Старика Чэня избили всю ночь?!
Услышав это, Ван Сюань не почувствовал жалости. По какой-то причине ему очень захотелось рассмеяться. Но чтобы не спровоцировать старика Чэня, он сдержался и стал массировать виски и тереть лицо. Он боялся, что старик Чэнь разозлится на него, увидев его смех.
Воспользовавшись этим отвлечением, Ван Сюань смог сдержать смех, а затем сделать серьезное лицо, чтобы посмотреть на старика Чэня. Выбора не было, старик Чэнь был в крайней степени возбуждения, он должен был казаться серьезным.
"Старик Чэнь, — начал Ван Сюань, — ты должен понять, что мир сбалансирован. Когда ты что-то получаешь, ты также чем-то жертвуешь взамен. Овладеть техникой боевого искусства, превосходящей Ваджра-кулак, нелегко". Для убедительности Ван Сюань в конце тяжело вздохнул.
Как человек умный и сильный, старика Чэня нельзя было легко обмануть. Он усмехнулся: "А как же ты? Почему тебя не избили?"
Ван Сюань был озадачен. Почему тот же метод, который сработал для него, дал обратный эффект для старика Чэня, из-за чего его избил старый монах?
На самом деле Ван Сюань хотел предположить, что это может быть связано с разницей в их характерах, что подразумевает, что характер старика Чэня может быть сомнительным. Но он не посмел поднять этот вопрос и вместо этого настоял: "Я тоже заплатил цену!"
Старику Чэню было бы лучше не слышать этого. Услышав это, он еще больше разозлился. Его голос стал холодным, когда он возразил: "Чем ты пожертвовал? От женщины-практика до призрачного монаха, кажется, единственным, кто платит цену, всегда был я!"
Старик Чэнь был полон негодования. Чем больше он думал об этом, тем яснее становилось — каждый раз ему приходилось тянуть короткую соломинку. Предполагаемые выгоды ускользали от него, и вместо этого, казалось, он сталкивался с несправедливой долей бедствий.
"Да ладно, старик Чэнь, — упрекнул его Ван Сюань, — не надо так драматизировать". Естественно, он не собирался принимать на себя вину. Ему пришлось изобразить свой собственный опыт в еще более мрачных тонах, чтобы сохранить баланс жалости в свою пользу. Рассказав старику Чэню длинный список своих якобы наполненных печалью эпизодов, Ван Сюань добавил: "И если следовать твоей логике, старик Чэнь, то ты втянул в это и Цин Му".
Выражение лица старика Чэня стало оскорбленным. "Ты хочешь сказать, что ты подставил нас обоих?"
Ван Сюань был искренне озадачен тем, почему именно старик Чэнь понес на себе основную тяжесть гнева старого монаха. Было ли это какой-то формой кармической передачи? Монах мог мстить старику Чэню.
"Послушай, старик Чэнь, — серьезно начал Ван Сюань, — могу поклясться, что все, что я сделал, это слегка шлепнул его, и все встало на свои места! Но не будем делать поспешных выводов. Расскажи свою версию событий, и мы найдем решение".
В глазах старика Чэня появился опасный блеск. "Ты просто выуживаешь сочные детали моих злоключений?"
Хотя любопытство Ван Сюаня было возбуждено, он выбрал безопасность вместо удовлетворения. Он быстро сменил тему их обсуждения: "Кстати, а знаешь, с какой буддийской родословной связан храм Пуфа?"
"Э?" Старик Чэнь моргнул, на мгновение опешив. Но затем, когда до него дошло, он стал серьезным, чувствуя суть их загадки.
Ван Сюань, между делом, намеревался углубиться в древние корни тысячелетнего храма, чтобы найти больше улик. Но как только слова сорвались с его губ, в его голове словно загорелась лампочка.
"Дзэн-буддизм!" Объявили они в унисон.
"Сам ум есть Будда!"
"Увидеть свою природу — значит стать Буддой!"
В Сутре шестого патриарха "Платформа" записано: Услышав слово, человек достигает великого просветления и мгновенно видит истинную природу; все истины заключаются в этой природе.
«Старик Чень, — начал Ван Сюань, — суть дзэн заключается в внезапном просветлении и следовании своему сердцу. Например, когда я действую интуитивно, даже если это может показаться немного дерзким, меня обычно... принимают. А ты, с другой стороны, явно преследовал скрытые мотивы, пытаясь выудить из них их писания, и всё же притворился праведником и даже ударил их. На твоём месте я бы тоже на тебя разозлился! Почему бы мне тебя не проучить как следует?»
Старик Чень только посмотрел в небо, словно лишившись дара речи, и тяжело, безнадёжно вздохнул. Одного лишь упоминания о дзэн было достаточно, чтобы всё стало кристально ясно. Не произнеся больше ни слова, он развернулся и пошёл.
«Старик Чень, — с энтузиазмом крикнул Ван Сюань, — хотите, я покажу вам остальные приёмы?»
«Не нужно», — презрительно ответил старик Чень. — «Боюсь, твоя форма недостаточно хороша». Он принял решение той же ночью столкнуться с призрачным монахом с целью заполучить у него все последние отрывки из писаний. И в соответствии со своим мужеством старик Чень достиг своей цели в ту же ночь. Более того, он больше не страдал бессонницей. С тех пор он уединился в маленьком дворе за городом, закрывшись от посетителей, чтобы усердно практиковать это боевое искусство.
Что касается Цин Му и других, они углубились в Большой Хинганский хребет и давно не давали о себе знать.
Пока старик Чень был поглощён своими тренировками, дни Ван Сюаня стали спокойнее. Благодаря старику Ченю ему дали продлённый отпуск, дав ему достаточно времени, чтобы углубиться в древние искусства. Он также просмотрел даосские писания. Не столько для того, чтобы откопать учение древности, сколько для того, чтобы расшифровать неясные термины и специальную номенклатуру, что позволило ему глубже понять даже более древние мистические практики.
Как-то раз Ван Сюань вернулся домой, чтобы откровенно поговорить с родителями. Он сказал им, что компания так высоко оценила его работу, что они хотят отправить его на курсы повышения квалификации в Новый Свет, — редкая и золотая возможность, которую он не хотел упускать. К его удивлению, родители полностью поддержали его. Никаких сентиментальностей, никакого нежелания. Это сделало все утешительные слова, которые он приготовил, излишними. Оглядываясь на прошлое, его родители всегда были такими — широких взглядов, без намёка на уныние. Это успокоило сердце Ван Сюаня. Если бы они проливали слёзы и не могли есть от горя, он, возможно, засомневался бы и отложил свой отъезд.
Вскоре пришли новости от Цин Му. В своих сообщениях он передал, что очень страдает. Он испытал на себе мучения, которые старик Чень испытывал по ночам. Он пережил много бессонных ночей и, что шокирует, в него действительно ударила молния! Как он объяснил, он — та несчастная рыба, которая попалась в сети. Он понёс последствия чужих действий.
Способность женщины-даоса манипулировать нынешним миром становилась всё более поразительной. В подземной лаборатории она подвергла всех массированным атакам «духовными молниями». Исследователи из Нового Света изначально отвергали эти события как галлюцинации, вызванные некоторыми надматериальными факторами. Они привезли из Нового Света своё самое современное оборудование, чтобы различить, обнаружить, записать, наблюдать и исследовать.
Более того, ни мисс Чжэн, основательница Исследовательского института «Происхождение» из Нового Света, ни отдельные люди из Старого Света не хотели прекращать эксперименты. Оба питали большие надежды в отношении темы продления жизни. freewebno vel.co m
Очевидно, что эксперименты в исследовательском институте либо будут доведены до предела, либо вмешательство женщины-даоса в современный мир будет ещё больше нарастать, что позволит как мисс Чжэн из Нового Света, так и отдельным людям из Старого Света испытать эти явления на собственном опыте.
К большому удивлению многих, ситуация зашла в тупик.
Ван Сюань, однако, оставался терпеливым. Он выжидал, ожидая вести от Старого Чена и Цин Му. Каждый день он посвящал себя освоению древних искусств и техникам боевых искусств старого монаха.
Чуть больше чем через неделю он получил несколько писем из дальних мест. Первое письмо было от Цинь Чена, доставленное Ван Сюаню через команду по торговле в глубоком космосе, сотрудничавшую с семьей Цинь.
"Старина Ван, - начиналось письмо, - я крепко обосновался здесь. По прихоти судьбы у меня появилась возможность рекомендовать тебя. Если все получится, я смогу устроить так, чтобы ты прилетел на "Новую Луну".
Цинь Чен указал в письме адрес. Это был местный филиал компании с новой звезды, намекающий, что Ван Сюаню следует самому инициировать контакт, чтобы повысить шансы на успех.
"Старина Ван, - продолжалось в письме, - на "Новой Луне" есть сокровища. Там проводится множество экспериментов по мутации редких и ценных растений, и они выращиваются в больших масштабах. Каждый день определенное количество растений разрешено сбрасывать. Я испытываю от этого и боль, и радость. Из-за моих ограничений я не могу справиться с мощным эффектом того, что они называют "Тигровый Волчий Эликсир". Употреблять по одной в полмесяца - это уже предел для моего тела".
Сердце Ван Сюаня забилось быстрее. Что же это за "Тигровый Волчий Эликсир"? Звучит очень сильно!
"На "Новой Луне" даже есть свой собственный Дворец Гуанхан. Я чуть не потерял рассудок, когда приехал. Говорят, что это самый роскошный курорт в глубоком космосе. Стоит посетить. Но с моими скромными доходами я могу только с тоской смотреть на него издалека", - заканчивалось письмо.
Письмо Цинь Чена было наполнено не только ключевыми деталями, но и вдавалось в некоторые странности.
"На "Новой Луне" есть кое-что странное. Там есть древний храм, утверждающий, что ему две тысячи лет, якобы перенесенный из Старого Мира. Также здесь была реконструирована одна из родовых усадеб даосизма. Говорят, каждый кирпич и черепица были перевезены с первоначального места. У меня такое чувство, что за этим скрывается какая-то тайна".
Прочитав это, Ван Сюань испытал и любопытство, и недоумение.
Последующие письма были от Су Чань и Чжоу Куня, сообщавшие Ван Сюаню о неожиданной смерти двоих их одноклассников. Они писали с ноткой печали и не стали вдаваться в подробности причин смерти. Однако Ван Сюань сделал вывод, что за привлекательностью "Новой Луны" стояла жестокая цена. Он глубоко вздохнул. Меньше чем за месяц двое его товарищей трагически ушли из жизни. Новость была неожиданной и тревожной. Ван Сюань вспомнил последний вечер, когда они все собрались вместе, празднуя предстоящее путешествие на "Новую Луну". Все были полны надежды, амбиций и юношеского задора. Почему такое несчастье постигло их так быстро? Это было душераздирающе.
Готовясь к своему путешествию, Ван Сюань напомнил себе быть осторожным и бдительным.
Он также получил личное письмо от Чжао Цинхань, подтверждающее смерть их одноклассников. В который раз Чжао затронул вопрос сотрудничества.
Два дня спустя вернулся Цин Му, сообщив, что дела в подземельях Большого Хинганского хребта временно завершены, хотя не вдавался в подробности. Вместо этого он сосредоточился на ситуации Ван Сюаня. С торжественным выражением лица он сказал: "Произошло неожиданное событие. Кто-то хочет держать тебя привязанным к Старому Миру и не дать тебе ступить на "Новую Луну" или в Новый Мир".
Ван Сюань нахмурился. Некоторые люди были просто невыносимо наглыми. Их вмешивающиеся руки были везде. Их усилия по блокированию его пути в Новый Мир были впечатляющими.
Когда Старый Чен прослышал о возвращении Цин Му, он наконец вышел из своего уединения с румянцем волнения на лице.
"Техники боевых искусств монаха просто блестящи", - сказал он, лукаво поблескивая глазами, - "Я так много приобрел и теперь вижу ясный путь".
Ван Сюань наблюдал за ним с намеком на веселье. Тот самый Старый Чэнь, который не так давно проклинал "призрачного монаха", теперь воспевал хвалу "божественному монаху". Он не удивится, если со временем начнет называть его божеством.
"Подумать только, что они пытаются удержать Маленького Вана в Старом мире? Они впали в заблуждение. Им это не удастся. Если я буду иметь к этому отношение". - презрительно возразил Старый Чэнь.
Затем он обратился к Ван Сюаню, его голос сочился любопытством. "На горизонте буря. Ты всегда думал о моих настоящих способностях, не так ли? Интересно узнать о 'новых искусствах'? Присоединяйся ко мне, и ты увидишь".
Лицо Цин Му побледнело. "Учитель, на этот раз это слишком рискованно. Дело не в гордости или эго; единственная ошибка может оказаться фатальной".
Старый Чэнь наклонился, его голос стал тихим и напряженным. "Прошло много лет с тех пор, как я показал свою истинную силу. С уходом моих старых товарищей они думают, что мастера Старых искусств - вымирающий вид, и смотрят на нас свысока. Если это продолжится, наследие Старого искусства рухнет. Более того, тот артефакт снова появился. Я обязан отправиться в это путешествие".
Наконец, встречаясь взглядом с Ван Сюанем, он прошептал: "Присоединяйся ко мне и стань свидетелем моей истинной силы".
http://tl.rulate.ru/book/99166/3985504
Готово:
Использование:
