Глава 6. Деспот
–Да.
Ответила Цинцюэ, едва отвлекшись от своих мыслей, когда она шагнула к Вэй Сянь, ей все еще казалось, что под ногами мягко, будто она ступает по облакам, и все произошедшее выдумка.
Как издали она услышала свой собственный голос и в конце концов так и не смогла понять, был ли он дрожащим или радостным:
–Третья госпожа, сделайте милость.
–Хорошо, очень хорошо!
Вэй Сянь, с большим трудом восстановив дыхание, глубоко вздохнула, унимая кашель, даже ее голос звучал слегка охрипшим.
Она холодно усмехнулась и, окинув взглядом подошедшую к ней Цинцюэ, подняла голову и уставилась жестким взглядом на Лу Цзиньси.
Если бы она не видела все собственными глазами, ей бесспорно было бы трудно поверить, что это все та же слабачка, которую она контролировала все четыре года.
В конце концов ей следует винить лишь себя, зная сплетни в резиденции о внезапно изменившемся характере, не отнеслась к ним серьезно, а попыталась использовать старые методы, чтобы справиться с этой мягкотелой женщиной.
В итоге из-за собственной зависти и ненависти и благодаря своему языку без костей она ощутила все свои недостатки и не справилась – не парировала удар!
Вэй Сянь была крайне недовольна собой, однако она все же была горячо любимым ребенком Вэй-тайфу и находилась под защитой, живя под крылом прекрасной старшей дочери главной жены Вэй И, все-таки она не рядовой человек.
Лишь за этот короткий миг ее мысли поменялись несметное количество раз.
Сегодня, независимо от того, каким бы ни был повод – она уже проиграла.
Вместо того, чтобы упорно мешаться, давя на Лу Цзиньси по поводу разыгравшегося скандала, чтобы та обратилась к старой госпоже, лучше уж она все проглотит и оставит этот вопрос за спиной.
В конце концов у нее и второй невестки еще целая вечность впереди.
Решившись, Вэй Сянь все же подавила всю злость, хлынувшую к сердцу, ставя на другое, она, пугая людей, улыбнулась яркой и сияющей улыбкой.
–Поскольку вторая невестка намекнула, что пора и честь знать, я также не считаю, что должна задерживаться. Я лишь надеюсь, что вторая невестка сможет разобраться с той бедой, которую вновь устроил Чи`эр, не совершит никаких ошибок и не принесет вред генеральской резиденции. В противном случае для тебя будет неприемлемо возглавлять домохозяйство, и рано или поздно я отниму это право силой!
Сказав это, она в раздражении удалилась.
–Линчжу, мы уходим!
Линчжу откликнулась сразу же, она не смогла бы попросить разрешения уйти у Лу Цзиньси, даже если бы хотела, она немедленно бросилась вдогонку.
После выхода на лице Вэй Сянь улыбка полностью застыла, оставив лишь глубокую озабоченность и подавленность.
–Госпожа, с Вами все хорошо?
Линчжу точно следовала за ней сзади, на резком дынеобразном лице, глубокими впадинами мерцали миндалевидные глаза, запинаясь, она периодически что-то спрашивала.
Она была служанкой Вэй Сянь из ее приданого, и в то время, когда Вэй Сянь была второй молодой барышней в резиденции Вэй, она была в ее окружении и прислуживала ей.
Так много лет следуя за ней, она знала характер Вэй-ши и, сейчас увидев ледяное выражение ее лица, вспомнила о всевозможных причинах, сложных и мучительных.
Походка Вэй-ши была такой стремительной, как будто с помощью этих шагов она сбрасывала все, оставляя позади.
Она заскрежетала зубами:
–Что же могло случиться? Просто еще один человек стал моим врагом. Однако она, правда, считает, что у нее хватит умений? У меня все еще много хитростей, рано или поздно, когда придет время, она не сможет это вынести.
–Однако...
Линчжу хотела что-то сказать, но промолчала, она несколько раз посмотрела на Вэй Сянь и все-таки, набравшись большого мужества, заговорила.
–Эта служанка смотрит на ее нынешний характер и видит, что он сильно отличается от прошлого, сомнительно, что она не сможет управлять генеральской резиденцией. Она одна и у нее несколько детей, если она совершит ошибку в управлении домашним хозяйством...
–Да что ты понимаешь?!
Суровым голосом прервала ее Вэй Сянь, ее глаза наполнились ледяным холодом, и она пристально посмотрела на Линчжу.
–Запомни, четко и ясно, это не я хочу отнять все силой – это она этого не заслуживает!
–...
Линчжу открыла рот, чтобы обратиться к своей госпоже, но потом ее взгляд упал на новенькую юбку со следами пятен на ней, и ей стало грустно, обдумывая слова, она все же оставила в своей душе те, которые хотела сказать, вздохнула и произнесла следующее:
–Эта служанка не разбирается в жизни, не сердитесь, госпожа.
Личная служанка с детства воспитывалась как помощница молодой барышни.
Вэй Сянь с детства могла говорить с Линчжу, ничего не скрывая, ныне, заметив нерешительность в ее голосе, полном упреков, разве можно еще было что-то сказать?
–Я не отступлю...
Эту фразу она произнесла медленно, прежняя ярость уже почти рассеялась.
В памяти она воскресила все те злые слова, сорвавшиеся с ее языка в зимней комнате, гневное выражение глаза Чи`эра – такое похожее на то, как однажды посмотрел на нее «тот человек».
Непонятно почему Вэй Сянь на какой-то миг почувствовала себя очень утомленной.
В ее жемчужно-черных глазах появились нерешительность и бессилие, постепенно нарастающие изнутри.
Линчжу больше не решалась ее уговаривать, просто шла за ней по дороге из восточной усадьбы.
На улице служанки и тетушки, ожидавшие их, непонятно из-за чего разошлись, и на первый взгляд все казалось опустевшим.
Лишь выше, из-за цветочной клумбы, долетали звонкие звуки пощечин.
Хлоп.
Хлоп.
……
Кого-то осыпали ударами.
Вэй Сянь не придала этому значения, этот звук она слышала еще в то время, когда находилась в комнате, догадавшись, что снаружи наказывают какого-то слугу, она осталась безучастной.
Последовав к источнику звука, она увидела, как Уцзя как раз хлещет какого-то человека по лицу.
Некоторое время назад она поручила своим людям разобраться с ее дочерью и никак не думала, что та тоже будет кого-то наказывать.
Вэй Сянь неспешно размышляла, раньше бы она несомненно посмотрела бы на это, однако сегодня у нее в самом деле не было настроения и, уже повернувшись, она думала уйти – вернуться в свои комнаты.
Но в тот миг в ее мозгу молниеносно сверкнуло вспышкой что-то...
Что-то не то!
Та служанка, стоявшая на земле на коленях перед стражей, почему она показалась ей такой знакомой?
Веки Вэй Сянь задергались в ярости, и одним прыжком она развернулась назад, пристально всматриваясь.
И она увидела, что служанку держат две крупные тетки, заткнув ей рот, у нее было такое лицо, словно ее избивают до полусмерти, и лишь из глаз беспрерывно катились слезы, она упорно смотрела в ее сторону, при этом из горла вырывались приглушенные звуки, так похожие на плач.
Если это не ее служанка Жуэйчжу, тогда кто это?
В глазах Вэй Сянь потемнело.
Линчжу наконец-то отреагировала и подошла, испуг у нее чередовался с яростью, и она резко спросила:
–Вы что делаете?!
В комнате Лу Цзиньси только села на горячий кан, как услышала крики и движение на улице.
Она нахмурилась, не вполне довольная.
–Очень шумно, что там?
–Вернитесь к госпоже, там всего лишь Жуэйчжу. Третья госпожа только вышла и сразу все увидела, сейчас поднимает шум.
Стоявшая уже за дверью служанка только робко поклонилась в ответ.
–Это несущественно.
Лу Цзиньси вообще не приняла близко к сердцу случай с Жуэйчжу.
–Если она могла все стерпеть, значит она действительно не такая тупая. И сейчас это дело не решится, допустим, даже если бы они потребуют от меня «справедливости» для девчонки, это не поднимут сегодня. Ничего не случится.
Более того, откуда взялась эта «справедливость»?
По этой служанке Жуэйчжу вполне справедливо палка плачет, только она очень удачно попала в руки своих врагов Уцзя, потому ее избили сильнее, только и всего.
Вэй Сянь неглупая, вернувшись к себе и все выяснив, она будет способна взвесить все за и против более разумно.
–Закройте двери и окна – невыносимый шум.
Распорядилась Лу Цзиньси.
Служанки немедленно бросились закрывать двери и окна, и все их движения были очень быстрыми.
Цинцюэ видела все, но по-прежнему подозревала, что она во сне.
В былые дни они не начинали шевелиться, пока их не ткнут, а, взявшись за дело, начинали жаловаться, сегодня же вторая госпожа повелевала, а они, словно к их рукам и ногам приклеены магические талисманы, очень быстро двигались...
Перемена была так огромна, что она почувствовала себя немного не по себе.
Впрочем Лу Цзиньси не думала, что что-то делает неверно.
Она только перевела взгляд на находящегося перед ней Сюэ Чи, встретившись взглядом с его большими глазами, внутри которых расцветала толика изумления, немного любопытства, немного нерешительности и еще... немного страха.
В тот миг, когда их взгляды встретились, он мгновенно задрожал и быстро позорно опустил голову,
Густые ресницы, длинные и черные, похожие на два маленьких веера, быстро опустились.
Цинцюэ уже вытерла с его личика всю грязь, на нем оставались лишь фиолетовые синяки да краснеющие царапины, пусть он и был еще маленьким, но переносица у него уже была прямой, а губы были очень сильно сжати, что придавало ему очень строптивый вид.
Все же после того как Лу Цзиньси вошла в комнату, это был первый раз, когда она очень внимательно рассматривала ребенка.
И одного взгляда ей хватило, чтобы понять, что у этого маленького деспота, пожалуй, все же упрямый характер.
Однако все не должно было быть так плохо, как можно себе представить.
В конце-концов он все же понимает, что такое страх.
Она подумала, что только что произошедшая ожесточенная полемика с Вэй Сянь напрягла обстановку, и ребенок просто мог испугаться.
Лу Цзиньси совсем не знала, как в прошлом Лу-ши ладила со своими детьми, она только слышала, что та обучала детей читать и писать, а потому она предполагала, что мать и сын, сосуществовали наподобие ученика и наставника.
Но сейчас внутри она, не Лу-ши, и ей воспроизвести ту модель сосуществования будет так же трудно, как взобраться на небо.
Лу Цзиньси никогда не затрагивали вопросы воспитания детей, она очень мало обращала внимания на маленьких детей, и ей только и оставалось, что строить собственные предположения, продвигаясь на ощупь шаг за шагом.
Видя, что Сюэ Чи не был готов поднять на нее взгляд, она понизила голос:
–Мама сейчас напугала тебя?
Сюэ Чи еще ниже опустил голову, не издав ни единого звука.
Лу Цзиньси подумывала, что это дитя имело особую связь с Лу-ши. Но все не должно было быть так плохо, что он не мог сказать ни слова, по всей видимости он действительно напуган либо притворяется из-за неприятного инцидента, не желая отвечать на чьи-то вопросы.
Сейчас попытка открыть рот ребенку будет похожа на проведение переговоров.
Как люди могут ослабить бдительность?
Очень просто – нужно самой перейти в его лагерь, позволить ему думать, что находитесь на одной стороне, в одной компании.
Как только на нее снизошла вспышка озарения, Лу Цзиньси вернулась к теме разговора:
–Тебе шесть лет, небольшой возраст, однако ты уже взрослый мальчик. Мама верит, что ты очень умный, и в душе сам понимаешь – где ложь, а где правда. Только сейчас мы все видели, как ты взял горшочек с лекарством и кинул его в третью тетушку, но мама на твоей стороне и не сказала тебе ничего о том, что ты не прав.
Голова Сюэ Чи наконец-то медленно поднялась.
Он казался немного робким, очень быстро окинул взглядом Лу Цзиньси, опять опустил глаза вниз, сказав грустным голосом:
–Я знаю, мама все делает ради моего блага. Но я не нравлюсь третьей тетушке...
Ему не понравилось, как третья тетя упомянула его отца.
Несмотря на то, что все говорили, что он маленький хулиган, Сюэ Чи чувствовал себя здравомыслящим.
Даже если его мама и не говорила, он уже знал, что обозначает слово Чи в его имени.
Он чувствовал, что у него испортился характер и стало недоставать терпения...
Естественно, что по мнению взрослых это просто наивность.
–Я понимаю, что она тебе не нравится. Никому из тех, кто это услышит, она не понравится, и ты не ошибаешься...
Голос Лу Цзиньси был мягок и похож на плавающие в небе облака.
Сюэ Чи просто слушал его – все такой же нежный и мягкий, но как будто немного другой.
Раньше, когда он слушал, как его мать говорила, читала стихи или давала наставления своим слугам, он всегда думал о серых, полных моросящего дождя днях, какими бы мягкими они ни были, все равно в них царили лишь прозрачная угрюмость и меланхолия.
Но сейчас пусть он и слушал разговоры матери, слова, не несшие никакой радости, и его настроение не было хорошим, но почему-то ему как раз вспомнился солнечный весенний день, голубое-голубое небо и белые облака.
Это чувство ему было очень тяжело выразить.
Сюэ Чи также не мог понять что происходит, лишь приходило неясное чувство, что ему это не понравится.
Он не удержался и снова поднял голову, внимательно рассматривая ее.
Они не виделись более полумесяца, было слышно лишь, что мать сильно заболела и почти не просыпалась.
А потому сейчас она выглядит немного худее, чем раньше, немного бледнее, и ей, вполне понятно, нужно было бы чувствовать себя очень страдающей, однако и в выражении ее лица и в ее глазах скопилось столько счастья.
И Сюэ Чи в конце-концов посчитал, что его мать выглядит более энергичной, чем раньше, когда она еще не болела.
–...поэтому ты также должен понимать, что мама вполне ясно различает добро и зло и сумеет присмотреть за тобой.
Лу Цзиньси говорила уже какое-то время, и она всячески подводила его к теме разговора о деле, которое случилось в резиденции гогуна Ина.
–Перед этим мне рассказали, что ты подрался с соседом – вторым молодым господином Ло, тетя Цинцюэ спрашивала тебя о причине, но ты не захотел говорить. Сейчас твоя мама вернулась, почему бы тебе не рассказать все маме?
–Не буду!
Прежде Сюэ Чи не осмеливался и рта раскрыть, но сейчас он немедленно и категорически отказался.
Его маленькое тело в один миг напряглось, широко открытыми глазами он смотрел на нее, и его брови взмыли вверх, с некоторой злостью, преисполнившись бдительности, он принял меры предосторожности.
Лу Цзиньси была немного удивлена.
Она ошибочно посчитала, что этот маленький мальчик перед ней, который смотрел на нее как человек, не переносящий замечаний, внезапно при упоминании о причине драки вопреки ожиданиям сразу же вспыхнул гневом.
Кажется, этот вопрос пока не нужно поднимать.
Но если она не знает всю историю, как она могла судить, кто прав, а кто нет?
Мысли Лу Цзиньси неторопливо вращались, она смотрела на него, а он смотрел на нее, и в это мгновение она совсем не воспринимала его как маленького ребенка.
Спокойный взгляд, голос еще более умиротворенный, она заговорила равнодушно:
–Ты не затрагивал эту тему, я также не спрашивала. Но только так нельзя определить кто из вас двоих прав, а кто нет. Мне лишь известно, что второй молодой господин Ло получил более тяжелое ранение, чем твое, его рука все еще кровоточит. В таком случае мне необходимо отправиться в резиденцию гогуна Ина и принести извинения, желаешь ли ты пойти со мной?..
–Не надо идти! Я прав! Я не разрешаю тебе уходить!
Не ожидая, пока она закончит, Сюэ Чи закричал во весь голос, перебив ее, его гневная мордашка покраснела.
–Тебе не разрешается идти и приносить извинения! Я не разрешаю!
Мальчик был похож на оскорбленного и от этого гневающегося львенка, он крепко сжал кулаки в ладони, его лицо покраснело, и он пристально следил за Лу Цзиньси взглядом, наполненным таким гневом, да еще в придачу...
...еле различимой полученной им раны.
Лу Цзиньси пристально смотрела в его глаза и в этот момент почувствовала чрезвычайно тонкое чувство.
Ее прежде жесткая и затвердевшая душа необъяснимо смягчалась.
http://tl.rulate.ru/book/78715/4948204
Готово:
Использование:
