В первом мире есть только один настоящий пророк - Хамила из Лампы, которая с момента своего рождения видела слишком много, чтобы боги были довольны.
Они боялись, что ее жизнь может направить будущее в неизвестное русло. Но еще больше они боялись, что ее смерть может стать дверью к еще более высоким силам. Поэтому в основу первого мира было записано, что Хамила станет последней из рожденных с даром истинного предвидения и что она будет спать вечным сном.
Двадцать семь богов наложили на нее заклятие. Но из любви к смертному один предал остальных и этим предательством подарил Хамиле столько жизни, сколько она могла спокойно прожить.
Каждые тридцать лет пророк просыпается на один день. Она гуляет среди цветов в своем вечном саду и пирует пищей, присланной ей от всех великих королей и могущественных практиков мира. С наступлением ночи, прежде чем ее глаза снова закроются, она произносит единственное пророчество.
За последние две тысячи лет пророчества были разными. Иногда это не более чем сельскохозяйственные предсказания - королевство Терета соберет лучший урожай пшеницы за десятилетие или на ферме в Лемоннейле родится двухголовый теленок. Другие пророчества предсказывают смерть великих лидеров или падение наций. Часто она предсказывает начало или окончание войн.
Но у каждого из пророчеств Хамилы есть нечто общее. Они без исключения точны.
Хамила из Лампы не шарлатанка на фестивале. Она ясно произносит свое единственное пророчество. Она никогда в истории не использовала обман или даже метафору. И она никогда не ошибается.
Трио писцов, выбранных из числа тех, кто поклоняется спящей пророчице и охраняет ее темницу в храме, записывают послание. Согласно давней политике храма, если пророчество касается отдельного человека, он или она имеет право услышать его, прежде чем оно станет достоянием всего мира.
Получатели редко бывают довольны.
Город Клер,
Республика Лаэн,
(За пять лет до смерти Эльфа)
Лорд Ивен Ореллен и его жена Атра только что закончили устраивать очередную из своих знаменитых роскошных вечеринок. Они стояли у парадной двери своего городского дома в Клере, провожая последних гостей с той любезностью и щедростью, которой они так славились.
"Сюда, канцлер. Вот! Возьмите еще бутылку этого бренди, чтобы согреться. До конца недели будет еще больше снега, я готов поспорить". Лорд Ореллен, ясноглазый мужчина лет тридцати, от души рассмеялся. Он хлопнул канцлера по спине, сунул бутылку под пухлую руку парня и выпроводил его за дверь в холодную ночь так плавно, что, казалось, все произошло одним движением.
Рядом с ним его жена болтала с румяной молодой портнихой. "Моя дорогая, мисс Галифакс", - щебетала Атра. "Вы просто обязаны пригласить меня в магазин вашей семьи до следующего базарного дня. Я приведу с собой и других дам из дома. У нас есть образцы шелка с островов Меринти! Ты упадешь в обморок, когда увидишь их, дорогая. Качество не имеет себе равных".
Последним гостем был священник, который так основательно погрузился в свои чаши, что его пришлось выносить двум мужчинам в хрустящих бледно-голубых одеждах слуг семьи. Они уложили его в карету лорда и помахали ему рукой. Его невнятное пение было слышно за стуком колес по мощеной улице.
Лорд и леди Ореллен стояли в дверном проеме, позируя, как статуи, их изысканные драгоценности сверкали в золотом свете, лившемся из городского дома. Они безмятежно улыбались, пока фонари кареты не скрылись из виду, затем повернулись и проследовали внутрь.
В круглом фойе стояла самая младшая из их слуг, девушка, только-только достигшая подросткового возраста. По кивку Ивена она засунула носок туфли под дорогой бордовый ковер и с такой силой отпихнула его с дороги, что юбка едва не задралась до пояса.
Под ковром лежала небольшая руническая диаграмма, нарисованная зеленой краской. Девушка присела рядом с ней на корточки и начала проводить пальцами по определенным рунам, тщательно пропитывая их своей магией.
"О, очень хорошо, Селия", - пробормотала Атра, когда руны загорелись одна за другой.
Лорд Ореллен повернулся, чтобы запереть входную дверь.
Мгновение спустя в воздухе возникла необычная рябь. Слабый блеск магии пополз по стенам, наружным дверям и окнам, а затем исчез совсем.
Селия вскочила на ноги, как только все закончилось. "Кузен Ивен!" - завопила она. "Эти ублюдки съели всех устриц! Все! Я даже не попробовала ни одной!"
По всему дому раздался смех.
Ивен закатил глаза на Селию, начав утомительный процесс расстегивания золотых и сапфировых браслетов на своих запястьях. Рядом с ним Атра уже начала вытаскивать из своих темно-каштановых волос ужасающее количество сверкающих шпилек.
"Селия, семья никогда не даст тебе никакой общественной должности с такими выражениями, независимо от того, насколько ты талантлива в экранировании магии".
"Я уже говорила вам, что не хочу занимать государственную должность", - сказала девушка, топнув ногой. "Я хочу быть капитаном флота в Восточном море! Морские капитаны могут целыми днями называть людей ублюдками, если захотят".
"Морские капитаны могут", - согласился Ивен. "Капитан торгового флота нашей семьи, с другой стороны, должен соблюдать приличия. Они не просто командуют моряками, знаешь ли. Они фактически способствуют заключению торговых сделок для нас".
Один из тех, кто выносил пьяного священника, вошел в фойе. В одной руке он держал креветку, покрытую липким коричневым соусом, а в другой - кусок чеддера.
"Капитан торгового флота также должен быть мужчиной", - сказал он с набитым сыром ртом. Он подмигнул Селии. "Или женщина, достаточно уродливая и умная, чтобы долгое время выдавать себя за мужчину. Слишком много людей в мире не хотят играть в игру с монетой так, как мы хотим, чтобы они играли с красивой девушкой. Мы уже пробовали однажды, еще до твоего рождения. Прибыль уменьшилась на десять процентов, хотя мы все знаем, что тетушка Февр - гений во всем, к чему бы она ни приложила руку".
Позади него появилась женщина в униформе горничной с бокалом вина в руках. Она улыбнулась Атре и Ивен, которые сбрасывали свои украшения и формальные наряды так быстро, как только могли. "Эй, Лан!" - позвала она через плечо. "Доставай сундуки с драгоценностями. Наши домашние павлины решили раздеться прямо здесь, в фойе".
"Ты же знаешь, что меня напрягает носить на груди королевский выкуп", - сказала Атра, поворачиваясь так, чтобы муж мог расстегнуть ее огромное бриллиантовое колье. "Однажды я потеряю это прекрасное чудовище, и сеньоры выставят нам счет за него, как ни в чем не бывало. Мы застрянем в этой роли до восьмидесяти лет, как дядя Джонс".
"Джонсу нравилось быть лордом Орелленом", - сказала женщина с вином. "Это не самая плохая работа в семье".
"Ему это нравилось, потому что у него ничего не получалось", - сказал Ивен. Человек по имени Лан появился с большим, украшенным рунами сундуком с драгоценностями. Ивен достал из него бархатную ткань и начал аккуратно заворачивать бриллианты. "При правильном подходе эта поза - изощренная форма самоистязания".
"Гораздо лучше быть старшим братом лорда", - согласился Лан. "Вся шикарная еда, гораздо меньше шикарных людей".
Ивен подтолкнул его. "Посмотрим, не удастся ли мне убедить их, что твое лицо достаточно хорошо для этой должности в один прекрасный день". Он оглядел собравшихся домочадцев. "Если говорить более серьезно, то мне не нравится ход наших дел в Республике в этом году. Экономика находится в слишком сильном упадке. Давайте отправимся в дом в Кашвине на несколько недель раньше, чем планировали. У одного из тамошних кузенов есть... интересные... идеи насчет перенаправления обозов, и я хотел бы быть рядом, чтобы убедиться, гениален он или просто безрассуден".
"Ты сначала просканируешь его?" - спросил Лан, кладя сапфировые браслеты Ивена рядом с ожерельем.
"Да, да", - раздраженно ответил Ивен. "Мы все знаем, как нервничает Совет Старших, если я не проанализирую каждое маленькое решение".
"Что ж, твоя удача в скарификации - лучшее, что можно придумать, чтобы стать пророком, младший брат". Лан ухмыльнулся. "Ты наш собственный золотой гусь".
"Слава богам, это неправда", - сказал лорд Ореллен. "Они бы никогда не позволили мне уйти на пенсию. Пойдемте съедим все остатки".
Через несколько минут лорд и леди сидели на одном из диванов в гостиной, а полдюжины их "слуг" расположились на других предметах мебели. Селия расположилась на скамье у рояля, прислонившись спиной к клавишам, и поглощала блюдо с креветками в соусе.
Вокруг них были разбросаны остатки вечеринки. Хрустальные бокалы, наполовину наполненные вином и медовухой, лежали на всех поверхностях. Женский шарф был наброшен на одно из комнатных растений. А поскольку в Республике не принято было просить гостей снимать обувь перед входом в дом, на полу остались следы от талого снега и грязи.
Атра вытянула ноги перед собой и откусила большой кусок от булочки с маслом.
Утром будет спор о том, кто должен убирать этот беспорядок. Ее муж будет освобожден от этой обязанности, поскольку первым делом уедет проверять семейные склады и разбираться с фиаско с контрактом в банке.
Теви, вероятно, тоже отпросится. Вполне справедливо, ведь последние два дня она была на ногах, готовя все и устраивая эту вечеринку.
Атра взглянула на Селию. Заманчиво.
Было бы легко заставить остальных наброситься на самого молодого члена их маленькой семьи. Она была с ними всего несколько месяцев. Это было ее первое назначение на должность, в равной степени подарок и проклятие для остальных. Она была слишком молода для надлежащей роли, но она была одним из немногих настоящих вундеркиндов семьи, поэтому ее торопили. Специалист по защитным заслонам, особенно одаренный в создании барьеров конфиденциальности, был на вес золота в их делах.
Брат Ивена Лан не был специалистом по защитным чарам, но он был магом, который хотя бы бегло изучил этот вид магии. И он был известен тем, что умел направлять молодых практиков. Селию отправили сюда, чтобы она могла учиться у него и, надеюсь, освоиться настолько, чтобы сеньоры могли вкладывать больше средств в ее обучение.
Дело было не только в расходах на наем мастера вне семьи... боги знали, что они могли позволить себе обучать кого угодно. Но отправлять такого талантливого молодого мага в мир в одиночку было рискованно.
Селия была достаточно ценна, чтобы ее можно было переманить другой линией. И она была достаточно дикой, чтобы принять эту идею.
Ореллены не были той семьей, которой легко перечить, но и не были неприкасаемыми, как некоторые другие. Их род был старым и могущественным магическим родом. Как и у других могущественных семей, разбросанных по всему континенту, у них был свой анклав и правящий совет сеньоров, которые все были по меньшей мере низшими колдунами.
Но источник силы Орелленов был несколько иным. В их роду преобладала склонность к пространственной магии. Она была настолько доминирующей, что большинство членов семьи, связанных кровным родством, с трудом достигали какой-либо значимой степени мастерства в других областях.
Пространственная магия обладала безграничным потенциалом. Теоретически, достигнув высшего уровня мастерства, человек становился силой, не имеющей себе равных в этом мире.
Но лишь немногие люди обладали потенциалом стать магом.
А на низших уровнях отдельные пользователи пространственной магии были... бесполезны. Особенно в бою. Манипулировать пространством было трудоемким процессом, даже если вы были полноценным магом.
Пространственник с рангом мага, как Лан, без поддержки был не более чем эффективным почтальоном. Он мог самостоятельно пересылать небольшие предметы на небольшие расстояния, но не более того. Таким образом, Ореллены проявляли свои лучшие качества при групповой магии, и последние несколько столетий они использовали свои способности в этой области как можно лучше.
Другие достойные внимания линии удерживали свои позиции благодаря исключительно магическому мастерству. Ореллены, с другой стороны, пережили бесчисленные конфликты и катастрофы за многие годы, собрав подавляющее количество материальных богатств.
В каждом крупном городе на континенте была команда орелленских портальщиков. Время - деньги, порталы экономили время, и они готовы были продать вам один из них за высокую цену.
Они также способствовали путешествиям своей собственной торговой империи. Законным главой этой империи в большинстве стран был лорд Ореллен. Этот титул был куплен у королевства Дериф в какой-то момент в далеком прошлом, и он не столько наследовался, сколько передавался наиболее подходящему кандидату.
Когда Атра была принята в четвертый круг семьи Ореллен, она надеялась, что когда-нибудь станет учителем детей на стадии послушника. Несколько лет спустя ей настоятельно рекомендовали выйти замуж за Ивена, надеясь, что два относительно талантливых непространственника смогут произвести на свет еще больше таких же детей.
Она никогда не жалела об этом, но было неудобно, что необычное владение Ивеном магией удачи сделало его неотразимым для сеньоров, ищущих нового лорда-торговца. Первые десять или около того вечеринок, которые Атра устроила в качестве леди Ореллен, были захватывающими. Следующая тысяча была просто тяжелой работой.
Ну что ж... предстоящая поездка в Кашвин - это то, чего они все с нетерпением ждали. Кашвины были очень семейным народом, и было бы странно, если бы они приехали без своих детей. Это был прекрасный повод забрать их всех из школы на несколько месяцев и побаловать их как можно больше, пока они были вдали от анклава.
"Лан, почему бы тебе не пригласить Мерриала и Сун поехать с нами в Кашвин?" - сказала она, и идея ей сразу понравилась. Дети Лана были старше ее, им уже исполнилось несколько лет, и, несомненно, в будущем будет трудно надолго задерживаться с ними. "Зимой там замечательная мягкая погода. Я уверена, что им понравится. И это было бы хорошей переменой, когда вся семья в сборе".
"Я тоже так думал", - сказал Лан. Высокий черноволосый мужчина ел перепелиные яйца у очага. "В анклаве Мерриал интересуется одним мальчиком. Она ужасный романтик, и он тоже. Кажется, это немного опасно, судя по тому, как все идет".
"О!" - сказал Ивен, поднимая свой бокал. "В перспективе у нас свадьба?"
Лан бросила на него страдальческий взгляд.
"Эм..." сказал Ивен. "Они ведь не близкие кузены, верно?"
В семье, которая больше, чем большинство городов, не было ничего странного в том, чтобы жениться на кузине. Но существовали правила о том, насколько близкими родственниками могут быть влюбленные.
"Твоя племянница не идиотка, Ивен", - сказал Лан. "Она просто человек с теплой кровью. Он достаточно милый парень, но я бы хотела дать им обоим время остыть, прежде чем один из них потеряет голову и сделает предложение".
"Никто не сделает предложение Мерриал, не спросив сначала тебя, дядя Лан", - сказала Селия, посасывая хвост креветки. "Все знают, что ты страшный".
Лан выглядел испуганным. "Я не страшный".
"Ты страшный", - заверила его Селия, не поднимая глаз от своей тарелки. "Все в школе так говорят".
Он выглядел в ужасе. "Дети говорят обо мне в школе?"
"Они все говорят, что ты...", - она запнулась на мгновение, нахмурив лицо. Затем она побледнела. Она вскочила на ноги, и серебряное блюдо грохнулось на пол, соус расплескался по дереву.
Взрослые мгновенно поднялись и насторожились. Атра произнесла словесное заклинание, которое никто из остальных не узнал. Теви схватила кочергу из камина. "Что это?" - спросил Лан, оглядывая комнату сузившимися глазами.
"У двери", - прошептала Селия, сжимая пальцами юбку. "Кто-то стоит у двери. Трое. Они... они устанавливают барьеры. Все. Просто стоя там".
"Значит, это не жена какого-нибудь лавочника, возвращающаяся за своим шарфом", - сказал Лан. "Мы должны ответить или воспользоваться аварийными воротами?"
Все повернулись к Ивену.
Почему они все смотрят на меня? Но он все равно встал. "Нет причин считать их врагами. У семьи нет ни одного влиятельного человека, о котором я могу вспомнить в этом городе. Вы все идите и ждите у ворот, на всякий случай, а я поговорю с ними".
"Ивен", - сказала Атра. " Позволь Лану пойти."
"Не волнуйся", - сказал он. "Я справлюсь..."
"Ты босой и в нижней тунике", - сказала его жена. "И ты весь в крошках".
"Ты не очень-то похож на нашего благородного лорда", - согласился Лан, смахивая крошки со своей ливреи слуги. "Я разберусь с этим".
Следующие несколько минут прошли в напряжении. Все, кроме Лана, молча стояли в потайном шкафу, где на полу были начертаны руны для открытия аварийных ворот, готовые влить свою магию в парящий кристалл размером со страусиное яйцо.
Это были особые врата, из тех, которыми семья никогда не делилась с другими ни за какие деньги. Активировав его, они принудительно извлекут из врат, постоянно поддерживаемых в анклаве, все остальные транспортные циклы, находящиеся в данный момент в работе, и уничтожат бесценный кристалл. Они были бы в безопасности дома в одно мгновение, если бы Лан выкрикнул предупреждение.
Но вместо предупреждения высокий маг вернулся к ним, выглядя настолько бледным и потрясенным, что Атра протянул руку, чтобы поддержать его.
"В чем дело? Что случилось?"
"Я... не уверен, что что-то случилось", - сказал он, глядя на Ивена. "Они будут говорить только с тобой, младший брат. Это... ну, это они. Писцы из храма Хамилы. У них всего лишь ранг мага, но они носят под своими мантиями столько зачарованных доспехов, что, наверное, не заметили бы, если бы в них ударила молния. Вот что вызвало действие барьерного заклинания".
"Храм Хамилы!" Глаза Селии стали круглыми от возбуждения. "Великое пророчество для этого поколения должно быть о дяде Ивене!"
"Ты же понимаешь, что пророчества в половине случаев бывают плохими?" - огрызнулась Теви, и складки на ее лбу углубились, когда она нахмурилась.
"Все в порядке", - сказал Ивен, чувствуя себя скорее смущенным, чем каким-либо другим. "Я просто... пойду узнаю будущее, наверное".
Он попытался улыбнуться жене, но в ответ она лишь тупо уставилась на него.
#
Ивен действительно много времени думал о Хамиле несколько месяцев назад, когда шли приготовления к отправке официальных даров семьи пророку. Ее нельзя было убедить пророчествовать в соответствии с чьими-либо желаниями, но все великие семьи практиков что-то прислали, как и дворяне всех стран, от королей до самого низкого барона.
На всякий случай.
Известно, что пророк любила вкусно поесть, поэтому раз в тридцать лет в ее храм прибывали целые повозки с продуктами. Все это было немного глупо, ведь женщина бодрствовала всего один день, а еды ей присылали столько, что хватило бы на год, чтобы прокормить целую армию.
Но не было купца богаче лорда Ореллена, и он представлял единственную семью, которая могла буквально достать все что угодно, по первому требованию. Если пророчица захочет экзотических угощений, когда она проснется, он не замедлит явиться. Они с Атрой организовали команду людей, чтобы составить семейное подношение.
В конце концов, это было действительно, ужасающе чрезмерно. Настолько чрезмерным, что люди до сих пор говорили об этом по всему континенту.
Старшие были довольны.
И теперь писцы, записавшие слова Хамилы из Лампы, были здесь. Для него.
Какая-то глупая часть его души прошептала: "Может, они просто хотят поблагодарить тебя за ветчину?
Окорока были особенно хороши. Они были сделаны из определенной породы свиней, которых кормили только определенным видом орехов, поджаренных на священном огне. Наверное, свиней тоже забивали поющие девы, но Ивен уже устал слушать человека, который их продавал...
"Приветствую вас, уважаемые писцы", - сказал он, войдя в фойе и поклонившись трем мужчинам, стоявшим там плечом к плечу. Все они были рыжие, бледные парни. Двое из них носили очки. Они немного напоминали ему растения, которые слишком долго держали в помещении, но чего еще можно было ожидать от людей, которые буквально посвятили свою жизнь наблюдению за тем, как кто-то спит? "Этот дом приветствует слуг Священной Хамилы. Пусть ее сон будет спокойным, и пусть ее лампа ведет ее во сне".
"Пусть ее сон будет спокойным", - продекламировали все трое.
Один из них шагнул вперед. "Владыка Ивен Ореллен, - сказал он, - мы пришли, чтобы исполнить свой долг писцов Хамилы из Лампы. Мы слышали ее слова. Мы запечатлели их в истинном виде. Мы будем говорить их тем, кого выбрала судьба. Затем мы обратимся с ними к миру. Готов ли ты услышать слова Священной Хамилы?"
Нет. Ивен снова поклонился. "Это будет честью всей моей жизни".
"Тогда слушай всей полнотой своего существа слова Хамилы". Говорящий вернулся в строй к своим коллегам-писцам, прочистил горло, и они, как один, произнесли пророчество.
"Девятирожденный ребенок лорда Ореллена может стать величайшим магом в первом мире".
"Что?" - сказал Ивен. Он был слишком ошеломлен скоростью, с которой только что перевернулась его жизнь, чтобы найти хоть что-то похожее на красноречие.
"Девятирожденный ребенок лорда Ореллена может стать величайшим магом в первом мире".
Это было короткое, в самую точку, пророчество. Хамила, конечно, была известна ими. Но у Ивена возникли трудности с некоторыми словами.
Девятирожденный. Магус. Величайший.
Это были не маленькие слова. Это были... знаменательные, ужасающие и, конечно же, не точные слова.
"Не могли бы вы повторить это еще раз?" - спросил он, его пульс пульсировал в ушах. Он чувствовал себя очень плохо. Как человек, который увидел льва в траве, а затем потерял его из виду.
"Девятирожденный ребенок лорда Ореллена может стать величайшим магом в первом мире".
Девятирожденный. Маг. Величайшим.
Может.
О боги. Вот он. Лев.
Ивен хотел закричать, как испуганный ребенок. Вместо этого он позволил лорду Ореллену взять это на себя. "Большое спасибо, что поделились со мной словами Хамилы. Для меня большая честь услышать их, и я благословлен сверх всякой человеческой мечты, что мое имя прозвучало из ее священных уст".
Очевидно, даже лорд Ореллен мог страдать от нервов. Он был прямо-таки витиеват. Но писцы, похоже, не сочли это слишком большой похвалой для своей любимой Хамилы.
"По нашим сведениям, у вас семеро детей", - сказал тот, кто казался главным оратором. "Это верно?"
"Да", - сказал Ивен. "Семь".
Мужчина кивнул. "Тогда мы вернемся, когда родится девятый. В храме нет правил передачи слов Хамилы младенцу, но наш верховный жрец считает, что нужно попытаться донести ее мудрость до младенца, прежде чем он станет частью мира. Возможно, верный бог дарует ему понимание".
"Понятно", - сказал лорд Ореллен. "Пусть боги даруют нам всем такое понимание".
"Мы будем хранить пророчество до рождения ребенка. Это трудно, поскольку может пройти еще несколько лет. Мир не ждет терпеливо слов Хамилы. Уже сейчас есть те, кто пренебрегает нашими традициями и стремится открыть ее истины раньше положенного срока."
Вот почему они носят так много доспехов под своими мантиями, внезапно понял Ивен. Они были писцами, а не магами-воинами. Но целые страны начнут волноваться, если пророчество будет откладываться годами.
"Пожалуйста, - сказал лорд Ореллен, быстро подумав, - позвольте моей семье быть полезной Хамиле. Я подготовлю для вас портал, чтобы вы могли спокойно вернуться в ее храм, не испытывая беспокойства".
И вы можете остаться там. Остаться там навсегда. Никогда не выходить. Никогда больше не произносить ни слова об этом пророчестве".
Писцы поклонились ему.
Он поклонился писцам.
Затем он позвал Лана и послал его найти и разбудить их порталистов в городе. Через час все они собрались в большом зале - домочадцы Ивена, еще семь магов и волшебников и писцы Хамилы.
Пророчество не было произнесено в четвертый раз. Оно все еще звенело в голове Ивена, пока еще не разглашенное. Но все знали, что дело серьезное. Портальщики и Селия смотрели на писцов так, словно те только что прибыли с Луны.
Портальщики начертили руны врат прямо на полу большого зала. Вскоре после этого писцы исчезли в вихре белого света.
Все стояли и смотрели на то место, где они только что были, причем двое магов дышали гораздо тяжелее, по сравнению с остальными.
"Большое спасибо, что пришли так быстро", - сказал лорд Ореллен портальщикам. "Пожалуйста, возвращайтесь в свои дома. Я скоро снова свяжусь с вами".
"Сэр...?" - сказал один из них.
"Если ты хоть словом обмолвишься о том, что произошло здесь сегодня, сеньоры отлучат тебя от семьи. После того, как ты будешь отлучен от семьи, Лан придет за тобой".
Все вытаращились на него. Особенно Лан. Старший брат Ивена мог быть немного страшным, но он не был убийцей.
"Прощайте", - сказал лорд Ореллен. Он пристально посмотрел на портальщиков.
Те поспешили повиноваться.
Когда они ушли, Селия снова установила барьер конфиденциальности и лишь слегка запротестовала, когда после этого ее отправили в свою комнату. Затем взрослые собрались у камина.
"Значит, все плохо?" - ворчливо сказал Лан.
"Технически это хорошо", - ответил Ивен, его голос был горьким. "Чудесно. Чудесно. Самое необычное, что когда-либо случалось с семьей Ореллен за всю ее долгую историю".
Сеньоры хотели бы, чтобы он держал это при себе, пока не посоветуется с советом. Но это звучало как ужасная идея.
Поэтому он рассказал им.
Лицо Атры, всегда такое выразительное, менялось от восторга и удивления до постепенно зарождающегося страха, который Ивен чувствовал в глубине своего нутра.
Лан почесал живот одной рукой. "Это... многовато для восприятия", - сказал он. "Я не очень разбираюсь в политике, но, полагаю, ты беспокоишься о том, как отреагируют другие семьи. Я уверен, что они не будут слишком счастливы, но..."
"Можно", - перебила Теви. Она смотрела на угасающее пламя в очаге, ее седеющие медные волосы отсвечивали в свете огня. "Ты уверен, что в пророчестве сказано, что твой будущий ребенок может стать величайшим Магом. Не станет? Или станет?"
"Уверяю тебя, я запомнил все дословно. Когда я умру, мой призрак, вероятно, все еще будет бормотать это".
Он увидел, как дрогнуло плечо Теви.
"Они собираются уничтожить нас", - вздохнула она, поднеся руку ко рту. "Они сожгут нас до пепла, а потом выкопают корни".
"Теперь держись", - сказал Лан. "Давай не будем забегать вперед..."
"Это одно слово, Лан", - тихо сказал Ивен. "Это одно слово разрушит всю семью. Если бы Хамила сказала волю, они бы никогда не выступили против нас. Маг, величайший маг, возможно, специалист по пространственной магии. Другие семьи были бы у наших дверей на следующий день после того, как услышат это, готовые предложить нам своих сыновей и дочерей на блюде. Но..."
"Но может означать, что это не точно", - сказала Теви. "Это значит, что есть только вероятность того, что однажды у нас появится сила, превосходящая любую из них. Возможность появления мага в семье хороша для нас только в том случае, если мы можем ее защитить. А мы не можем. Не от всех. Они все будут стремиться убить ребенка с того момента, как он начнет дышать. Черт... они будут стремиться убить Ивена и всех, с кем он мог переспать, и всех Орелленов, достаточно юных, чтобы оказаться его детьми. Ведь кто скажет, что он уже не наплодил три дюжины отпрысков от разных членов семьи?"
Лан покачал головой, но гримаса на его лице говорила о том, что он начинает понимать.
"И ты думаешь: "О, ну, может, на этом все и закончится!"" - продолжала Теви. "Когда Ивен умрет, и все женщины, с которыми он, возможно, спал, и все дети, отцом которых он, возможно, был, может быть, они позволят всем остальным жить в мире. Но подождите! Если Ивен мертв, то кто же тогда новый лорд Ореллен? Что, если у него будет девятый ребенок?"
Лан выглядел больным.
"Мы, конечно, не будем называть имя нового. Мы поклянемся не делать этого. Мы скажем: "Отныне нет никакого лорда Ореллена. Мы обещаем". И они нам не поверят. Потому что они не отказались бы от того, чтобы в их роду был маг, так почему же мы должны? В этот момент три или четыре большие семьи соберутся вместе и решат, ради блага мира, что мы должны быть истреблены".
"Нам конец", - сказал Ивен. Может быть, Селия в чем-то права. Просто приличия не работают в любой ситуации.
"Так и есть", - согласилась Теви.
Атра глубоко, с содроганием вздохнула. "Ивен, я беременна".
Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.
Его статус: перевод редактируется
http://tl.rulate.ru/book/84191/2698095
Использование:
