Я БУДУ ЖИТЬ КАК АКТЕР
ЭПИЗОД 6
Восторг, шок, дежавю.
Какими словами описать выступление этого ребенка? Продюсер чувствовал головокружение и утратил способность шевелиться, будто завяз в болоте. Игра мальчика отличалось захватывающей силой, которая очаровывала всех, кто видел ее. Чхве Ын Сок не стала исключением. Она казалась загипнотизированной, восторженное выражение лица делало ее похожей на девочку, которая увидела во сне бабочку.
– Сценаристка Чхве, – короткое обращение словно смыло тишину ледяной водой. – Ты намеренно выбрала именно эту сцену?
– Да, я не думала, что он сможет запомнить все в такой короткий срок. Он был настолько уверен в себе, так что мне стало любопытно, как он справится со сценой, требующей таких эмоциональных переходов. Я, разумеется, не ожидала многого, но…
– Он просто монстр.
С другой стороны, в воздухе закономерно повис вопрос. Встреченный ими на рынке Намхан мальчик казался очень почтительным по отношению к матери. Делая ему предложение, они учли этот факт и подбирали сцену, где сын, напротив, вел себя аморально, что должно было выявить способность новичка отыграть то, чего он сам ранее не проживал. Тем не менее…
– Ты видела выражение его лица?
– Да, это было жутко, даже мурашки пробежали.
– С ума сойти. Не думал, что так сильно пожалею, что не взял с собой камеру. Во время игры его мимика менялась словно от кадра к кадру. Это свойственно театральной игре, и так делают только высококвалифицированные актеры.
И это не шутка, стремительно меняющегося выражения лица ребенка было достаточно, чтобы у него отвисла челюсть – за доли секунды эмоции менялись как на раскадровке.
Не об этом ли говорил крестный отец Голливуда Дэвид Уорк Гриффит? Настоящая актерская игра в кадре крупным планом – это не преувеличенные жесты, а тонкие эмоции, скрытые в мельчайших деталях. Если бы Гриффит присутствовал на этом чтении, он бы, наверное, вскочил с места и зааплодировал.
– Мне показалось, что Ён Гук ассоциировал мой взгляд с объективом камеры, как бы проецируя предмет съемки. Он контролировал не только расстояние, но и тон голоса с вокализацией.
– Ты шутишь.
Одного повода для появления мурашек, похоже, недостаточно.
– Сначала я думал, что это совпадение, поэтому намеренно менял позу, но он каждый раз действовал в соответствии с направлением моего взгляда. Разве ты не почувствовала этого, сценаристка Чхве? Эти тонкие изменения в его игре.
Актер, потрясенный игрой своего партнера, не может испытывать ничего, кроме иллюзии плена. В тот момент Ён Гук действительно стал Ким Ха Джином, так что сценаристка не обратила на это внимание. Обладай она достаточной проницательностью, чтобы замечать все тончайшие перемены, девушка была бы режиссером или актрисой, а не писателем. Впрочем, ее мысли в этот момент были заняты другим.
«Так сказано в сценарии».
Она никак не могла забыть его спокойный голос. Его слова словно заставили ее пробудится ото сна. Словно она нашла свою музу. Ю Мён Хан, все еще не в силах преодолеть шок, с серьезным выражением лица коснулся пересохших губ.
– Я видел только одного подобного ему человека.
– Кого?
Актер, очарованный и пойманный в ловушку сценария; актер, который может показать больше описанного. Была ли его игра результатом упорного труда, или он прирожденный гений? Каким было бы его место в мире актерского мастерства? Ю Мён Хан испытал жуткое чувство дежавю, будто он наблюдал за чтением великого актера, встреченного им давным-давно. Чхве Ын Сок же почувствовала, что ее профессиональные пределы подвергаются испытанию. Их взгляды обратились в пустоту.
***
Летнее море напоминало ансамбль [1]. Крики чаек, гудки покачивающихся у берега рыбацких лодок и ритм аукционистов на рынке живой рыбы – все это напоминало последовательную фантазию на темы «Кармен» Сарасате [2]. Еще и живость рыб, плещущихся в красных контейнерах словно отражала чувственность и энергичность жизни.
– Сынок, тебе не обязательно было идти со мной так рано!
– Что же мне делать, если я не могу снова заснуть? И как ты в одиночку все это собираешься перевозить на тележке?
Пусть он еще юн, но он все равно мужчина. На лбу Ён Гука, который тянул тележку, выступил пот, напоминающий утреннюю росу. Его маме просто было жаль сына, в то время как он грустил от того, как мало он мог для нее сделать.
Наконец, по запутанным улочкам рынка они добрались до выстроившихся в ряд рыбных прилавков, и стали выкладывать свежую рыбу.
– Хм? – глаза Ён Гука расширились, когда он заметил знакомую фигуру, бродившую среди пусанских тетушек. Только протерев глаза рукавом, он понял, что ему не показалась.
– Мама, еще ведь есть немного времени перед тем, как мы начнем продавать. Я отойду на минутку.
Глядя на убегающего сына, женщина удовлетворенно кивнула. Летние каникулы действительно были временем, когда дети сходили с ума, не в силах усидеть на одном месте. Если бы он был таким же, как его ровесники, то покинул бы рынок и отправился с ними играть на площадку. Сын облегчал ей работу, но чувство вины перед ним от этого только росло. Его внезапных уход действительно вызвал у нее облегчение.
– Привет!
Мальчик подошел к человеку, который привлек его внимание. Его волосы были растрепанными, а борода выглядела неухоженной. Раскосые глаза создавали видимость лености, но в то же время сияли на его лице, словно драгоценные камни.
– Вы, случайно, не тот актер, который играл До Джона в спектакле «Дни радости»?
– Малыш, ты знаешь меня?
– Конечно, я большой поклонник Сон Чон Сока!
Даже не осознавая этого, Ён Гук поступил импульсивно; вероятно, потому что встретил кого-то из прошлой жизни. Через двадцать лет имя этого актера стало нарицательным в Корее.
Мужчина бросил театр, чтобы играть в дорамах и фильмах. Конечно, его фильмография столь многочисленна, что невозможно знать каждую работу, начиная со второстепенных ролей. Тем не менее, этот человек был тем, кем Ён Гук очень восхищался в прошлом – известный актер, стабильно входящий в пятерку лучших в стране. Если верить учениям Буддизма, случайных встреч не бывает.
– Правда?
Напротив, Сон Чон Сок чувствовал себя сбитым с толку. Ведь все еще был неизвестным актером даже в театральном мире. Кроме того, пьеса «Дни радости» проходила в театральном районе Сеула, а его персонаж на сцене практически не появлялся.
– Я серьезно.
Но глаза мальчика не лгали. Они горели страстью, будто он встретил кого-то, кем очень восхищался.
– Спасибо, спасибо тебе большое. Я никогда не думал, что встречу своего первого поклонника так далеко от дома. На самом деле, меня пригласили на второстепенную роль в дораме, действие которой происходит в Пусане. Вот я и приехал сюда, в надежде изучить диалект. Но в первый же день меня обокрали. Мне даже негде переночевать, а обратный билет до Сеула был среди украденного. Ну не дурак ли?
– Карманник? Вы были в полицейском участке?
– Они сказали, что не могут найти виновного, ха-а…
В глазах мужчины появилось негодование. Он казался Робинзоном Крузо, оставшимся в одиночестве на необитаемом острове. У него даже не было агентства, а блокнот с номером пригласившего его кастинг-директора тоже был украден.
Ён Гук сразу понял его ситуацию. В настоящее время карманные кражи процветают, к тому же сейчас пик сезона, а надежных систем видеонаблюдения все еще не существует. Внешний вид Сон Чон Сока делал его похожим на бездомного, и люди могли подумать, что он лжет.
– Вы сказали, что пришли сюда, чтобы подучить диалект, верно?
– Да?
– Тогда давайте займемся этим сегодня. Пожалуйста, следуйте за мной.
Ребенок проявил к Чон Соку неожиданную доброту. В прошлой жизни мужчина был единственным, кто давал ему советы и учил актерскому мастерству, когда Ён Гук перешел с театральной сцены к съемкам в дорамах и кино. Старший товарищ, угостивший его миской риса и стаканом соджу – он до сих пор не забыл об этом.
– Ён Гук, тебе интересно, почему я помогаю тебе сейчас?
Глаза пожилого актера покраснели, когда стакан с соджу звякнул.
– Я тоже вышел из театра, когда был в твоей возрасте. Тогда помочь мне было некому, и мне было очень тяжело и одиноко. Так что не проходи мимо, когда встретишь кого-то вроде нас. Помоги им. Это всего лишь стакан соджу.
При этих словах глаза молодого актера тоже покраснели.
Мужчина, увидевший в тридцатилетнем мальчике свое прошлое. Ён Гук подивился странным причудам судьбы. Связь, установленная взрослым мужчиной, не исчезла, когда он снова стал ребенком. Пришло время вернуть долг. Момент, который нужно преодолеть, чтобы жить без сожалений. Так же, как рыбаку необходимо поймать большую рыбу.
– Ён Гук, кто этот человек?
Мать была поражена и переводила взгляд с сына на приведенного им человека. Мальчик отыскал хорошего человека, которого встречал в прошлом.
– На сегодня он наш помощник.
***
– Боже, как это утомительно.
Сон Чон Сок чувствовал себя так, будто его хорошенько избили. Продажа рыбы на рынке Намхан была непростым делом. Но взамен он получил то, в чем так нуждался: родное произношение, уникальные интонации и акцент жителей Пусана. Хоть они и говорили на одном языке, их дыхание, ритм и манера движений губ и языка имели свойственные региону отличия.
– Это и правда потрясающе.
Мужчина посмотрел на ребенка, который заставил его работать сегодня. Сначала он подумал, что мальчик немного странный. Но на рынке он вел себя смело; будь рынок сценой театра, он был бы блестающим на ней актером.
Всякий раз, когда он шевелил губами, все присутствующие на рынке становились зрителями и сосредотачивали на нем свое внимание. Несмотря на давление, плечи Ён Гука казались расслабленными, а жесты легкими. Возможно, врожденный талант актера заключался в способности привлекать внимание так же, как этот ребенок.
– У нас гость, но нам даже нечего предложить.
– Что вы, это кажется роскошным пиром.
Сон Чон Сок отмахнулся от извинений женщины. На обеденном столе было достаточно еды для обитателей этого дома. Ему, на самом деле, было жаль так вторгаться. Пожелтевшие обои, которые состарились как осенние листья, и видневшиеся тут и там пятна плесени причиняли ему боль. Но на лице мальчика не было ни стыда, ни печали, как будто он прочитал мысли мужчины. Выражение его лица полнилось лишь чистым счастьем.
– Брат, тебе сегодня придется спать на кухне, ты не против? Я постелю тебе самую мягкую постель. Пусть тебе отправляться на первом утреннем поезде, но отдохнуть все же стоит.
– Я благодарен, пока мне есть где прилечь. Но, Ён Гук, у нас довольно большая разница в возрасте, почему бы тебе не называть меня дядей, а не братом?
– Вы видели хоть раз, чтобы я называл пожилую женщину на рынке тетей?
– Хорошо, признаю. Но я не уверен, могу ли я оставаться здесь с вами. Мне так жаль, я не знаю, как вернуть этот долг после того, как вернусь в Сеул. Я чувствую себя очень обязанным тебе.
– Что такого в долгах? Просто, если встретишь кого-то вроде себя в будущем, помоги ему. Теплая постель и миска риса – это пустяки.
Спорить с мальчиком было невозможно. Но это не раздражало. Как он мог не понимать, что его пытаются успокоить, чтобы он не чувствовал себя обремененным. Сон Чон Сок сдержал навернувшиеся слезы и засунул в рот белый рис. У него было предчувствие. Этот пир, более вкусный, чем когда-либо, ляжет в основе его будущей актерской карьеры.
1. Ансамбль – согласованность, стройность частей единого целого.
2. Пабло де Сарасате - Фантазия на темы из оперы Ж. Бизе "Кармен": https://www.youtube.com/watch?v=n5NvC9PK8TA&t=200s
http://tl.rulate.ru/book/91141/2951416
Использование:
