Под сенью роскошного дерева, на ковре малиновой травы, я сижу, скрестив ноги. Анаэль, завязавшая платок вокруг своего гибкого тела, нежно обвила предплечье моей левой руки поверх ткани рубашки. Мы вместе вглядываемся в корзину, где только что спала Анаэль. А оказалась в ней небольшая белая коробка.
— Анаэль, ты её открывала?
— А как? — посмотрела ламия на меня.
— Смотри. — говорю я, пальцами касаясь крышки.
Коробка легко поддалась, и внутри открылся взору маленький стеклянный сосуд, не более пяти сантиметров в высоту, наполненный таблетками. Рядом с этой банкой — аккуратно сложенный лист бумаги:
«Ваш организм не приспособлен к этому миру. Болезни, незаметные для местных обитателей, могут оказаться для вас смертельно опасными. Пожалуйста, принимайте это лекарство дважды в день, чтобы ваше тело адаптировалось к условиям этого мира. В течение первого дня воздержитесь от употребления пищи и воды местного происхождения — это может быть крайне опасно.»
Понятно.
Понимаю. Без лишних слов я достаю из корзины пластиковую бутылку с водой, что покоилась в корзине с коробкой, и, закинув одну из таблеток в рот, запиваю её. Вкус? Никакой.
— Вкусно? — спросила Анаэль.
— Безвкусно.
— Можно попробовать?
— Нет, — говорю с лёгкой улыбкой, — мне это необходимо, чтобы не умереть от болезней, а тебе не нужно.
— Поняла, — отвечает она, и, хотя её слова полны согласия, замечаю, как ушки грустно опускаются.
На мгновение в тишине слышится лишь шум листьев. Разглядывая дерево, замечаю большие, почти сияющие плоды, свисающие с веток.
— Кстати, Анаэль, а что это за плоды на дереве?
Я указываю на них.
— Это Гутто. Очень вкусный фрукт.
Хотя я пока не могу себе позволить их попробовать, набрать их для Анаэль нужно.
— А как называется это дерево? — продолжаю я, всё ещё не отрывая взгляда от плодов.
Она на мгновение задумывается, затем, слегка касаясь губы пальцем, отвечает:
— Вроде бы... Сердечное дерево.
Оригинально.
— А почему вокруг него всё такого странного цвета? — спрашиваю я, не сводя глаз с дерева.
Змейка, лениво вытянувшись, взглянула на меня и спокойно ответила:
— Не знаю.
— Хмм… а ты умеешь на деревья взбираться?
— Нет. Я упаду.
— Понятно… — произношу я, задумчиво созерцая фрукты. Отвожу взгляд и вновь смотрю на существо, что цепляется когтистыми лапами за ветви, до сих пор не двинувшись.
То, что вначале казалось забавным, теперь принимает угрожающий оттенок. Вдруг это на самом деле стайное животное, которое просто ждёт прибытия своих сородичей, чтобы растерзать нас?
Понижая голос, шепчу:
— Анаэль, видишь вон то красное животное? — осторожно показываю в его сторону.
Анаэль переводит взгляд на существо. Четвероногий «дракон», как я его про себя называл, по-прежнему внимательно следит за каждым нашим движением, его уши настороженно торчат вверх, словно слушая наш разговор. Ламия неожиданно вздрогнула, а змеиная часть посильнее меня сжала.
— Это... — отвечает Анаэль, вглядываясь в животное, — Красная скатия.
— Нам следует его бояться?
— Сейчас – нет. — отвечает Анаэль, её голос обретает странную, почти успокаивающую радость. — Папа говорил, что большинство живых ненавидят запах сердечного дерева настолько сильно, что даже не подходят к нему. Если хищник видит у дерева свою добычу, он предпочитает подождать.
Но если мы выйдем из-под дерева, то скатия нападёт… Значит, Богиня не случайно оставила нас под этим деревом? Таким образом нас защитили от разных хищников?
— Но дерево же не ядовито, верно?
— Ага, — кивнув и посмотрев на меня, — Папа говорил, что лучше именно около этого дерева разбивать ночлег.
Кажется, невербальное общение в этом мире такое же, как и в моём. И, возможно, змейка гораздо умнее, чем казалось на первый взгляд. Вчера она выбрала место для ночлега не случайно — не просто там, где можно найти пищу, но там, где безопасно и удобно. Анаэль это точно понимала.
— А если нанести на себя сок сердечного дерева, то оно будет нас защищать?
— … Какой сок? — не понимает ламия, морща лоб.
Можно ведь попробовать? … А как? Как добывается сок из деревьев?
— … Ну… Можно повырывать листья и натереться ими? — предлагаю я.
Скорее всего, запах появляется через... Поры листьев? Не просто же так они такого странного цвета. Мне кажется, что это вполне логично.
— А дотянуться как? — спрашивает змейка, глядя на высокий ствол дерева.
— … Можешь слезть с руки на время?
Анаэль так и делает, заползая назад в корзину, а я встаю и подхожу к стволу. Толстый ствол, диаметром в два метра. Уцепиться не за что. До ветвей целых шесть метров. Не допрыгнуть… Может подбросить Анаэль? Нет... Боюсь, могу навредить ей. Кидать её на целых шесть метров – опасно… Нужно лезть самому.
Я обхватываю ствол дерева руками и ногами, начиная взбираться… Точнее, хочу, но обувь всё время срывается, а рукам больно тереться о кору. Я не могу преодолеть даже первый метр.
— А может травой обтереться? — задумываюсь я. Вероятно, трава впитывает что-то от дерева, из-за чего и принимает подобный цвет?
Сев, я сорвал клочок травы и решил немного понюхать его. Хмм? Ничего, кроме запаха травы. Мой нос не способен уловить того, что чувствует тот зверь. Я начинаю сомневаться в своей идее.
Я поворачиваюсь к Анаэль. Она в этот момент выползла из корзины и начала рядом с ней своими маленькими ручками вырывать траву, пытаясь помочь мне.
— Анаэль, можешь понюхать?
Когда ламия поднесла к своему носу вырванную травку, то даже вытащила на секунду раздвоенный язык, но ничего не облизывала. Она может улавливать запахи одновременно как человек и как змея?
— Чувствуешь что-нибудь необычное?
— Неа!
Сложно поверить в эффективность данного метода, когда не чувствуешь того, что должно отпугнуть хищников…
Одной рукой я начинаю взъерошивать волосы. А вдруг я, наоборот, копаю нам могилу? Могут ли хищники из-за запаха этого дерева начать следовать в нашу сторону? Достаточно представить себя на их месте: идёшь ты такой по лесу и вдруг чувствуешь ужасный запах сердечного дерева. Но ты хозяин этой территории, каждый день обходишь эти места и точно помнишь, что здесь не должно быть этого запаха. Естественно, ты решишь проверить эту странность. Подожди-ка, а разве мы уже не пропитались запахом этого дерева?
— Хмм…
Я разваливаюсь на земле, расправляя руки и ноги. Надо мной раскинулись ветви дерева с листьями малинового цвета; в голове царит бардак. Не понимаю, как поступить лучше: просто встать, собрать вещи и с Анаэль отправиться в лес или же натереться растениями? Разве это выбор не пятьдесят на пятьдесят?
Повернул голову к змейке. Она стоит рядом с корзинкой и обеспокоенным взглядом смотрит на меня.
— А плоды дерева могут отогнать хищников? — спросил я.
— Не знаю…
— … Анаэль, можешь, пожалуйста, забраться в рукав моей рубашки? Ты так спокойно стоишь без какого-либо укрытия, а ведь тебя так могут схватить. Тебе даже деться некуда.
— Умм… Хорошо.
Анаэль медленно подползает ко мне и, словно пушистый котёнок, залезает в рукав моей рубашки, обвивая предплечье. Ткань натягивается там, где проходит змеиная часть её тела. Я осторожно подношу руку ближе к себе, и вскоре её маленькая головка выглядывает из рукава, словно любопытный зверёк, выглядывающий из норки.
— Так? — тихо спрашивает она, её голос звучит чуть неуверенно.
— Да, — отвечаю я с лёгкой улыбкой. — Думаю, так ты будешь в большей безопасности.
Анаэль немного глубже прячет голову в рукав, оставляя только её большие глаза и длинные волосы на виду. И вдруг, едва слышно, спрашивает:
— … Вы… волнуетесь за меня?
Она явно смущена, я замечаю это и отвечаю просто и спокойно:
— Конечно. Мы ведь теперь товарищи, верно?
Змейка полностью скрывается в рукаве, и слышу оттуда странный, но забавный звук:
— Мяяя~…
Молча киваю, решив не комментировать её странность, и направляюсь к корзине. Держа руку так, чтобы Анаэль не оказалась перевёрнутой, поднимаю её чуть выше.
— У меня появилась идея, — говорю я, когда замечаю корзины.
Мой рука поднята, чтобы Анаэль не пришлось висеть перевёрнутой.
— Да? — Анаэль снова выглядывает из рукава.
Подойдя к одной из корзин, правой рукой я начал переносить всё, что лежало внутри, во вторую корзину.
— Как думаешь, смогу ли я сбить этим… те фрукты на дереве? Забыл, как они называются.
— Гутто? — уточняет она.
— Точно.
— Эмм… Не знаю…
— А я попробую.
Обойдя всё вокруг дерева, я не обнаружил упавших с него фруктов, поэтому придётся действовать так. Возможно, их подъедают птицы, которым запах дерева почему-то не страшен?
Я пробую поднять пустую корзину: не тяжёлая и сломаться не должна. Однако нужно быть осторожным. Если корзины разобьются, припасы некуда будет нести. Эх, Богиня, могла бы рюкзак мне дать. Так ведь гораздо удобнее.
Я замахиваюсь и бросаю корзину. Попадаю в цель, но фрукт лишь слегка колеблется на ветке. Корзина, к счастью, падает на мягкую траву, не повреждаясь. Я делаю ещё одну попытку, затем ещё одну. И, наконец, фрукт падает! Пусть он немного пострадал, но это не беда. В следующий раз я постараюсь ловить плоды до того, как они коснутся земли.
— Я уж начал переживать.
— Можно съесть?
— … Давай ещё парочку собью, и тогда вместе поедим.
— Ага, — кивнув.
Анаэль кивает в знак согласия, её глаза светятся ожиданием. Я сбиваю ещё несколько фруктов, аккуратно собирая их в корзину. Они мягкие, приятные на ощупь.
Мы усаживаемся на землю. Я достаю открывалку и с лёгким щелчком открываю банку с консервированными бобами. Анаэль, тем временем, берёт один из гутто. Для этого ей приходится слезть с моей руки и устроиться рядом.
— А ты сможешь его весь съесть? — спрашиваю я, глядя на большой фрукт.
— Нет. Только половинку.
Всë равно многовато для её-то тела...
— Значит, остаток и кину. Проверим, испугается ли скатия его.
— А-а-а… А можно попробовать то, что вы едите? — робко спрашивает она, заинтересованно поглядывая на мои бобы.
— Прости, но нет. — мягко отказываю я, — Мне нужно этим питаться весь сегодняшний день, а у меня, как видишь, не так уж и много. — указываю на консервы, — К тому же, я не уверен, как твой организм отреагирует на эту пищу.
— Ладно… — вздыхает она, немного расстроенная, и начинает есть фрукт, аккуратно откусывая и пережёвывая каждый кусочек. Она ест не как змеи, а как человек, медленно и тщательно.
Ложку бы. А то приходится есть, как дикарь, руками.
Закончив с едой, я беру недоеденный фрукт Анаэль, разрезаю его ножом на ещё две дольки. Внутри плод выглядит необычно: снаружи его покрывают мелкие белые точки, а внутри, где мякоть голубая, проходят витиеватые белые линии, напоминающие сосуды, которые ведут к самому центру фрукта – к его единственному семени.
— Ладно, пора бросать, — решаю я, сжимая фрукт в руке. — Анаэль, заберись-ка в корзину, — предлагаю я ей, глядя на неё серьёзно. — Вдруг скатия всё же нападёт? Тогда мне придётся с ней биться, а тебе будет слишком опасно находиться рядом.
Я стараюсь быть внимательным, не хочу говорить ей грубости вроде: «Ты будешь мешать». А становиться идиотом оправдывающим грубость честностью уж тем более.
— Хорошо, — послушно произносит Анаэль, и её гибкое тело, извиваясь, плавно скользит в корзину.
Я выдыхаю, собираясь с мыслями. Взглянув на Анаэль, убеждаюсь, что она в безопасности, и перевожу взгляд на скатию. Она всё так же неподвижно сидит, не сводя с нас своих внимательных глаз. Такое чувство, что она всё это время даже не пошевелилась.
Слегка разбежавшись, я бросаю дольку фрукта… Но промахиваюсь, и фрукт попадает в ствол дерева, где расцвёл цветок. Яркая мякоть плода разлетается брызгами, припечатывая цветок к стволу. Эх, высоко она сидит.
И вдруг... скатия наконец-то двигается. Она рванула вдоль ветки, раскрывая крылья, которые вырастают прямо из её спины, а уши «втянулись» обратно в голову. Затем она взмывает в воздух и перелетает на другое дерево.
Значит, ей это не приятно.
Скатия усаживается на новую ветку уже на другом дереве. Её уши медленно возвращаются в прежнее положение, а крылья исчезают обратно в спине.
Я беру вторую дольку фрукта и кидаю не в неё, а в ствол дерева слева, рядом с ней… Однако промахиваюсь, и плод попадает в ветку справа от неё. Какой же я косой. Но, удивительно, это всё же срабатывает.
Скатия начинает яростно чесать морду когтистой лапой, её уши снова прижимаются к голове. Она издаёт низкий, раздражённый рык, и внезапно с дерева на землю падает рвота. Скатия раскрывает крылья и стремительно взлетает, направляясь в лес, но тут же врезается в ветку. Животное не падает, но явно чувствует себя отвратительно. Вскоре она снова присаживается на ветку, пытаясь избавиться от оставшегося в желудке содержимого. Но видимо там уже ничего нет, и изо рта выходит лишь какая-то пенистая жидкость.
Отлично!
— Вау! — восклицает Анаэль за моей спиной, радостно и восторженно. — Круто!
Я оборачиваюсь. Её рот растянулся в улыбке, а глаза расширились в восхищении. Она хлопает маленькими ладошками, а её длинный змеиный хвост взвивается вверх и начинает дрожать от переполняющих её эмоций.
— Да! — самодовольно отвечаю я, чуть приподнимая подбородок. — Какое замечательное дерево! Оно не только красиво, но и защищает нас.
— Ага! А я бы до такого не додумалась!
— Ну, ты ещё слишком маленькая, чтобы метнуть фрукт так далеко… — с улыбкой замечаю я.
— Ага! Но вы всё равно так классно всё придумали!
— … Наверно, — засмущался я. Подобным образом меня редко хвалят… Мог догадаться об этом раньше — всё ведь лежало на поверхности.
— А ещё вы так круто кинули!
— Кхм, — кашляю я в кулак, — Ладно, хватит. Нужно уже уходить.
— Ага!
Я опускаюсь на колени и протягиваю руку Анаэль. Ламия сразу же устремляется в мой рукав, её движение напоминает струящуюся воду.
— А ещё, давай-ка на этот раз переберёшься ко мне на плечо. На руке тебя нести немного неудобно. Тем более, теперь, когда скатии нет поблизости, стало безопаснее.
Анаэль, не выходя наружу, начинает продвигаться вверх под моей одеждой, и ощущаю, как её холодное тело касается моей кожи. В определённый момент мне становится щекотно, и по телу пробегают мурашки.
— Как высоко… — шепчет она, забираясь на моё плечо и осторожно обвивая шею.
От её прикосновений моё тело начинает покрываться испариной. Понимаю, что ей просто не за что ухватиться крепче, однако не привык я ощущать прикосновения к себе кого-либо.
— Что-то не так? — осторожно облизнув воздух.
— Н-нет, всё нормально.
***
Дева спустилась с божественных чертогов. Стоит она на возвышающихся до небес горах.
В деснице её, что карает грешников, лежит обоюдоострый меч, что не скуёт даже самый искусный смертный кузнец, а тело покрывают полные стальные латы, что обращают в бегство слабых духом. Из-под закрытого забрала еле виден красный глаз.
А пред ней раскинулся удивительно прекрасный вид – белоснежные вершины гор, в которых играют яркие цвета рассвета. Дева останавливается на мгновение, дабы полюбоваться сей прекрасным зрелищем, но тут же начинает спускаться по горной гряде, шагая уверенно и плавно, словно идёт не по каменной дороге, а двигается по мягкому ковру.
Мгновение и оказалась она в городе людском.
***
Человеку снился странный сон. Будто стоит он в великом римском городе, развернувшим множество строений, что тонут в далёко плывущих облаках. А на улочках вокруг него муштрует армия миллионная, одетые в пластинчатый доспех «Лорика сегментата» и в многотысячных когортах несут они свои знамёна.
— Человек, — послышался женский голос за его спиной, — Держи.
Раздался заглушённый маршировкой войск звук падения меча.
— Подними его и сразись со мной.
Человек повернулся. Он не мог вымолвить ни слова.
— Подними его.
И всё же взял он меч.
http://tl.rulate.ru/book/90310/4644288
Использование:
