Готовый перевод Otherworldly Evil Monarch / Злой монарх: Глава 10-64: Крики разбитого сердца

Глава 10-64: Крики разбитого сердца

Кто бы ни был, он знает, что это пари напрямую связано с будущими перспективами этих людей! Неважно, какая сторона проиграет, в глазах своего соперника она навсегда останется хуже любой собаки!

Проигравший даже в Туманном призрачном Дворце не посмеет поднять голову от смущения!

От слов можно и отказаться, но письменное доказательство всё меняет!

Этот договор был скреплён кровью! И этому стали свидетелями семнадцать человек из разных слоёв общества, будущие наследники своих семей!

У обеих сторон нет права идти на попятную и расторгать спор!

Никто и подумать не мог, что это пари будет включать в себя настолько огромные выгоды и интересы! Семья Чжань пригласила сюда талантов различных областей, но эти таланты теперь немного пожалели о своем приходе. Эти люди достигли огромных высот в своей отрасли, и, естественно это не какие-то дурачки. Если бы они заранее знали, что всё будет настолько серьёзно, то точно бы сюда не сунулись! Но в тот момент все были охвачены гневом, да ещё эти братья Чжань ввели всех в заблуждение, обрисовав картину иллюзорными перспективами...

Теперь же эти люди находятся в безвыходном положении.

Если они выиграют, то определённо оскорбят обладателя непревзойдённой сущности. В конце концов, его сила невысока, он не представляет особой угрозы. Но что действительно важно, так это то, что своей победой они ещё и Мяо Сяо Мяо оскорбят!

Обидеть Мяо Сяо Мяо равносильно оскорблению всей семьи Мяо! Никто не готов взять на себя такие ужаснейшие последствия.

Но если они проиграют, то обидят семью Чжань! Короче, шаг вперёд или шаг назад – всё одно, лучше уж просто умереть!

Когда Цзюнь Мосе подписывал кровный договор, раздался тревожный голос Мяо Сяо Мяо:

– Ты уверен?

Госпожа Мяо даже придумала некий план на случай, если Мо Цзюнь скажет, что не уверен. Она решила устроить шумиху: дать этим идиотам по подзатыльнику и сжечь нафиг этот договор... И пускай это совсем неразумно, пофиг…

Цзюнь Мосе посмотрел на неё и прошептал:

– Абсолютно!

От такого ответа Мяо Сяо Мяо злобно топнула ногой и про себя закричала: «Дурак с манией величия!»

Однако ничего не поделаешь, можно лишь с тревогой наблюдать за этим парнем, который со спокойнейшим видом подписывает кровный договор!

Но на удивление она была немного спокойна, как будто самоуверенный дурак спасает ситуацию своей огромной манией величия… но, но как такое возможно?

В зале одновременно были расставлены семнадцать столов в два ряда. Мяо Сяо Мяо, она же свидетель, сидела посередине.

Другие непричастные люди тут же были прогнаны на три метра назад в качестве обычных зрителей! Даже Чжань Юшу был не исключением. Единственный, кому было позволено стоять рядом, это Чжань Цифэну.

«Молодые таланты» молча переглядывались друг с другом, думая о том, кто же из них выйдет первым. Если первая битва закончится успехом, то, что сказать, естественно это будет прекрасно… Но проигрыш будет равносилен окончанию их никчёмных жизней…

Никто не хотел становиться козлом отпущения.

Увидев спокойно сидящего обладателя непревзойдённой сущности, все пришли в некое раздражение.

«Мы тут, понимаете ли, стоим, но этот гад спокойненько на стульчике уселся?»

Тем не менее, ему придется идти одному против такого количества мастеров, но ради чего?

– Молодой господин Мо, я – Линь Цин Инь, хотел бы сначала с тобой кое-что обсудить! Прошу, окажи мне честь и выслушай меня! – как раз в то время, когда все безысходно переглядывались, из толпы вдруг вышел молодой парень в тёмной одежде и вступил в диалог с Мосе.

– Линь Цин Инь... очень элегантное имя. Похоже, что брат Линь из семьи, одарённой музыкальными талантами. Хорошо-хорошо, но неужто брат Линь хочет состязаться со мной посредством музыки? – Цзюнь Мосе посмотрел на него с улыбкой.

– Именно так. Стыдно признаться, но я никогда не практиковался в совершенствовании своей Суань. Единственное, где мне удалось достичь хоть каких-то высот – это музыкальное искусство, – спокойно сказал Линь Цин Инь: – Я не совсем согласен со всем этим состязанием против брата Мо, однако, по некоторым причинам я не мог сюда не прийти… Неважно, как закончится этот спор, я обещаю, что впредь мы больше не увидимся, иначе чувство вины меня сразу же раздавит…

Цзюнь Мосе слегка улыбнулся и сказал:

– Похоже, что твоё сердце что-то сдерживает? Трудно подняться на вершину музыки, если не отдаваться ей всей душой. Не нужно быть таким… Благодаря музыке, можно и подружиться, по крайней мере, я так думаю!

– Если полагаться лишь на голос своей души, то могу сказать, что брат Мо прекрасен в музыкальном искусстве, однако я всё равно не могу ничего поделать! – Линь Цин Инь улыбнулся, но затем его лицо внезапно переменилось, и он сказал: – К чему вся эта пустая болтовня! Я тут на днях был растроган одной песней под названием «Крики разбитого сердца», прошу брата Мо послушать и поделиться своим мнением на её счет!

Сказав это, он махнул своими рукавами, и в его руке появилась тёмно-зелёная флейта, сделанная из чистого нефрита. Он опустил голову, нежно погладил свою нефритовую флейту и сказал:

– Может, я и родом одной из древнейших музыкальных семей, однако владею я лишь только игрой на флейте. В общей сложности я потратил на обучение двадцать шесть лет! Эта нефритовая флейта – моя жизнь, моя любовь! Это также единственная цель, которую я преследовал в своей жизни! Так что, кроме этого, с меня и взять-то нечего!

– Другими словами, ты только умеешь играть на флейте? Другими музыкальными инструментами, как пианино или дудка, ты вообще нисколько не владеешь? – спросил Цзюнь Мосе.

– Верно! Как я уже говорил, кроме умения играть на флейте, с меня и взять нечего! – Линь Цин Инь поднял голову и посмотрел на него чистым взглядом.

– Восхищён! Лучше всецело чему-то отдаться, чем заимствовать понемногу у других! Жаль, что эту истину сейчас мало кто понимает! Брат Линь, ты заставил меня переменить своё мнение. Похоже, что в этот раз уровень состязания превзойдёт все мои ожидания! – взгляд Цзюня Мосе стал более серьёзным.

– Брат Мо и впрямь знаток музыки, – глаза Линь Цин Иня загорелись, и он посмотрел на Мосе.

Затем он повернул голову и посмотрел на Чжаня Юшу, сказав:

– Молодой господин Чжань, как бы не закончилось данное состязание, я надеюсь, что ты сдержишь своё обещание и больше не станешь создавать неприятности для моей семьи! Только так я смогу отдать все свои силы на победу… Обещай мне!

Когда Цин Инь сказал это предложение, Мосе уверился в своих подозрениях.

Оказывается, Чжань Юшу заставил Линь Цин Иня прийти сюда!

Чжань Юшу фыркнул и сказал:

– Испокон веков моя семья Чжань вела все свои дела честно и открыто, когда это я нарушал данное мной слово? Не беспокойся! Или, может, тебе нужно дать письменное обещание, подписанное кровью?

Линь Цин Инь ответил:

– Нет, я надеюсь, что молодой господин Чжань всегда делает то, что говорит. В таком случае большое спасибо. После этого состязания я сразу же покину эти земли вместе со своей семьей, и мы больше никогда не появимся в Городе сердечных грёз, можешь быть уверен.

Чжань Юшу фыркнул, но не стал больше ничего отвечать. Он сегодня и без того опозорился, так что теперь главное – выиграть спор, чтобы окупить весь этот позор!

Мяо Сяо Мяо глубоко вздохнула. Она очень хотела вмешаться, хоть и не знала, что на самом деле произошло. Но то, что Чжань Юшу использовал нечестные методы против Линь Цин Иня, не вызывает никаких сомнений! Кто бы мог подумать, что члены семьи Чжань способны совершать такие вещи…

Если она гарантирует безопасность семьи Линь Цин Иня, то ему придётся объясниться, а состязание будет тут же окончено. Но, подумав дважды, Сяо Мяо не стала открывать рот и задалась вопросом: «А смогу ли я гарантировать безопасность семьи Линь?»

Возможно, семья Мяо, стоящая за её спиной и сможет, но станет ли она это делать ради какой-то крохотной семьи музыкантов, обиженной таким прекраснейшим лучом света в виде семьи Чжань? Да, может, семья Чжань и подлая и бессовестная, однако, как говорится, победителей не судят: Если они сегодня действительно сумеют одержать победу, то никто даже внимания не обратит на то, какими методами они её добились. Об успехах или неудачах могут судить только герои!

После того, как Лин Цин Инь получил положительный ответ, он был уверен в том, что Чжань Юшу его не нарушит! И со спокойным лицом Цин Инь повернул голову к Цзюню Мосе со словами:

– Брат Мо, я бы хотел, чтобы ты оценил одно произведение, которое я сейчас сыграю на этой нефритовой флейте!

– Пожалуйста!

Зелёная одежда Линь Цин Иня колыхалась на ветру. Он не сразу начал играть: некоторое время он стоял неподвижно, а глаза его всё сильнее наполнялись неописуемым горем, однако выражение лица оставалось таким же спокойным. Нефритовая флейта, наконец, медленно поднялась и с каждым её взмахом, глаза Цин Иня становились всё печальнее и печальнее.

Когда раздался первый звук, горесть и тоска в глазах Цин Иня стала уже нерастворимой, но его лицо по-прежнему оставалось спокойным.

Мелодичные звуки нефритовой флейты мягкими волнами накрывали весь зал, заставляя каждого присутствующего, пусть даже не разбирающегося в музыке, прочувствовать гамму неописуемых чувств горечи и тяжести, словно каждого из них навсегда покинул самый дорогой человек на планете…

Это боль, которую трудно описать словами!

Неважно, какой у них уровень совершенствования или настроение, все как один были втянуты в эту прекрасную мелодию. В этом и есть сила музыки.

Музыка – это удивительное мастерство. Она всегда вызывает самые искренние чувства в сердцах людей. Постепенно звуки песни достигли и Мосе, он смог ощутить скорбь и беспомощность сердца Линь Цин Иня. В этот момент Мосе отчётливо услышал, что случилось с этим ребёнком из музыкальной семьи...

Среди присутствующих судей был известный в наше время знаток музыкального искусства. В этот момент, услышав эту грустную мелодию, он невольно вздохнул. Сидящая посередине Мяо Сяо Мяо, лицо которой было покрытой белой вуалью, не менялась в лице, однако выражение её глаз становилось всё печальнее, она беспрестанно повторяла какие-то строки:

С деревьев цветы облетели, - все алые краски весны

До срока легко сметены,

Ну что же поделаешь, прежде - безжалостный дождь поутру,

потом – и ветра ввечеру.

Так слезы смывают румяна;

– Останься, сегодня мы пьяны,

А встречи едва ль суждены...

Так было издревле, и длится тоска, словно водный поток,

Текущей реки на восток.

Все присутствующие чуть не расплакались от такой горестной мелодии!

http://tl.rulate.ru/book/10/563543