29 июля 1990 года, 8:32 утра.
Боль пронзила череп, вырвав из сна. Дыхание сбилось, сердце колотилось в висках, словно барабан. Я схватился за простыню, стон вырвался из груди. Свет резал глаза, заставляя щуриться. — Где я, черт возьми, очутился? — Сердце забилось в бешеном ритме, когда осознание ситуации обрушилось на меня, подобно мчащемуся поезду. Голова закружилась, я поднялся, шатаясь, ищу глазами кровать, на которой только что лежал. Перед глазами плясали пятна, я схватился за голову. Что-то блеснуло на краю зрения, и сквозь туман я различил неясные голубые руны. В ушах зазвучали сатанинские песнопения, нарастающие, достигающие крещендо. Огромный дракон, словно сошедший со страниц стигийских легенд, зарычал, глядя на меня холодными хищными глазами, в которых, к моему ужасу, таилась искра разума. Он выпустил поток пламени, ослепивший меня, и я почувствовал, как его жаром меня поглощает бездна.
— Сколько я играл вчера вечером? — прошептал я, зажмурив пульсирующие глаза. Песнопения стихли. — Кажется, слишком долго. — Я отбросил эту мысль, оглядываясь вокруг. Незнакомая обстановка. — Это не моя комната...
Ледяной страх пронзил меня, заставив задохнуться. Он скользнул по позвоночнику, заставляя меня споткнуться и прислониться к стене. — Вот так. — Я заставил себя сделать глубокий вдох. — Как говорит старый добрый Терри Сильвер: если человек не дышит, он не может сражаться. — Я выпустил сухой, лишенный юмора смешок. — Я все еще могу шутить в такой ситуации, ага. Думаю, еще не все потеряно. — Отбросив шальные мысли, я приказал себе посмотреть на ситуацию логически. — Итак, что я знаю... — Я запнулся, слова замерли на губах, когда в груди зашевелилось знакомое холодное чувство. Это не мой голос, он слишком высокий! О Боже, это не может быть... Опасаясь худшего, я оглядел комнату. Где-то в этой проклятой комнате должно быть зеркало. Моргнув на стоящего передо мной человека, нет, ребенка, я поднял дрожащую руку и поднес ее к лицу. — Это я? Я украл тело этого ребенка? — Я нерешительно сглотнул комок в горле. — Нет, нет, не думайте так. — Я не хотел сейчас открывать эту тему. Я предпочёл проигнорировать эту мысль и обратить внимание на свою внешность. Я был молод, не старше одиннадцати-двенадцати лет. У меня были блестящие черные волосы и смуглая кожа, но именно мои глаза захватывали дух. Они были бледного, почти полупрозрачного голубого цвета с оранжевыми вкраплениями между зрачками и склерой. Мне... нет, ему было ради чего жить... И вы вошли в его тело и убили его? От этой непрошеной мысли у меня задрожали волосы на затылке. Я сжал кулаки, горячие слезы навернулись на глаза. — Какого черта?! Я ни о чем таком не просил! Я засыпаю после игры в Skyrim и просыпаюсь в теле ребенка, что, черт возьми, вообще произошло с ребенком?! — Я вздрогнул, обернувшись на внезапно открывшуюся за моей спиной дверь. В комнату вошла пожилая женщина. Ее холодные серые глаза сузились, когда она увидела меня, как будто я был не более чем куча дерьма на тротуаре. Мило, десять секунд, и уже есть кто-то, кто меня ненавидит. — Со мной, мальчик! — огрызнулась она. Она подошла и, схватив меня за запястье, потащила за дверь. Я подавил вздрог. — Ну, она не самая большая моя поклонница. — Я фыркнул, и она крепче сжала мое запястье, заставив меня шипеть. Она повела меня по нескольким коридорам и вверх по винтовой лестнице, и, наконец, остановилась, ослабив хватку, когда мы подошли к массивной деревянной двери. — Кое-кто хочет тебя видеть. — Я сделал паузу. Наше небольшое путешествие дало мне время разобраться с беспорядочными мыслями о моем слишком внезапном переселении. Хотя я чувствовал себя ужасно из-за того, что, вполне возможно, убил ребенка, хандра ни к чему не приведет, и будет гораздо лучше, если я извлеку из своей жизни максимум пользы. И с этими словами она повернулась на пятках и громовыми шагами пошла вниз по лестнице. Я неуверенно протянул руку к дверной ручке и остановился, почувствовав под ладонью холодную сталь. Во рту пересохло, в глубине живота поселилась торжественная тяжесть. — Что может случиться в худшем случае? — Взвесив все за и против, я решился открыть дверь.
— Привет! — сказал голос. Он был жизнерадостным, словно яркий летний день обрел человеческий облик. Я огляделся в поисках голоса, и мои брови поднялись вверх, как только я его нашел. — Приветствую вас, меня зовут Филиус Флитвик. Я профессор Хогвартса, школы-интерната для таких одаренных детей, как вы, — сказал он, поправляя очки и протягивая мне конверт. Угли полумертвого сна медленно разгорались, когда я дрожащими руками принял письмо.
Господин А. Довакин
Второй этаж, крайняя комната справа
Сиротский приют Блэкгейт
Мейдстоун, Кент
— Из всех глупых, клишированных вещей, которые могут произойти! — Я вздохнул в отчаянии. Флитвик, приняв это за облегчение, начал хихикать. Быть Драконорожденным — это, конечно, хорошо, но я надеюсь, что для всех, кто мне дорог, это мир Гарри Поттера и только мир Гарри Поттера... Однако моё имя ставило очень серьёзный вопрос. Кто и с какой целью привёл меня в этот мир? — Честно говоря, делать из меня Драконорожденного — это, мягко говоря, подозрительно...
Я размышлял еще несколько мгновений, прежде чем понял, что ничего не могу поделать. — Итак, рискну предположить, что я ношу то же имя, что и в прошлой жизни. — Решив, как поступить, я сосредоточился, перевернул письмо и заметил фиолетовую сургучную печать, украшенную гербом. На ней были изображены лев, змея, барсук и орел, окружавшие причудливо нарисованную букву "Н". — Откройте письмо, господин Довакин, — сказал он, отвлекая меня от мечтаний. Я подчинился, рассеянно пролистывая письмо. Я перебирал в уме различные варианты и решил притвориться невежественным сиротой. В этот момент мои мысли вернулись к ребенку, у которого я украла жизнь, тем более что теперь я узнала, что он волшебник. Клянусь, что проживу жизнь так, чтобы и ты, и я могли гордиться ею. — решил я. Но пока что... Я отогнал эту мысль, на мгновение задумавшись о том, как поступить в данной ситуации — не знающему сироте придется это сделать. — Магия существует?! — воскликнул я с волнением в голосе. Я не притворяюсь, просто... не совсем честен. Флитвик захихикал, покручивая свои роскошные усы между пальцами. — Да, это так, мистер Довакин. Не желаете ли демонстрации?
Я молча кивнул, мои глаза заблестели, когда он вытащил из рукава длинный кусок дерева — свою палочку. Он хмыкнул, оглядывая комнату с задумчивым выражением на лице.
— Что бы такое использовать… — пробормотал я, осматривая полки, заставленные книгами.
В мгновение ока тонкая палочка Флитвика взмахнула, и толстая книга в твердом переплете взлетела с полки, словно по волшебству, и поплыла прямо ко мне. Я машинально ткнул в нее пальцем, и книга затрепетала в воздухе, повиснув, словно живая.
— Он может делать это бесконечно, или все же есть предел? — промелькнула мысль в моей голове, но Флитвик, словно читая мои мысли, вернул меня к реальности.
— Вам этого будет достаточно? — спросил он, заметив мое завороженное выражение лица. Книга все еще парила передо мной, словно в немом танце.
Я сглотнул, раздумывая, не попросить ли еще демонстраций, но вовремя себя остановил. Кивнул Флитвику, чтобы показать, что этого достаточно.
— Отлично, — начал он, протягивая мне руку. — Теперь хватайтесь. Нам надо спешить, господин Довакин! Нам многое предстоит сделать.
Я ухватился за его руку, и мир вокруг меня начал плыть, то расширяясь, то сжимаясь. Чувство удушающего давления охватило меня со всех сторон, сдавливая, словно в тисках. Я крепко вцепился в руку профессора Флитвика, ощущая, как меня буквально проталкивают сквозь узкую щель.
Внезапно опасное путешествие закончилось, и мои ноги шлепнулись на мощеную булыжником мостовую. Я перевел дух, чувствуя, как подступает к горлу тошнота. Отплевываясь, я рухнул на руки и колени, а Флитвик сочувственно похлопал меня по спине.
— Чем чаще ты это делаешь, тем больше привыкаешь к призракам, — мягко сказал он.
— Но от этого не легче, — подумал я, вытирая рот рукавом.
Флитвик посмотрел на меня, а затем на лужу рвоты, оставшуюся на мостовой. Морща нос, он взмахнул палочкой, и лужа исчезла, как и следы ее на моей одежде.
— Вот это полезное заклинание, — подумал я, когда тошнота отступила.
Пошатнувшись, я поднялся на ноги. Подняв глаза, я замер, не веря своим глазам. Я оказался в XVI веке! Архитектура в стиле барокко и елизаветинской эпохи, окружавшая меня, ясно указывала на то, где я нахожусь.
— Это реальность. Это действительно реальность! — пронеслось в моей голове. Я не смог сдержать улыбку, которая сама собой расцвела на моем лице.
— Добро пожаловать, мистер Довакин, — сказал Флитвик, сверкая глазами. — Добро пожаловать на Диагон-аллею!
http://tl.rulate.ru/book/98696/3348398
Готово:
Использование:
