Глава 39.
Герцог пристально посмотрел на Лириэт и положил руку на её круглую голову:
– Спокойной ночи.
– Да. Пусть завтрашний день будет приятным, – улыбнувшись, девочка вышла.
– ……
В комнате, откуда ушёл маленький ребёнок, повисла тишина. Оливия заговорила первой:
– Лауренсио, кажется, Лириэт пока трудно общаться с тобой.
– Это всего лишь приветствие.
– Она обняла меня и даже подставила щёку, а тебе просто поклонилась. Как и всем остальным.
– Разве это не потому, что матушка потребовала, чтобы Лириэт приветствовала её так?
– Потребовала. Если другие услышат это, то подумают, что я отдаю ей приказы. Я просто сказала, что было бы лучше, если бы мы приветствовали друг друга без страниц этикета. И Лириэт согласилась, потому что думает так же.
Другими словами, это милое приветствие было выбором девочки.
– Очевидно, ведь я – бабушка, а ты – Герцог, – сказала женщина, поднимая уголки губ в знак победы. – Ясно, что Лириэт чувствует себя комфортнее со мной, чем с тобой.
Лауренсио ничего не возразил. Однако Оливия, его родная мать, видела, как сильно задрожали голубые глаза сына.
*****
Встретившись сегодня с Герцогом на танцевальной практике, Лириэт недоумённо опустила брови.
Я ошиблась? Кажется, Герцог не в самом лучшем настроении.
На первый взгляд Лауренсио ничем не отличался от себя обычного.
Его точёные черты лица и сапфирово-голубые глаза были холодными и невыразительными.
Но между бровями очень тонкая морщинка. Никто другой не замечает, но я вижу!
Лириэт, остро заметившая перемену в Герцоге, осторожно спросила:
– Герцог, не сделать ли нам сегодня перерыв в танцах?
Морщинка между бровей Лауренсио увеличилась (Естественно, это заметила только Лириэт, пристально вглядывающаяся в его лицо):
– Почему ты вдруг предлагаешь это?
– Кажется, Герцог не в настроении заниматься танцами. Не хочу, чтобы Вы переусердствовали из-за меня.
Эти слова имели глубокое сожаление, о котором не каждый мог знать в своём детстве.
Однако Лауренсио почувствовал нечто иное, чем восхищение или благодарность за внимание Лириэт.
Точно. Она всегда такая.
Прошло уже полгода с тех пор, как Лириэт приехала в замок. До сих пор она никогда не просила меня ни о чём, кроме «Позвольте мне остаться в замке».
Нет, было ещё кое-что.
– Пожалуйста, позвольте мне покинуть замок Винджоайс, когда я захочу.
– Если Герцог разрешит, я хочу, чтобы Госпожа Оливия обучала меня.
Всё это далеко от желаний маленького ребёнка.
Поиграй со мной, купи мне игрушки, хочу шоколадный торт и многое другое. Лириэт никогда не высказывала подобных детских просьб.
Ни разу.
– Как и сказала матушка, тебе со мной некомфортно, – пробормотал Лауренсио низким голосом.
– Что? – Лириэт посмотрела на Герцога, который выглядел так, словно хотел что-то сказать, но молчал.
Хотя уже сказал ребёнку что-то бесполезное.
– Нет. Начнём занятие танцами.
Лириэт, которая обычно ответила бы утвердительно, покачала головой:
– Я хочу услышать чуть больше о том, что Вы только что сказали. Вы говорите, что мне неудобно с Вами, Герцог?
– Я ошибся, поэтому не беспокойся.
– Но это касается меня.
– ……
– Не знаю, почему Вы так подумали, но я совсем не чувствую неудобства рядом с Герцогом. Наоборот, я искренне уважаю, люблю и ценю Вас.
И, конечно, я думала, что Герцог знает об этом.
Хоть Лириэт была очень спокойной, она всегда честно выражала свои чувства.
Спустя некоторое время Лауренсио заговорил с выражением лица, по которому читалось, что он озвучивает скрытую внутреннюю мысль, которую не хотел никогда раскрывать:
– Тогда почему ты не называешь меня отцом?
– ……!
Естественно, я знал, что сменить обращение будет непросто. Особенно на особое обращение «отец».
Поэтому совсем не возражал, когда Лириэт называла меня Герцогом.
Но……
– Матушку ты сразу назвала бабушкой. Видя это, я решил, что проблема не в смене обращения, и подумал, что, скорее всего, она связана со мной.
Глаза Лириэт расширились от удивления.
Я никогда не думала, что Герцога это волнует.
Лауренсио добавил нехарактерные для себя слова:
– Конечно, я не тот человек, которого ребёнок может с готовностью назвать отцом……
Наоборот, обычно дети просто смотрели в глаза Герцога и кричали. А затем начинали плакать.
Некоторые робкие дети теряли сознание. А всё из-за ледяной ауры, которая исходила от его огромного тела.
Даже идеальное скульптурное лицо, приводившее в трепет женщин, совсем не помогало в общении с детьми.
Скорее, их страх только усиливался.
Может, мне стоит потренироваться у Симона улыбаться?
– Это не так. Герцог очень замечательный! – закричала Лириэт серьёзно задумавшемуся Лауренсио.
– ……
– Герцог высок, как медведь, и красив, как Принц из сказки. Ест столько же еды, сколько великан, и невероятно силён, чтобы победить сотни отвратительных монстров.
Это действительно то, что нравится детям? – Лауренсио прищурился от сомнительных комплиментов.
Однако его глаза расширились от следующих слов девочки.
– Но что важнее, рядом с Герцогом я чувствую себя в полной безопасности. Такое ощущение, словно меня обнимают самым тёплым, большим и прочным одеялом в мире.
Он защитит меня.
Не будет злиться на меня.
Будет любить меня.
Лириэт без сомнений приняла привязанность Герцога и свою к нему.
– Единственная причина, по которой я не могу назвать Герцога отцом…… – продолжила девочка с красным, как яблоко в осенний день, личиком. – Я смущаюсь. Поверьте мне.
Откровенное признание ребёнка заставило уши Лауренсио запылать.
Спустя некоторое время он положил ладонь на круглую голову Лириэт:
– Спасибо за твою честность, – Герцог посмотрел девочке в глаза и продолжил. – Обычно я думаю, что обращение не так уж важно. Однако, похоже, в уголке моего сердца живёт желание, чтобы ты называла меня отцом.
Так по-детски и мелочно.
– Я узнал эмоции твоего сердца, поэтому теперь всё в порядке. Пожалуйста, не стесняйся звать меня, как раньше.
Любое обращение подходит.
– Неважно, назовёшь ли ты меня Ледяным Монстром или Убийцей Монстров.
– Не хочу!
Смотря на серьёзно нахмурившуюся Лириэт, Лауренсио слегка приподнял уголки губ:
– Если тебе не нравится это, то обращение Лауренсио тоже будет нормальным.
Личико девочки чуть просветлело:
– Это тоже довольно сложно. Как я могу называть Герцога по имени?
– Тогда, как и прежде, обращение «Герцог» будет лучшим, – Лауренсио мягко улыбнулся и погладил Лириэт по волосам.
Однако под его большой ладонью девочка растерянно улыбалась.
*****
Той же ночью Лириэт лежала в постели и думала.
Герцог разрешил продолжать называть его Герцогом.
Однако девочка понимала, что если она продолжит делать это, то создаст трудности.
Теперь я – Лириэт фон Винджоайс.
Я стала настоящей дочерью, имя которой официально внесено в семейный реестр.
И на банкете в ближайшие дни обо мне объявят всему миру.
Только люди сочтут странным, если я продолжу так называть Герцога даже на банкете.
Будет много пересудов.
– Почему маленькая Принцесса не называет Его Высочество Герцога отцом?
– Поскольку она – внебрачный ребёнок, рождённый на улице, Его Высочество Герцог не позволил бы ей называть себя так.
– Возможно, она не чувствует Его Высочество Герцога в качестве своего отца. Он из тех людей, которые могут лишь излучать очень угрожающую ауру.
– А не может ли быть так, что она просто ненастоящая дочь Его Высочества Герцога, и всё так, как говорит Первосвященник в Столице?
Было понятно, что ничего хорошего из этого не выйдет.
Что важнее, Герцог хочет услышать это, – личико Лириэт покраснело, когда она вспомнила момент признания Лауренсио.
Девочка с решительным лицом сжала свои маленькие кулачки и начала бормотать:
– Отец, отец, отец. Отец……
На следующий день, Лириэт побежала к Герцогу. И произнесла слова, которые она репетировала всю ночь.
– Доброе утро, о……
Однако в тот момент, когда Лириэт встретилась с голубыми глазами Лауренсио, смотрящими на неё сверху вниз, она потеряла дар речи.
Нет, не могу!
Лириэт набралась смелости и вновь заговорила:
– Какое у нас меню на завтрак?
– Пожалуйста, не забывайте ставить «лайк» или «Спасибо», в зависимости от того, где читаете наш перевод. –
http://tl.rulate.ru/book/80207/2852430
Использование:
