Собравшиеся на горе деревенские широко распахнули глаза. Если бы не видели произошедшего собственными глазами, то ни за чтобы не поверили, что подобное может произойти средь бела дня.
— Грешница! — Выкрикнул Цин Юньцзы, обругав труп. — Я думал обойтись с тобой по-человечески, но тебе неизвестно слово покаяние, все еще пытаешься сопротивляться мощи бессмертных, переоцениваешь себя. В таком случае, я уничтожу тебя вместе с твоими богами! — Даос прикусил палец и провел им по желтоватой бумаге, формируя новый талисман. Получив силу, бумага со свистом влетела в пламя, но не сгорела, а приклеилась ко лбу трупа. Цин Юньцзы сформировал ручную печать и, прикрыв глаза, прочел никому здесь неизвестное заклинание.
Наконец-то, тело несчастной матери перестало испускать холодное свечение, пламя смогло приблизиться к женщине. Сперва занялась одежда, затем бледная кожа, собравшийся под ней трупный жир лишь помогал огню. Треск и запах поднялись страшные, усиленный ян ци огонь не щадил ничего взятого тьмой в плен, и вскоре от женщины остались только подернутые разложением, зеленоватые мышцы и белесые сухожилья. Плоть морщилась, как земляной червь на раскаленном асфальте. Выглядело все это более чем отвратно.
Труп дрожал, казалось, боролся, и вдруг выражение его обугленного лица переменилось: скрипнули зубы, сгоревшие веки больше не прикрывали мутных, выпученных глаз. Многие свидетели происходящего поспешили отвернуться. Образ некогда всем хорошо знакомой соседки еще долго будет преследовать их в кошмарах. Ни один фильм ужасов не показывал ничего настолько же страшного.
Некоторые непосвященные так перепугались, что и вовсе осели на землю, едва оставаясь в сознании. Группа сплотилась, люди прижались друг к другу, дрожа.
Огонь должен был превратить женщину в угли, но вдруг случилось непредвиденное. Над раскопанной могилой стали собираться тяжелые тучи. Они заслонили собой свет закатного солнца. Поднялся суровый, жалящий ветер. Никто не сомневался, еще чуть-чуть и хлынет дождь.
Выругавшись в сердцах, Цин Юньцзы поднял голову и взглянул на небо. Летние грозы обычное дело. Вряд ли это дело рук трупа, не мог же он стать столь сильным за настолько краткий срок. Однако буря пришла не ко времени: без солнечного света пламя не сможет упокоить женщину.
Труп вновь дернулся и издал горестный вопль. Люди, все как один, посмотрели в сторону могилы и увидели, как тело несчастной поднимается и выпрыгивает из огненной ямы. Флажки пяти стихий задрожали и пустили лучи золотого света, создав, накрывший могилу куполом, барьер. Труп бросился на сеть, но был ей отброшен и упал. Не чувствующее усталости тело подскочило вновь и продолжило наступление. Изо рта монстра вырывались жуткие вопли. Больше похожие на звериные, они заставляли людей вздрагивать, но не отступать. Ошеломленные увиденным, деревенские жители попросту забыли о том, что стоят не столь далеко от могилы. Люди во все глаза наблюдали за борьбой монстра, которого когда-то называли вдовой Чжан.
Цин Юньцзы не обращал на посторонних никакого внимания. Сосредоточенный на борьбе, он одно за другим шептал заклинания, усиливая эффект стихийных флажков. Труп боролся с безумием того, кому нечего терять, и все же Цин Юньцзы видел, силы монстра на исходе. Еще пару, может быть, тройку минут и пламя довершит начатое. Странно одно: почему ребенок в ее животе еще не показал своих сил.
Объятая пламенем женщина испустила горестный рык раненого зверя и вместо того, чтобы броситься на сеть, прыгнула к ней и схватилась за едва видимые края, принявшись их раздвигать. Обида придала демону сил: сеть прорвалась и обугленная голова прошла барьер.
— Самонадеянная нечисть! — Выругался Цин Юньцзы и вытащил из сумки небольшой, но красивый, красноватый меч из дерева жужуба, что имело свойство усмирять непокорных призраков. На этот раз даос решил применить его в качестве оружия против восставшего трупа, не сомневался, что это сработает. Ведь сырьем для оружия стало не просто дерево, а росток ста лет, в корень которого ударила молния. Закаленный стихией меч обладал бесконечной духовной силой.
Цин Юньцзы вновь прокусил палец и начертал на мече символ заклинания. Меч тут же ожил, вылетел из рук старика и на скорости влетел в левый глаз трупа. Глазное яблоко лопнуло, брызнула мутная, зеленоватая жидкость. Попавшие на траву капли действовали, как кислота: ростки сразу же морщились и темнели.
Деревянное лезвие пробило голову трупа насквозь. Острее показалось из затылка, разбивая черепную коробку с характерным, противным звуком, от которого мурашки бегут по всему телу. Изменившая цвет мозговая жидкость, пузырясь, показалась из страшной раны. Труп ощутимо задрожал, раскрыл рот и истошно закричал. Обугленные руки вцепились в меч из дерева жужуба, но не смогли сдвинуть ни на миллиметр.
И вдруг живот женщины пошел рябью: вздрогнул и раздулся. Люди прикрыли рты руками и, бум, маленькая детская рука вырвалась из чрева. За ней еще одна. Младенец рывками раздирал плоть матери, выбираясь наружу. Глаза демона светились алым, а изо рта торчало несколько клыков. Упав на землю, ребенок резво бросился к разрыву сети.
Вся ярость женщины скопилась в животе, в ребенке. Огонь не причинил младенцу вреда, материнское тело защищало его даже после смерти, но оно не могло спасти его от силы Цин Юньцзы, поэтому ребенок на интуитивном уровне испытывал в отношении даоса страх и настороженность. Пробравшись через барьер, младенец, передвигаясь на четвереньках, направился дальше в гору.
Цин Юньцзы не мог вернуть себе чудесный меч, иначе труп женщины начнет восстанавливаться и не упадет замертво, но и отпустить младенца даос не мог. Демон обязательно станет сильнее и тогда жители деревни окажутся в большой опасности. Цин Юньцзы полез в сумку и нащупал пригоршню медных монет, которые незамедлительно бросил в сторону детской фигурки. Соприкасаясь с телом демона, медь шипела, а бледная кожа источала черный газ. Ребенок заверещал, но не остановился, принявшись с большим усердием перебирать руками и ногами, вскоре скрываясь в высокой траве.
Выругавшись, Цин Юньцзы решил сперва закончить с телом матери: прошел сквозь барьер, ударил труп в лоб и рывком вытащил меч. Дерево дрожало от соприкосновения с мрачной энергией, и почти с радостью вонзилось трупу в горло, срезая голову. В момент, когда голова упала на землю, Цин Юньцзы дочитал заклинание.
Труп издал жутки скулеж, застыл и упал спиной в яму с углями. Голова полетела следом. На этот раз они точно сгорят. Ни капли в этом не сомневаясь, вооруженный мечом даос побежал к траве, собираясь сразить младенца, но тот успел добежать до леса. Поняв, что преследовать его дальше не получится, Цин Юньцзы надкусил многострадальный палец левой руки, расчертил меч кровью и выкрикнул:
— Солнце и луна, небо и земля, поразите зло!
Меч дрогнул и выбросился в сторону демона. Словно стрела, он пронзил тело младенца, поразил сердце. Бестия на мгновение остановилась, вытащила меч и, раненая, скрылась в лесу. Цин Юньцзы побежал следом, не давал себе времени даже на такую необходимую, краткую передышку. След обиды тянулся все дальше в лес. Даос чувствовал, что цель близко, как вдруг, хлынул запоздавший ливень. Темная кровь и след обиды быстро размылись, скрыв путь младенца.
— Небеса точно не на моей стороне, — вздохнул Цин Юньцзы, остановившись. Скоро окончательно стемнеет, монстр хоть и ранен, но не лишен способности сражаться и поглощать инь ци. Чем гуще будет становиться тьма ночи, тем больше будет у него сил для побега. Цин Юньцзы не сможет его нагнать или победить.
Разочарованный даос медленно вернулся к людям, подошел к могиле и удостоверился в догадке: труп матери сгорел. Хотя бы так. Он сделал половину дела и почувствовал толику удовлетворения. Цин Юньцзы приказал людям закопать могилу, чтобы избежать распространения трупного яда и прочей заразы.
— Уважаемый даос, а ребенок, он?.. — Робко поинтересовался Е Дагун.
Цин Юньцзы тяжело вздохнул:
— Я был неосторожен, женщина с самого начала не собиралась спасаться, осталась верной смерти и передала большую часть сил младенцу, поэтому меч из жужуба не смог его убить. Демон сбежал.
Люди в ужасе стали переглядываться и шептаться.
— Тогда… он вернется, чтобы убивать? — Дрожащим голосом уточнил староста.
— Я пронзил его мечом, это серьезная травма. Сперва он отыщет укромное место, чтобы восстановиться и набраться сил. В течение трех, может быть, пяти лет, он не покажется в деревне.
— Восстановление займет у него от трех до пяти лет?
— Он ведь не человек, — закатил глаза даос, — не равняйте его с собой. Он вечен, для него пять лет не более чем мгновение.
— А что же будет через пять лет?
— Если он все же появится в деревне, вы можете вновь связаться со мной, — покачал головой Цин Юньцзы. Сейчас он не в силах придумать варианта лучше.
Ливень набирал обороты, но никто из деревенских не решался отправиться домой. Все ждали указаний даоса. Тот прошел к толпе, обвел глазами каждого и остановился на мужчине лет тридцати. Цин Юньцзы нахмурился, подошел к мужчине и схватил его за правую руку, заставил разжать ладонь и увидел въевшуюся в кожу пальцев киноварь.
http://tl.rulate.ru/book/80766/4554530
Использование:
