День Великого Фестиваля Искусств настал, а рана на колене Рабуки стала не более чем коростой. Но она всё ещё была недовольна, вынужденная носить длинное платье, чтобы скрыть её.
Сермин после инцидента в лазарете стал избегать её. Рабука использовала свою "травму" как предлог, чтобы завлечь его, но рана была пустяковой, и ей не удавалось заставить его задержаться. Она снова начала грызть ногти - её чары не действовали на этого парня. Раздражение её захлестывало, хотелось кричать.
Сермин также сообщил, что не пойдёт на Фестиваль, предпочитая уединиться в общежитии. Всякий раз, когда он встречался с группой, его единственный вопрос касался состояния Волкена и возможности поговорить с ним. Он ценил дружбу слишком сильно. Возможно, в этом была проблема.
С другой стороны, это было удобно для Рабуки. Он никогда не расскажет Павоне о том, что она сделала. Она могла продолжать флиртовать и досаждать ему, а он молча сносил всё.
За кулисами, пока толпа ждала её выступления, тень быстро промелькнула за её спиной. Рабука оглянулась. Позади неё были только занавески, закрывающие дверь, но она была уверена, что что-то почувствовала.
"Кто это?" спросила она, ощущая нарастающую тревогу.
В крайнем случае, она могла бы использовать свой "Сердечный Взрыв", оглушить этого человека и отправить его лететь к небесам, не дав ему напасть.
Но когда занавес раздвинулся, она увидела Сермина.
"Ах, Голди!" - с сияющей улыбкой, Рабука бросилась к нему. - Ты сказал, что не придешь!"
"Передумал. И потом, какой же я друг, если не поддержу твое выступление?" - ответил он с теплой улыбкой.
Неожиданно Рабука почувствовала, что он стал... более привлекательным. В нем чувствовалась уверенность и спокойствие, его осанка, гордо поднятый подбородок и полное расслабление казались ей невероятно притягательными.
"Это очень мило с твоей стороны… Ты не представляешь, как я рада, что ты пришел." - Рабука приблизилась, чтобы чмокнуть его в щеку.
Но Сермин легко уклонился и достал из сумки что-то. "Я принес тебе это. Чтобы твой очаровательный голос звучал красиво и сладко".
"Что это?" - она заглянула в розовую жидкость, а розовый был её любимым цветом, поэтому она немедленно ей понравился.
"Медовый усилитель голоса. Никогда не слышала?"
"О, слышала. Но мне обычно не нужна такая штука. Мой голос и так идеален, не так ли?" - она подмигнула ему, её руки чесались дотронуться до него.
"Да, но я подумал, что это поможет тебе обрести уверенность. Ведь это не просто фестиваль, правда?"
Он наклонился к ней и прошептал. "Это соревнование под маской веселья. Ты должна выложиться на сто процентов и даже больше. Как же ты иначе превзойдешь такую, как Калла?"
Глаза Рабуки расширились, и она сжала кулаки при упоминании этого имени.
"Голди тоже заметил. Да, этот фестиваль призван показать, кто из художников самый-самый."
Сермин улыбнулся. "И я верю в тебя, Рабука. Я верю, что ты можешь быть лучшей из лучших."
Он протянул ей флакон и ушел, сказав: "Удачи."
Рабука посмотрела на флакон, затем на Сермина, затем снова на флакон... И вспомнила, что он говорил...
Она выпила. Всю бутылку до дна. Затем поставила пустую бутылку на туалетний столик и вышла на сцену.
Ослепительные вспышки прожекторов почти ослепили её, а крики её фанатов были почти оглушительными. Это был её момент. Никто не сможет отнять его у нее.
Она начала свой концерт с низкого и мягкого звучания. Баллада о девочке, мечтающей о жизни в раю.
Песня плавно перешла в более высокие и сложные ноты, но она брала их идеально.
Текст стал еще более мотивирующим, девушка пела о том, что ничто не сможет остановить её, ни солнце, ни луна, ни звезды не смогут препятствовать осуществлению её мечты.
"И я будуuuuuuuuu---- Кашель!"
На вибрато, при пении в высокой октаве, её голос вдруг сломался. Она начала кашлять и хвататься за горло .
Жжется! Горит, как в аду!
Она пыталась продолжить петь, но звучала как лягушка. Чем больше она пыталась, тем хуже становилось, и люди были в шоке.
Потом некоторые засмеялись.
Они смеялись сильнее, потому что она действительно звучала смешно. Рабука покраснела, смех раздавался по амфитеатру, и, хотя горло горело, она продолжала, не хотя верить в то, что она проваливается.
Павоне беспокойно пробрался к краю сцены, раздвигая толпу и крича: "Перестаньте смеяться! Она болеет!"
Он, казалось, был единственным, кто заметил боль Рабуки, а люди просто шептались и хихикали между собой.
"Её голос треснул сильнее, чем подростковый пацанячий."
"Интересно, когда же это ужасное представление закончится?"
"Я хочу уже попасть на выступление Ловушки!"
Её фанаты защищали её, тоже были в растерянности от того, как внезапно изменился голос Рабуки. Она в конце концов вырвала кровь на сцену, вызвав вскрики из толпы.
"ЗАТКНИТЕСЬ!!!!! ВСЕ ВЫ!!!!!!!"
Её крик отбросил нескольких людей на сцену порывом ветра, вызвав суматоху в нижней части сцены. После крика, Рабука начала терять сознание, Павоне успел добраться до сцены и подхватить её на руки. Она слышала, как он зовет на помощь…
Но её глаза были устремлены на одну золотую фигуру, стоящую в стороне, улыбающуюся, но без тепла.
Эта улыбка была ледяной и бессердечной.
----------
Несколько дней спустя после фестиваля, Ловушка и его труппа репетировали на сцене, как обычно.
К ним подошла одетый в плащ человек.
"Приветствую. Я пришел за тем, кого зовут Ловушка, он здесь?" - спросил он веселым голосом.
Ловушка прыгнул со сцены и поклон, его косички раскачивались в стороны.
"Это я! Один и единственный!"
Человек достал что-то из плаща и протянул ему.
"У меня есть две вещи, которые тебе могут понравиться, чтобы включить в этой неделе в "Исповеди" ."
Он протянул кусок бумаги и не сказал ничего больше, повернувшись, чтобы уйти.
Ловушка нахмурился, разворачивая бумагу. Затем его глаза расширились, и он засмеялся.
"Подождите, уважаемый сэр! Это действительно интересно, но как я могу быть уверен, что вы надежный источник?"
Человек вернулся и сбросил перчатки перед ним.
У него были золотые руки.
"Достаточно ли это доказательство для вас?"
http://tl.rulate.ru/book/87817/4210997
Готово:
Использование:
