Той ночью она сама протирала тряпкой пол.
Всевозможные шумы, свидетельствующие о работе передач, заполнили машинное отделение. Когда она впервые начала учиться в школе, у нее были проблемы с концентрацией, поскольку шумы, которые она слышала в прошлую ночь во время уборки, постоянно отвлекали ее. А теперь? Это уже не беспокоило ее.
Она посмотрела на испачканные маслом перчатки, на тряпку, на почерневшую пену мыла и на грязный пол, который оставался грязным, несмотря на все ее усилия.
По правде говоря, Нина ни на что не смотрела.
По словам студента, ответственного за машинное отделение, Лэйфон сегодня помогал городской полиции.
«Помогает городской полиции» значит, он работал на временной работе? Зачем он взялся за эту нерегулярную работу, когда ему уже нужно было убирать машинное отделение? Будет ли его тело в порядке?
(Если он заболеет...)
Что станет с 17-м взводом?
Команду могут самовольно расформировать. Если их ас заболел...
(Нет... Это слишком странно.)
Когда Лэйфон только присоединился к взводу, она возлагала на него некоторые надежды, но тогда они были не так велики. Она видела в нем лишь особенно одаренного кохая в военном искусстве, но то, что она ожидала сейчас, было уровнем его боевых навыков.
Она не считала неправильным ожидать, что он будет хорошо сражаться.
Лэйфон был сильнее, чем она думала сначала. Это была правда, и было бы неправильно игнорировать эту реальность. Она использовала то, что можно было использовать. В таком образе мыслей не было ничего плохого.
(Я всегда хотела найти решение.)
Шарнид и Фелли были такими же. У них была сила, но не было стремления. Нина задавалась вопросом, не растрачены ли ее ожидания впустую.
Команда, которую она сформировала, не была той, которая была у нее в голове.
Но она не желала идеальной команды в то время. Просто ее образ мыслей изменился с тех пор.
Никто не превзошел Шарнид в мастерстве снайпера. Она не видела всю мощь психокинеза Фелли, но способности этой девушки были достаточно высоки, чтобы президент студсовета ее рекомендовал. Знания и навыки Харли в области Дитс не подвели.
Нина думала, что для ее счастья ей просто нужно стать сильнее.
Но...
Появился Лейфон.
(Эта сила...)
В Грендане, городе с наибольшим опытом участия в боях по боевым искусствам и борьбы с нечистью, Лейфон стал преемником Двенадцати Лезвий Небес.
(Это страшно...)
В тот день, когда нечисть напала на Зуэллни, Нина думала, что умрет в качестве пищи для личинок. Она думала, что не сможет противостоять принципу естественного отбора, управляющему миром.
Нина приехала в Зуэллни, чтобы увидеть внешний мир. Как житель города, стоящего на пороге гибели, Нина сформировала взвод, чтобы что-то с этим сделать. Это чувство было ничтожным перед лицом гигантской волны нечисти.
Лейфон сдержал ту волну. Он уничтожил всех личинок и убил их мать в одиночку.
Он действительно испугал её, когда она увидела, что он появился с другой стороны воздушного щита — в месте, где воздух был загрязнён и наполнен вредными веществами.
Был ли он человеком?
И она испытала облегчение, когда он упал.
Да, он и правда был человеком.
То время, которое потребовалось, чтобы восстановить разрушенный город и Лейфону залечить раны в больнице, стёрло из её памяти чувства того времени.
Оставив только тот факт, что Лейфон был очень силён.
Семнадцатый отряд мог действовать как идеальная команда, которой она всегда хотела, пока они обладали силой Лейфона.
(Но… Мы всё же проиграли матч.)
Они проиграли в командном матче четырнадцатому отряду.
Капитан четырнадцатого отряда сказал, что этого будет недостаточно, если только Лейфон будет сильным.
(Тогда… Что же нам следует делать?)
Нина была в замешательстве. Четырнадцатый взвод одержал победу благодаря командной работе. Это то, что нужно было семнадцатому взводу? Но она не ожидала, что это произойдет в ближайшее время. Ее опыт работы в команде, с момента ее формирования до настоящего времени, говорил ей, что это невозможно.
(Что же мне делать….)
Возможно, тогда к ней пришло отчаяние… Нина, должно быть, поняла, в чем нуждается команда, когда чудовища напали на Зуэлни.
Это чувство пришло к ней, когда она была беспомощна.
Не может быть никакой командной работы, если они полностью полагаются на силу одного человека.
Рывок…
"М-м……" Ее волосы дернули, и она вернулась к настоящему. В какой-то момент ее рука перестала двигаться. На ее плечи и затылок лег легкий вес. Она потянулась назад и ощутила что-то мягкое.
"О, это ты..."
"~~?"
Она схватила вещь и повернула ее так, чтобы увидеть.
"Боже... Ты опять удрал?" - улыбнулась она.
Зуэлни вернул ей невинную улыбку.
Сознание города, сплоченная форма электрических частиц, защищала людей от чудовищ грязи. Рука Цуэллни прикоснулась к лицу Нины, нежно поглаживая его.
Нина расслабилась от такого невинного выражения.
"Ты... Почему ты так меня любишь?" – спросила Нина, даже зная, что не получит ответа.
И как и знала Нина, Цуэллни только улыбнулась, не подавая никаких признаков того, поняла ли она слова Нины.
"Да, мне не следует об этом задумываться".
Эта девочка действительно любила людей, живущих в этом городе. Нина не была особенной. Она просто приняла Цуэллни при случайных обстоятельствах, поэтому Электронная Фея часто приходила к ней.
Точно так же, как Цуэллни касалась лица Нины.
Цуэллни хотела в ответ, чтобы её коснулись.
Само сознание, а не его физическое проявление в виде города, желало ласки.
"Встреча с тобой была лучшим событием в моей жизни".
И...
"Потому что я встретила тебя и хочу тебя защитить".
Когда Нина в первый раз начала убираться в машинном отделении, она встретила Цюэллини. Как и Лейфон, она была шокирована встречей. Она знала, что у города есть сознание, но никогда и подумать не могла, что оно примет форму маленькой девочки.
"Я могу полюбить этот город, потому что ты в этой форме. Не смейся надо мной, что я хладнокровна. Просто считай меня недалекой……Это освежающий и удивительный опыт — дотронуться, понять другого и смеяться вместе. Я очень счастлива".
Вот почему она хотела защитить Цюэллини своими собственными руками.
"Да……верно".
Она поднесла Цюэллини к своему лицу. Электронная Фея затрепыхалась, словно ей было щекотно, а затем прижалась своим носиком к волосам Нины. Ее маленький носик касался мочки уха Нины. Отсутствие дыхания было единственным признаком различия между человеком и Электронной Феей.
"Я защищу тебя своими собственными руками".
Значит, ей нужно было стать сильнее.
Насколько сильными могут стать люди? Нина знала, что кто-то далеко опережал ее.
По крайней мере, это был уровень, которого могли достичь люди.
«Я стану сильной, Цюэллни!» — прошептала она ему на ухо.
Цюэллни растрепал Нине волосы, надув губы от непонимания.
◇
«...А-а!»
Звук остановил шаги Фелли.
Это был вход в учебно-тренировочный комплекс боевых искусств.
Девушка, которая увидела Фелли, встала со ступенек. Это была одноклассница Лейфона — Мэйшэн Тринден.
«Извиняюсь...»
Глядя на Мэйшэн, которая была на грани слёз, Фелли хотелось спросить, разве своё лицо такое страшное, но подумав ещё раз, решила воздержаться.
(Она сбежала и в прошлый раз.)
В прошлый раз Мэйшэн, как показалось, нуждалась в Лейфоне, поэтому Фелли предложила зайти вместе. Однако Мэйшэн отказалась, что-то непонятное пробормотав, и убежала.
(Понимаю, я немного холодна...)
Но для Фелли это всё равно было потрясением.
«...М-м... Э-э, ну...»
«Что такое?»
Фелли по-прежнему нарочито холодно ответила заикавшейся Мэйшэн.
«...А-а», — Мэйшэн опустила голову.
Феллли поняла, о чём хотела поговорить Мэйшэн.
О письме.
Помимо письма, которое уронила Мейшен, когда убежала, она - Она не могла прийти и найти Фелли, особенно одна.
Это письмо было для Лэйфона.
На мгновение Фелли подумала, что это любовное письмо. Однако марки из разных городов и потрёпанный вид, свидетельствующий о его долгом путешествии, убедили Фелли, что это не любовное письмо.
Но что она хотела выяснить, так это отчего у Мейшен было письмо для Лэйфона? И кто прислал ей это письмо?
Лирин Марфес.
Женское имя.
Фэлли не могла вот так просто передать это письмо. Она бы чувствовала себя виноватой за то, что вернула его в открытом виде.
(Как будто я заглядывала в письмо.)
Фэлли так и считала, упуская тот факт, что она все же вскрыла конверт и прочитала письмо. Она все еще хранила его. Было бы плохо, если бы ее хитрый брат нашел письмо в ее комнате, так что она положила его в школьную сумку.
"Простите меня……Простите меня……"
"……Если речь о письме, я уже отдала его ему."
Что она только что сказала... размышляла Фелли. Она устала от заикания Мейшен и планировала сказать что-то обидное, но из ее уст сорвалась ложь...
(Если бы я сразу сказала, что это ложь...)
Тогда Мейшен могла бы истолковать это как злую шутку.
...А когда Фелли обдумала, что сказать, стало уже слишком поздно.
Мейшен подняла голову, в ее поведении сейчас сквозила радость и живость.
"Спасибо вам огромное!"
...Ложь больше не имела значения. Теперь ей нужно было сделать это.
"...Все хорошо. Я сейчас уйду".
Феллли скрылась в проходе комплекса, не оборачиваясь. В таком случае она должна была передать письмо Лейфону до того, как Мейшен упомянет об этом ему.
(Как мне передать ему это?)
Вот в чем заключалась проблема. Письмо было распечатано. Если бы она передала ему его, он бы понял, что она его читала.
(И правда... Почему?)
Если бы это было чье-то чужое письмо, она бы вернула его, не проявляя к нему никакого интереса.
(Почему это письмо попало мне в руки?)
Она возмущалась несправедливым совпадением, но не тем, кто его вызвал, — Мэйшэнь. Девушка, должно быть, получила письмо при каких-то обстоятельствах… Например, письмо, доставленное не по адресу.
(Чёрт….)
— Фелли.
Кто-то позвал её по имени, когда она проклинала почтальона, который допустил ошибку в доставке.
Это была Нина.
— Повезло, что я с тобой столкнулась. Я забронировала боевую арену. Сегодня будем тренироваться там.
— Хорошо.
— Передай остальным, что я займусь документами на получение дронов-тренажёров.
— Хорошо.
Быстро поздоровавшись с Фелли, Нина направилась к выходу из тренировочного комплекса.
(Боевая арена…?)
Именно тогда до неё дошло, насколько раздражающим был разговор…
(Раздевалка… Вот хорошее место.)
Никто не узнает, если она положит письмо в раздевалку. Другими словами, было достаточно, чтобы никто не знал, что Фелли положила письмо туда.
(Да.)
Фелли поспешила к тренировочному комплексу. Она определилась со способом, но не расслабилась.
(Как же раздражает.)
Ее начал раздражать тот факт, что приходится лгать и тащить на себе эту надоедливую ношу. Но дело было не только в этом, ей еще хотелось побыстрее вытащить письмо из портфеля.
(Откуда только оно у меня?)
Она злилась, потому что слишком много о нем думала, слишком много о том, кто его написал, о том, что подумала Мэйшэн, когда поднимала его, смотрела ли Мэйшэн на само письмо, что за выражение лица будет у Лейфона, когда он его получит...
А еще и о том, какое выражение лица будет у нее самой после того, как она его прочитает...
(Быстрее положу его обратно!)
Ей хотелось поскорее отделаться от этого нетерпения.
Рука Фелли толкнула дверь тренировочного зала.
◇
Эта штука была огромной. Очень большой.
– Ну и что это? – спросил Шарнид.
В зале были Лейфон, Харли и Шарнид. Шарнид пришел на тренировку точно в срок, что для него большая редкость, но Нина снова опоздала.
Хотя с Фелли такое случалось часто.
– Ну это для моих исследований.
На тележке Харли лежал меч.
Огромный меч.
Меч был снят с выступа на тележке, и рукоять меча оказалась теперь рядом с грудью Лейфона. Он был длиной с самого Лейфона. Это был меч, но всего лишь деревянный меч. Вокруг лезвия было обернуто несколько проводов.
— Лейфон, ты можешь попробовать им поработать?
— Ох...
Ошеломленный огромным лезвием, Лейфон взял рукоять и одной рукой поднял меч.
Тяжесть лезвия давила ему на запястье.
— Как ощущения?
— Немного тяжелый, но работать им я могу...
Он подождал, пока двое других отступят к стене, а затем опустил клинок.
Вес меча и центробежная сила заставляли его терять равновесие.
— Эм-м...
Он снова глубоко вздохнул и позволил внутренней кей пробежать по своему телу.
Это укрепило его плоть, увеличило плотность его мышц и облегчило его тело иным образом, нежели воздушная легкость. Он снова сделал взмах.
В воздухе раздался низкий рев. Не такой, как обычно, рваный.
"Ух ты!" - воскликнул Харли, когда шквал пронесся мимо него.
Сознание Лафона уже отдалилось от внешнего мира после вспышки Харли. Он пробовал разные приемы. Удар снизу вверх. Слева направо. Внезапный укол. Завывание бушующего ветра заполняло его барабанные перепонки. Возникло ощущение, что он отделяется от меча. Он чувствовал, как его тело покачивается благодаря центробежной силе. Он сразу понял, что должен обращаться с этим оружием по-другому, но в этом узком пространстве было невозможно использовать этот прием.
"Хм..."
Лафон перестал двигаться и выдохнул оставшиеся в нем кей и тепло.
"......Ты удовлетворен?"
Лафон чуть не втянул обратно свое дыхание от этого ледяного голоса.
Фелли стояла у двери. Ее элегантные брови были нахмурены. Ее холодный взгляд пронзал его.
"......Спасибо за твою тяжелую работу".
"Да! Было тяжело!"
Серебристые волосы, которые, казалось, таяли при прикосновении, спутывались, как во время тайфуна.
"Эти длинные волосы..."
"Да?"
На краю поля зрения Лэйфон заметил, как Шарнид и Харли бегут от двери со всех ног, словно это их никак не касалось.
Мало того, Шарнид ещё и присвистывал.
Нет, забудь про Шарнида, даже Харли смылся. И что, чёрт возьми, вообще происходит…
— …Ты хоть слушал?
— Разумеется.
— Правда? Волосы… Их каждый день рас梳сывать, это тяжелый труд. Да-да, очень-очень тяжелый…
— Э-э… оно и видно… Наверное, это утомляет.
— Крайне.
— Ха! Ха-ха-ха… — ничего не оставалось, кроме как сухо рассмеяться. Что ещё можно было сказать? Да ничего.
Нет, кое-что всё же было.
— …Прости.
— Не прощу.
Без малейшего промедления.
— А-а-а, как замечательно, смотри, Лэйфон сожалеет о содеянном.
— …Как ни крути, а ведь это ты затащил это сюда, так?
— …Извини, — Харли опустил голову, вмиг сбитый с толку.
Фелли вздохнула. “Забудьте, есть кое-что более важное. По дороге сюда я встретила капитана. Она сказала, что получила разрешение использовать боевую арену, так что сегодня мы будем тренироваться там».
“Ничего себе, так внезапно».
“Я тоже этого не понимаю».
Так и не изменив своего скверного настроения, она исчезла за другой стороной двери.
Избавившись от напряженной атмосферы, Лейфон и Харли одновременно вздохнули.
(О… боевая арена.)
“Сэнпай…”
“Да».
Лейфон тихо заговорил с ним.
“О, так это обязательно надо сделать? Ладно, я спрошу».
“Спасибо».
“О чем вы двое говорите?».
“Просто о мече».
“О…»
Шарнид без особого интереса посмотрела на огромный меч, который снова поставили на тележку.
“Но… зачем вы сделали этот меч таким нелепо большим?».
“А… тут дело в плотности основы. Как ни считай, размер получается таким. Когда это будет закончено, он станет легче».
"О, так ты делаешь новый тип Dite? Если я правильно помню, изобретение не твой конек, не так ли, Харли?"
"Да, мой сосед по комнате придумал эту идею. Ну, я лучше организую информацию и настраиваю параметры, но мой сосед по комнате - не единственный изобретатель. Наш бюджет был одобрен только при условии, что мы будем работать над этим проектом втроём."
"Правильно... Звучит раздражающе."
"Это обидно."
"Я не говорю, что ты глупый. Я просто не очень разбираюсь в таких вещах", - Шернид махнул рукой и вышел из комнаты. Лейфон и Харли догнали его, и вместе они направились на арену битвы.
Тренировка закончилась без происшествий. Лейфон подумал, что сотрудничество команды в целом было лучше, чем когда он впервые присоединился. Он чувствовал взгляд Шернида, когда оказывал поддержку с тыла, и скорость Фелли в передаче разведданных, хотя и не такая быстрая, как во время нападения чудовищ на Зуэллни, но и не такая медленная, как раньше.
Для тренировки было проведено три серии модельных боев против дронов. Все три матча были выиграны, и по части тайминга не было никаких замечаний. И всё же выражение лица Нины оставалось отстранённым.
"Ладно, на сегодня закончим".
"Эм, спасибо всем за тяжёлую работу".
"Спасибо за усердные тренировки".
Под объявление Нины, совещание в раздевалке завершилось сумбурно. Как обычно, Шарнид немедленно отправился в душ, а Фелли, даже не пролившая ни капли пота, схватила сумку и покинула комнату.
Как обычно, Лэйфон собирался идти на тренировочную базу, чтобы позаниматься с Ниной.
Это было потому, что команде нужны были совместные действия двух основных нападающих. Если не выработать взаимопонимание между ними и не научиться слаженно координировать действия, то получится лишь пустая болтовня...
"Лэйфон".
"Да?"
"Сегодня можешь отдыхать".
"А?"
"Мы прекращаем совместные тренировки на некоторое время".
"Почему?"
"Потому что в них нет необходимости".
Он был ошеломлён тем, с какой лёгкостью она озвучила эту мысль.
Ему было нетрудно произнести «Забудь». По правде говоря, во время учебной тренировки у них сложилось неплохое взаимодействие, но они просто подстроились друг под друга. Это никак нельзя было назвать идеальным интуитивным взаимодействием. Он знал, что Нина хотела, чтобы он научился хорошо взаимодействовать с ней, а текущее положение дел его не устраивало. Однако она сказала: «В этом нет необходимости». Что происходит? «В любом случае, тренировка на этом закончена. Можешь идти», — произнесла Нина и отвернулась от него. Он почувствовал себя отвергнутым. «Нина…», — проговорил Харлей. Харлей без труда приблизился к зоне отвержения, куда Лейфон, сомневаясь, стоит ли вступать, так и не дошёл. Таковы свободные отношения между друзьями детства, отношения, не обременённые ничем. Ощущения были совсем иными, нежели то отчуждение, которое он испытывал, стоя по другую сторону стекла, он был озадачен её отказом тренироваться с ним. «Тогда я пойду», — ответил Лейфон. Придя в ужас оттого, что сказал такое без сопротивления, он вышел из раздевалки. ◇
Стук закрываемой двери, казалось, поставил крест на их отношениях. Простой тон голоса разрезал ей грудь.
Нина покачала головой, чтобы рассеять эту боль.
"Что я делаю?"
Она знала.
Она знала, но что она делала? Задавала себе этот вопрос?
"Не сбивайся."
Как всегда, когда ей не удавалось найти выход из лабиринта мыслей, она прекращала думать.
Даже если бы можно было размышлять о будущем, предсказать его было невозможно. Единственное, что можно было предсказать, - это смерть, но никто не знал, когда он умрет.
(Мое будущее в таком состоянии, что даже размышления о нем кажутся странными.)
Поэтому она могла делать только то, что считала правильным.
"Вернуться ли мне в тренировочный комплекс?"
Она ясно отказалась от тренировок. Лейфон, возможно, сейчас не находится в тренировочном комплексе.
……Если он там, ей нужно перебраться в другое место.
"……Хм?"
Что-то упало рядом со стулом.
(Успех.)
Фелли положила письмо под сумку Лэйфона. Таким образом, Лэйфон мог подумать, что он потерял его в сумке и не заметил этого.
Она снова запечатала письмо, хотя и немного неуклюже. Впрочем, Лэйфон мог и не обнаружить, что письмо вскрыли, поскольку он и впрямь был тугодумом. В её сердце послышалось хихиканье, но выражение лица осталось по-прежнему холодным. Она чуть приподняла кулак, поздравляя сама себя, и вышла с арены, упруго ступая.
◇
Наступила ночь. Небо потемнело.
Лэйфон снова вошёл на арену.
В ночной темноте стрекотали укрывшиеся в кустах насекомые, и их звуки кругами расходились по воздуху.
В руке Лэйфона был тот самый меч, который принёс Харли. Сжимая деревянную ручку неуклюжего и огромного меча, обмотанного железными проводами, Лэйфон ждал, пока его глаза привыкнут к темноте.
"Фу!" - выдохнул он, позволил Внутреннему Кей проникнуть в его тело и начал свои движения.
Сначала он повторил базовые движения, которые он использовал в тренировочном комплексе. Сильный ветер обрушился на поле боя, вес меча нарушил равновесие Лэйфона. Он подстроился под центр тяжести, когда взмахнул мечом.
Вместо того чтобы использовать силу для управления покачиванием своего тела, вызванным мечом, он скорректировал свои движения, чтобы следовать направлению веса меча.
И использовал эту силу.
Спустя какое-то время Лэйфон больше не стоял на месте. Он постоянно двигался в пределах арены, следуя направлению, куда вел его вес.
И вскоре после этого он контролировал это направление.
Двигаясь без определенного плана, он устремился вперед на арене. Его движения отличались от прежних. Очень сильно отличались от базовых приемов обращения с мечом.
Он взмыл с земли, одновременно размахивая мечом. Вращаясь в воздухе, он использовал вес клинка, чтобы выстрелить своим Кей. Сила, с которой была произведена атака, заставившая его сорваться с места, тут же воплотилась в силу его следующей атаки.
Он повторял этот процесс бесчисленное количество раз, ногами не касаясь земли.
«…»
Меч воткнулся в землю, и Лейфон прервал свои движения. На него посыпалось множество песчинок, а Во внутренний Кей собрался в его ногах.
Кей внутреннего типа — Круговорот Кей.
И он воспарил вверх, вытащив меч из земли и взмахнув им.
Коснувшись земли, он снова подпрыгнул и размахнулся мечом. Контролировать вес клинка в воздухе было гораздо сложнее, чем стоя на твёрдой земле. Лейфон продолжал практиковаться, пытаясь найти способ совладать с клинком.
По истечении некоторого времени он прекратил свои резкие движения и сделал медленный выдох, чтобы рассеять свой Кей.
Арену залил свет.
«Я не знаю, как это описать», тихо сказал Харли, подходя к нему вместе с Фелли и Кариан.
"Как продвигается?"
Харли записывал заметки в блокнот, когда Лафон рассказывал ему свои мысли.
"Как у тебя с изобретением?" — спросил Кариан, когда Харли закончил записывать все.
Студент-алхимик ответил, его лицо померкло: "Вообще никаких проблем. Базовая теория была закончена к тому моменту, как Лафон начал здесь обучение. Единственная оставшаяся проблема — будет ли эта штуковина работать после изготовления. Да, нужно лишь немного подправить. Не так уж много людей смогут это использовать, так что я и не думал, что у меня появится шанс это сделать".
Тот факт, что монстры скверны были рядом с Зуеллни, был совершенно секретным, но не имело смысла скрывать это от алхимиков, поэтому Кариан рассказал об этом Харли и его отряду изобретателей.
Но не все из 17-го взвода знали об этом — Нина и Шарнид. Лафон также попросил Харли скрыть это от них.
"Мы можем сдаться, только если это судьба города".
"...... Это правда, но я не хочу такой судьбы", — вздохнул Харли, проясняя хмурый взгляд на своем лице.
- Разве не странно, что человек, придумавший эту базовую теорию, пропустил всё это? - сказал Кариан.
- Он чудак. У него невероятное мастерство и руки, словно у мечника, но сам он довольно раздражающий.
- Это признак художника.
- Правду? По мне, он просто чудак.
- Ха-ха-ха.
- Ты с ним встретишься и поймёшь то же самое.
Кариан оставил их, чтобы закрыть арену. На выходе Харли тоже ушла, сказав, что в алхимической лаборатории может быть тот чудак.
Лэйфон и Фелли остались ждать Кариана.
Уличные фонари слабо освещали тьму пустой дороги к полю битвы.
- Вы уступчивый, - сказала Фелли.
- Я не могу позволить другим делать это, верно? - Лэйфон горько улыбнулся.
Фэлли подняла лицо. - Пожалуй… Я не могу отделаться от чувства, что вы сдались.
- Сдался?
- Цели вашего прибытия сюда.
- …
- Разве вы не хотите жить нормальной жизнью?
- Я не сдаюсь.
- Тогда почему вы согласились на это?
Лэйфон отвёл взгляд.
Ладно... Мне с этим ничего не поделать. У мужчин очень сильные инстинкты.
— Да, но одна лишь зачистка от монстров-отбросов не решит проблему.
— ...Пожалуй, да.
И не в силах спорить с Фелли, он слабо улыбнулся.
За городом скопилось огромное множество монстров-отбросов.
— Неужели не будет слишком поздно, когда человечество пострадает из-за твоей безрассудной выходки?
— Я не думаю о таком глобальном смысле. Но если я могу что-то сделать, то сделаю. Разве я не прав?
— ...А обязательно ли это делать тебе?
— Что?
— Если мы не будем бояться жертв, то сможем победить. Ты сам сказал: «Если мы готовы пожертвовать собой, то у нас всё ещё будет шанс победить».
— Да, но я не считаю правильным отказываться от того, что я в силах сделать.
— ...
— ...Мне жаль.
— Ничего, я и сам знаю, что я из тех, кто что-то может, но ничего не делает.
Лэйфон наблюдал за Фелли.
— Я не считаю это подлым. В этом моя решительность. Это путь, который я избрал сам. И что бы обо мне ни думали другие, я не буду жалеть об этом на смертном одре.
Лейфон восхищался её решимостью. Она упорно пыталась противостоять своей судьбе, и продолжала пытаться, даже несмотря на то, что это было безуспешно. Её путь тоже был неплох.
«Но я ненавижу себя за то, что ничего не делаю и не могу предотвратить чужие смерти, особенно если это касается семпая и всех моих знакомых».
«Хм?»
«Даже в Грендане я пытался решить все проблемы в одиночку. Мне было все равно, что другие считали мой путь низким и презренным. Напротив, я никак не мог понять, почему они так говорили».
Хотели ли люди в приюте, чтобы он так поступал? Он не знал. Он никогда не пытался это выяснить. Он знал ответ, даже если не спрашивал. С другой стороны, возможно, это было неправдой. Лейфон покинул Грендан, чтобы отправиться в Зуэллни.
Он их не ненавидел.
Но даже если бы он не зарабатывал таким образом, он бы нашел что-то подобное, потому что не хотел, чтобы заведующий приюта и Лирин беспокоились о бедности.
Он пытался решить все своими силами.
«Я действительно наивен».
«Действительно».
«Это так подло!»
«……В любом случае, мне не нравится традиционное обращение «сэмпай». Называй меня как-нибудь иначе».
«Хм?»
«Разве твои одноклассники не зовут тебя Лейтоном?»
Её внезапная смена темы поставила его в тупик.
«Да, но…… не думаю, что буду счастлив, если это имя распространится, э-э, как бы это сказать……»
«Тогда позволь мне придумать что-нибудь другое для обращения к тебе. Лэй, Лейтон-кун, Лэйфон-кун, Лэй-чин, Лэй-сан…… Что лучше?»
«Э-э? Я должен выбрать из этого списка?»
«Есть другие предложения?»
«Хм, сложно придумать для себя прозвище».
«Тогда буду звать тебя Лэй-чин».
«……Пожалуйста, дай мне ещё подумать над этим».
«Почему? Разве Лэй-чин не мило?»
«Нет, если есть вариант получше……»
Обращение «Лэй-чин» от человека с бесстрастным голосом звучало странно. Не то чтобы он хотел, чтобы она обращалась к нему милым голосом.
……От одной мысли об этом по его спине пробежали мурашки.
"Как насчёт прозвища «Уложи Флэша» ? Каждый день, когда я буду видеть тебя, я буду говорить: «Доброе утро, уложи Флэша», «Здравствуйте, уложи Флэша», «Спокойной ночи, уложи Флэша». В любой ситуации, когда мне понадобится назвать твоё имя, я буду звать тебя «уложи Флэша"».
"……"
"Тебе неловко?"
"Если ты знаешь, то не зови меня так!! Но почему Флэш?"
"Ты хочешь какое-нибудь другое слово кроме Флэш?"
"Дело не в этом".
"Ты же эгоист".
"Я?"
"Ох, ну тогда я просто буду звать тебя Фонфон".
"Ва, это совсем другое! Это звучит как имя какого-то редкого животного".
"Какая разница? Фонфон, ты хочешь перекусить?" она вежливо достала из кармана завёрнутый шоколад. Это действие полностью истощило энергию Лэяфона.
"Я что, домашнее животное?"
"Достаточно того, что ты ведёшь себя как домашнее животное".
"У..."
"Тебе всего-то нужно быть домашним животным, так что не надо ничего выдумывать".
"Хмм?"
"……Мой брат вернулся" Фэлли быстро обернулась, не дав ему времени прояснить ситуацию.
"Извините, что заставила вас ждать. Вообще-то я не ожидала, что вы меня дождётесь".
"Ты не говорил, что не нужно ждать тебя. К тому же, ты очень слаб. Опасно для тебя возвращаться одному."
"Хахаха, как же это все преувеличено. Простите, что заставил вас ждать, но у меня есть еще дела, так что я пойду в кабинет студенческого совета. Вы можете уже возвращаться."
"А должен был сказать нам раньше."
"Эээ, это моя ошибка. Простите. Должно быть, ты проголодался после всех этих упражнений, Лэйфон. Из-за меня все так сильно затянулось. Фелли, отведи его в хороший ресторан и покорми его", – сказал Кариан и достал из своего кошелька несколько купюр и передал их Фелли. Еще до того, как Лэйфон и Фелли успели что-то сказать, президент студенческого совета уже ушел.
"Поняла", – пробормотала Фелли молчаливому Лэйфону.
"Ну, так как это бывает редко, давай пойдем в оживленный бар. Мы можем отлично провести время, попивая вкусное вино. Пожалуйста, возьми ключ от приличного гостиничного номера".
"Нет, прошу тебя, не говори так, будто все уже решено. К тому же нам еще нет восемнадцати."
Более того, такая атмосфера не подошла бы ни Лейфону, ни Фелли.
Лейфон выглядел недостаточно солидно, чтобы ему было место в баре, а нежное и прекрасное личико Фелли создавало впечатление, отличное от взрослого.
Но если бы это было место для Фелли...
(Семейный ресторан...)
Семейный ресторан с детьми... Оставив в стороне ее красоту, Фелли была همچون ребенком, притворяющимся взрослым.
Надув губки, она с большим вниманием разглядывала игрушки возле кассы.
(А, вот это ей бы подошло как нельзя лучше!)
К сожалению, в Цуэльни не было семейных ресторанов, но это не означает, что не было магазинов игрушек.
"... Кажется, ты опять о чем-то странном задумалась", - сказала Фелли.
"Конечно, нет!"
Она уставилась на меня с подозрением.
"Ладно-ладно, неподалеку есть ресторан, в который я часто хожу, и он работает до довольно позднего вечера. Могу ли я пригласить тебя?"
"Об этом можешь не волноваться. Пошли, Фон Фон".
"……Постой, ты уже решил?"
"Решил. Слышь, Фон Фон, если не поторопишься, я тебя здесь оставлю".
Не имея возможности сопротивляться новому прозвищу, он поспешил за Фелли, чувствуя себя уставшим, уставшим сильнее, чем после тренировок на арене.
◇
После ужина с Фелли Лейфон вернулся в общежитие, принял душ и упал на кровать.
Его тело полностью расслабилось от усталости. Медленно погружаясь в состояние ложного сна, он осмыслял то, что с ним произошло.
Сегодня он слишком много времени провёл в размышлениях. Тот образ и те слова отвлекали его во время работы с мечом.
"Тренировки вместе пока прекратим".
Лейфон не считал, что слова Нины сильно повлияли на него, но, может быть, он заблуждался.
"Хотя, наверное, это что-то другое, не душевное".
Чутье подсказывало, что... это плохое предчувствие. Скорее раздражение. И тут он понял, что понял явные черты того чувства, что у него вызывает Нина... Они были похожи на раздражение, но он еще не вполне осознал, в чем их суть.
«Да, знакомое чувство...»
Напряжение и тревога отогнали сон.
В какой-то момент он понял, но потом упустил суть. Это было обидно.
«У-у... А-а!..»
Он простонал и вскочил с кровати, но не удержал равновесие и шлепнулся на пол. Он расслабился и поэтому не успел смягчить падение.
«Ыы...» Он встал, зажал нос рукой и посмотрел на запястье.
Запястье было покрыто белыми точками: следы ожогов.
Их оставил ему контакт с отравой. Когда Лейфон лежал в больнице, доктор сказал, что шрамы со временем исчезнут. Но пока их можно было разглядеть.
Он считал, что его раны — ерунда, но, увидев реакцию Нины и остальных, стал в этом сомневаться.
Было бы хорошо, если бы люди, глядя на шрам, не думали, что это их вина.
Но Лэйфон смотрел на другой шрам. Чёрный шрам, тянувшийся от запястья до локтя. Это был шрам, который никогда не сойдёт, шрам от зажившей раны. Это тоже часть прошлого Лэйфона.
Если поискать, можно найти на его теле следы ранений. Ранения, полученные на тренировках, на матчах, в боях с монстрами. И не только это, но и порезы, которые он получил в детстве, когда бегал и врезался в стены. Эти два шрама были более светлыми.
— Вот эта рана действительно была болезненной, — пробормотал он, сидя на кровати и глядя на шрам на запястье.
Это ранение он получил, тренируясь со стальными нитями.
Когда он стал преемником Небесного Клинка, он перенял способы борьбы с нечистыми монстрами от других преемников Небесного Клинка.
Преемником Небесного Клинка, который использовал стальные нити, был Линтенс Саволеид Харден.
Поначалу Лайфон тренировался только с одной нитью. На тот момент он уже умел расширять свою Кей в свое оружие и чувствовать оружие как часть своей нервной системы.
Но этого было недостаточно, чтобы управлять стальными нитями.
Линтенс сказал, что оружие должно стать не только нервной системой, но и мышцами. Лайфон подумал, что это было отговоркой Линтенса, но после того, как он увидел, как тот одним вздохом ухаживает за деревьями дворцового двора своими бесчисленными стальными нитями, Лайфону не на что было жаловаться.
Хотя он и страдал от того, что не привык к такому способу борьбы, он постепенно научился управлять стальными нитями по своему желанию. Одна нить превращалась в две, две — в четыре, четыре — в восемь, восемь — в шестнадцать… Количество стальных нитей увеличивалось.
Однако увеличивалось лишь число потоков. Он по-прежнему был очень далек от того, чтобы научиться управлять потоками, словно собственной вытянутой рукой, словно они были действительно частью его тела.
……С нынешним Лейфоном он бы это понял, но тогда он не понимал.
Ему не следовало видеть ту технику.
Более зрелые особи монстров-червей, чем те, что напали на Цюэллни некоторое время назад, атаковали Грендана в тот момент, когда Лейфон сумел управлять более чем сотней стальных потоков.
Линтенс победил их всех.
Лейфон невольно пытался подражать ему, думая, что тоже справится с этой техникой. Наблюдавший за его тренировками Линтенс, словно следивший за ним, постепенно исчез из его поля зрения.
Он попробовал применить технику в одиночку……Рассеченный собственным стальным потоком, он потерял сознание от сильной боли и кровопотери.
Когда он пришел в себя, то лежал на больничной койке.
«Ты что, кретин?» — это первое, что он услышал от Линтенса, открыв глаза.
Прилипнут ли пауки к своим паутинкам? Тогда разве имеют право на жизнь те пауки, которые это делают? Паук, который не паук, хочет стать пауком. Чтобы стать пауком, нужно в тысячу раз, в миллион раз, в миллиард раз больше практики, чем у настоящего паука. Идиот! Ты хуже, чем новорожденный крошечный паук. Ещё рано мечтать о плетении паутины, когда ты даже не умеешь выделять шёлк. Иди и начни практиковаться с самого начала!
Лайфону досталось на орехи.
"Его речь была излишней".
Вместо злости в нём возникло странное чувство, когда он думал о прошлом. Глядя на шрам, он сухо рассмеялся.
С тех пор ничего не изменилось. Единственным условием, чтобы стать преемником Небесного Клинка, было продолжать становиться сильнее, поэтому у него не было времени бояться оружия. Тогда он продолжал практиковаться только со стальными нитями. Линтенс тоже замолчал, прерываясь только когда это было необходимо.
Каждый преемник Небесного клинка знал, что это одинокий путь к вершине в состязаниях друг с другом. И юноша Лейфон должен был выполнить это условие. Его не нужно было просить сделать это, потому что он уже выполнял его.
Но он стал более осторожным.
Он знал, что неуправляемая сила может навредить своему пользователю, поэтому прежде чем научиться полностью контролировать эту силу, он решил запечатать ее внутри себя.
Линтенс не научил Лейфона чему-либо большему, чем основам стальных нитей. Обязанностью преемника Небесного клинка было самому стать сильным, а не помогать другим становиться сильнее. Линтенс уже нарушил это обоюдное правило, обучая Лейфона технике стальных нитей, поэтому Лейфон продолжал практиковаться без каких-либо жалоб.
Он больше не получил такой глубокой и серьезной раны, но все равно получал много других травм. Все эти раны зажили, исчезли, оставив множество шрамов.
Каждый раз, когда появлялся новый шрам, он узнавал больше о своих слабостях. Он исправлял эту слабость, прежде чем рана заживет. И повторяя этот процесс, он наконец сумел управлять стальными нитями.
"Ах, возможно..."
Почему он об этом подумал? Почему он это вспомнил? Это не было ни болезненным, ни теплым воспоминанием.
Не задумываясь, он проецировал свои чувства на то, что он получал от Нины. Он испытал беспокойство и непонимание, которые он испытывал из-за Нины.
Нина хотела стать сильнее в одиночестве?
Она заставляла себя стать сильнее через одиночество?
Если это так, то... При этой мысли в груди вспыхнула тупая боль.
Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.
Его статус: идёт перевод
http://tl.rulate.ru/book/92635/3012804
Готово:
Использование:
