Ева недоверчиво уставилась на сидевшего перед ней мужчину, на её лице отразилось сомнение. Как бы внимательно она ни рассматривала его глаза, нос и губы, это действительно был её муж Арсен. Его несчастное, но поразительно красивое лицо было незабываемым.
Но как, скажите на милость, он мог есть так изысканно и грациозно?
Арсен встретил взгляд Евы с игривой улыбкой. В этот момент женщина чуть не подавилась тем, что только что положила в рот.
– Ты тоже, Ева.
– Что?
Арсен небрежно усмехнулся в ответ на смущенный вопрос жены.
Даже после того, как она моргнула и посмотрела снова, каждая черта её презренного мужа осталась нетронутой. Но всё же…
«Ева? Когда он начал меня так называть?»
Казалось, что её муж претерпел невероятную трансформацию после того, как увидел главное блюдо.
За время их более чем пятилетнего брака, вернее, более чем двадцатилетнего знакомства друг с другом, Арсен никогда не называл Еву сокращённым именем. Для него она всегда была «Ивонной». Но он только что сказал: «Ева».
Могло ли быть так, что он притворялся близким другом перед епископом?
«Этот хитрый человек!»
– Похоже, у вас двоих близкие отношения. Хотя я и раньше чувствовала определенную дистанцию между вами, Господь, должно быть, доволен вашей семейной гармонией, – епископ Бенедикт безоговорочно похвалил эту пару.
Арсен даже беззаботно улыбнулся его комментарию.
Казалось, что самообладание Евы вот-вот лопнет. Женщина пристально посмотрела на Арсена, но он в ответ приподнял бровь, как бы спрашивая: «Что случилось?» Даже это разозлило Еву ещё больше, заставив её отложить столовые приборы.
– Вы закончили трапезу, миледи? – спросил епископ с оттенком недовольства.
До сих пор она заставляла себя есть, даже если ее порция была минимальной, просто чтобы хорошо выглядеть перед епископом. Но теперь, когда необходимость отпала, Ева коротко ответила:
– Да, я неважно себя чувствую.
«Благодаря кому?» – пока Ева бормотала себе под нос, Арсен заговорил:
– Я приношу свои извинения. Как вы знаете, здоровье моей жены довольно хрупкое. Я съем то, что осталось вместо неё.
– Что...?
Ивонна удивленно посмотрела на мужа. О том, чтобы дворянин ел объедки, было неслыханно. Даже епископ Бенедикт, который терпеть не мог тратить еду впустую, казался очень удивленным.
«Почему этот человек так себя ведет?» – женщина была по-настоящему озадачена. Она даже задалась вопросом, не слишком ли он старается произвести впечатление на епископа. Но, несмотря на все разговоры о том, как важно быть успешным герцогом, Арсен проявлял мало интереса к обязанностям, связанным со своим титулом, или к внешним делам.
Однако сегодня с ним, казалось, было что-то в корне неправильное.
– Это блюдо моей жены, так что, пожалуйста, не волнуйтесь. Епископ, вам не следует обижаться. В конце концов, разве Господь тоже не ценит простоту?
– Хе-хе-хе, действительно. Герцог Фонтейн совсем другой.
Он говорил так гладко, как будто смазал свой язык маслом. В то время как Арсен всегда был искусен в искажении слов в свою пользу, сегодня в нём чувствовались интеллект и остроумие, которых он раньше не проявлял, в отличие от своего обычного шарлатанского «я».
Довольный, епископ ушёл в приподнятом настроении, и трапеза закончилась прекрасно, вопреки планам Евы. Даже слуги, казалось, были довольны своей работой, и герцогиня, которая всё это время была резка, внезапно повернулась к Арсену.
– Давай поговорим.
Мужчина приподнял бровь, затем внезапно ухмыльнулся:
– Конечно, миледи.
Незнакомое обращение «миледи» и незнакомое чувство почтения заставили Ивонну бессознательно взять себя в руки и направиться в свою комнату.
Оказавшись внутри комнаты, и когда дверь за ней закрылась, она обернулась и увидела мужа, стоящего на некотором расстоянии. Хотя Ева задавалась вопросом, почему он не подошел ближе или не повел себя по-другому, она решила не зацикливаться на этом.
– Когда ты начал есть серебристую пикшу?
– Что?
– Ты не можешь есть серебристую пикшу. Ты не мог этого сделать несколько месяцев назад.
– Ой.
– Но теперь ты ешь то, что я оставила?
Вопрос Евы оставил на лице Арсена смущенное выражение. Его ответ, казалось, свидетельствовал о неосведомленности об этом факте.
Этого не могло быть. Ева наблюдала за мужем и говорила серьезно:
– Самое время тебе пострадать, даже если это совсем немного. Будет ли тебя рвать или ты сделаешь что-то ещё, это не имеет значения.
Уже лишенный благосклонности епископа, страдания Арсена могли бы, по крайней мере, принести Еве некоторое удовлетворение. Но её муж, по неожиданному стечению обстоятельств, остался невозмутим и сумел всего несколькими словами задеть Иво за живое.
– Ты беспокоишься?
– Что? Я? Почему я должна быть...
Ева собиралась ответить: «Почему я должна быть такой?», но остановила себя. Раскрывать здесь свои истинные чувства было бы бессмысленно. Пока она не осуществит свою месть, ничего не подозревающему Арсену лучше ничего не знать.
Вынося это суждение, на её лице появилось то жалкое и хрупкое выражение, которое она часто использовала в прошлом.
– Конечно. Я имею в виду, я так беспокоилась о том, что может случиться.
– Правда?
– У тебя что-нибудь болит? С тобой всё в порядке внутри?
Изображая беспокойство, Ева подошла к Арсену и провела руками по его телу. Но он, естественно, отступил от неё на шаг, а затем нежно улыбнулся ей.
– Я в порядке, Ева. Не волнуйся. Хотя я должен сказать, что ценю вашу заботу. Мне следовало хотя бы притвориться, что мне больно.
О, божественное присутствие. Внутренние мысли Евы вскипели от замечания Арсена, но она сумела внешне вздохнуть с облегчением.
– Понимаю. Что ж, тогда решено. Мне пора отправляться в путь. У меня много дел.
Герцогиня встала со своего места, не в силах больше этого выносить. Она почувствовала необходимость отвлечься и сосредоточиться на своей работе в кабинете, надеясь, что напряжение рассеется.
Но, к своему удивлению, она почувствовала, что он следует за ней. Обернувшись, она обнаружила, что муж внимательно следит за ней.
Когда Ивонна остановилась, Арсен тоже остановился неподалеку, сверкнув вежливо-раздражающей улыбкой. Женщине действительно хотелось стереть это самодовольное выражение с его лица.
«Почему ты продолжаешь улыбаться? Это раздражает».
– Арсен, что случилось? – спросила Ева с благородным самообладанием.
В этот день из всех дней всё более раздражающий Арсен ответил нехарактерно обдуманной репликой:
– Вы упомянули, что у вас много дел.
– И что с того?
– Конечно, среди них имеются и дела герцогства, и у меня тоже есть свои обязанности, которыми я должен заниматься.
На самом деле, практически вся эта работа твоя», – подумала Ева про себя, но поскольку он не был тем, кто выполнял её, она снова удивилась.
Казалось, в этом обеде действительно что-то было. Она подумала о том, чтобы спросить Клэр, что повариха туда положила, когда открыла рот, чтобы заговорить:
– Ты занятой человек. «Внешние сношения», – говорили вы ранее. Внутренние дела вполне в пределах моих возможностей как резидента, так что, пожалуйста, не волнуйтесь.
Конечно, термин «внешние сношения» был всего лишь предлогом. Он утверждал, что, пока он был занят внешними делами, она, как резидент, отвечающий за внутренние дела, могла легко справиться с этим. Она насмехалась над самой этой идеей. «Я позабочусь о работе, как ты и сказал, так почему бы тебе не пойти и не повеселиться».
Но Арсен сегодня был каким угодно, только не расслабленным.
– Сегодня мне хочется заняться «внутренними делами», миледи.
«Не смей называть меня «миледи»!»
Гнев герцогини на мгновение вспыхнул, и она заколебалась. Казалось, что ей становилось все труднее контролировать сдерживаемые эмоции. Было нелегко снова вести себя как скромная леди, особенно перед мужчиной, с которым она только вчера собиралась развестись после того, как узнала всю правду.
В конце концов, она была той женщиной, которую убили после того, как она всё узнала.
По мере того, как опустошение от потери веры и гнев по отношению к тем, кто толкнул её на смерть, вновь всплывали на поверхность, её эмоции усиливались. Более того, странное поведение Арсена сегодня ещё больше усложнило ситуацию, превратив её в ситуацию, в которой она просто обязана была совершить ошибку.
Осознав свою ошибку, она быстро изменила выражение лица и заговорила:
– ...Знаете, титул «миледи» кажется немного отстраненным. Мы дружим с детства.
«Друзья, которые предали меня».
Ева сжала кулаки, изо всех сил стараясь сдержать закипающий гнев.
–Ах.
Не подозревая о её внутренних терзаниях, муж кивнул, явно понимая слова Евы, затем тепло улыбнулся.
– Ева. Тогда давай пойдём вместе, Ева.
«…»
– Какое красивое имя.
Одна бровь герцогини приподнялась, выражая вопрос: «Вы всегда были так увлечены своей работой?» Поскольку Арсен не понял подразумеваемого вопроса, женщина усмехнулась, выдохнула и отвернулась.
– В любом случае, я могу справиться с этой работой сама. Не беспокойтесь о ненужных вещах, занимайтесь своими делами, – с этими словами Ева резко повернулась и ушла.
Оставшись один, Арсен наблюдал за её уменьшающейся фигурой и смог выдавить из себя лишь непроницаемую улыбку.
* * *
–Теперь, когда этот вопрос решен, давайте перейдем к предлагаемым улучшениям в налоговой политике...
Когда Ева передавала документ в своем кабинете, вошедший Филип замер, когда она остановилась на каком-то предмете.
– Похоже, что средства, выделяемые страной, сократились, поэтому есть ощущение, что мы должны внести соответствующие коррективы. Нам также следует подумать о более плавной работе территорий в связи с расширением сбыта вина на этот раз.
– А, я понимаю. Тогда мы должны определить критерии для этих корректировок.
Этот правящий император был весьма примечательной фигурой. Он создал множество систем на благо граждан империи и продемонстрировал исключительные навыки в дипломатии и обороне.
Единственным недостатком, казалось, было отсутствие у него интереса к женщинам, поскольку он ещё не женился, а стране и продолжению рода нужна императрица. Вокруг этого дела ходили разные слухи, но Еву это вряд ли заинтриговало.
В конце концов, её единственной целью воскрешения была месть.
«Но цель этой мести довольно странная. Почему именно сегодня из всех дней?»
Пока герцогиня рассеянно погружалась в свои мысли, присутствующие обменялись взглядами. В этот момент кто-то появился и постучал пальцем по документам.
– Давайте вычтем сумму, равную урожаю этого года. Если его много, уменьшите его количество; если скудный, уменьшите ещё больше. Этот метод будет более справедливым, чем оценка по размеру участка или количеству членов семьи.
Ева удивленно подняла глаза. Там стоял Арсен.
– Привет, Ева.
– Почему ты здесь?
– Ты сказал мне идти делать свою работу, вот я и пришёл делать свою. Управление территориями, дарованными императором, входит в мои обязанности как герцога. Герцогство Фонтен известно своим производством вина, не так ли?
Брови Ивонны нахмурились от его заявления. С каких это пор он стал так сильно заботиться о делах территорий? Она почувствовала себя немного оскорбленной, как будто он принижал её способности.
«Может быть, он уже встречался с Сесиль? Я увидел её ненамного позже, чем сейчас, но, возможно, я встречал её раньше. Однако, я не знаю всего, что скрывается за причинами или сроками её встреч с ним».
Ева не проводила много времени за пределами своего дома, поэтому не знала, когда Арсен познакомился со своей возлюбленной. Если Сесиль попросила Арсена сосредоточиться на территориальных вопросах, то был только один возможный мотив.
«Она, вероятно, хочет оттолкнуть меня в сторону, используя мою кажущуюся несостоятельность в качестве предлога».
http://tl.rulate.ru/book/94639/3313296
Использование:
