По великолепному и красивому коридору быстро шёл мужчина. У него были гладко зачесанные светлые волосы и густые брови под высоким лбом.
Вершиной идеально симметричного красивого лица с прямой и высокой переносицей были красновато-зеленые глаза. Глаза со смесью достоинства и высокомерия, подобающей тем, кто родился прирожденными правителями.
Однако, в отличие от его неторопливого выражения лица, его шаги по коридору были полны нетерпения. Завернув за угол и поднявшись по лестнице, миновав лестничную площадку, он снова пересек коридор и подошёл к красивой белой двери.
Прекрасное лицо, лишенное эмоций, как у статуи, наконец дало трещину.
Как только он открыл дверь, возникла иллюзия, что внутрь льется чистый белый свет. Казалось, в комнату ворвался легкий ветерок, и, как только дверь открылась, снова наступило холодное время года.
Взгляд мужчины застыл на одном месте.
Вьющиеся черные волосы выделялись на фоне полностью белой комнаты. Яркий круглый лоб, брови такие же темные, как волосы, черные зрачки под ними и круглые мочки ушей с убранными за них волосами.
Почувствовав его присутствие, она медленно подняла голову.
Её большие глаза немного расширились, когда их взгляды встретились, алые губы приоткрылись, обнажив жемчужно-белые зубы.
Мужчина на мгновение перестал дышать.
– Ной!
Услышав её звонкий, радостный голос, мужчина, который до сих пор стоял неподвижно, подошёл к ней. Возникло нетерпение, как будто её спокойное лицо могло исчезнуть в любой момент.
Ной поспешно склонился над ней на диване.
Осторожно поддерживая её стройную шею одной рукой, он прильнул к ее чувственным розово-красным губам. Её запах коснулся его носа, и мягкое ощущение, которое увлажнило кончики его губ, заставило его желудок вскипеть и покалывать, как будто он вот-вот расплавится.
Хаах…
При звуке её дрожащего дыхания его охватила жгучая жажда, и все чувства, казалось, напирали на него.
После того, как он наклонил голову ещё немного и уткнулся лицом в её шею, Ной прикусил зубами её платье, которое едва не спадало с её бледного плеча. Затем открылась ослепительно белая кожа, контрастирующая с её темными волосами.
– Ной...
Когда лихорадочный голос проник в его уши, ему показалось, что его голова плавится. Он тяжело вздохнул и осторожно погладил её изящные, округлые плечи. Её резкий голос щекотал ему уши, а мягкое, приглушенное ощущение задержалось на кончике его языка.
Он чувствовал, что было бы хорошо, если бы мир закончился вот так.
Почувствовав, как её пальцы ласкают его волосы, Ной поднял голову. На него смотрело ясное, элегантное лицо.
Глядя на своё лицо, отражавшееся в черных глазах, Ной прошептал:
– Оливия...
* * *
Ной мгновенно открыл глаза. Неровное дыхание, нехарактерное для спящего человека, слетело с его гладких губ. Хотя он пытался успокоиться и очистить свой разум, в поле зрения появился до боли знакомый потолок.
Он неосознанно перестал дышать и снова закрыл глаза.
– Сумасшедший ублюдок...! – он выплюнул сквозь зубы ругательство и несколько раз грубо потер лицо.
Даже тогда он несколько раз ударил затылком ни в чем не повинную подушку, чтобы выплеснуть свой гнев. Тишину спальни наполнял только звук его тяжелого дыхания.
Тяжело дыша, прежде чем откинуть одеяло и сесть на край кровати, он уперся локтями в колени и спрятал лицо в ладонях. Галлюцинации, которых у него никогда раньше не было, эхом отдавались в его ушах независимо от его воли.
«– Ной...»
Услышав звонкий голос, зовущий его по имени, Ной, в конце концов, расхохотался.
– Сумасшедший. Контролируй свои желания...
Он наклонил свою широкую спину, пытаясь совладать со своими затянувшимися чувствами. Спокойный, ясный голос никогда не дрожал, и она никогда не осмеливалась произнести его имя... Нет, не могла.
Слово, которое произнёс этот голос, было не «Ной»…
«– Ваше Высочество».
Он никогда не видел её черных глаз, затуманенных страстью, и её тонкие руки никогда не обвивались вокруг его шеи.
Всё это – всего лишь иллюзии, созданные Ноем Астридом.
«Ещё утро, а я уже чувствую себя грязным».
Ной горько рассмеялся над собой, а затем посмотрел на серебряный фонарик на прикроватном столике. Какое-то время это работало хорошо, но вчера механизм сломался.
Оливия.
Он думал, что это имя забудется через месяц, но оно редко вылетало у него из головы.
И это всё?
Он ещё не достиг половой зрелости, но сейчас ему снились такие сны.
Ной раздраженно прищелкнул языком и раскрыл газету на прикроватном столике, чтобы отвлечься. Его взгляд, который начался со статьи о разрушенной королевской семье Поллии, был сосредоточен на одном месте.
«Оливия Либерти назначена первой женщиной-профессором».
Снова это имя.
Мгновение назад гладкий лоб Ноя вновь наморщился, когда его взгляд скользнул по черно-белой фотографии под заголовком. Грациозная женщина в простой рубашке и расклешенной юбке улыбалась, глядя прямо перед собой… точно так же, как в газете, когда он впервые увидел её более двух лет назад.
* * *
Около двух лет назад.
Херодингтон, столица царства Ирода. Особняк, расположенный в знаменитом районе Аппер-Ривер, известном своими высокими ценами на землю. Ной, который вчера вернулся домой около полуночи после посещения нескольких мероприятий, проснулся ранним утром.
«Ха... черт возьми».
Мало того, что его судили, так он ещё и был в плохом настроении с самого утра. Как он мог чувствовать себя хорошо, если результаты вчерашнего мероприятия скоро будут перед ним?
Ной перевел взгляд на прикроватный столик.
Прямо сейчас. Сегодняшняя утренняя газета.
Ной быстро протянул руку и схватил газету, прежде чем взглянуть на первую страницу.
Он никогда так сильно не хотел, чтобы его лицо украшало первую полосу, как сегодня, но как жизнь могла быть такой легкой? В тот момент, когда он увидел лицо своего дяди, он крепко зажмурился и выплюнул серию резких ругательств.
– Проклятие, черт бы его побрал. Чёрт бы побрал!
Ной вскочил и швырнул газету с изображением лица своего ненавистного дяди. При этом все усилия, которые он приложил вчера, были напрасны. Несмотря на то, что он посетил целых семь мероприятий, он не смог помешать славе того, что лицо его дяди появилось на первой полосе.
– Почему ты просишь меня убирать за дядей дерьмо?!!
Его отец, король, и сегодня вызвал бы его в припадке злости.
Придя в ярость от одной только мысли об этом, он встал, взял сигарету и вышел на балкон. Как раз в тот момент, когда он собирался закурить, старшая горничная, миссис Бетти, внесла поднос в комнату.
Ной сказал, облокотившись на перила балкона и глядя в небо:
– Спасибо. Оставь это там.
Принц выглядел весьма недовольным.
Увидев его в таком состоянии, миссис Бетти быстро поставила еду на стол и взглянула на принца. Плавная линия лица и гармоничные черты, словно искусно вылепленные художником, были прекрасны с первого взгляда. Несмотря на то, что у него было высокое и крепкое телосложение, он излучал утонченную и грациозную атмосферу, будь то из-за его ухоженного лица или грациозных движений тела.
Большую часть времени Ной был вежлив даже с теми, кто был ниже его по званию, так что обслуживать его не доставляло неудобство. Однако принц Ной никогда не вступал в эмоциональный диалог со слугами, и, если бы слуги осмелились переступить эту черту, они были бы безжалостно уволены.
Миссис Бетти налила свежезаваренный чай в чашку и поспешно отвернулась.
Убедившись, что горничная ушла, Ной поднял газету, которую бросил на кровать, и сел перед дымящейся едой. Выпив горячего черного чая в середине лета, он холодным взглядом уставился на фотографию своего дяди и пролистал несколько страниц.
Хотя он участвовал целых в семи мероприятиях, к сожалению, о нём не было никаких упоминаний.
– Вся вчерашняя тяжёлая работа пошла насмарку.
Ной, который собирался с резким ворчанием закрыть газету, на мгновение остановился, когда кое-что заметил.
«Оливия Либерти выбрана лучшей выпускницей Херодингтонского университета. Она даже получила приглашение от первой леди Пулдер».
Его взгляд скользнул вниз от названия. На маленькой фотографии, размером с ладонь, женщина в аккуратной рубашке и расклешенной юбке улыбалась, стоя бок о бок с его тетей, профессором Маргаритой.
Застенчивая улыбка на её лице была довольно милой.
– Лучший выпускник Херодингтонского университета… Оливия Либерти.
Когда он произносил имя Оливии одними губами, то услышал какой-то торопливый звук. Его лоб, который только что был гладким, снова сморщился. Когда дверь открылась со стуком, столь же быстрым, сколь и нервозным, в комнату ворвался Мейсон, секретарь.
Ной встал, прежде чем он успел что-либо сказать, и положил газету на стол.
– Десять минут.
Мейсон закрыл дверь и вышел, как будто это не стоило дальнейших объяснений, а Ной потянул за веревку.
http://tl.rulate.ru/book/96133/3287919
Использование:
