягаться с дочерью главной жены. Наша барышня даже толкнула ее так, что четвертая барышня упала на землю.
Наставник Чжан случайно заметил это и упрекнул нашу барышню, а также велел ей в наказание написать большие иероглифы. Эта служанка чувствует, что четвертая барышня не так проста, как кажется! Как случилось, что она упала наземь именно на глазах наставника Чжана?
Цуйюнь прекрасно ориентировалась в жизни заднего двора хоу и с лету видела все интриги и схемы.
Тан Шуи обсушила руки другим полотенцем. В эти древние времена статус ребенка от законной жены и от наложницы серьезно отличался. Нормально, что Сяо Ючжу, единственная законная дочь хоу, чувствовала превосходство перед другими девочками.
Тем не менее, такая враждебность к тем, кто лучше нее, тем более, физическая агрессия, были недопустимы.
Что касается четвертой барышни, неважно, спланировала она что-то заранее или нет, Сяо Ючжу в любом случае необходимо научить различать намерения людей и по-разному вести себя при разных людях.
Вытерев руки и передав полотенце Цуйюнь, Тан Шуи молвила:
– Неважно, проста четвертая барышна или нет, неправа была Сяо Ючжу. Ей следует научиться владеть собой. А вы все в дальнейшем должны быть внимательней.
По ее тону Цуйюнь поняла, что дело серьезное, и приняла приказ близко к сердцу.
– Еще присматривайте за слугами во дворе Ючжу, особенно за няней Лю.
Цуйюнь уважительно кивнула и последовала за Тан Шуи в обеденный зал. Еду уже подали, Сяо Ючжу и Сяо Юмин сидели напротив друг друга, излучая враждебность. Тан Шуи окинула эту картину взглядом и, ничего не сказав, уселась во главе стола. Двое медвежат тут же пересели ближе к ней.
Тут вошла Цуйчжу и доложила:
– Старший молодой господин еще не вернулся в поместье.
– А где же он? – полюбопытствовала Тан Шуи, подбирая палочки для еды. Старшему сыну требовалось самое серьезное вливание дисциплины, не то она не сможет сохранить статус богатой знатной дамы.
Заметив, что она взяла палочки, Сяо Юмин, давно уже проголодавшийся, с удовольствием набросился на еду. Сяо Ючжу шепотом назвала его обжорой, заработав свирепый взгляд.
Тан Шуи пока игнорировала их склоку, обратив все внимание на Цуйчжу.
– Где он?
– Слуги во дворе старшего молодого господина сказали… сказали, что не знают, – неуверенно ответила служанка. Тан Шуи только фыркнула.
– Ах, они не знают! Конечно же, он отправился на улицу Мейхуа, но они не осмелились признать это.
На улице Мейхуа Сяо Ючэнь снимал дом для девушки, которую любил с детства. Оригинальная хозяйка тела знала об этом и, хотя терпеть не могла Лю Бицинь, ради сына делала вид, что ни о чем не знает.
Но Тан Шуи отличалась от нее, не считала этого сына родным и не заботилась ни о его чувствах, ни о лице. Она хмыкнула:
– Отправляйся обратно и скажи Чанмину, что у него есть полчаса, чтобы вернуть молодого господина домой. Если они не успеют, то оба могут вовсе не возвращаться.
Враг готовился нанести удар, а он был поглощен ветром, цветами, снегами и луной*!
п/п «ветер, цветок, снег, луна» – это ченъюй, устойчивый оборот в китайском языке, состоящий из четырех иероглифов. Как и другие ченъюи, имеет несколько значений, но здесь это «любовь», Сяо Ючэнь поглощен чувствами и ничего иного не замечает.
Видя, что госпожа явно в гневе, Цуйчжу поспешила на передний двор, чтобы найти Чанмина. Это был доверенный слуга Сяо Ючэня и он, конечно же, знал, где сейчас молодой господин.
http://tl.rulate.ru/book/103339/3590422
Использование:
