*Лязг!*
Сабля и меч столкнулись, и Чжао Чанхэ отлетел на несколько метров. Он сделал выпад, упёрся саблей в землю и остановился.
Он поднял голову и увидел, как Юэ Хунлин лёгким движением меча отбила маленький камешек, который он незаметно бросил во время отступления, и спокойно убрала меч в ножны.
Они посмотрели друг на друга и улыбнулись.
— Твоя техника сабли стала ещё лучше, ты даже смог отразить мой «Закатный Отблеск».
— Старшая сестра просто позволила мне это сделать. Ты не использовала всю свою силу.
— Я только сдерживала свою ци, но не технику меча. Эта техника имеет множество вариаций, и многие пали от неё… Ты действительно быстро прогрессируешь. — Юэ Хунлин рассмеялась. — Кстати, ты такой смелый и решительный, с саблей в руках ты неудержим. Но почему ты постоянно используешь грязные трюки? У кого ты научился этому трюку с притворным отступлением и метанием камней?
Чжао Чанхэ с нахальной улыбкой ответил:
— Старшая сестра, зачем пропадать навыкам метания, которым ты меня научила? Это всё благодаря твоим урокам.
— Тьфу, я не учила тебя таким бесчестным приёмам! Почему ты ещё не начал бросаться известью?
Глаза Чжао Чанхэ заблестели и он словно вспомнил кого-то. Через некоторое время сказал:
— У меня действительно есть с собой известь… Но я же не буду использовать её против тебя на тренировке.
— В будущем не говори, что я тебя чему-то учила. Мне стыдно за тебя.
— Победа важнее, Книга смутных времён тоже так считает.
Они препирались, возвращаясь в дом, но постепенно замедлили шаг и замолчали.
Юэ Хунлин провела здесь полмесяца. Она не могла вечно оставаться здесь и играть роль «жены главаря».
Чжао Чанхэ всё это время старался поддерживать с ней нормальные отношения, избегая двусмысленных ситуаций, как с Ло Ци, чтобы ей было комфортнее…
Она действительно осталась дольше, чем он ожидал. Два-три дня превратились в три-пять дней, а затем в полмесяца… Но в конце концов ей придётся уйти.
Сегодняшняя тренировка показала, что её обучение подошло к концу. Оставалось только дождаться, когда она официально попрощается…
За эти дни Чжао Чанхэ очень сильно вырос. Можно сказать, «переродился».
Не говоря уже о наставлениях по технике и новым навыкам метания, его мастерство владения саблей и боевой опыт значительно улучшились.
Раньше он думал, что он сильный боец, способный побеждать противников более высокого уровня… Но кого он побеждал? Каких-то мелких сошек в глуши. Какие техники он видел? Какую гибкость и разнообразие? Сколько комбинаций техник разных школ? Сколько гениальных идей и неожиданных решений в бою?
Этого нельзя было заменить никакими техниками.
Его прежние противники не могли дать ему такого опыта. Это была Юэ Хунлин, вторая в Списке затаившихся драконов, известная во всём мире. Наставник Сунь даже в подмётки ей не годился.
Можно было только представить, насколько улучшились его навыки владения саблей и боевой опыт.
Юэ Хунлин также дала ему другие руководства по техникам сабли, и его узкий взгляд на мир, ограниченный Техникой Кровавой Ша, расширился. Он увидел необъятность цзянху, сильные стороны разных школ и начал применять их в своей практике.
Чжао Чанхэ понимал, что дальнейшие тренировки с ней не принесут большой пользы… Каким бы богатым ни был опыт Юэ Хунлин, это был опыт только одного человека. Какой смысл постоянно сражаться с одним и тем же противником? Его ждал огромный мир цзянху, тысячи мастеров боевых искусств.
Она научила его определять местоположение по звуку и чувствовать приближение врага — разве это не означало, что она хотела, чтобы он вышел в цзянху?
Юэ Хунлин «искупила свою вину» и «обрела душевное спокойствие». Её миссия была выполнена. А когда миссия выполнена, пора возвращаться.
Их судьба закончилась здесь.
Они стояли у дома, глядя друг на друга, словно ожидая, что кто-то из них заговорит первым, но оба молчали.
Спустя долгое время Чжао Чанхэ нашёл нелепый предлог:
— Сегодня праздник фонарей, давай сначала отметим его…
Юэ Хунлин, которая была готова к прощанию, рассмеялась, услышав эти слова. Она хотела что-то сказать, но вдруг её лицо изменилось.
В следующее мгновение Чжао Чанхэ тоже повернулся к стене двора:
— Кто там!
Юэ Хунлин с удовлетворением улыбнулась. Чжао Чанхэ действительно многому научился. Он услышал лёгкий шум ветра, создаваемый лёгкими шагами врага, который раньше он принял бы за обычный ветер, а теперь понял, что к ним кто-то приближается.
Такой Чжао Чанхэ был готов к цзянху.
На стене вдруг появился крепкий мужчина, слегка удивлённый:
— Не ожидал, что ты, будучи всего лишь на втором уровне Небесных врат, сможешь почувствовать Моё приближение.
Чжао Чанхэ спокойно ответил:
— Ты кто такой? Какой-то выскочка, а уже такие местоимения.
Мужчина засмеялся.
— Я — Линь Фэйху из банды Чёрного Тигра. Слыхал о таком?
Чжао Чанхэ, конечно, слышал о нём. Он провёл здесь достаточно времени, чтобы узнать о местных героях цзянху. Линь Фэйху, главарь банды Чёрного Тигра, тоже занимался грабежами. Мастер четвёртого уровня Небесных врат.
Лицо Чжао Чанхэ стало серьёзным. Это было плохо.
Он слишком самоуверенно установил стелу с вызовом, думая, что настоящие мастера знают о Списке затаившихся драконов. Но нашёлся такой идиот, мастер четвёртого уровня Небесных врат, который пришёл вызвать на бой мастера второго уровня. У него совсем нет стыда?
Пока он так думал, Линь Фэйху, увидев Юэ Хунлин, расхохотался.
— Так и есть, так и есть! Я слышал, что жена главаря здесь очень похожа на Юэ Хунлин. Я пришёл посмотреть, и она действительно похожа! Красавица, что ты делаешь с этим мальчишкой? Пойдём со мной!
С этими словами он, словно ястреб, бросился на Юэ Хунлин, протягивая к ней руку.
— ?
Чжао Чанхэ и Юэ Хунлин одновременно широко раскрыли глаза.
Они думали, что он пришёл бросить вызов затаившемуся дракону, а он… Хотя, он действительно бросил вызов затаившемуся дракону.
*Свист!*
Сверкнул меч, и небо окрасилось в красный цвет.
Чжао Чанхэ, скривившись, убрал саблю, которую только что достал. Этот идиот нарвался на саму Юэ Хунлин, как он мог с ней соперничать…
— Ты… ты… ты, бл*ть, настоящая Юэ Хунлин… Твою мать… — Линь Фэйху в неверии схватился за горло и пошатнулся. Не договорив, он упал замертво, с широко раскрытыми глазами.
Перед смертью он думал о том, почему это оказалась настоящая Юэ Хунлин… И почему Юэ Хунлин была здесь женой главаря…
Чжао Чанхэ, скрестив руки на груди, молча почтил его память.
«Зачем вы все так напрашиваетесь на смерть…»
Юэ Хунлин убрала меч в ножны. Она не знала, что сказать, но этот идиот помог ей. Со смешанным чувством раздражения и смеха она сказала:
— Похоже, мне действительно пора уходить. Проблемы создаёшь не ты своим объявлением, а я своим присутствием.
— Это, наверное, всё проделки Фан Бупина… — с досадой сказал Чжао Чанхэ. — Пока ты здесь, ты сама разбираешься с проблемами. А когда ты уйдёшь, мне придётся туго.
— Ты боишься этого ничтожного заместителя главы?
Чжао Чанхэ промолчал.
— Всё равно нужен был повод для ухода. Я бы нашла какой-нибудь предлог, зачем ты всё испортил… — Голос Юэ Хунлин смягчился, и заговорила тише. — Всё это время я понимала… Сначала возникло недоразумение, и нам обоим было неловко, но ты старался избегать этого, не пытался воспользоваться ситуацией… Чжао Чанхэ, ты честный и благородный человек, настоящий герой. А вот я не могла больше притворяться женой главаря, я хотела уйти.
Чжао Чанхэ вздохнул.
— Неправда. Я же хотел, чтобы ты осталась на праздник.
— Праздник за праздником, сколько их ещё будет? Раз уж наша судьба закончилась здесь, какой смысл затягивать прощание? — Сказав это, Юэ Хунлин развернулась и вошла в дом. Когда она вышла, на ней был её любимый красный наряд, и она держала в руках дорожную сумку.
Образ бандитки, жены главаря, рассеялся, как дым, и исчез без следа.
Чжао Чанхэ молча стоял на месте.
Юэ Хунлин широким шагом вышла из дома и, проходя мимо Чжао Чанхэ, похлопала его по плечу.
— Я ухожу, глава. Цзянху полон опасностей. Надеюсь, ты сохранишь своё сердце. Если судьба сведёт нас снова, отметим праздник фонарей вместе!
Чжао Чанхэ молча стоял на вершине горы, провожая взглядом удаляющуюся красную фигуру. Он вдруг понял, что не видел её синегривого коня. Должно быть, она оставила его в городе — она никогда не принадлежала этому месту.
Казалось, что она ушла внезапно, но на самом деле она могла уйти в любой момент. Полмесяца — это уже много… Если бы кто-то вроде Цуй Юаньюна узнал об этом, у него бы отвисла челюсть.
Он думал, что знаком с Юэ Хунлин, но она разрушила все его представления о ней. Однако, проведя с ней какое-то время, он понял, что она всё та же. Она не изменилась.
Узнав о нападении демонической секты, она проделала долгий путь, чтобы предупредить других.
Она спасла незнакомого юношу и помогла ему начать заниматься боевыми искусствами.
Она искала его по всему миру, думая, что он попал в беду.
А теперь, выполнив свою миссию, она спокойно ушла.
Он был рад, что первым, кого он увидел в цзянху, была благородная и справедливая Юэ Хунлин. Несмотря на всю грязь и низость, которые он видел в этом бандитском логове, закатный отблеск её красного наряда напоминал ему о том, что цзянху существует.
Чжао Чанхэ был честен и благороден. Красавица жила в его доме, и у него не было никаких помыслов.
Он просто не хотел, чтобы его мечта о цзянху была омрачена чем-то другим.
Чжао Чанхэ повернулся. После заката, на ветвях ивы, повисла полная луна.
Праздник фонарей? Какое ему до этого дело… После всех этих тренировок, объединив внутреннюю и внешнюю ци, он был близок к третьему уровню Небесных врат.
Она не принадлежала этому месту? И он тоже.
Когда он достигнет третьего уровня Небесных врат, его сабля покинет гору Бэйман.
http://tl.rulate.ru/book/102553/5444925
Готово:
Использование:
