Глава 28
Рождество для Минервы означало проводить большую часть дня в церкви с матерью и отцом, последний служил для местных жителей в деревне. Он был очень уважаемым человеком, всегда улыбался, когда был со своей «паствой», как он их называл, но дома он был другим.
Если бы не его вера, Минерва считала, что он оставил бы ее и ее мать много лет назад, в тот момент, когда узнал, что обе они ведьмы.
Ее мать была так влюблена в этого человека, что скрыла от него правду и вообще перестала заниматься магией, а ее палочка хранилась в ящике под их супружеской кроватью.
Такой секрет длился недолго и был раскрыт, когда Минерва была малышкой, ее приступы случайной магии не могла скрыть ее мать, которая наконец призналась, кем она была, когда скрывать это было уже невозможно.
Роберт МакГонагалл был, мягко говоря, шокирован и, как честный и религиозный человек, боролся со своей совестью и знаниями, которые он нес.
Минерва не сомневалась, что он все еще любит ее и ее мать, но осложнения только усложнили жизнь ее отцу.
— Сядь прямо, — прошептала ее мать, и улыбка обожания, которая сияла на ней, когда она смотрела на своего мужа, не дрогнула.
Изобель Росс происходила из семьи одаренных ведьм и волшебников и бросила их всех, когда сбежала с отцом-маглом Минервы.
Минерва никогда не встречалась с ними и знала, что, скорее всего, ее никогда не примет семья ее матери.
Они не были настолько неприятны, чтобы питать злобу или злые намерения по отношению к магглам, но они были чистокровными насквозь и восприняли то, что сделала ее мать, как величайшее предательство.
Тем не менее, она была не из тех, кто жаловался.
Она выросла в доме с обоими родителями, никогда ни в чем не нуждалась, и ей разрешили учиться в Хогвартсе. Были и другие, которым повезло меньше, чем ей.
Ее мысли обратились к Гарри, к тому, что он пережил и что сделал для нее.
Никто никогда не проявлял к ней такой доброты, ее популярность в основном была связана с ее игрой на поле для квиддича и ее дружбой с Августой.
Другие чистокровные знали, кто она такая, кто ее мать и что она сделала, хотя давно научились не упоминать об этом в ее присутствии.
В конце концов, она унаследовала довольно вспыльчивый характер своей матери и обладала талантом гарантировать, что те, кто будет высмеивать ее, сделают это только один раз.
Минерва тоже пережила то, что Гарри сейчас пережил с Абракасом Малфоем и ему подобными, и только на четвертом курсе, когда она прокляла Стеббинса, они оставили ее в покое, хотя она считала, что Карлус Поттер тоже мог вмешаться от ее имени.
Мальчик никогда бы не признался в этом, но ее не беспокоили с тех пор, как он провел первую судьбоносную встречу с Арктуром Блэком, который также относился к ней с большим уважением, чем раньше.
Она задавалась вопросом, как прошло Рождество Гарри с его семьей, мысли о нем согревали ее.
Несмотря на все, что он пережил, он был милым мальчиком, который всегда находил для нее время и никогда не жаловался, когда она была поставлена в тупик проблемой и сваливала ее на него.
За те месяцы, что она знала его, она считала его одним из своих лучших друзей, его трудолюбие, терпение и доброта быстро расположили его к ней.
Его последний жест, однако, заставил ее задуматься, было ли между ними что-то еще.
Она покачала головой.
Нет, его даром было то, что Гарри просто был самим собой. Не было никакого скрытого плана, никакого скрытого мотива для того, что он сделал, кроме того, что он ценил их дружбу так же сильно, как и она.
Не так ли?
Она мягко вздохнула, не зная, что думать, и не желая слишком много думать об этом.
— Пойдем, Минерва, — призвала ее мать, вырывая девушку из ее мыслей.
Она подняла глаза и увидела, что служба подошла к концу, и последние желающие получить аудиенцию у ее отца терпеливо выстраиваются в очередь, чтобы сделать это.
Служба, может быть, и закончилась, но они не уйдут еще час, пока есть желающие побыть со священником в этот священный день.
Даже тогда Минерва не ждала конца дня.
Ее родители будут щеголять фальшивыми улыбками, делая вид, что все в порядке, и Минерве тоже придется сыграть свою роль.
По правде говоря, и хотя она чувствовала себя виноватой за это; она не хотела ничего больше, чем вернуться в Хогвартс, и считала дни до своего возвращения в школу.
Ощущение пребывания у Поттеров было сюрреалистичным, и когда Гарри проснулся рождественским утром, он был уверен, что никогда к этому не привыкнет. Не то, чтобы он должен был, конечно. После сегодняшнего дня он будет гостить у Николаса и Перенель, а остаток каникул проведет в замке.
Какими бы любезными и приветливыми ни были Поттеры, он хотел, чтобы Карлус тоже провел некоторое время наедине со своими родителями.
Парень настоял, чтобы он вернулся после того, как посетит своих тетю и дядю, но Гарри вежливо отказался.
Как бы он ни хотел остаться здесь подольше, это только напомнит ему, что это было то, что он, возможно, когда-то имел, и его не нужно дразнить больше, чем он уже делал это на протяжении всей своей жизни.
Нет, ему лучше уйти после Рождества с замечательными воспоминаниями, которые у него остались здесь, со своей семьей, вернуться в реальность, которую он слишком хорошо знал.
— Ты проснулся, Гарри? — прошептал Карлус, открывая дверь в спальню, в которой он остановился.
— Да, — сонно ответил Гарри.
Было пять утра, и они вдвоем не ложились спать до двух. Они обсуждали некоторые тонкости трансфигурации с Уильямом и остановились только тогда, когда Анжелика пришла прервать их маленькое собрание.
«Ну, пошли, мама с папой скоро встанут».
Гарри зевнул, встал и последовал за другим мальчиком из комнаты.
«Я не думаю, что они еще встанут», — усмехнулся он. «Мы легли спать только три часа назад».
Чарлус усмехнулся.
Они всегда рано встают на Рождество. Маме это нравится, и она не позволит папе оставаться в постели».
Верные его слову, Уильям и Анжелика встретили их на лестничной площадке, когда они подошли к лестнице.
«Счастливого Рождества, мальчики», — тепло поприветствовала их женщина.
Уильям просто кивнул, громко зевнув, прежде чем спуститься по лестнице в главную гостиную, где Анжелика, по-видимому, была занята прошлым вечером.
Комната уже была празднично украшена, но она добавила бесчисленное количество волшебных штрихов.
Вокруг большой рождественской елки парили кучки фей, и каждый взмах их крыльев оставлял за собой блестящий след.
По полу маршировали несколько садовых гномов, которых женщина каким-то образом убедила надеть наряды традиционных эльфов, их зеленая униформа и соответствующие шляпы не подходили к их довольно неприглядным лицам.
Однако самым важным дополнением были груды и груды подарков.
— У тебя когда-нибудь было такое Рождество, Гарри? — с ухмылкой спросил Чарлус.
У него не было.
Рождество всегда было для него горьким праздником, когда он был ребенком, пока он не поступил в Хогвартс. Даже тогда он никогда не видел ничего подобного тому, что было перед ним сейчас.
Он молча покачал головой, и Карлус хлопнул его по плечу.
«Ну, приятель, они сами не откроются», — сказал он с ухмылкой. — Что? Ты же не думал, что мы позволим тебе сидеть и смотреть, как я открываю подарки.
«Но…»
— Лучше не задавай вопросов, Гарри, — призвал Уильям. «Анжелика не прикоснется к своей, пока вы двое не закончите, и, между нами говоря, она блещет терпением», — добавил он шепотом.
— Пошли, — вздохнул Карлус, едва не подтянув его к одной из двух одинаковых куч. «Теперь разбирай, пока я не превратил твои носки в скорпионов. Я знаю, как это сделать», — предупредил он.
Гарри потерял дар речи, но весело фыркнул, когда Карлус преодолел его недоверие.
«Спасибо», — искренне сказал он родителям Поттеров, которые ободряюще улыбнулись ему.
В тумане он прокладывал себе путь через горы полученных им подарков, и когда он развернул последний, он смотрел на них с благоговением.
Там была одежда, книги, сладости и многое другое, в чем он даже не был уверен, но его так согрело не само количество подарков и не то, что они собой представляли.
Дело в том, что они были даны ему его семьей, даже если они не знали, что они для него значили.
«Моя очередь!» — взволнованно заявила Анжелика, когда Карлус и Гарри закончили.
Они смотрели, как она рылась в подарках, как будто сама была еще возбужденным ребенком, задыхаясь и иногда радостно визжа, когда натыкалась на то, чего действительно хотела.
«Это нормально?» — спросил Гарри.
Уильям весело кивнул.
«Она не менялась последние двадцать лет с тех пор, как мы познакомились», — усмехнулся он.
«Она сходит с ума, когда дело доходит до Рождества», — добавил Карлус, поднимая рубашку, которую он развернул за несколько минут до этого, и одобрительно кивая.
— О, я чуть не забыл, — объявил Гарри, залезая в карман и вынимая подарки, которые он купил для Поттеров, каждый из которых был завернут в соответствующую красную и золотую бумагу. Он вручил по одному Уильяму и Карлусу, последний вручил ему по одному взамен.
«Великие умы», — заявил Карлус, когда они с Гарри развернули одинаковый набор книг по трансфигурации, которые они подарили друг другу.
Это был набор, который они оба использовали во время клуба трансфигурации, принадлежавшего Дамблдору.
— Что ж, я не разочарован, — ответил Гарри.
Карлус кивнул, соглашаясь.
«Где ты это нашёл?» — спросил Уильям, листая фолиант, который Гарри достал из Тайной комнаты.
Было две одинаковых копии, обе написаны от руки, и Гарри подозревал, что они были написаны самим Салазаром Слизерином, хотя и не были подписаны.
Надпись действительно совпадала с запиской, которую он нашел, когда обнаружил библиотеку.
«Я наткнулся на коллекцию, и она была там», — правдиво объяснил он.
Уильям одобрительно кивнул.
«Этому должно быть сотни лет», — размышлял он вслух. «Некоторые из этих заклинаний кажутся очень сложными. Я даже никогда не слышал о них».
Так и есть.
Гарри предпринял несколько попыток с переменным успехом, но он продолжит свои усилия. Они будут исключительно полезны при освоении.
«Спасибо, Гарри, это настоящий подарок».
- И для меня, - с улыбкой вмешалась Анжелика, держа в руках заколдованные цветы, которые он ей подарил.
Они никогда не вянут и ярко светятся в темноте.
Уильям снова громко зевнул.
— Что ж, я позволю вам насладиться вашими подарками, пока я посплю еще несколько часов. Я не так молод, как вы двое, — указал он, указывая между Гарри и Карлусом. «Увидимся за обедом».
На этом он ушел, а Гарри и Карлус помогли Анжелике убрать выброшенную оберточную бумагу.
«Давайте, наслаждайтесь утром, пока я готовлю обед», — призвала она, когда они закончили. «У вас там более чем достаточно, чтобы развлечься».
Карлус с энтузиазмом кивнул, поднимая в воздух груду подарков и направляясь к лестнице.
Гарри последовал его примеру и покачал головой.
«Мы собираемся провести утро, работая над трансфигурацией, не так ли?» — спросил он с ухмылкой.
«Можешь ли ты придумать что-нибудь еще, что ты хотел бы сделать?» спросил Карлус.
Гарри не мог.
За последние месяцы он влюбился в искусство так же сильно, как и в защиту.
— Нет, — честно ответил он.
Оставив свои подарки в своих комнатах, они провели остаток утра, занимаясь именно этим, возвращаясь к некоторым вещам, над которыми они работали до праздников, и даже пробуя кое-что новое, с чем они уже столкнулись в книжном наборе, который они теперь имели в собственности.
Только после того, как Уильям пришел за ними в начале дня, они собрали свои вещи и направились в столовую, где Анжелика встретила их понимающим взглядом.
«Трансфигурация?»
Уильям гордо кивнул, а женщина покачала головой в притворном отчаянии.
Гарри узнал, что она предпочитает чары и неплохо с ними обращается.
«Ну, обед готов», — объявила она.
Гарри мог только восхищаться выставленными тарелками. Только в Хогвартсе и, возможно, у Уизли он видел так много еды, хотя оба они готовили более чем для четырех человек.
«Все, что осталось, мы отнесем в церковь», — объяснил Уильям. «Всегда есть голодные люди, которых нужно накормить».
Гарри понимающе кивнул и занял свое место.
Опять же, его семья доказывала, насколько они добры и почему о них так хорошо думают в волшебном сообществе.
— Угощайся чем хочешь, Гарри.
— Не говори так, — фыркнул Карлус. «Вы не поверите, как много он может съесть».
Гарри пнул его под столом и посмотрел на другого мальчика, который вызывающе поднял бровь.
«Посмотри на себя,» ответил он. — Я видел, как ты съел двенадцать сосисок.
— Только после тренировки по квиддичу, — защищался Карлус.
Гарри хмыкнул, накладывая себе картошку, индейку и овощи, прежде чем полить их соусом.
Все это время родители Поттеров наблюдали за тем, как они туда-сюда ходят, смеясь над их выходками.
— Каждое утро ты съедаешь восемь яиц на завтрак, — пробормотал Карлус, ухмыляясь Гарри, который пожал плечами.
— Хорошо, — фыркнула Анжелика, зная, что это продолжится, если она не вмешается. — Вы оба обжоры.
«Я не обжора!» — возразили Карлус и Гарри, заливаясь смехом.
«Нет ничего плохого в здоровом аппетите, — вмешался Уильям. — Просто подожди, пока ты не женишься и у тебя не будет жены, которая отчитывает тебя за это».
— Я не отчитываю тебя, Уильям, — ответила Анжелика, нежно откусывая от еды. «Я только забочусь о твоем здоровье. Есть бекон каждый день вредно для тебя».
— Да, дорогая, — проворчал Уильям, подмигивая Гарри и Карлусу.
«И я знаю, что ты пытаешься это украсть», — продолжила женщина. «Помни, Миранда — мой эльф, и она держит меня в курсе всего, что мне нужно знать».
— Поэтому ты даешь мне меньше бекона?
Анжелика невозмутимо кивнула.
— Черт, — пробормотал Уильям. «Я думал, что у меня все хорошо, и вы двое можете перестать смеяться. Однажды вы поженитесь, и я надеюсь, что ваши жены такие же жестокие, как и моя», — добавил он подросткам.
— Перестань так драматизировать, Уилл, — весело вздохнула Анжелика.
«Я просто дал мальчикам представление о том, чего они должны с нетерпением ждать».
«Зачем портить приключение?» — ответила она с ухмылкой.
Уильям от души рассмеялся.
«Как я уже сказал, жестоко, но в данном случае я получаю от этого удовольствие. А теперь ешьте, у нас осталось совсем немного времени до того, как мы должны быть в церкви», — напомнил он им.
Когда день медленно, но верно подходил к концу, каждый из них наелся досыта, прежде чем упаковать остатки еды в контейнеры, которые Анжелика поставила в большую сумку.
«У нас есть час или около того до начала службы», — объяснила она. «Может, придем пораньше, чтобы раздать кое-что из этого?»
— Звучит как замечательная идея, — согласился Уильям, вызвав одобрительные кивки Гарри и Карлуса. — Если есть время, мы можем показать Гарри и деревню. Ты готов к еще одной аппарации?
Гарри поморщился от этой мысли.
Он все еще верил, что сможет сделать это без посторонней помощи, но счел за лучшее не пытаться делать это сейчас, особенно если что-то пойдет не так.
Сириус предупредил его об опасности этого, и ему не хотелось провести вечер в больнице Святого Мунго с пришитой конечностью.
«Просто дайте мне знать, когда будете готовы», — настаивал Уильям.
Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, он кивнул, нервничая из-за того, что увидел место, где его родители встретили свою смерть от рук Темного Лорда.
Как и раньше, он чувствовал себя подавленным ощущением того, что его проталкивают через пространство, которое было для него слишком маленьким, но как только ему удалось открыть глаза, он увидел скромную группу домов неподалеку, освещенных рождественскими огнями.
«Красивое место», — прокомментировал Уильям, и все четверо медленно направились к заснеженной деревне.
— Годрикова Впадина очень важна для нашей семьи, — сообщил ему Чарлус. «Вот откуда мы пришли, ну, по крайней мере, так далеко, как мы можем проследить нашу историю».
«Почему?» — с любопытством спросил Гарри.
Карлус вопросительно посмотрел на отца.
«Деревня знаменита тем, кто здесь родился».
— Годрик Гриффиндор, — пояснил Карлус.
Уильям кивнул.
«По одной этой причине многие ведьмы и волшебники хотели жить здесь, и из-за этого у нас есть одно из немногих мест, где магглы и волшебный народ живут в гармонии друг с другом. Каким бы благотворным оно ни было, это часто создает проблемы. Магглы видят то, чего не должны, а Министерство регулярно присутствует здесь с отрядами обливэйтеров».
Гарри понимающе кивнул.
«Но что касается того, почему это место так важно для нас, мы должны защищать его, — продолжил Уильям. «Эта обязанность когда-то принадлежала семье Певереллов, но поскольку их здесь больше нет, ответственность легла на Поттеров как на семью, унаследовавшую их богатство. Ты слышал о Певереллах, Гарри?»
Он покачал головой.
«Я должен был?»
— Нет, но они очень известны в определенных кругах, — застенчиво ответил Уильям. «Когда-то они были известной семьей в волшебном сообществе, довольно загадочной для большинства, но они жили здесь и поддерживали мир. Несколько столетий назад Иоланта Певерелл вышла замуж за Хардвина Поттера, а остальное уже история. На нас возложена задача сохранить Годрикову Впадину в безопасности. Это традиция, к которой мы относимся очень серьезно».
«Папа все время приходит сюда, чтобы проверить жителей деревни, починить все, что в этом нуждается, и тому подобное», — объяснил Чарлус.
Гарри улыбнулся этой мысли, хотя она так его раздражала.
Почему никто не сказал ему об этом? Было ли это семейной тайной, о которой никто не знал?
«И если ты хочешь узнать больше о Певереллах и о том, чем они знамениты, прочти «Сказку о трех братьях », — настаивал Карлус. «Это довольно увлекательно».
Уильям бросил на сына предостерегающий взгляд, и Карлус ободряюще покачал головой, успокаивая мужчину.
— В любом случае, теперь мы здесь, — объявил он, и Гарри обнаружил, что его любопытство снова возбудилось.
Почему Уильям так отреагировал на то, что Карлус счел рассказом?
Он покачал головой, думая об этом, и помог распаковать еду, в то время как Уильям поприветствовал маггловского преподобного, прежде чем вернуться с ним через мгновение.
«Как всегда, ваша щедрость оценена по достоинству, Уильям», — заявил мужчина. — Ах, а это кто? — спросил он, глядя на Гарри.
— Это друг Карлуса, Гарри, — представил Уильям. «Он с нами на праздники».
— Приятно познакомиться, молодой человек, — предложил преподобный. «Меня зовут Пол Маккей. Я наблюдаю за работой церкви».
Гарри пожал протянутую руку.
«Все, что тебе нужно, Уильям, ты знаешь, где меня найти, и спасибо тебе за то, что ты делаешь».
«Не проблема, Пол, — с улыбкой ответил Уильям, — ах, Батильда, рад тебя видеть».
Подошедшая пожилая женщина одарила его беззубой ухмылкой.
«Это всегда хороший день, когда Поттеры украшает деревню своим присутствием», — предложила она. — Еще один из вас? — спросила она, нахмурившись, заметив Гарри.
— Нет, нет, — усмехнулся Уильям. «Гарри ходит в школу с Карлусом».
— Значит, ты знаком с моей работой, — гордо сказала Батильда, обращая внимание на Гарри. «Я написала «Историю магии » .
— Батильда Бэгшот? — спросил Гарри, удивленный встречей с женщиной.
— Та самая, — ответила она, подмигнув.
«Как твои дела?» — спросил Уильям.
Батильда покачала головой.
«Ежедневные визиты журналистов, все ищут сенсацию о Геллерте», — фыркнула она. «Я достаточно раз говорила им, что он умыл руки после инцидента с юной Арианой, но нет, они будут упорствовать».
— Хочешь, я скажу пару слов?
— Нет, они мне не мешают, — заверила она его. «Он может быть моим племянником по крови, но мне противно то, что он сделал».
— Я знаю, — утешил Уильям. «Мы не можем выбирать семью».
«Моей племяннице не следовало выходить замуж за этого Грин-де-Вальда», — вздохнула Батильда. «Я знал, что он никуда не годится, но Геллерт оказался намного хуже. Я думала, что знакомство его с Альбусом исправит его, но это закончилось только катастрофой».
Гарри замер, пока женщина говорила, подавляющее количество откровений всего в нескольких предложениях повергло его в оцепенение.
Дамблдор и Гриндевальд были друзьями?
Нет, этого не может быть, не так ли?
Уильям не выглядел удивленным, но Карлус выглядел таким же шокированным.
Если то, что сказала Бэгшот, было правдой, то неудивительно, что Дамблдор не хотел сражаться с Гриндевальдом.
Не поэтому ли ему потребовалось так много времени, чтобы противостоять Темному Лорду?
Если это так, Гарри не мог не чувствовать, что его уважение к этому человеку ослабевает больше, чем когда-либо с той ночи, когда умер Сириус.
Если Батильда говорила правду, то руки Дамблдора были в крови.
— Ты в порядке, Гарри? — спросил Уильям, прерывая его мысли.
— Я в порядке, — ответил он, заметив, что Батильды больше нет.
Он не был в порядке.
Это было очень важно, почти так же, как и то, что произошло в Министерстве.
Как Дамблдор мог быть настолько почитаем среди волшебного населения, когда ему потребовалось так много времени, чтобы действовать против Гриндевальда.
Для подростка это не имело никакого смысла, и он не хотел зацикливаться на этом. Его восприятие Дамблдора уже испортилось за последние месяцы, и мысль об этом человеке только усилила его горечь по отношению к фигуре, на которую он когда-то равнялся.
http://tl.rulate.ru/book/84533/2711179
Использование:
