Глава 9. Монстры. Часть 1.
Февраль.
Семья Канеки.
Заниматься уроками с Канеки Кеном — гиблое занятие, — решила в итоге Хо.
Память Курицы упорно подсказывала, что та пыталась чему-то учить своего сына после смерти отца.
Три раза ха!
Хо, в отличие от своей предшественницы, обращала внимание на ребёнка. И в какой-то момент поняла некую очевидную вещь. Пока Курица тыкала мальчика носом в спички, объясняя ему один-два-три, тот уже мог их и сложить, и вычесть, и знал, где сто йен, где двести и как их собрать в стопочки по тысячам.
Разве что у Курицы таких деньжищ набиралось нечасто. И она с криком отгоняла ребёнка от валюты. Вдруг — порвет. Вдруг — погрызет?
Хо просто захлебывалась от ярости от этих воспоминаний. Как и от многих других.
Кен-чан-то? Погрызет?!
Угу.
В своей текущей школьной программе Кен-чан разбирается получше Хо! И речь идет не о домохозяйке— Курице, а именно о попаданке-отличнице, которая как раз собиралась поступать в вуз.
Ей, например, было чертовски сложно перестроиться с арабских цифр на японские палки.
Душа не лежала.
Кен-чан же один раз вник, что и где означает, и больше не испытывал сложностей.
В шесть. Лет.
Хо даже подняла какие-то учебники по воспитанию детей-вундеркиндов. Правда, там утверждалось, что к настоящим вундеркиндерам относятся детишки даже талантливей, чем Кен-чан. Ведьма в существование таких верила смутно.
Тем не менее, об окончании класса-другого экстерном речи не шло. Хиде не потянет, а Кен-чан своего дружка не бросит. Так что куковать им до самой старшей школы с одногодками, обоим.
Оно и к лучшему.
Хо сама считала, что даже если сейчас Кен-чан там среди школьников как профессор среди крестьян (что вряд ли), то к 15 годам ему уже будет интересна не только учеба.
Япония — страна таких диких традиций и вывертов, что Хо с немалым предвкушением ожидала, как во всем этом море будет выплывать её наследничек. Ведьма с удовлетворением сытого крокодила провожала взглядом здание школы в зеркале заднего вида авто. С таким же собственническим интересом она смотрела и на Университет Камии, и на группы шатающихся студентов.
Некоторые японские девочки, например, считают, что в старшую школу нужно ходить за мальчиками. А другие (и эти импонировали ведьме) выкидывали на помойку классический писклявый голос девиц на выданье и шли либо в серьезные учебные заведения, либо шататься по улочкам.
Флаг им всем в руки!
Хо абсолютно точно не собиралась отказывать своему сыну в ценном опыте общения со сверстниками. Социальные связи, все такое.
Самой ведьме вся эта кутерьма была нынче интересна, как ученому, который в аквариум с мышами хочет запустить удава. Хо чувствовала себя довольной. Обустроив свой быт и стабильный доход, ведьма отдыхала и радовалась жизни.
Канонный Канеки Кен давно помахал ручкой. Непротивление злу не вписывалось в менталитет Хо, а значит, не отпечаталось в должной мере и на её сыне.
А что ещё взять с ведьмы, основной силой которой являются проклятия?
В итоге если мать и сын Канеки и занимались совместно чем-то вечерком после возвращения того из школы, то это были не домашние задания. По крайней мере, не точные науки. Вот о гуманитарных предметах Хо была рада послушать. Её малыш Кен-чан довольно вдумчиво и толково рассказывал об истории Японии, которую ведьма знала слабо. Либо о прочитанных образчиках классической литературы страны Восходящего Солнца — о них Хо не знала вообще ничего, а Курица успела забыть.
У юной мамаши было большое подозрение, что таким макаром из её сынишки вырастет доктор исторических наук. В порыве рассказать маме побольше, Кен-чан не знал слов «стоп, хватит».
Мальчик обладал явным педагогическим талантом, ведьма не жаловалась.
И в итоге однажды Хо порадовалась своему колдовству не от того, сколько возможностей оно дает, а от того, что это умение, наследие, которое можно передать. Какой матери бы не хотелось, чтобы сын ею гордился?
Канеки Кен гордился своей матерью.
Хо млела.
И всеми силами пыталась связно разъяснить свои наработки.
Задачка та ещё.
Сказывалось отсутствие классической школы, отточенной поколениями.
С гордостью и фатализмом, Хо верила, что её-то школу однажды поколения и отточат!
Но пока этого не произошло, приходилось признать, что в магии Хо — самоучка.
Только кого и когда это останавливало?
Разве она мало умеет? Отнюдь!
За её плечами — потерянные годы жизни, следствие допущенных ошибок.
И уж что-что, а от ошибок сына следовало предостеречь.
— Запомни, мелкий, зазубри, осознай и никогда не нарушай, пока не станешь ростом с маму! — повторяла ведьма раз за разом самое главное, — Если ты не представляешь, как должна сработать твоя способность, не берись.
В очередной дивный вечер, когда спокойно пели птицы за окном, а клан Нагачик уже давно отъехал до дому и забрал всех своих представителей, маленькая семья Канеки лениво готовила суп.
Совместный труд объединяет, — считала Хо. И если не уроки учить, не в шахматы играть и не баклуши бить, то почему бы не приготовить пищу?
Мать и сын совместно резали овощи, строгали дайкон и морковь. Хо достала редкой в Японии картошки и монументальным усилием воли вручила её Кен-чану.
В кои-то веки это не ножи носились по комнате, а два колдуна работали белыми ручками.
— Я не представляю, как устроена «удача», — с сомнением признался Кен-чан, копаясь в ящике со столовыми приборами, — Иногда она отбирает очень много сил, а иногда совсем чуть-чуть.
Хо задумалась.
Впрочем, для неё ответ на этот вопрос нашелся быстро и просто.
— Удача, милый, бывает разная. Например, на тебя кирпич падал, но упал рядом — повезло. Человек мимо шел-шел, неуклюжий, опрокинул банку с кофе. Но на тебя не попало ни капли. Повезло! Или стоит подойти к толпе голосующих у дороги людей, и подъехавшее в тот миг такси подъедет именно к тебе.
— Удача — это как множество мелких благословений! — определил Кен-чан, кивая.
Такое объяснение имело смысл.
Иначе почему, прежде чем доверить ему ножик, мама с выпученными глазами заговаривала его именно на Удачу?
К некоторым чудачествам мамы Кен уже привык. Он долго не понимал, почему, когда берется за ножик, мама коршуном нависает рядом.
В конце концов, сенсей говорит, что психологическое давление не должно влиять на движения рук и ног!
Вероятно, неприятие ножиков исходит из боязни крови.
— Правильно, — согласилась Хо, вытаскивая с верхних полок приправы. Не упали они лишь чудом. Да и то потому, что ведьма то и дело косилась на сосредоточенно вертящего в руках овощерезку сына.
Мальчику невольно подумалось, что его друг Хиде бы нашел способ пошутить или обыграть такую панику мамы.
К счастью, Канеки Кен был не сторонником глупых шуток и дурацких идей. Не обращая внимания на дергающуюся маму, Кен-чан продолжил свою мысль.
Если Пожелание Удачи — это много мелких команд, то…
— Но… тогда Удача не должно работать! — воскликнул мальчик, случайно отрезая полкартофелины.
От мамы это не укрылось.
Психологическое давление не должно влиять на движения, — повторил про себя Кен.
— Почему? — грозно спросила Хо, уставившись на бледно-жёлтый, почти очищенный клубень в руках сына.
Ведьма раз десять пожалела, что решила именно еду готовить, а не телевизор смотреть.
Или, по крайней мере, телекинез тренировать.
— Потому что у магии есть срок службы, — повторил заученную истину Кен-чан, нервно отвечая на вопрос. Срок службы был вторым основополагающим законом, который мама не уставала повторять. — И чем сложней задача, тем короче срок, — Кен задумался и добавил, — А такое пожелание, оно «ни о чем», мама! Кто вообще определяет, что такое «удача», а что — «неудача»?
Хо хмыкнула, чуть-чуть оттаяв.
— Кто колдует, тот и определяет. Уж не магия! — заявила она. — Вот, например, когда ты желаешь удачи для Хиде, ты, наверно, хочешь, чтобы он не получил травм, не наставил себе синяков. При этом требуется именно предотвратить ущерб, а не исправить последствия. Ты замечал, что с каждым разом твои пожелания срабатывают более четко?
— Да! Я думал, это тренировки! — удивился сын.
— Это и есть тренировки, Кен-чан. Но также — опыт. Ты знаешь характер Хиде. Ты знаешь, что с ним может случиться. Например, он может запнуться о порог — его нужно как бы подтолкнуть у порогов, чтоб не запнулся. Он может получить мячом по голове — нужно отклонить мяч. И ещё твой придурошный друг любит гулять по парапетам. Его нужно удержать на правильной стороне крыши.
— Мама! — воскликнул Кен.
— Что мама? — недовольно уточнила Хо, не отрывая взгляда от порхающей овощерезки в руках сына.
У неё самой получалось хуже. Руки-крюки и телекинез — спасение.
Но все равно страшно давать в руки сына, пусть и гения, острые предметы.
Магию не страшно, а ножики — да.
— Это было один раз! — возмутился Кен-чан. Он процесса чистки не замечал, а просто кипел возмущением.
— Я это видела один раз, а сколько он это делал — неизвестно, — преувеличенно-категорично покачала головой Хо, — Не забывай, что если ты сильно чего-то захочешь, а оно недостижимо, то можно умереть в попытке его достигнуть!
Что правда.
Годы жизни — цена. А если будет нечем платить — то смерть.
Эту тему Хо поднимала нередко.
Повторить десять раз — все равно мало будет. Магия — опасная штука. В свое время для самообучения ведьме понадобились именно ситуации, где она и приобрела весь свой нынешний опыт.
У Канеки Кена за душой такая «ситуация» тоже была.
— Я помню. — признал он, — Это как с «мир красив»? — юный колдун содрогнулся.
У него в чёрной шевелюре под горшок до сих пор белела прядка, как у мамы. Кен не давал эту прядку ни закрашивать, ни скрывать. В школе его принимали за такого же бунтаря, как и Хиде, думали, он красит волосы.
Канеки Кену было все равно.
http://tl.rulate.ru/book/99259/3426342
Использование:
