В просторной комнате стояла богато украшенная кровать, на которой лежал немощный старик, окруженный людьми в причудливых одеяниях. На лицах собравшихся, застыли разнообразные эмоции: гнев, горе, сожаление, любовь, растерянность.
Старик открыл глаза, и взгляды толпы устремились на него. Кто-то подошел ближе, кто-то схватил его за руки, кто-то тут же отвернулся, лишь бы не видеть все происходящее. Повисла пронзительная тишина. Все ждали. Ждали чуда. Однако, оно не случилось. Старик попытался что-то сказать, но его глаза помутнели, а тело обмякло, словно марионетка, у которой обрезали нити.
«Снова эта тьма… Все-таки я опять вернусь в это ненавистное место, и опять придется вести беседу с этим мерзким…»
– Король умер! Да здравствует король! – внезапно, посреди тьмы, прозвучал ехидный детский голосок.
Все вокруг озарилось яркой вспышкой, и взору предстала комната, освещенная светом звезд, наполненная галактиками и туманностями, а в центре этой комнаты красовалась гигантская черная дыра.
В ней стояли двое: мужчина лет 35-ти, ростом метр семьдесят, с крепким телосложением и самой заурядной внешностью, и мальчик лет девяти-десяти с белыми короткими волосами и, необычайной глубины, фиолетовыми глазами. Ребенок был полон уверенности и даже некоей наглости. С саркастической ухмылкой на лице, он смотрел на собеседника своим немигающим взглядом, и в этом взгляде ощущалась власть и превосходство.
Мужчина же напротив: опустив голову и закрыв глаза, потирал переносицу, будто пытался унять головную боль. Вся его поза показывала усталость и раздражение, а также сильное желание не вступать в разговор с оппонентом. Смирившись со своей участью, он выдохнул, собрал всю свою волю в кулак, и взглянул на наглого мальчишку перед ним.
– В этот раз я выжил, Ауриэль! Я сделал все, что ты хотел! Отпусти же меня наконец!
Мальчик улыбнулся еще шире и весело возразил:
– Разве? Ну-у-у, так не честно. Ты же позволишь мне отыграться, не правда ли, Джонни? Или лучше называть тебя Король Джордж?
Сказав это, он залился громким смехом.
«Боже, как же хочется врезать по этой мерзкой малолетней роже…»
На лице мужчины промелькнула мимолетная ярость. С серьезным лицом он посмотрел прямо на пацана и глубоким, не терпящим возражений голосом прохрипел:
– Не смей так меня называть! Это имя я оставил, как и ту жизнь, что оборвалась. Теперь меня ничего не связывает с тем миром. Лучше скажи, довольна ли твоя душенька, или что у тебя там вместо нее?
– Дядя Джонни сердится?
Мальчик задорно оббежал мужчину, сделал оборот на месте и немного наклонился вперед. Состроив по-детски невинный взгляд, он издевательски продолжил свои донимания:
– Но ведь это ты виноват в том, что сейчас с тобой происходит! Не стоило вам, мерзким существам, именующими себя Протореи, пытаться тогда играть в богов, и совать свои носы в пространственно-временной поток! Жили бы себе на своей планетке и ничего бы этого не было! Но ты, Джонни, сейчас стоишь передо мной, так что тебе за все и отдуваться!
По мере того, как мальчик говорил, его речь менялась с по-детски невинной на повелительную, с нотками ярости.
– Огромные, как ты считал тогда, знания, не давали тебе право вторгаться на МОЮ территорию! Устраивать тут беспорядок, и, как ни в чем не бывало, пытаться уйти безнаказанным!
– Но… – поспешил было возразить мужчина, но мальчик жестом прервал его, и продолжил свою гневную речь.
– И теперь ты моя личная игрушка, с которой я буду играться, пока мне не надоест! В твоих интересах стараться развлекать меня, или я сотру твой родной мир в космическую пыль, а тебя заставлю смотреть, как гибнет целая вселенная! Я дам тебе ощутить всю боль, услышать все крики, и прочувствовать все отчаяние каждого погибающего существа! ПОТОМУ, ЧТО ТЫ, ДЖОН МЕДСОН, ЭТОГО, ПОКА, ОЙ КАК ЗАСЛУЖИВАЕШЬ!!!
Голос мальчика окончательно перестал походить на человеческий. Он превратился в некий непостижимый и глубокий. Каждое слово отражалось от границ комнаты, разгоняя пыль туманностей и заставляя тьму космоса еще сильнее поглощать свет многочисленных звезд. Только черная дыра в середине комнаты осталась такой же неподвижной и нерушимой. После того, как существо замолчало, его слова, еще некоторое время, эхом раздавались в голове Джона. При этом в воздухе висела полная тишина.
– Что ж, раз мы все прояснили, –снова вернулся в свое игривое и насмешливое состояние мальчишка, – хочу сказать тебе спасибо. Ты сильно развлек меня своим последним путешествием. Я остался очень доволен. Не разочаруй меня и в этот раз!
Сказав это, он растворился, как и комната, в которой проходил их короткий диалог. Джона снова объяла непроглядная тьма, оставив его со своими мыслями один на один.
«Чертов Ауриэль! До каких пор ты собираешься мучить меня своими бесконечными поручениями?!..»
Сознание Медсона медленно поплыло по потоку абсолютного ничего.
«...Сколько я уже развлекаю этого чудика? Наверное, скоро будет тысяча лет, если не больше… я уже сбился со счета… Ну ничего, когда-нибудь я вырвусь из твоих оков! Я знаю, что ты не Бог, кем пытаешься казаться передо мной, а всего лишь существо! Такое же, смертное, как и я, просто нужно понять, как тебя убить. А пока я это не выяснил, мне придется терпеть все твои выходки и развлекать тебя. Сомневаюсь, что ты отпустишь меня по-доброму».
«…Мне не понятно еще вот что: зачем он каждый раз является передо мной в этом дебильном обличии? У него проблемы с фантазией?.. Еще это амплуа злого хозяина… и имя себе взял такое дурацкое!..»
«…Жаль, что тот эксперимент, который я проводил со своими коллегами на моей родной планете Брандал, удался. Эх… если бы тогда мы не смогли открыть пространственный разлом, ведущий прямиком к ЭТОМУ психу, я бы не оказался белкой в этом бесконечном колесе… Хотя, есть и плюсы – я, по сути, потенциально бессмертен, и, за время моих путешествий по мирам, смог узнать много нового и интересного. Правда, чего-то полезного, касающегося Ауриэля, я выяснил мало…»
«…Он считается богом в каждом посещенном мною мире, и в каждом из них он представляется этим придурковатым именем. Ну точно! Никакой фантазии!..»
«…Я выяснил, что он, все-таки, не всесилен. В летописях некоторых миров нашлись упоминания о восстаниях против его воли, и даже были записи, указывающие на победу восставших. Однако, подробностей узнать, увы, не удалось…».
Пока он был погружен в собственные раздумья, окружение начало потихоньку принимать очертания деревянной комнаты, и, в определенный момент, Джон ощутил себя снова лежащим на постели. Только в этот раз кровать была жутко неудобной. Она располагалась в какой-то тесной, затхлой коморке, с единственным окном, деревянным столом и стулом подле него. Лежанка была простенькой, не в пример той, в которой он отдыхал несколько минут назад, а от постельного пахло по́том и пылью.
– Что ж, здравствуй новый мир. Привет «новый Я»… – почти шепотом произнес Медсон, – Как я не люблю эту часть. Пожалуйста, будь со мной понежнее Аур…
Не успев закончить предложение, Джон скорчился от боли. Его сознание начало разрываться на кусочки, а боль, вместе с необходимыми знаниями, иглами принялась протыкать мозг бедного мужчины. Язык, письменность, обрывки сознания настоящего владельца тела стали переплетаться с разумом Джона Медсона, медленно образуя новую личность. По прошествии какого-то времени, боль утихла, а мысли обрели ясность.
«Теперь осталось придумать себе имя, чтобы этот псих вплел его в умы окружающих, и дело сделано. Хмм, кем же мне быть на этот раз?»
С этой мыслью Джон приподнялся и начал осматривать свое новое тело.
«Ну я хотя бы мужского пола. Однажды «Он» сделал меня женщиной. Это был тот опыт, который я бы с радостью не получал».
Вспомнив что-то из прошлого, Медсон скривился в болезненной улыбке.
«Судя по моим размерам и голосу, – продолжил он размышления, – Я мальчишка лет двенадцати… или карлик… Хоть бы не дворф!».
Хорошенько ощупав голову, уши и лицо, а также осмотрев все, что можно было осмотреть, Джон удовлетворенно выдохнул и вслух заключил:
– Похоже, что и на этот раз я обычный человеческий ребенок.
Его голос звучал очень непривычно и резал слух, но ученый не в первый раз проходил подобное, поэтому не стал заострять на этом внимание.
– Что же выбрать в качестве имени?
Он напряг мозги и стал копаться в полученных сведениях о языке и культуре мира.
– Нашел! На древнем диалекте этого мира «ксандур», может означать «чужой», а поэтому мне подойдет имя Ксандор.
Медсону доставляло удовольствие заниматься подобной ерундой, вкладывая двойной смысл в собственные имена. Свое настоящее имя он предпочитал не использовать.
Только ученый огласил свой выбор, как в дверь тут же постучали, и хриплый старческий голос позвал его.
– Ксандор, ты уже встал, негодник? Я слышу, как ты ерзаешь в кровати! А ну поднимайся, лентяй, и принимайся за работу!
Джон, он же новоиспеченный Ксандор, попытался встать с кровати, но тут же, с оглушительным грохотом, оказался на полу.
«Блин, больно! – потирая ушибленное место, шикнул Медсон, – Кажется, в очередной раз придется привыкать управляться с новым телом».
Попытавшись подняться, он снова потерпел фиаско. Все его органы чувств находились в смятении, потому, что умом Джон все еще был пожилым королем Джорджем, а фактически – деревенским мальчиком Ксандором.
В этот момент в комнатушку вошел умудренный годами старец, держа в одной руке резной посох, похожий на причудливую лапу птицы. Он напоминал белого филина: редкие длинные седые волосы, густые и такие же седые брови, белая жиденькая бородка без усов. Ростом он был метр восемьдесят, а может и выше, но года взяли свое, и сильно сжали и сгорбили его тело. Однако, то, как он держал посох, говорило, что силы еще не до конца покинули этого человека, а его серьезные карие глаза и вовсе – передавали ощущение могущества. Свободный серый, с проставками синих полос, халат, дополнял образ старца, подчеркивая его статусность.
Увидев, как мальчик корчится на полу в тщетных попытках подняться, старик с изрядной долей раздражения, промолвил:
– Хватит валять дурака! Если ты сейчас же не встанешь, то, клянусь Ауриэлем, я задам тебе взбучку!
В подтверждение своих слов, он стукнул посохом об пол. Из навершия посоха, напоминающего лапу птицы, начала струится некая сила.
«В этом мире есть магия», – тут же подметил Джон, и, собрав всю свою волю в кулак, начал медленно вставать: сначала на колени, а уже потом и на ноги. Его ощущение пространства постепенно приходило в норму, и он смог даже сделать пару неуверенных шагов.
– Вижу, ты все-таки решил взяться за ум. Что ж, раз ты опять спал в одежде, тебе не придется тратить время, чтобы ее надеть. Сюзанна скоро придет, чтобы приготовить поесть. Иди, умойся и принеси воды. И переоденься во что-нибудь чистое, ты пахнешь хуже, чем я. Грязную одежду отдай Сюзанне, она постирает после завтрака.
Сказав это, старец сделал пару шагов в сторону, пропуская мальчика вперед. Ксандор неспешно двинулся к выходу, но, через десяток шагов ощутил, удар посохом по спине.
– Он еще смеет меня передразнивать! – От раздражения на лице старца проступили вены. – Ах ты негодник! Хочешь остаться сегодня без еды?!
«Думаешь, мне легко справиться с привычками, выработанными годами? – размышлял Джон, потирая ушибленное место, – Походил бы ты с артритом и радикулитом 10 лет, а потом попал на мое место! Я бы на тебя посмотрел!»
«…Хотя, не чувствовать боли, когда двигаешься – это действительно потрясающе. Один из немногих плюсов подобных «путешествий», пусть даже и приходится привыкать к этому заново».
Инстинктивно тело мальчика направилось к колодцу, расположенному на заднем дворе дома, в котором он проживал. Пока физическая оболочка, повинуясь мышечной памяти, брела по пространству, Медсону представился момент покопаться в полученных знаниях и обрывках воспоминаний.
«Похоже, сейчас мне тринадцать лет, или около этого. Своих родителей я не помню, как и ничего из своего прошлого. Меня не так давно подобрала и приютила эта деревня, и приставила к старику, чтобы я помогал ему с делами и перенимал его знания. Этого ворчливого деда зовут Гудвин. Он является местным мудрецом и советником старосты этой деревни при замке Кирхаз. Остальное, как в тумане: ни названия страны, ни примерного расположения, ни других полезных знаний о геополитике… Ну, и не удивительно. Для этой эпохи образование – не самое почетное занятие… Зато я знаю, что тут всегда тепло!»
Перерыв все обрывки заново, и окончательно убедившись в отсутствии сведений о странах и континентах, Медсон продолжил свои размышления.
«Сюзанна – молодая семнадцати летняя девушка, направленная старостой деревни, чтобы та заботилась об этом старикашке. Она занимается уборкой, готовкой и стиркой…»
На мгновение лицо мальчишки скривилось в отвращении.
«Надеюсь, этот старпер не заставляет юную девушку удовлетворять свои животные потребности?!»
Дойдя до колодца, Джон, неосознанно, принялся крутить ручку, чтобы сначала опустить ведро в колодец и набрать в него воды, а потом поднять его наверх и унести в дом. Проделав эту процедуру, переселенец с удивлением отметил, что тело паренька, в котором он оказался, достаточно сильное и выносливое для его возраста. По прикидкам мужчины, полное ведро должно было весить около десяти-пятнадцати килограммов, но ему не составило труда перекинуть его через каменное кольцо колодца и донести до места назначения.
Занося очередное ведро воды в дом, Ксандор столкнулся с Сюзанной. Энергичная молодая девушка, ростом метр семьдесят, с рыжими волосами до плеч, миловидным личиком, и очень большими… кхм… изумрудными глазами, широко улыбнулась мальчику.
– Доброе утро, Ксандор! – прозвучал ее приятный голосок, – Давай я помогу!
Закатав рукава своей белой рубахи с завязками в районе груди и подтянув касающуюся пола коричневую юбку до уровня колен, Сюзанна вцепилась в ведро с водой.
Ксандор, все еще находясь в своих размышлениях, не успел отреагировать на порыв девушки, и не расцепил вовремя пальцы. Под действием силы помощницы, он подался вперед, споткнулся, и с грохотом приземлился на деревянный пол. Ведро подлетело вверх, а потом приземлилось четко на голову паренька, обдав, его водой с головы до ног.
– Ой! Прости меня, я не специально! – испуганно засуетилась Сюзанна, – Ты в порядке?
Она прыгала вокруг Ксандора и пыталась сообразить, что делать в сложившейся ситуации. Благо на шум подошел и Гудвин.
– Смотрю ты решил сразу и умыться, и постирать одежду, – прокомментировал он увиденное спокойным, и даже немного насмешливым тоном.
Не дожидаясь ответа, старик приподнял свой причудливый посох и гордо произнес:
– «Сила огня, исполни волю мою!»
В миг, из посоха вырвалась слабо различимая энергия. Она быстро испарила разлитую воду и высушила одежду и волосы мальчика.
– Спасибо вам за вашу заботу, Мудрый Гудвин, – облегченно выдохнула девушка. – Не ругайте, пожалуйста, Ксандора! Это я виновата в случившемся!
В ответ, старик лишь пригладил ладонью свою жиденькую бородку, повернулся спиной к собеседникам и небрежно кинул:
– «Спасибом» сыт не будешь. В благодарность, приготовишь жаренного гуся.
Однако, к удивлению Ксандора, он услышал не радостный утвердительный возглас, а вполне упрямое возражение.
– Дядя Гудвин, вам нельзя жаренного гуся! После него у вас будет болеть живот! Моя мама сказала, что вам вообще нельзя ничего жаренного! Приготовлю тушеного с овощами.
При взгляде на старца, можно было заметить, как каждое слово молодой девушки, словно острый нож, втыкалось в его тело, вызывая ощутимый дискомфорт. Гудвин застыл на месте, а потом медленно повернулся к ней и жалобным голосом промямлил:
– Ну Сюзи, ну хотя бы четвертинку жаренного гуся.
Но его слова снова встретило упрямое выражение милого личика.
Тогда старик перешел к более агрессивным действиям. Он принялся биться в истерике, давить своим авторитетом и возрастом, не забывая, при этом, топать ногами и яростно жестикулировать. Однако, и это не подействовало. Так и не сумев сломить волю девушки, он замолчал, погрузился в глубокое уныние и поспешил ретироваться обратно наверх.
– Вся в мать, – раздалось откуда-то с лестницы недовольное старческое бурчание.
– Хе-хе, – расплылась в довольной улыбке Сюзанна. – Если бы тут была мама, вы бы и заикнуться об этом не посмели.
– Слушай, а кем работает твоя мама, раз она может запрещать дяде что-то делать? – максимально наивно и по-детски, спросил Ксандор.
– А? Моя мама?
От неожиданности Сюзи даже потеряла способность нормально формулировать свои мысли. Сейчас она была полностью поглощена смакованием собственной победы и не готова была так быстро ответить.
– Она, э-э-э, местный травник и лекарь. Много знает о хворях и целебных настоях. Умеет лечить раны, накладывать повязки, снимать боль в мышцах и много чего другого. Хотя ее профессия не такая уж и почетная, из-за целителей из замка, но многие деревенские старики приходят к ней за советом или мазью. Магия, магией, но от боли в суставах и спине она не спасает.
– А папа?
– Папа – кузнец. Очень хороший, между прочим. Его инструментом пользуется вся округа, а иногда приходят запросы на работу даже из самого замка Кирхаз!
– Понятно. Хорошие у тебя родители.
– А ты с какой целью интересуешься? – Удивление на лице Сюзи сменилось сначала любопытством, а потом и ехидной улыбкой. – Что, хочешь пойти просить моей руки?
– Н-н-нет! – отыграл смущение Ксандор. – Просто…
– Знай, – перебила его девушка, – я не интересуюсь зелеными мальчиками, которые даже не могут постоять за себя! Сначала подрасти, наберись сил, а потом поговорим. А теперь извини, мне надо готовить завтрак.
Девушка демонстративно отвернулась к столу, на котором были разложены продукты, схватила большущий нож и, под собственное довольное мурлыканье, принялась искусно шинковать овощи.
http://tl.rulate.ru/book/102048/5138457
Использование:
