«Любовь не терпит объяснений. Ей нужны поступки.»
© Эрих Мария Ремарк
***
Дубовые столы ломились от кубков с вином и мясных яств. Свечи, расставленные в подставках меж блюд и чарок, тянулись рядами и сверкали в полумраке каменного замка.
В большом пиршественном зале Мидхуарта собрались все знатные люди Эрина: застолье только-только распалялось. Впрочем, лихие удальцы, любители мериться силой и спорить, кто кого из них перепьёт, сидели смирно: гости собрались по особому поводу, и буянить в тот день строго запрещалось. Грубым и неотёсанным воинам, тоже приглашённым на пир, не наливали, и весь вечер они упивались и пьянели лишь от общества прекрасных дам. Да, сей пир устроили в честь цветущей девицы. Все праздновали долгожданную помолвку Грайне, дочери верховного короля Ирландии Кормака мак Арта.
С ней помолвился Финн, сын Кумала. Он был великим героем, обрёл большую мудрость, знания и опыт, отведав жира Лосося Мудрости, и умел исцелять водой. Финн руководил дружиной фениев — бравых и несравненных воинов, известных по всей Ирландии. Сей храбрый муж и имел силу и славу сродни верховному королю. Кормак мак Арт и представить себе не мог более достойного жениха для его дочери.
За одним столом с Финном, к тому временит уже убеленным сединами старцем, сидели повсюду сопровождавший его бард Ойсин, родной сын; Остар внук и достойный славы своего деда герой, и отважные непревзойдённые воины из дружины фениев.
Среди них были Кайльте мак Ронан, известный, что за ним никто не мог угнаться; друид Диоруйнг войны Голл мак Морна; Конан, сын Лиатлуарха, и д майд О’Дуйвне, слава о красоте которого превосходила его боевые заслуги.
Все они были достойными воинами и ни один не уступал другому в силе. Каждый фений любил Финна и клялся ему в нерушимой верности. Они почитали великого героя как вождя и доверяли ему мечи, копья и свои жизни. Фении чествовали Финна достойнейшего и благороднейшего воителя. Он был прославленным и образцовым воином, пределом их мечтаний. О таких великих героях барды слагали легенды, через века передающиеся потомкам.
Каждый из фениев мечтал о такой славе и упорно шёл к ней. Каждый без сомнения верил, что придёт день, и он вступив в великое сражение, заслужит подобные почести. В то же самое верил некий герой, пока судьбоносной ночью не повстречал на пиру красавицу, чья просьба изменила его жизнь навсегда,
«Я дарую тебе свою любовь и взамен вручаю Гейс; не дай же ненавистному союзу свершиться и уведи меня хоть на край земли и за его пределы!»
Дева слёзно взывала к своему герою, и в её глазах страстно пылал огонь любви. Герой понимал… что за свои деяния будет гореть в пламени раскаяния. Тем ни менее, он не отклонил волю девы.
Он спрашивал себя, что для него первостепенно: Гейс, нарушив который он навеки запятнает свою честь, или верность своему вождю? Но сколько бы ни думал герой, разрывался между тем и другим, он так и не смог прийти к ответу.
Должно быть, героя подтолкнуло к действию нечто другое, нежели гордость или честь.
Взявшись за руки с той девой, герой свернул с пути, сулящего славу и почести.
Так началась история о несчастной любви, которая ляжет в основу кельтских сказаний и будет передаваться из уст в уста.
***
Даже после того, как они скрылись на заводе, и София-Ю легла спать, Лансер остался на своём посту, чтобы оберегать хозяев, ведь слуги не нуждаются во сне и не устают телом, пока призыватель питает их маной.
Поэтому позабыть о душевных муках на просторах грез он никак не мог. Вспоминая слова Солы-Ю, Лансер вздыхал раз за разом. Она с её умоляющим, преданным и мучающим душу взглядом слишком сильно напоминала ему жену из прошлой жизни.
Леди Грайне.
Та наложила на него Гейс, заставивший предать лорда, и по её же воле он, герой в расцвете славы, опустился до презренного вора и беглеца. Тем не менее Диармайд не обижался на Грайне. Ради своей любви — пускай даже та шла не от сердца, а вызвана только проклятьем красотой Диармайда, — она решила сбежать с пира в Мидхуарте, бросила всё и всю жизнь подвергаться опасности. Семенные узы, королевское достоинство и уготованная ей роскошь замужней жизни, Грайне отринула все это во имя любви к Диармайду.
Разумеется, рано или поздно она могла начать сомневаться в своих чувствах, ведь так бывает, когда человек влюбляется под силой чар. Однако Грайне без страха смотрела вперёд и жила своей любовью.
Со стороны могло показаться, что Диармайд стал заложником Гейса и попал в беду. Сам же он так не считал и всегда думал не столько о своих тяготах, сколько о боли, которую несла Грайне в душе.
Гейс грозил запятнать его честь, но Диармайд не сломился под тяжестью ноши. Да, он сомневался и разрывался от сложившихся противоречий. С одной стороны, он мучался от того, что грязно и бессовестно обошёлся со своих вождём, Финном, сыном Кумала, но с другой — уважал храбрую Грайне за то, что она до самого конца оставалась верна своим намерениям, и в итоге даже полюби её.
На долю двух влюблённых, разумеется, выпало множество испытаний. Финн, сын Кумала, движимый ревностью и яростью, собрал всех своих воинов и отправил в погоню за двумя беглецами. Он объявил охоту на как на диких зверей. Диармайд, защищая принцессу, ни разу не скрещивал копья с воинами Финна, братьями своими по дружине фениев, а других, кого Финн, ссылаясь на соглашения, призвал из чужих земель, Диармайд припугивал, показывая, что может за себя постоять.
Битвы против великана Скарвана, девяти Гарвов, колдуньи с меленкой, старой кормилицы Финна… Диармайда загнали в крайне трудное положение: чтобы их с Грайне не поймали, ему пришлось проявить такую отвагу, какая затмевала все его заслуги в рядах дружины фениев. Он заслужил больше почёта в изгнании, чем на службе у господина, и он сам находил это насмешкой судьбы, поскольку всегда стремился быть самым верным и благородным слугой.
Но что есть верность? И любовь?
Герой прошлого поразил многих своих врагов заговоренными копьями, и всякий раз его сердце болело все сильнее. Преданность вождю и Гейс противоречили друг другу, и Диармайд вечно стоял перед неразрешимой задачей. До конца своих скитаний он так и не смог прийти ни к какому ответу, но все же упорно расчищал себе путь в рядах врагов, опираясь лишь на силу волшебного оружия. Так он сеял смерть, и чужая гибель была лишена какого-либо смысла и назначения.
Между мужчинами разгорелся спор за прекрасную женщину, и ради неё пролились немыслимые реки крови, трупы сложились в горы. Одно лишь упрямство той троицы и неуёмная страсть посодействовали беде.
Финн сдался первым: его старое сердце не вынесло бессмысленных потерь. Старик признал союз между Диармайдом и Грайне, пожаловал своему слуге надлежащие титул и земли, а также взял его обратно к себе в дружину. Так Диармайд заключил долгожданный мир, однако тот стал предвестием куда большей непоправимой беды.
Как-то раз во время охоты — герой отправился на неё вместе с Финном, дикий кабан своими клыками распорол Диармайду живот. Рана была тяжёлая и смертельная, но Диармайд не испугался, поскольку знал, что Финн поможет ему. Его вождь был великим героем, и за свою долгую жизнь научился множеству чудес. Вода, зачерпнутая из родника, в его ладонях обретала живительные свойства.
Вот только старый Финн, увидев, что его верный слуга на краю гибели, припомнил тому давние обиды: в памяти вождя то и дело всплывали картины прошлого, где они с Диармайдом сражались за любовь одной женщины, и в его сердце проснулась страшная ревность.
Всего в девяти шагах от павшего Диармайда из-под земли бил родник. Чтобы вылечить раны своего верного воина, Финну нужно было, пройдя каких-то девять шагов, принести воду в ладонях. Финн без труда мог спасти Диармайда и все же, пока нёс, дважды пролил воду меж пальцев.
Когда же Фионн в третий раз набрал воды и дошёл с ней, великий герой Диармайд О’Дуйвне уже испустил свой дух.
***
Уже после обряда призыва, оказавшись в мире живых Диармайд принялся вспоминать прошлое. Он обдумал, глядя как бы со стороны, последние дни своей жизни и поймал себя на том, что ни о чем не жалеет. Он ни к кому не питал злобы и всё-таки же любил свою жену. Но кроме того он всей своей душой понимал гнев Финна.
Просто судьба сыграла с ним злую шутку.
В его жизни были не только печали и невзгоды, но и немало приятного. Взять хотя бы пиры с господином, где чаки свином не кончались… Или тайные встречи с женой, когда они нежно шептали друг другу слова любви… Если подумать, у Диармайда осталось немало приятных воспоминаний, которые он ни на что бы не променял. Судьба его сложилась печально, однако он не жалел о своей доле, поскольку проживал со своими друзьями каждый день как последний и наслаждался жизнью сполна.
Диармайд принимал всё и хорошее, и плохое, каждую минуту своей жизни. Но как бы он поступил… Что бы он предпринял, если бы ему выпала удача снова взять руки копья и прожить вторую жизнь честным и благородным воином?.. Грёзы взрастили в сердце Диармайда глубокое и страстное желание о невозможном чуде прожить другую жизнь по заветам честного и благородного воина, чего он так и не сумел добиться в прошлом.
Иными словами, он вздумал обрести упущенную славу, пожелал исполнить долг достойного слуги.
Ах, если бы ему достался способ начать всё сначала!..
***
Кайнет вырвался из оков загадочного сна и резко распахнул глаза.
Ему снились картины далёкой старины, какие он никогда не выдел, и события, которые не переживал.
Итак, я всё ещё жив?!.. Но к-как… я здесь оказался?..
— Ты очнулся?.. Дорогой… — краем уха мужчина услыхал вымученный женский голос, полный неловкости и дольки вины.
Сола-Ю сидела на грязном ободранным диване с бледным, бескровным лицом, покрытым мелкими царапинами.
Ах, верно, кажется это было так…
***
Они спешили вслед за слугой, у них в столь плачевном состоянии не было иного выхода, кроме как довериться Кастеру.
Вскоре минуя ухабистые лесные тропы, они достигли пустыря и вдали под сенью зловещих древ их ждал небольшой сюрприз. Туманный силуэт, источающий ужасную своей мерзостью магическую энергию, выглядывал из-под высоких дубов сверкая жадными словно у волка, хищными глазами.
Тени подобно живым щупальцам ловко окутали руки и ноги парочки неудачливых магов полностью лишая их возможности к сопротивлению.
Кастер молча разглядывал выражение отчаяния, гнева и страха скрытые под надменным ликом бывшего коллеги. Его чистая магическая энергия вдруг стала холодной и жестокой словно капля чернил, упавшая в стакан воды.
— Ты!!! — беспомощно зарычав, Кайнет осознал никчемность своей гениальности и пустословите брошенных ранее фраз. Для монстров отказавшихся от всего людского, — они всего лишь кучка смертных, копошащихся в грязи подобно червям.
— Вам нужен только я, верно?! — осознав свою оплошность, высокородный маг за долю секунды вернул самообладание и с лицом заключенного, идущего на виселицу, твёрдо спросил.
Сола-Ю с широко распахнутыми очами с неверием осознавала его слова. На какое-то время носу стало кисло, а коричневые зрачки цвета молочного кофе заволоклись туманом.
Ухмылка, расплывшаяся по лицу Сакуры померкла и равнодушно окинув фигуру Солы, промолвила Кайнету в ответ:
— Верно, по большей части Ему нужны лишь Мастера и Слуги. Но как думаешь, сколько у неё шансов выжить после?.. Этот город всего лишь камешек в ужасной волне, что последует после. Любовь, она и правда того стоит?.. — словно вопрошая саму себя, задавшая вопрос девушка задумчиво опустила чёрные брови.
— Этот фарс становится интересным… Как насчёт маленькой сделки?
Путы теней, связывающие магов, исчезли и с легкой подачи Кастер бросил свиток из овчины для заключения Гейса.
Бросив мимолётный взгляд Кайнет с удивлением, пробормотал
— Это…
Сакура, мило улыбнувшись спокойно заявила, — Акт восстания конечно; в конце концов, какой дурак будет доверять сумасшедшему монстру?..
***
Воспоминания прервались, когда в небольшую комнатушку посреди городских трущоб проникла черноволосая молодая женщина с короткой причёской и холодным, стальным взглядом полным бездонной пустоты. В её руках покоился AUG, на левой руке выше локтя была тугая повязка, остановившая кровотечение совсем недавно.
В этом городе подобным Аду на земле, где все обычные люди из-за отсутствия магических цепей уже давно обратились в безжалостных монстров, — она действительно очень редкий экземпляр, сопротивляющийся лишь своей волей.
«Поскольку мне нужно во что бы то ни стало отомстить за того мужчину, то пока мне не позволено умирать.» — так про себя решила эта женщина.
— Здравствуйте, меня зовут Хисуя Майя. — так представилась женщина, служившая помощницей Эмии Кирицугу.
За толстыми бетонными стенами звучал дикий вой, напоминающий степных псов, обезумивших от голода.
Эта ночь, обещала стать долгой…
http://tl.rulate.ru/book/88459/4598463
Готово:
Использование:
