— Тебе нужно пройти очищение, — прозвучал голос Зериава, когда Ронин поинтересовался о начале работы. — Ведь ты будешь иметь дело с религиозными артефактами на постоянной основе.
Ухмылка Ронина стала шире.
'А, думаешь, уже весь такой умный, да? Хочешь меня "очистить" под предлогом того, что я буду твоим помощником?'.
В его памяти всплыли двенадцать Фаз, которые он не раз видел, как проходил Сермин, прямо в этой комнате. Где его заставляли раздеться, встать на колени, умолять о прощении и даже бить бусами до тех пор, пока спина не покрывалась ранами.
Очищение от демона. В данном случае Зериав попытается очистить самого демона.
Но Ронин наигранно моргнул большими, широко раскрытыми глазами юного Элюра. — Очистить? Что это значит, брат?
Зериав сверкнул гневным взглядом и коротко сказал: — Ты просто следуешь моим указаниям. Все, что тебе нужно делать.
Ронин пожал плечами. — Понял.
И с сияющей улыбкой, будто послушный скаут, он замер в ожидании этих указаний.
Зериав направился к центру Храма Дождя, ступая по полу, омываемому водой из окружающих их бус.
Он указал на определенное место.
— Встань на колени, — велел он.
Ронин без колебаний подчинился и опустился на колени.
Было странно ощущать на себе чьи-то приказы. Он привык сам командовать своей добычей.
А вот когда тобой командует другой…
В его сердце вспыхнул огонь, пылающий чистой яростью. Но эта ярость была… приятной.
Такой, которая заставляет желать ее снова, жаждать возмездия. Жаждать бунта, хулиганства.
Заставлять человека думать, что он контролирует ситуацию, тогда как это не так.
— Первая Фаза очищения, — произнес Зериав, смотря на него сверху вниз, — признать свою беспомощность перед силами тьмы.
Беспомощность перед тьмой. Странно слышать подобное от Владыки Тьмы.
Но, быть может, он был бессилен перед самим собой, перед собственными инстинктами. Перед вспышками гнева Фауспоруса, делающими его нерациональным и неустойчивым.
— Я слаб перед силами тьмы. Дай мне силу, — искренне произнес Ронин.
Он трижды склонил голову, но неглубоко. А на четвертый раз ударил сильнее, но все равно не настолько сильно, чтобы причинить боль.
Сердце Зериава похолодело от этих слов. Каждый признает свою беспомощность по-своему…
Но это было до боли похоже на то, как Сермин проходил первый этап!
(Он наблюдал за нами с самого начала? За нашими ритуалами? Значит, он издевается, демонстрируя, что знает этот ритуал, и играет по моим правилам.)
Зериав стиснул зубы. (Хорошо. Пусть играет, пусть почувствует себя увереннее. Его эго станет его слабостью.)
Ронин поднял голову после поклона. — А что дальше, брат Мондштайн?
— Верь, что боги дадут тебе силу противостоять тьме.
Ронин посмотрел на статуэтки вокруг. — Всем богам?
— Да, — ответил Зериав. — Отдай им дань уважения.
Он повернулся к двенадцати богам Высшего порядка…
И поклонился им, но при каждом поклоне усмехался. Его поклоны не были наполнены благоговением, как поклоны Сермина, а полны насмешки.
Когда настала очередь поклониться статуе Ауриона…
Он просто кивнул, не склоняя голову.
Зериав не выдержал такого дерзкого поведения и толкнул его голову. — Поклонись, мальчишка.
Ронин ничего не сказал, лишь позволил ярости, которая вкусно обжигала его сердце, делать свое дело. Зериав положил пальцы на его волосы, слегка сжал их, а затем отпустил, не доводя до болевых ощущений.
— Третья… третья Фаза — отдать свою волю богам, как ты считаешь нужным.
Ронин снова скопировал действия Сермина. Сермин, желая показать свою покорность, снимал рубашку и ложился на холодный пол, и Ронин сделал то же самое.
Зериав, глядя на лежащего полуголого мальчика, с белым, как снег, телом, чувствовал, как его терпение лопается от насмешек.
— Четвертая — мужество признать перед собой все свои ошибки и грехи.
Ронин закрыл глаза, но не признался себе в своих грехах, как того требовал ритуал.
Он лишь подумал: 'Ха-ха, интересно, что бы он почувствовал, если бы я перевернул ситуацию и заставил его пройти этот глупый ритуал?'.
— Пятая — признаться богам, себе и свидетелю в своих проступках.
Зериав наклонился, чтобы услышать его исповедь, или хотя бы ее имитацию...
Но Ронин усмехнулся и наигранно невинным тоном спросил: — Почему ты наклоняешься, брат?
— Я хочу услышать, как ты признаешься, — произнес Зериав.
Ронин еще шире ухмыльнулся. — Но ты же не сказал, что нужно признаваться вслух, верно? Просто признать богам, себе и тебе в своих проступках… Но я могу сделать это про себя, да?
Пальцы Зериава, впившиеся в ладонь, глубоко врезались в плоть.
Неважно. Следующие Фазы очистят его, все, что было до этого, — просто подготовка.
Но в этом случае даже подготовка не нужна. Демона следует изгнать, даже если это придется сделать силой, против его воли.
— Шестая — принять то, как боги очистят тебя от всех грехов, не страшась этого.
Ронин, усмехаясь, прошептал:
— Я принимаю. Я не боюсь.
Ведь ему действительно нечего бояться. Этот ритуал не окажется на него никакого воздействия, он будет как игра для ребенка.
Не говоря уже…
Он подумал о руне, что хранил в своей голове.
Зериав не мог больше ждать и взял большие бусы, которые собирался бросать в Ронина.
— Седьмая — попросить богов очистить тебя.
Он посмотрел на Ронина, ожидая, что тот скажет "Делай" точно так же, как Сермин.
Но Ронин остался лежать.
— Проси, мальчишка, — Зериав стиснул зубы и опустился на колени рядом с ним, держа бусы наготове, направленные на Ронина.
В тот момент, когда бусы вот-вот должны были упасть…
— Не хочу, — с равнодушием произнес Ронин.
БАМ!!!
Дверь распахнулась, и сестра Розенаур вошла, держа…
Фиолетовый хрусталь связи.
— Что здесь происходит, брат Мондштайн?! Что ты делаешь с этим ребенком? Отойди от него!
Ронин изобразил ужас, слезящимися глазами обращаясь за помощью: — Сестра! Сестра, мне кажется, брат Мондштайн хотел меня ударить!
Она оттолкнула Зериава и бросилась к мальчику, прижав к себе его голое тело.
— Он… он сказал, что собирается меня очистить… А потом достал эти страшные стеклянные бусы и направил их… Разве они не могли оставить синяки, если бы упали? — Ронин задрожал в ее объятиях, как испуганный кролик.
Сердце Маролгольд тут же разрывалось от жалости к бедному мальчику. — Я этого не допущу. Брат Мондштайн, объяснись!
Зериав поднялся. Большие бусы, больше похожие на стеклянные шары, разбились вдребезги о пол, вода из них разлилась по полу.
Ритуал был нарушен и провалился.
Все из-за вмешательства сестры Розенаур!
Он не хотел ненавидеть ее, но после случившегося это было сложно.
— Это часть ритуала, сестра Розенаур. Очень важная часть, и ты ее нарушила. Мне нужно очистить этого мальчика, — сказал Зериав.
— И зачем ты его очищаешь?! — воскликнула сестра Маролгольд. — Элюр — монах, он был выбран здесь и прошел испытания чистоты!
Она добавила: — Я устала от ритуалов очищения, которые всегда заканчиваются насилием и травмами! Хватит! С этого момента я попрошу советника и главу храма запретить подобную практику!
Этот советник — никто иной, как ее отец, советник Розенаур. Наверное, она имела в виду его действия по отношению к отцу Каллы Лили, Гиацинту, много лет назад, которые были одним из этих "жестоких очищений".
Она повела Ронина с собой, чтобы одеть его. Она погладила его по голове и утешила, а Зериав мог лишь с недовольством наблюдать за этой сценой.
— Мальчик останется нечистым из-за твоего выбора, сестра, — сказал Зериав.
— Я лучше оставлю его нечистым, но в безопасности, чем позволю подвергнуть опасности ради твоего "очищения", — парировала она.
Ронин был удивлен, узнав, что у мягкой и нежной жрицы есть такая сторона, что она умеет спорить и отстаивать свое мнение. Она совсем не похожа на большинство героинь гаремных романов.
Он посмотрел на Зериава, надевая одежду, и сказал:
— Извини, брат Мондштайн. — Он жалобно произнес: — Я не хотел создавать проблемы, но этот ритуал меня пугает. Надеюсь, я все равно смогу быть твоим учеником, даже без него.
Зериав стиснул зубы, но посмотрел на Маролгольд, которая стояла рядом с демоном, притворяющимся мальчиком, и бросала на него яростные взгляды.
— Ладно. Тогда я очищу тебя другим способом.
http://tl.rulate.ru/book/87817/4218069
Готово:
Использование:
