Песчаный берег, ослепительно белый под палящим летним солнцем, мерцал жемчужным блеском. Чайки кружили в небе, а волны накатывали на берег в размеренном, успокаивающем ритме.
В этом безмятежном мире одиноко сидел Ронин, подобно ребенку, ждущему родителей, возился с песком, строя причудливые замки. Но в его душе не было детской радости. Несмотря на живописный пейзаж, он жаждал отсюда уйти.
Волны с грохотом разбивались о камни, вода доходила до его ног. Все вокруг было таким реальным, шесть его чувств улавливали каждую деталь этого мира.
Но память о Амфитеатре, о том, как он оказался здесь, заставляла его сомневаться. Неужели его действительно перенесли в это место? Или это всего лишь иллюзия, и он все еще там?
Ронин повернулся вправо и увидел на берегу фигуру женщины в белом платье и шляпке.
Это не была Калла Лили.
И не Эдельвейс, не Клио...
"Герцогиня Акаса?" - тихо спросил Ронин, подходя к этой женщине, или призраку.
Герцогиня Акаса улыбнулась ему. "Ронин, мой любимый сын."
Она потянулась к нему, чтобы обнять, но Ронин отшатнулся, полный недоверия. "Не трогай меня."
"Но почему, Ронин? Разве я не всегда держала тебя на руках, когда ты был маленьким, крошечным младенцем, завернутым в пеленки, который приносил мне неземную радость?"
Ронин не слушал ее слов. Он внимал другим звукам.
Приглушенным звукам, доносившимся из глубины его сознания.
Герцогиня Акаса стояла перед ним во плоти, такой, какой она была до того, как забеременела Белладонной. Она выглядела даже более живой, чем прежде. Ронина одолевали воспоминания о том, как она играла с ним, дарила ему игрушки.
Но это не могла быть Герцогиня Акаса. Она умерла. Ронин помнил это.
"Ты выглядишь встревоженным, мой ребенок. Чего же ты так боишься?" - спросила она, обычным ласковым тоном.
Он цеплялся за приглушенные звуки. Чем меньше он концентрировался на них, тем слабее становилась его бдительность, а вместе с ней и его память о том, что есть "сейчас".
Его ощущение настоящего ускользало, и он должен был удержать его.
Герцогиня Акаса умерла при родах. Сейчас он был в Академии. Он активно портил жизнь Цермину Дричшпилю. Он встретил Эдельвейс и Каллу Лили.
Калла Лили сказала, что ему придется решить, является ли ее способность чем-то особенным.
Вот оно, его якорь. Эта частица памяти, которая связывала "сейчас", настоящее...
И это "сейчас", которое было перед ним.
"...и море продолжало яростно биться о берег, ветер трепал платье его матери..."
Приглушенные звуки становились четче, превращаясь в слова.
Он цеплялся за них, но Герцогиня Акаса схватила его за плечи!
"Ронин!" - закричала она отчаянием. "Почему ты разбиваешь сердце своей матери? Почему ты вырастаешь таким?"
Он нахмурился, пытаясь отстраниться, но ее хватка была слишком сильна, впиваясь в его плоть.
"Тебя здесь нет..."
"Почему ты должен стать таким? Все, чего я хотела, - это чтобы ты был хорошим человеком!"
Ронин нахмурился. "Она не могла знать этого. Герцогиня Акаса или Калла Лили. Она произносит общие фразы, чтобы добраться до меня, потому что знает, что ее власть слабеет."
Действительно, он слышал, как бормотание становилось все громче.
"Она говорила с такой отчаянием, ее голос был таким же, как раньше. Говорила о том, что он не был хорошим сыном..."
"Ты не был хорошим сыном! Ты никогда не был!"
"Говорила о том, как она разочарована в нем..."
"Я действительно... разочарована в тебе, Ронин."
"И потом... ее глаза заплакали, по ее лицу текли алые слезы."
Ронин фыркнул, наблюдая за этой сценой, напоминающей дешевый фильм ужасов.
"Какой жалкий трюк, неужели это лучшее, что ты можешь сделать?"
Лицо Герцогини Акасы исказилось, превращаясь в нечто ужасное, и поглотило его целиком, но Ронин остался невозмутимым.
Он был поглощен, мир погрузился во тьму, и он вернулся в настоящее.
Это была Калла Лили, сжимающая его в объятиях. На ее лбу выступили капельки пота, она была взволнована.
(Черт возьми, этот демон, что за сила в нем? Я никогда не встречала никого, кто бы так быстро вырывался из погружения.)
Эдельвейс обеспокоенно подошла к ней. "Что случилось, Калла? Почему ты остановилась?"
"Я вернулся." - Ронин гордо усмехнулся. "Она остановилась, потому что я вернулся."
Калла сузила глаза, но в них читалась и легкая насмешка. Она щелкнула пальцами, и...
... Клио стояла перед ними, с закрытыми глазами, шепча в пустоту: "Мама, не уходи! Пожалуйста!"
Она плакала, обнимая пустоту. Как только Калла щелкнула пальцами, Клио открыла глаза и огляделась с растерянным видом.
"Где моя мама?" - спросила Клио, похожая на испуганную лань.
"Ее здесь никогда не было, моя дорогая." - Калла погладила ее по голове. "Ты просто была в моем театре."
"В т-твоем театре?" - удивилась Клио, Эдельвейс протянула ей платок.
"Театр разума." - серьезно сказал Ронин. - "Сколько человек ты можешь одновременно погрузить в него?"
"Тысячи, на самом деле." - тон Каллы стал серьезным и осторожным, когда она обращалась к нему. - "И все, что для этого нужно, - это несколько слов. Я могу держать их в театре целый час."
"Но ты..."
Она повернулась к Ронину, пристально глядя на него с головы до ног. "Как ты это сделал? Последний, кто мог прервать погружение за час, был мой отец, он тоже был мастерски владеет этим даром."
"Твой отец тоже Маг Иллюзии?" - спросил он.
Эдельвейс покачала головой. "Нет, его дар был немного другим и менее мощным. Ему нужно было петь, а не рассказывать истории."
"Но он все равно Маг Иллюзии, как и ты. Заметила ли ты, что Маги Иллюзии разрушают погружение быстрее других?" - спросил он, доставая блокнот.
Ему не нужно было адаптироваться к обстановке. Важно было "сейчас", и сейчас они вместе составляли отчет о ее способности.
"Да. Но не так быстро. Прошло всего около пяти минут." - Калла скрестила руки на груди. - "Ты Маг Иллюзии?"
Эдельвейс ответила за него: "Нет, Ронин - Маг Ясновидения. Хотя я никогда не видела, чем именно он управляет."
"Нам не стоит концентрироваться на
на мне. Нам нужно сосредоточиться на Калле." - сказал Ронин. - "Твое умение действительно уникально, и имеет множество возможных применений, я должен признать."
"Например, какие?" - спросила Калла с наигранно невинным видом.
Ронин прекрасно понимал, что она знает, что он имеет в виду.
"Ты можешь обмануть королей, убить их, украсть сокровища, заставить толпу людей делать то, что ты прикажешь... Почему бы тебе не выйти за рамки обычного представления?"
Калла усмехнулась. "У тебя интересный ум, маленький черный жемчуг. Возможно, я не так уж ошибалась, когда говорила о том, что сказала ' твоя мама' ".
"Мысли - это просто мысли. Я просто предлагал тебе возможности." - коротко ответил Ронин. - "Ты никогда не задумывалась над ними? Это ведь связано с нашими исследованиями."
"Как ты можешь повлиять на культуру... и на саму историю, обладая такой силой."
Как Клеопатра, которая могла подчинить себе Цезаря и Марка Антония, и многие другие очаровательные женщины, которые своей женской хитростью изменили ход истории.
Калла бросила на него еще один устрашающий взгляд, между ними повисла напряженная тишина.
Наконец, она ответила: "Ты прав. Я задумала использовать свой дар не только для представления."
Ронин был удивлен, что она ответила так быстро и честно. "И что же ты задумала?"
"Я..."
Она сделала театральную паузу, приложив руку к груди.
"Хочу стать Королевой Сцирокко!!!"
http://tl.rulate.ru/book/87817/4210847
Готово:
Использование:
