Пока я переодевался, я чуть не позвонил своей младшей сестре Фиби. Мне очень хотелось поговорить с ней по телефону: хоть с одним разумным существом. Но я не мог позвонить ей потому, что она была всего лишь ребенком и подняла бы трубку, только если бы была рядом с телефоном. Можно было бы, конечно, повесить трубку, если бы ответили родители, но это бы не сработало: они бы поняли, что это был я. Мама всегда знает, когда я звоню. Это что-то типа шестого чувства. Интуиция. Но я действительно был не против перекинуться парой слов с малышкой Фиби.
Вы бы ее видели. Это самый красивый и умный ребенок в мире! Она действительно очень умная. Я имею в виду, что она учится на одни пятерки с того дня, как пошла в школу. Фактически, я единственный идиот в семье. Мой брат Ди Би – писатель, а другой брат, Элли, тот, который умер, вообще был фокусником. Да, я единственный идиот в семье. Но вам действительно нужно увидеть Фиби. У нее рыжеватые волосы, типа как у Элли, которые она коротко стрижет летом. Летом у нее такая привычка – заправлять их за уши. У нее очень красивые маленькие ушки. А зимой у нее волосы длинные, и мама иногда заплетает их в косу. Ей идет. Ей только десять и она ужасно тощая, как я. Но эта худоба ей тоже идет. Такими худыми бывают те, кто катается на роликах. Однажды я наблюдал за ней, когда она шла по Пятой Авеню к парку и понял, что у нее фигура, как у тех, кто катается на роликах. Вам бы она понравилась. Знаете, когда ты ей что-то рассказываешь, она прекрасно понимает, о чем ты говоришь. Я имею в виду, ее даже можно взять с собой куда-нибудь. Если берешь ее на паршивый фильм, она понимает, что он паршивый, а если взять ее на убийственно классный фильм, она поймет, что он убийственно классный. Мы с Ди Би как-то взяли ее на один французский фильм, - «Жена Пекаря» - с Ремю в главной роли. Он убил ее. Ее любимый – «39 ступеней» с Робертом Донатом. Она знает весь чертов фильм наизусть, потому что я водил ее на него раз сто. Например, когда Донат приезжает на шотландскую ферму, убегая от копов, Фиби говорит вслух, прям когда шотландец на экране говорит то же самое: «Ты ешь селедку?» Она все диалоги знает наизусть. А когда профессор в фильме, который на самом деле оказывается немецким шпионом, поднимает мизинец, на котором не хватает фаланги и показывает его Роберту Донату, малышка Фиби повторяет за ним это движение секунда в секунду, поднимая свой мизинец в темноте кинозала прямо перед моим лицом. Она классная. Вам бы она понравилась. Единственная проблема, иногда она бывает через чур нежной. Она очень эмоциональна для ребенка. На самом деле. А еще она постоянно пишет книги, но никогда не заканчивает их. Все они про девочку, которую зовут Хейзел Уизерфилд… только, Фиби произносит «Хэзл». Малышка Хэзл Уизерфилд – детектив. Она, вроде как, сирота, но то и дело появляется ее родитель. Ее родитель все время «высокий симпатичный джентльмен лет двадцати». Это убивает меня. Малышка Фиби! Богом клянусь, она бы вам понравилась. Она была умной даже тогда, когда была совсем-совсем маленькой. Когда она была такой, мы с Элли брали ее с собой в парк, особенно по воскресениям. У Элли была лодка, с которой он играл в парке и мы брали Фиби с собой. Она надевала белые перчатки и шла между нами, как леди. А когда мы с Элли о чем-то разговаривали, она слушала. Иногда мы даже забывали о ней потому, что она была очень маленькая, но она всегда напоминала о своем существовании. Она все время перебивала: меня или Элли и спрашивала: «Кто? Кто сказал это? Бобби или леди?» А когда мы отвечали ей, она говорила «Ааа» и продолжала слушать. Элли она тоже убивала. Я имею в виду, что он тоже любил ее. Сейчас ей уже десять, и она больше не маленькая девочка, но все равно она сражает наповал… всех тех, у кого есть хоть немного мозгов.
Короче, она была тем человеком, с которым я хотел поговорить по телефону. Но я боялся, что трубку поднимут родители и тогда они выяснят, что я в Нью-Йорке и меня вышвырнули из Пенси. Поэтому я просто переоделся и спустился на лифте в вестибюль, чтобы посмотреть, что там происходит. В вестибюле никого не было, кроме нескольких парней, смахивающих на сутенеров, и пары девушек проститутного вида. Но из «Лиловой Комнаты» были слышны звуки музыки, и поэтому я пошел туда. Там не было много народу, но мне все равно дали мерзкий столик в дальнем углу. Надо было помахать баксами перед официантом. В Нью-Йорке, блин, деньги действительно творят чудеса. Я не шучу.
Группа была отвратительной. Певец был очень претенциозен, но не в хорошем смысле этого слова. От его претенциозности тошнило. К тому же, вокруг было мало народа моего возраста. Фактически, не было никого. Там, в основном, сидели старые выпендрялы с любовницами. Лишь столик рядом с моим был исключением. За ним сидели три девушки лет тридцати. Красавицей нельзя было назвать ни одну из них, и они носили шляпки, которые ясно говорили о том, что их обладательницы не живут в Нью-Йорке. Впрочем, одна из них, блондинка, была ничего. В ней что-то было, и я начал строить ей глазки. Но тут официант пришел за моим заказом. Я заказал шотландский виски с содовой, и попросил не размешивать. Я говорил очень быстро, потому что если начать мямлить, они поймут, что тебе еще не стукнуло двадцать один, и не продадут спиртного. Впрочем, проблема у меня все-таки возникла.
- Простите, сэр, - сказал официант, - у вас есть удостоверение личности? Может, водительские права? Мне нужно знать ваш возраст.
Я холодно взглянул на него, как будто он меня чертовски обидел, и спросил:
- Я похож на человека, которому нет двадцати одного года?
- Извините, сэр, но мы…
- Ладно, ладно, - ответил я. Я понял, что все бесполезно. – Принесите мне Колу.
Он уже начал уходить, как я снова окликнул его:
- Плесните туда немного рома, - попросил я с вежливой улыбкой. – Я не могу сидеть в таком паршивом месте, как это, совершенно трезвым. Можете плеснуть туда немного рома?
- Очень сожалею, сэр, - ответил официант.
Впрочем, я не в обиде на него за это. Он потерял бы работу, если бы его поймали за продажей алкоголя несовершеннолетнему. А я чертов несовершеннолетний.
Я снова стал строить глазки трем телочкам за соседним столиком. Блондинке. Две остальные совсем не сводили с ума от желания. Впрочем, я не делал этого слишком явно. Я просто холодно посматривал на них. А эти три, когда я смотрел на них, начинали хихикать, как идиотки. Они, наверное, считали меня слишком маленьким, чтобы оценивающе пялиться на кого-то. Это ужасно меня рассердило: можно было подумать, что я собираюсь жениться на одной из них. Нужно было забить на них после этого, но проблема заключалась в том, что мне ужасно хотелось танцевать. Иногда я очень люблю танцевать, и тогда был один из этих случаев. Поэтому, совершенно неожиданно для себя, я чуть подался вперед и спросил:
- Девушки, кто-нибудь из вас хочет потанцевать?
Я не спросил это грубо. Наоборот, я задал вопрос очень вежливо. Но они, блин, подумали, что я нервничаю и стали хихикать еще больше. Честное слово, они были полными идиотками.
- Ну же, - настаивал я. – Я буду танцевать с вами тремя сразу. Хорошо? Что вы на это скажете? Ну же! – мне очень хотелось танцевать.
В конце концов, блондинка согласилась потанцевать со мной, потому что, фактически, я разговаривал именно с ней. Мы пошли на танцпол. Другие две стервы чуть не уписались от смеха, когда мы сделали это. Наверное, мне на самом деле было хреново, раз я связался с ними.
Но это того стоило. Блондинка хорошо танцевала. Она была одной из лучших в этом деле. Я не шучу: некоторые дуры на танцполе могут с ума свести. Умные девушки обычно пытаются вести в танце или вообще так ужасно танцуют, что с ними лучше просто сидеть за столиком и напиваться.
- Ты умеешь танцевать, - сказал я ей. - Тебе надо стать профи. На самом деле. Я однажды танцевал с профессионалкой и скажу тебе, что ты танцуешь в два раза лучше. Ты слышала когда-нибудь о Марко и Миранде?
- Чего? – спросила он. Она меня даже не слушала. Оглядывалась по сторонам.
- Я спросил, слышала ли ты когда-нибудь о Марко и Миранде?
- Не знаю. Нет. Не знаю.
- В общем, они танцуют… она танцовщица. Впрочем, не такая уж хорошая. Она делает все, что нужно, но, тем не менее, танцует паршиво. Знаешь, когда девушка классно танцует?
- Что? – спросила она. Она совсем не слушала. Ее мысли занимало происходящее вокруг.
- Я спросил, знаешь ли ты, когда девушка классно танцует?
- Ммм?
- Чувствуешь, где сейчас моя рука? Если мне кажется, что ниже ничего нет, - ни попки, ни ног, ничего, - тогда девушка классно танцует.
Она меня не слушала, поэтому какое-то время я молчал. Мы просто танцевали. Боже, как же танцевала та девица! Певец и его убогая группа играли пеню «Только одно», и надо сказать, что они ее испоганили. Это классная песня. Я не выделывался, пока мы танцевали… ненавижу парней, которые ради показухи начинают выкрутасничать… но я не хило вертел ее, и она не отставала. Самое смешное: мне казалось, что ей тоже нравится, пока он не выдала довольно глупую вещь:
- Вчера вечером мы с подружками видели Питера Лори, - сказала она, – актера. В живую. Он покупал газету. Он милый.
- Вам повезло, - ответил я. – Вам действительно повезло. Вы знаете это?
Она была настоящей дурой. Но как она танцевала! Я даже не удержался и поцеловал ее в глупый лоб. Она обиделась:
- Эй! Что это за штучки!
- Ничего. Абсолютно. Ты классно танцуешь, - ответил я. – У меня есть младшая сестра. Она ходит в четвертый класс. Ты танцуешь почти так же, как и она, а она танцует лучше всех в этом мире.
- Следи за тем, что ты говоришь, хорошо?
Боже, какая женщина! Королева, ее мать!
- Откуда вы? – спросил я.
Она не ответила. Наверное, была занята высматриванием Питера Лори.
- Откуда вы? – снова спросил я.
- Что? – спросила она.
- Откуда вы? Не отвечай, если не хочешь. Я не хочу, чтобы ты напрягалась.
- Из Сиэтла, штат Вашингтон, - ответила она. Говоря это, она делала мне огромное одолжение.
- Ты хороший собеседник, - сказал я. – Ты знаешь об этом?
- Что?
Я решил не продолжать. Она этого не заметила.
- Слушай, ты не против станцевать джиттербаг, если его сыграют? Без приколов и всякой мути… просто так. Все, кроме стариков и толстяков будут сидеть, если заиграют что-то быстрое, и у нас будет много места. Ладно?
- Мне все равно, - ответила она. – Эй, послушай, сколько тебе лет?
Это взбесило меня.
- О, Боже! Не порти все, - ответил я. – Мне двенадцать, блин. Я слишком высокий для своего возраста.
- Слушай. Я же говорила тебе. Мне не нравится, когда ты так разговариваешь, - сказала она. – Если будешь продолжать в том же духе, я пойду и сяду к подругам. Понял?
Я начал извиняться, как сумасшедший, потому что оркестр заиграл быструю мелодию. Она начала танцевать джиттербаг, легко и красиво, без выкрутасов. Она классно танцевала. Все, что нужно было делать, просто придерживать ее. А когда она вертелась, я чувствовал, как мило подергиваются мышцы на ее попке. Она поразила меня в самое сердце. На самом деле. Я почти влюбился в нее, пока мы танцевали. С девчонками всегда так. Каждый раз, когда они делают что-нибудь здоровское, влюбляешься в них до беспамятства, даже если они дуры и уродки. Девушки. Боже мой! Они могут свести с ума. На самом деле.
Они не пригласили меня за свой столик, - потому что были невеждами, - но я все равно сел. Блондинку, с которой я танцевал, звали Бернис Крабс или Крэбс, что-то в этом роде. Двух ее уродок звали Марти и Лаверни. Я сказал им, что меня зовут Джим Стил. Просто так. Потом я попытался втянуть их в интеллектуальную беседу, но это было почти невозможно. Приходилось все время дергать их за рукав. Даже невозможно было сказать, какая из них была тупее. И все время они смотрели по сторонам, как будто ожидали, что с минуты на минуту в клуб ввалится стадо кинозвезд. Они, наверное, думали, что кинозвезды всегда отвисают в «Лиловой Комнате», когда приезжают в Нью-Йорк, а не в клубе «Сторк» или «Эль Марокко», например. Короче, мне понадобилось около получаса, чтобы выяснить где эти три работают в Сиэтле. Все они работали в одной страховой компании. Я спросил, нравится ли им их работа, но разве можно было услышать умный ответ от этих трех дур? Я думал, что две уродины, Марти и Лаверни, были сестрами, но они очень обиделись, когда я спросил их об этом. Было ясно, как Божий день, что ни одна из них не хотела казаться похожей на другую, и их нельзя за это винить. Но все равно, это было смешно.
Я танцевал с ними со всеми… со всеми тремя. Одна из уродок, Лаверни, танцевала не так уж плохо, но вот Марти была просто убийцей в этом деле. Было такое ощущение, что она тащит за собой Статую Свободы, двигаясь по танцполу. Единственным утешением для меня во время танца с ней была хоть какая-нибудь шутка. Поэтому я сказал ей, что только что видел Гарри Купера, кинозвезду, в другом конце зала.
- Где? – спросила она меня, чуть не захлебнувшись от восторга. - Где?
- А, ты только что пропустила его. Он только что вышел. Почему ты не смотрела, когда я сказал?
Она остановилась и стала оглядываться по сторонам, чтобы увидеть его.
- Вот блин! – сказала она.
Я почти разбил ей сердце. Честно. Мне стало жаль, что я так подшутил над ней. Некоторых людей нельзя разыгрывать, даже если они этого заслуживают.
Смешным было другое. Когда мы вернулись за столик, Марти рассказала двум другим, что Гарри Купер только что вышел из клуба. Боже, Лаверни и Бернис чуть не повесились, услышав это. Они очень разволновались, и стали расспрашивать Марти видела ли она его. Марти сказала, что видела его только мельком. Это убило меня.
Бар закрывался, поэтому я быстро купил им по два коктейля, а себе заказал две порции Колы. Наш столик буквально утонул в стаканах. Уродка Лаверни все подшучивала надо мной, потому что я пил Колу. У нее было безукоризненное чувство юмора. Она и Марти пили освежающие коктейли Том Коллинз… в середине декабря, мать их! Они не могли придумать ничего лучше. Блондинка Бернис пила разбавленный бурбон. Она вообще очень много пила. Все три продолжали высматривать кинозвезд. Разговаривали они мало, даже друг с другом. Марти говорила больше других. Она все время говорила о банальных скучных вещах, и называла туалет «комнатой для девочек». Еще она высказала мнение о том, что игрок на кларнете из этой ужасной группы невероятно хорош. Она сказала это после того, как он встал и сделал пару проигрышей. Она называла его кларнет «деревянный колышек». Какой же она была банальной! Другая уродка, - Лаверни, - считала себя очень остроумной. Она все время просила меня позвонить папочке и спросить его планы на вечер. А еще она все время спрашивала меня, есть ли у моего отца подружка. Она спрашивала меня об этом четыре раза… . Ужасно остроумная штучка. Бернис, - блондинка, - не говорила почти ничего. Каждый раз, когда я спрашивал у нее что-то, она переспрашивала «Что?». Сначала не обращаешь внимания, но потом это начинает действовать на нервы.
Вдруг, выпив свои коктейли, все три дружно встали и сказали, что им пора спать. Они сказали, что им надо рано вставать, потому что они собирались смотреть первое шоу в холле Радио Сити Мьюзик. Я попытался уговорить их остаться, но они отказались. Нам ничего не оставалось делать, как распрощаться. Я сказал, что найду их, как буду в Сиэтле, но вряд ли я это сделаю. Я имею в виду, вряд ли я их навещу.
Включая сигареты и прочее, счет пришел на тринадцать баксов. Мне кажется, они должны были предложить заплатить хотя бы за те коктейли, которые они заказали до меня…. Нет, я, естественно, не разрешил бы им сделать это, но, тем не менее, они должны были хотя бы предложить. Впрочем, я не парился по этому поводу. Они были слишком невежественны, да к тому же на них были такие наводящие тоску шляпки…. А еще меня расстроила их суета по поводу первого шоу в холле Радио Сити Мьюзик. Если кто-нибудь, какая-нибудь девушка в ужасной шляпке, например, приезжает в Нью-Йорк, - из Сиэтла, штат Вашингтон, мать ее! – чтобы встать пораньше и посмотреть чертово первое шоу в холле Радио Сити Мьюзик, меня это так угнетает, что хочется повеситься. Я бы каждой купил тысячу коктейлей, только бы они не говорили, что собираются сделать это.
Я ушел из клуба почти сразу после них. Он все равно закрывался, а оркестр перестал играть сто лет назад. В любом случае, это был один из тех мерзких клубов, в котором возможно сидеть, только если тебе есть с кем потанцевать или же официант разрешает пить что-нибудь нормальное, а не Колу. Во всем мире нет ни одного ночного клуба, в котором можно было сидеть трезвым, как стеклышко или же без девушки, которая сводит тебя с ума.
http://tl.rulate.ru/book/86611/2779593
Готово:
Использование:
