Благо для его изысканий у него была Бэнт. За время своего маленького приключения они сдружились. Бэнт была младше, но обладала недетским упорством и храбростью, при том что была невероятно стеснительной и непритязательной девочкой. Она легко поделилась с ними отчетами с Мелида/Даан, а так же выискала для Мола информацию по свойствам ментальных связей у тренировочных пар, а так же основам ментальной закалки.
— Ты очень ловко разбираешься в архивах, — заметил Мол.
— Это по большей части не я, — отмахивалась краснеющая мон-кало.
Мол удивился, и Бэнт поспешила объяснить:
— Благодаря нашей с мастером Тал связи я могу быстро ориентироваться в потоках проходящих по архивам информации. Я не знаю какие запросы нужно делать, но мой мастер знает. Поэтому все, что мне нужно сделать, это обратиться к знаниям у нее в голове. Со временем я, конечно, и сама научусь. И перестану все время отвлекать ее. Тогда я сама стану тем, кто сможет поддерживать великую библиотеку. Может быть, мне даже дадут свой зал на попечение, — мечтательно вздохнула она.
— Ты роешься в мозгах своего мастера? — ужаснулся Мол.
— А как еще учиться тайным техникам? — пожала плечами Бэнт. — Ты ведь никогда не узнаешь правильное ощущение от движения Силы, пока не прочувствуешь, как оно должно быть.
Прочувствовать!
Не посмотреть и попытаться повторить невидимое!
Прочувствовать на себе!
Да Мол бы всего себя с потрохами продал за возможность обучаться так! Ему же равных не будет! А если он еще и сразу с двумя связь сформирует. Хотя… тут, конечно, нужно будет отгородить одного мастера от другого, но если такое возможно, он сможет подсматривать их воспоминания!
И они его… нужно будет пустить их в себя, — напомнил себе Мол.
«Кажется продать себя с потрохами нужно будет буквально», — осадил свою радость Мол. Впрочем, кто говорил, что будет легко.
«Пока это легче, чем молнии, я могу хотя бы попробовать», — успокаивал себя он.
***
Иметь свою собственную комнату было роскошью. Неоценимой роскошью. Особенно когда Мол понял, что без стука и разрешения к нему никто не войдет.
— Только в экстренной ситуации, — предупредил его Дуку и оставил обживаться.
Иметь собственную комнату означало иметь некоторое безопасное личное пространство, которое можно настроить так, как тебе удобно. Поэтому Мол сразу же отказался от кровати в пользу большого количества одеял и подушек. В мастерской он соорудил жесткий каркас для своего гнезда в самом далеком от входа углу. В каркасе был потайной отдел со сложным замком, в который он может спрятать самые ценные вещи.
В остальном у него остался стол, стул, шкаф, тумба и личный рефрешер. И тот был больше, чем на его корабле. Огромное пространство для такого маленького Мола. В его воспоминаниях бывало и больше, особенно когда он управлял Дозором Солнца и Черной Смертью. Или наоборот. Воспоминания становились все более расплывчатыми, а новые ведения уже почти не посещали его. Прежний ужас ушел, оставив место новому дню и новой судьбе.
На тумбу, как на пьедестал, Мол водрузил свой «шедевр». От этого дракона воняло Тьмой, но он служил ему напоминанием о том, кем он не хотел становиться: врагом своим близким. Да, Мол был достаточно честен с собой, чтобы признать, что Оби-Ван стал для него семьей.
Скупой старик, не проливший слез над его смертью там, в пустыне, слабо вязался с тринадцатилетним сопляком перед ним. Но чем больше они были знакомы, тем меньше Мол хотел видеть слезы Кеноби. Тем более над собственным телом.
Чтобы прогнать наплывшую меланхолию, Мол погрузился в чтение.
Читать о ментальных техниках было интересно. Но очень, очень, ОЧЕНЬ сложно. Словно переводишь с незнакомого языка без переводчика. Треть определений Мол понимал интуитивно, треть думал, что понимал, треть не понимал вообще. От слова к слову он ощущал себя в тернистом темном лесу, однако каждая понятая им мысль казалась ему драгоценным сокровищем.
Во-первых Мол понял, что читать его мысли никто не мог. Ну, точнее могли, но только очень узкие специалисты с редким даром к этому ремеслу. При том, чтобы принимать именно мысле-образы с их осознанием нужно огромное сосредоточение и отсутствие напряжения со стороны читаемого.
Во-вторых, любой мало-мальски одаренный в силу своей высокой чувствительности с самого детства умел инстинктивно закрываться от других. Соответственно Мол, живший среди одаренных сестер и братьев ночи научился этому искусству и умел контролировать входящий и исходящий поток мысле-эмоций как собственную речь. Мол даже попробовал найти внутри себя этот механизм, и был весьма удивлен обнаружив-таки у себя «двери», пусть и ведущие в руины. Он редко пользовался этим механизмом, однако механизм был. Это радовало.
Было еще много мелких озарений, которые он тщательно конспектировал, однако осознания того, как именно лечить свою ментальную рану, не произошло. Да и не знал, нужно ли это вообще.
Чтиво о связях лишь укрепило его понимание о том, что связь сформировать нужно. Если Мол правильно понимал, то для передачи действительно сложных техник разум падавана переноситься в разум мастера и наблюдает за всем происходящим с первого ряда. Начиная с движений, заканчивая потоками Силы, проходящими внутри тела. Такое показательное упражнение намного эффективнее тысячи взглядов со стороны. Мол понимал это. И боялся того, что кто-то может также проникнуть в него.
Связь — это ключ от его дверей. И даже если он двери закроет, внутрь все равно сможет попасть человек с ключом.
Послушав Оби-Вана, почитав об описаниях чужих опытов, Мол понял, что то, что произошло с ним было как минимум неправильным. Чем-то злым, как подобает ситхам. Но его бывший Мастер отличался тем, что любил причинять Молу боль. И Мол допускал, что с другими мастерами, тем более джедаями, боли может не быть. Но он не мог рисковать попусту.
Поэтому за информацией он пошел к Аяне, а не к Дуку.
Их занятия по-прежнему проходили под предлогом акробатики. Мол не достиг многого на этом поприще, и не представлял, как бы он мог. После Дьявольских силков он ощутил, насколько его тело напряжено. Растянуться значит расслабиться. А расслабиться он мог только под огромным давлением. У него было пару идей на эту тему, но в любом случае, сейчас ему нужно было разрешить другой вопрос:
— Мне нужен список всех целителей разума, которым вы доверяете.
Аяна притормозила.
— Под какой запрос?
Мол сглотнул.
— Я… мне… мне нужен целитель, который поможет исцелить разум.
— Это весьма расплывчатый запрос.
Мол сжался:
— Я не закончил. Разум… из которого вырвали тренировочную связь…
Аяна побледнела. Она догадывалась, но знать наверняка — это совершенно другое.
— Которую создали насильно.
Лекку непроизвольно зазмеились на ее плечах. Мол физически ощутил эманирующую от нее ярость. Аяна хотела убивать. Мол не понимал почему и поэтому закрылся за своими дверями, только чтобы не слышать. Ему было страшно, что эта ярость может быть направлена на него. Благо, Аяна очень быстро поняла свою оплошность. Выдохнув эмоции в Силу, она окутала закрывшегося за семью печатями Мола коконом рассудительного покоя.
— Никто не должен знать об этом, Мол.
Тот резко кивнул, вновь чувствуя себя сжатой пружиной.
— Ты понимаешь, почему?
— Меня могут счесть таким же сумасшедшим, как Джинна?
— Что? — удивилась она. — Сила, нет. — На ее губах появилась снисходительная улыбка. — Попробуешь еще раз?
— Никто не должен знать, что со мной был связан ситх?
Аяна грустно улыбнулась и кивнула.
— Твои секреты только твои, Мол. Никто не собирается лезть тебе в душу. Но… твоя связь с ситхом — это мощная карта против него.
Мол с ужасом уставился на Аяну.
— Вы же… не хотите сказать…
— Ты уверен, что выдрал ее, Мол?
— Да… Да! Крифф подери, ДА! Вы представляете, на что это было похоже? Вы думаете, что имея что-то подобное в своей голове, я смог бы подойти к своим братьям? Вы в своем уме?
— Но ты больше не знаешь, где твои братья.
Мол осекся.
— Буду с тобой откровенна, Мол, в храме нет целителя, которому я могу доверить твой разум. Среди них есть те, что могут тебе помочь, но ни один не справится со знанием о ситхе. Единственное, что я могу сделать для тебя — стать проводником для твоего исцеления. Но, скажи мне честно, Мол, ты действительно готов отказаться от секретов своего бывшего мастера только из-за страха?
«Она не понимает, — подумал про себя Мол, — эта женщина не понимает, что значит насильственная связь. Она думает, что я преувеличиваю. Да и откуда бы ей знать, на что это похоже…»
— Да, — честно ответил Мол. — «Ей не понять. Нет смысла объяснять то, что не было пережито».
— Понимаю, это может быть страшно или сложно, но ты не будешь один, Мол!
— Это не сложно, — мотнул головой Мол. — Это невозможно. У меня не было ни грамма доступа к его разуму. Я был пленником внутри своего. Знаете это отвратительное чувство, — начал злиться он, — когда все самое светлое внутри вас делают объектом насмешек и издевательств над вам? Он делал мне больно через то, что мне дорого. И единственным шансом сбежать от этого — вырвать свое сердце из груди и выбросить его в космос. Это не равноценный обмен как вы привыкли, это рабство.
Аяна слишком уверенно кивнула:
— Хорошо, что ты это понимаешь, Мол.
— Но, — насторожился он.
— Никаких «но», — мотнула головой она, — мне просто нужно было, чтобы ты озвучил это. Это то, почему я разозлилась и у меня не было иного шанса показать тебе свои чувства, кроме как спровоцировать тебя ощутить их.
— Какого хатта? — взорвался Мол.
— То, что ты понимаешь всю бесполезность и опасность — это хорошо. То, что у тебя нет соблазнов — это так же хорошо. Но лучше всего то, что ты отстаиваешь свое право. Как минимум эти части тебя разрыв не повредил. По поводу ситха можно опустить. Назовем ее сестрой ночи. Отступницей со своими безумными идеями. Именно ее отныне ты и будешь называть бывшим мастером.
В его голове тут же возник образ одной из самых ненавистных сестер ночи. Он не помнил ее имени, только холодные пальцы на его шее и ледяные глаза из-под капюшона.
— Так все это было сарлоковой проверкой?
— Ты сам говорил — лучше злиться, а не бояться. Это дает контроль над собой, а не отбирает его.
— А как же «джедаи не злятся»?
— Ты не джедай, — мотнула головой Аяна, — познав Тьму ты уже никогда не будешь джедаем, даже если постигнешь все наши секреты.
— Тогда зачем вы тренируете того, кто никогда не будет джедаем?
— Потому что опасностью для любой Тени является Падение. Настоящее, без возвращения к Свету. У тебя же, Мол, есть пожизненная прививка от этого.
— Вам не карманный убийца нужен… — ужаснулся Мол. — Вы себе карманного ситха хотите.
Аяна не ответила.
Мол не знал, как быть. Впервые в жизни он задумался о цели своего существования. Просто потому, что нарисованный ему образ ему не понравился.
— Я не хочу.
— Чего не хочешь, Мол?
— Я был учеником ситха. Я… я называл лордом ситхов себя. Я больше не хочу иметь ничего общего с… этим…
— Тогда чего ты хочешь, Мол?
Он посмотрел на собственную руку.
Ради чего все это?
Братья его могли быть давно мертвы. Единственный друг был пристроен.
Мол не хотел иметь ничего общего с Тьмой, что оставил позади, даже если сейчас она составляла большую его часть.
Свет? Так ли он отличается?
Есть ли вообще разница?
Сила, если во всем этом не было смысла, тогда зачем он вообще здесь? Что он тут делает? Кто вообще такой он?
Мол моргнул и сжал ладошку в кулак.
— Я не знаю.
— Чего ты хочешь прямо сейчас, Мол? — повторила свой вопрос Аяна, но на него почему-то ответ уже был.
— Я хочу быть.
Аяна щелкнула пальцами. Мол отключился. Его тело не успело упасть на пол, подхваченное заботливыми руками младшей Тени.
— Это было великолепно, мастер, — улыбнулась дуроска, поднимая забрака на руки. — Я правда не совсем уловила последние манипуляции. Не могли бы вы пояснить?
— Путем применения Силового внушения мне пришлось вывести его на уровень бессознательного. Я хотела проверить, как глубоко его бывший мастер впился в его жизненные приоритеты. Нужно сказать, что этот ситхов засранец настоящий умелец. Он забрал почти все, кроме базового стремления жить.
— А что было бы, если бы ситх забрал и их? — Они вновь двинулись в залы целителей.
— Тогда вырвав из себя эту связь мальчик бы начал стремиться к саморазрушению. Похожим примером неудачно вырванной связи является печально известный Джинн.
— Но разве это не было бы логично для лорда ситхов — избавиться от своего неудачного ученика?
— И действительно. В таком случае что мы имеем?
Дуроска задумалась:
— У мальчика есть иные задачи и закладки, о которых мы не подозреваем?
— Или? — улыбнулась Аяна.
— «Ситхов засранец» это он, — посмотрела она на мальчика в своих руках. — Он смог вырезать из себя все, кроме базового стремления жить, — ахнула дуроска.
— И на чтобы ты поставила?
— На первое? — удивленно оветила та. — А вы?
— На то, что его мать была лучшим менталистом своего племени на протяжении последней сотни лет.
— Мать Талзин?! — ужаснулась дуроска, чуть не выронив юношу из своих рук. — Кошмар!
— А у нас таких еще двое, — фыркнула Аяна себе под нос.
http://tl.rulate.ru/book/79829/2415944
Использование:
