Старый даос махнул рукой и, придвинув к себе скамеечку, сел во дворе:
— Великий тяньцзунь прошел немалый путь и еще не ужинал, принесите-ка мне для начала еды.
Е Дагун возмутился, но велел невестке приготовить несколько блюд, а сам, под предлогом помощи, вошел в дом, еще и позвал за собой сына, после чего, убедившись, что их никто не слышит, расспросил о происхождении старого даоса.
— Как ты и велел, я направился в город, чтобы найти священника в местном храме, присел перекусить булочками и случайно оказался с ним за одним столом. Он с первого взгляда сказал, что на моем теле есть трупные миазмы, а когда услышал о нашей беде, сам вызвался помочь. Я и привел его в дом, — рассказав спешную историю знакомства со стариком, Е Бин понизил голос до шепота. — Отец, хочешь сказать, что этот даос… лжец?
Е Дагун ненадолго задумался и, оставив вопрос без ответа, уточнил:
— Он просил денег?
— Да, он сказал, что за свою работу возьмет пять тысяч. Сумма, конечно, немаленькая, но я решил, что ради спасения сына готов отдать и больше.
Пять тысяч. Сумма и правда немаленькая, особенно для простой деревенской семьи. Но раз это спасет мальчика, то, уже не говоря о деньгах, Е Дагун готов отдать свою жизнь. Староста деревни нахмурился. Он готов отдать деньги за спасение внука, но что если к ним на порог пришел шарлатан? Мало того что он лишит их большей части накоплений, так еще и потратит драгоценное время. В нынешнем положении им важен каждый день, каждый час.
В тяжелых раздумьях Е Дагун заварил две чашки чая и вернулся во двор, сел напротив даоса, намереваясь поболтать, собираясь выяснить детали его деятельности и способностей, но старик, казалось, не собирался обращать на старосту никакого внимания, игнорировал все его вопросы, только сказал, что его зовут Цин Юньцзы и живет он на горе Маошань. Из-за чего в сердце старосты зародилось еще больше сомнений. Жаль, что в нынешнем положении дел у их семьи нет иного выхода, кроме как надеяться, что к ним во двор пришел настоящий лекарь, а не умирающая лошадь.
Вскоре еда была готова. Цин Юньцзы не стал церемониться, приказал Е Бину сходить в местную лавку и купить бутыль лучшего вина, после чего около часа ел и пил никого не пригласив составить себе компанию. Когда со снедью было покончено, старик, поперхнувшись очередной чаркой вина, поднялся со скамеечки и, пошатываясь, направился в дом. Глядя на его кривые шаги, Е Дагун втайне вздохнул.
Войдя в дальнюю, отданную под спальню ребенка, комнату, Цин Юньцзы взглянул на болезного, с первого взгляда отметил его покрасневшие глаза, потемневшую кожу лица и в сочетании с рассказом Е Бина, пришел к восьми вариантам проблемы. Прошел вперед и накрыл своей морщинистой ладонью лоб мальчишки, чтобы исследовать его тело своей ци. Тело мальчика задрожало. Старик округлил глаза. Шоку даоса не было предела. Ребенок перед ним родился с редким духовным корнем!
Даос внимательнее оглядел ребенка: волевые черты лица, крепкий костяк, хорошие, широкие меридианы, превосходный росток, отличный талант к совершенствованию! Сердце старика забилось в экстазе. Сегодня он спустился с горы, как казалось по прихоти, потом случайно встретил молодого мужчину, в маленьком уезде и прибыл сюда: судьба вела его на встречу с этим ребенком!
— О бессмертные боги, спасибо вам за благословение, теперь у школы Маошань появилось будущее, хе-хе! — Хихикнул Цин Юньцзы и поспешил подавить растущий восторг, сосредоточился на недуге ребенка: руки и ноги мальчишки стали холодными, колючими, а тело горячим, словно железо в печи кузнеца. Взяв ребенка за руку и развернув сжатую в кулак ладонь, даос убедился в своей догадке: пальцы и ладони почернели от трупного яда, кожа ороговела, стала шершавой, неприятной на ощупь. Чернота начала подниматься на запястья.
— Какой мощный трупный яд! — Мрачно вздохнул Цин Юньцзы, достал из сумки горсть клейкого риса и вдавил мякиш в руку ребенка. Не прошло и пары секунд, как раздался шипящий звук, а от риса вверх потянулась струйка зеленого дыма. Само зерно почернело, словно впитало в себя отраву.
— Даос, это… — Воскликнул Е Дагун, что вместе с сыном решил понаблюдать за работой старика. Сцена с рисом развеяла часть его сомнений. Теперь староста почти не сомневался: перед ним настоящий, имеющий реальную силу мастер, и в сердце родился луч надежды.
Цин Юньцзы не стал отвечать мужчинам, приказал Е Бину принести глубокую чашу и недопитое вино, а сам достал узкий лист желтоватой бумаги, нанес на него несколько штрихов киновари, осторожно им тряхнул, и бумага сама собой воспламенилась. Даос собрал пепел в чашу, развел вином и дал ребенку выпить. И вдруг, мальчик, который столько дней не просыпался, застонал и проснулся, принявшись рыдать от борьбы жара и холода в своем теле. Цин Юньцзы настоял на том, чтобы Е Бин принес еще одно одеяло и укрыл им сына, после чего мягким шепотом успокоил ребенка, заставив его вновь уснуть. На том обряд не закончился. Даос достал компас, вытянул руку и на выдохе произнес заклинание: игла инструмента тут же завертелась и указала на изголовье кровати.
Даос быстро прошел в указанном направлении, засунул руку под постельное белье, принявшись там шарить, но ничего не нашел, поэтому заглянул под кровать и, несмотря на пыль, стал ощупывать пространство. Выражение его лица сделалось мрачным, старик поднялся на ноги. Недолго о чем-то подумав, он достал из кармана красную пилюлю и протянул ее Е Бину.
— Возьми два цзиня желтого вина, брось в него три монеты, добавь немного киновари и смешай с этой пилюлей, после чего в течение часа пои настоем ребенка. Это поможет выгнать из его тела трупный яд.
Е Бин глубоко поклонился, и со словами благодарности на устах бросился исполнять указания даоса. Цин Юньцзы же вернулся во двор на полюбившуюся скамеечку, взял недопитое ранее вино и принялся медленно цедить. Кустистые брови старика сошлись на переносице, а сам он выглядел озабоченным.
Е Дагун подошел к гостю и до земли поклонился Цин Юньцзы. Серия манипуляций старика развеяла все сомнения старосты. Теперь он не сомневался: перед ним настоящий мастер.
— Уважаемый даос, мой внук… он будет спасен?
Цин Юньцзы отставил чашу с вином и поднял голову, прищурился, внимательно оглядывая грузного мужчину:
— Скажи, есть ли у твоей семьи враги?
— Враги? — Изумился Е Дагун. — Я служу старостой деревни более тридцати лет и успел многих обидеть, но чтобы враги… нет, таких нет.
— Если так подумать, то это не просто враг, это человек, который хочет свести со свету всю твою семью.
— Что же происходит, прошу, скажи мне, уважаемый даос!
Цин Юньцзы едва заметно кивнул:
— Глядя на тебя, староста, могу сказать, что тебя можно считать прямым, честным человеком, — вздохнув, старик достал из внутреннего кармана небольшой, размером с шарик для пинг—понга мячик кроваво-красного цвета. Выглядел тот влажным, точно покрытым кровью. — Я нашел это под кроватью. Именно из-за него страдал твой внук. Это мазь из трупного жира, некто достал его из озлобленного, восставшего трупа да заговорил секретным способом. Если поместить такой рядом с человеком, трупный яд поглотит несчастного. Проходит не более месяца и проклятый превращается в живой труп, теряет рассудок и примется нападать на всех, кого увидит. Всех кого он поцарапает или укусит, станет ему подобным. Яд успел поразить сердце твоего внука и принялся поглощать тело. Ты ведь видел его руки. Это признак умирания.
Е Дагун больше не мог стоять, колени подогнулись. Со слезами на глазах староста сел в пыль, у ног гостя:
— Уважаемый даос, умоляю, спасите моего внука! Моя семья не столь стара, всего три поколения и это единственный саженец!
— Сперва поднимись. Дело это непростое, но раз уж мы встретились, и я взялся за этот случай, еще не все потеряно. — Дождавшись, пока Е Дагун поднимется, Цин Юньцзы продолжил. — Трупный яд атаковал сердце ребенка и, по идее, он уже не должен дышать, но твой внук… — Даос неожиданно замолчал, решив, что время выдавать тайну еще не пришло. — Скажем так, тело твоего внука не совсем обычно. Трупный яд чрезвычайно темная материя, она стимулировала светлую энергию, поэтому мальчик мучился как от холода, так и от жара. Обычный трупный яд ничего не сможет с ним сделать.
Цин Юньцзы, покатав по ладони влажный шарик, нахмурился:
— Хотя, и этот трупный жир не совсем обычен. Он был взят у погибшего печальной, насильственной смертью человека, который понес глубокую обиду. Тот, кто решил его собрать, точно знал, что делал. Он желал всей твоей семье смерти.
http://tl.rulate.ru/book/80766/4492665
Использование:
