Пока Цзян Чаншэн укреплял свою культивацию, он проверил функцию расчета благовоний.
«Расчет благовоний: можно потратить очки благовоний, чтобы определить суть вещей и причинно-следственные связи. Количество необходимых очков благовоний зависит от степени расчета».
«Текущее количество очков благовоний: 0»
Цзян Чаншэн спросил про себя: «Могу ли я легко подавить Башню Махаяны Дракона?»
«Требуется 1000 очков благовоний. Вы хотите продолжить?»
Продолжить.
«Недостаточно очков благовоний, расчет не удался».
Черт, там еще и подсказка была, чтобы продолжить?
Цзян Чаншэн покачал головой и сосредоточился на укреплении своей культивации.
Поздно ночью он вернулся в свою комнату и начал наследовать Печать Реинкарнации. Слово реинкарнация звучало впечатляюще. Более того, она была получена после прорыва шестого уровня Небесного Испытания.
Печать Реинкарнации была заклинанием души, которое можно было наложить на других. Цикл реинкарнации был неразрушим. Достигнув диапазона божественного сознания, можно было захватить Печать Реинкарнации другого человека. Более того, врагу было трудно обнаружить эту метку, что делало ее идеальным заклинанием слежения.
Как это называется?
Преследовать тебя вечно?
Цзян Чаншэн нашел это интересным. Он подумал о другом магическом применении, а именно использовать его на окружающих его людях. Таким образом, даже если бы они прошли через цикл реинкарнации, у него все еще была бы надежда найти их. На ком он будет его использовать, он увидит в будущем. Если бы он использовал его из-за привязанности, то только на близких ему людях.
В следующие несколько дней новость о том, что Мастер Дао Чаншэн преодолел испытание, распространилась по всем тринадцати префектурам. В эпоху хаоса такие деяния не были редкостью. Многие люди придумывали мифы о себе, чтобы начать войну и завербовать учеников.
Через полмесяца ценность благовоний Цзян Чаншэна, наконец, возросла до 15.
Однажды Евнух Ли пришел объявить, что император вызвал Цзян Чаншэна во дворец. Цзян Чаншэн последовал за ним вниз с горы. Когда ученики узнали об этом, они все очень обрадовались, решив, что император снова собирается наградить Храм Лунци. В конце концов, являлось общеизвестным, что у императора были хорошие отношения с Цзян Чаншэном.
Цзян Чаншэн шел за евнухом Ли и смотрел на его спину, размышляя, не убить ли его.
Кстати говоря, это было иронично. Все аристократы, которые подменили его тогда, за исключением Евнуха Ли, были мертвы. Всех их убил император. Особенно когда Демоническая Секта создавала проблемы, император воспользовался случаем, чтобы убить много людей. В настоящее время в живых остался только Евнух Ли.
Евнух Ли служил Цзян Юаню круглый год и делал все возможное. Цзян Чаншэн хотел, чтобы Цзян Юань прожил еще несколько лет, поэтому не стал нападать на него.
«Забудь об этом. В конце концов, эта старая собака тоже марионетка. Когда император умрет, я дам ему умереть быстро», — подумал про себя Цзян Чаншэн. Евнух Ли не знал, о чем он думает. Время от времени он оборачивался и разговаривал с ним, чтобы не пренебрегать им. Его отношение было очень восторженным.
Евнух Ли, естественно, знал истинную личность Цзян Чаншэна, и его сердце было наполнено эмоциями. Если бы Мастер Дао Чаншэн все еще был наследным принцем, разве Великий Цзин не был бы лучше с его талантом в боевых искусствах?
Мастер Дао Чаншэн казался культиватором, которого не волнуют мирские дела, но многие эксперты погибли от его рук. Его решительный характер был слишком похож на Цзян Юаня.
К сожалению, не было никаких если.
Евнух Ли также знал, почему Цзян Юань хотел подменить Цзян Чаншэна. Некоторые вещи можно было хранить только в его желудке вечно, и не было никакой необходимости их раскрывать.
Через час они вошли во дворец и подошли к императорскому кабинету.
Цзян Юань писал, а Императрица растирала чернила на его чернильном камне. Когда она увидела, как входят Цзян Чаншэн и Евнух Ли, то подсознательно подняла глаза и остолбенела.
— Ваши Величества, прибыл Мастер Дао Храма Лунци, — Евнух Ли почтительно поклонился, прежде чем выйти и закрыть за собой дверь.
Императрица смотрела на Цзян Чаншэна сложным взглядом. Она явно была взволнована, но очень хорошо сдерживала себя.
Цзян Чаншэн сложил руки чашечкой и поклонился.
— Даосский жрец Чаншэн приветствует Ваше Величество и Императрицу.
Казалось, Императрица уже знала его настоящую личность.
Однако на данный момент у Цзян Чаншэна больше не было никаких мыслей о том, чтобы признать их. Ему было уже почти сорок лет, так зачем ему признавать их?
Цзян Юань отложил кисть и с улыбкой поднял глаза.
— Чаншэн, подойди, взгляни. Что ты думаешь о моей каллиграфии?
Цзян Чаншэн подошел и увидел на длинном листе бумаги шесть иероглифов.
«Я — воля небес».
Неплохо. Штрихи были четкими и стильными.
Цзян Чаншэн похвалил правдиво.
Цзян Юань удивленно цокнул языком и сказал:
— К сожалению, мне осталось жить не так много лет. Чаншэн, ты знаешь толк в живописи и каллиграфии? Давай, покажи мне свой почерк.
Цзян Чаншэн не стал церемониться. Он учился каллиграфии в ранние годы и редко имел возможность покрасоваться. Прямо сейчас нечего было скрывать перед своими биологическими родителями.
Цзян Юань отошел в сторону. Императрица смотрела на Цзян Чаншэна покрасневшими глазами и украдкой вытирала слезы с уголков глаз.
Цзян Чаншэн держал в руке кисть и, закатывая левый рукав, писал. Цзян Юань тоже был тронут, когда читал.
— Все под небесами — земля императора. Неужели император...
По мере того, как Цзян Юань читал, выражение его лица становилось сложным.
Эти четыре строки были написаны крупными мазками, и в конце каждого слова скрывалась убийственная аура. Глядя на слова, Цзян Юань видел эпические битвы в длинной реке истории, которые в конечном итоге сложились в образ могущественного императора, держащего страну в своих руках.
Императрица похвалила:
— Почерк Мастера Дао более властный, чем темперамент Мастера Дао, и выглядит намного лучше, чем у Его Величества. Это стихотворение тоже неплохое. Я обязательно оформлю эту каллиграфию в рамку и повешу в императорском кабинете в будущем.
Цзян Юань посетовал:
— Действительно неплохо. «Книга Долголетия» — одна из трех лучших техник в мире. К сожалению, она не вошла в мир литературы.
У него внезапно возникло то же чувство, что и у Евнуха Ли.
Если бы он тогда не подменил наследного принца, что бы произошло?
С тех пор как Седьмой принц стал Наследным Принцем, его недостатки начали проявляться. В прошлом ему не нужно было заниматься государственными делами. Полагаясь на свое умение говорить и сильные боевые искусства, в сочетании с поддержкой Башни Махаяны Дракона, Цзян Юань очень любил его. Однако его уровень управления был намного хуже, чем у фальшивого наследного принца. Он явно был умел в боевых искусствах, но был робок и боялся потерять свое положение Наследного Принца. Он прятался в столице, в отличие от Цзян Юя, который боролся за славу.
Талант Цзян Чаншэна был намного лучше, чем у Цзян Юя.
Чем больше Цзян Юань думал об этом, тем кислее ему становилось. Он взял Цзян Чаншэна за руку и несколько раз похлопал ее, рассказывая о прошлом.
Императрица видела его сокровенные мысли, и ее глаза стали горькими. Все эти годы он также говорил Императрице свое мнение о Цзян Юе.
Немного поболтав, Цзян Чаншэн решил спросить Цзян Юаня, зачем он его позвал.
— Чаншэн, кто из сыновей Седьмого принца может занять пост третьего императора Великой Цзин? — Цзян Юань сел и внезапно повернулся и спросил.
Если бы это было в прошлом, Цзян Чаншэн говорил бы расплывчато. Но сейчас он прямо сказал:
— Король Вэй, Цзян Цзыюй, изначально был сыном главной жены и может считаться старшим сыном первой жены. Однако из-за того, что супруга-принцесса преждевременно скончалась, а Его Высочество наследный принц снова женился, Король Вэй перестал быть старшим сыном первой жены. Это несправедливо. Более того, Король Вэй талантлив и умен. Он не только талантлив в боевых искусствах, но и его характер и амбиции не идут ни в какое сравнение с другими детьми Его Высочества наследного принца.
Цзян Юань кивнул. Ему тоже нравился Цзян Цзыюй. В сочетании с чувством вины перед Цзян Чаншэном у него возникла идея.
Цзян Юань вздохнул и сказал:
— Хоть Цзыюй и хорош, он понес убытки в статусе. Более того, у его брата есть поддержка святой земли в мире боевых искусств. В будущем будет трудно конкурировать. Если у него будет поддержка эксперта, я смогу проложить ему путь.
В этот момент Цзян Чаншэн сказал:
— Храм Лунци готов поддержать Короля Вэя.
Цзян Юань посмотрел прямо на него, и тот спокойно встретил его взгляд.
Императрица сказала:
— Мне тоже нравится Цзыюй, а Мастер Дао Чаншэн — учитель Цзыюя. Я обязательно поддержу его. Ваше Величество, почему бы вам не проложить путь для Цзыюя?
Цзян Юань развернулся и пошел к двери. Он заложил руки за спину и вздохнул.
— Мать Цзыюя рано умерла, а его семью Юйэр сослал на границу. Действительно трудно поддерживать его в столице. Посмотрим, сколько я еще проживу. Чаншэн, возвращайся и хорошенько учи Цзыюя.
Цзян Чаншэн сложил руки чашечкой и поклонился, прежде чем приготовиться уйти.
— Чаншэн… Мастер Дао…
Императрица вдруг остановила Цзян Чаншэна. Цзян Чаншэн обернулся, и она поспешно протянула ему коробку с выпечкой, приготовленную для императора, стоявшую на столе.
— Юйэр сказал, что тебе нравится выпечка во дворце.
Цзян Чаншэн не стал церемониться. Он действительно скучал по дворцовым десертам. Перед уходом он почувствовал сострадание и использовал свою духовную энергию, чтобы послать голосовую передачу Императрице.
«Прекрати думать о прошлом. Твой сын станет императором».
Императрица широко раскрыла свои прекрасные глаза и побледнела. Цзян Юань вышел из императорского кабинета, повернувшись к ней спиной, и не заметил перемены в ее выражении лица.
Цзян Чаншэн ушел. Императрица смотрела ему вслед с шоком, который вскоре сменился приятным удивлением и беспокойством.
В конце концов, она решилась и подошла к Цзян Юаню, чтобы поддержать его.
После того, как Цзян Чаншэн покинул дворец с евнухом Ли, Императрица сказала Цзян Юаню:
— Ваше Величество, я хочу выдать внучку министра Яна замуж за Короля Вэя. Хоть министр Ян и я оба из семьи Ян, наши родословные очень далеки друг от друга. Если Ваше Величество позволит, этот вопрос можно будет обсудить как внутри страны, так и за ее пределами.
Цзян Юань был ошеломлен. Он удивленно посмотрел на нее и сказал:
— Он всего лишь ученик Чаншэна. Ты готова втянуть в это семью Ян?
Императрица улыбнулась и сказала:
— Семье Ян тоже следует найти покровителя. Ваше Величество, все эти годы… Я надеюсь, что Ваше Величество сможет выполнить мое желание.
Цзян Юаню стало не по себе, когда он это услышал. Семья Ян действительно внесла большой вклад, и он плохо подавлял их на протяжении многих лет. Кроме Императрицы, только Ян Че все еще оставался министром юстиции. Императрица обвиняла его.
Когда он подумал о том, что он вот-вот умрет, что делать миру?
Забудь об этом.
— После Нового года я издам указ, — вздохнул Цзян Юань.
— Благодарю Вас, Ваше Величество, за то, что выполнили мое желание! — радостно сказала Императрица.
Снег кружился и покрывал весь дворец, делая его бескрайним. В углу, в щели, вдруг проклюнулся нежно-зеленый бутон дерева.
* * *
Шел 40-й год правления династии Цзин, и после Нового года Король Цинь, Цзян Юй, полностью взял под свой контроль провинцию Цанчжоу. Он также одержал множество побед над Древним Ханом, и тринадцать провинций династии Цзин ликовали. Престиж Цзян Юя резко возрос, и многие даже считали, что он должен быть наследным принцем.
Только что наступила новая весна.
Храм Лунци приветствовал незваных гостей.
— Я Янь Лун. Люди в мире боевых искусств называют меня Убийственным Клинком. Я слышал, что Мастер Дао Чаншэн — не обычный человек и что он построил Гробницу Героев на горе Лунци. Сегодня Янь Лун специально пришел посоветоваться с вами. Если я погибну в бою, я хочу войти в Гробницу Героев, чтобы укрепить вашу репутацию!
Героический голос разнесся по всему Храму Лунци. Его голос был настолько силен, что оглушал.
Сюй Тяньцзи, массировавший Белого Дракона, поднял глаза и удивленно цокнул языком.
— Еще один старый пердун пожаловал. Интересно. Кажется, Гробница Героев станет легендой в мире боевых искусств.
Цзян Чаншэн открыл глаза и ушел со своим мечом, а остальные последовали за ним.
Цзян Цзыюй взволнованно сказал Хуан Чуаню:
— Убийственный Клинок, звучит очень сильно. Сколько ходов он сможет продержаться против Учителя?
Хуан Чуань с гордостью сказал:
— Сколько ходов? Это определенно будет как конец Чудака Меча. Раз он хочет умереть, давайте исполним его желание!
http://tl.rulate.ru/book/90563/4456306
Готово:
Использование:
