[Окклюменция]
Его окклюменция работала сверхурочно, пока он скрипел зубами. Надоедливая сука...
– Как долго я должен их писать?
Амбридж посмотрела на него и улыбнулась.
– Столько, сколько нужно, чтобы прилипло.
«Окклюменция... окклюменция...», – подумал он, снова пробуя окклюменцию. Он был невероятно зол. И если бы не окклюменция, он бы уже давно высказал этой женщине все, что думает. Как можно быть настолько раздражающим человеком?!
На самом деле, он был не против написать строчки в наказание. Если бы Макгонагалл, Флитвик или любой другой профессор назначил ему такое наказание, он бы не возражал.
Потому что эти профессора действительно чему-то учат на своих уроках, и он был неправ, когда спал во время урока. Но эта сука... она ничему не учит на уроках. Просто коротает время. И он неоднократно видел многих других студентов, которые были чистокровными, мирно спящими в ее классе. Так почему только он?! Не говоря уже о том, что она такая раздражающая! «Я должен знать свое место?!» Серьезно? Ему нужно напоминать этой сучке о ЕЕ месте?
Ладно, решено.
«Сука, теперь ты официально в списке говноедов», – подумал Аксель, с трудом поднимая ручку. Это было так унизительно.
– Не забудь сначала написать свое имя в колонке. Мы же не хотим перепутать бумаги, верно? – сказала она, указывая на длинные кипы бумаги в дальнем конце комнаты.
И Аксель понял, что на самом деле представляют собой эти кипы бумаг: наказания других учеников.
«Неважно», – подумал он и принялся писать свое имя.
[Аксель, не пиши свое имя] – подсказала система красным цветом.
Аксель нахмурился, – Почему? – спросил он.
[Каждая бумага – это обязательный контракт, в котором говорится, что вы не будете сознательно или неосознанно разглашать информацию о том, что произошло в этом кабинете, а также некоторые другие пункты].
«На хрена?!» – Аксель знал, как проверить, является ли бумага контрактом или нет. Нужно просто срезать угол, и если появится хотя бы небольшое количество света, то это будет контракт.
К своему ужасу, он обнаружил, что это правда. Проклиная себя за то, что не проверил, Аксель решил не писать свое имя полностью и написал только Aксe Хат. Его почерк был настолько корявым, что никто, кроме него, не смог бы заметить разницу.
После этого он начал как можно быстрее писать заданную ему строчку. Но.... как только он закончил одну строчку -
– !!!!! – перо выпало из его руки, так как тыльная сторона кисти разразилась сильной болью. Как уже объяснялось, его руки были настолько чувствительны, что даже обычная работа с ними причиняла боль. Всякий раз, когда он двигал ими, поврежденные нервы, все еще поврежденные темной магией, стимулировались и воспроизводили боль от круциатуса в зависимости от количества движений и нагрузки, которой подвергалась его рука.
Теперь представьте, что в нее вонзается острый, но недостаточно наточенный предмет, а затем этот предмет тащится по всем этим чрезмерно поврежденным нервам, которые наполнены остаточной темной магией круциатуса.
«ЧТО ЗА ХЕРНЯ?!» – подумал он, стараясь не закричать от боли, напомнившей ему о том дне.
«Что это за штука?!»
[Перо в твоей руке называется "Кровавое Перо". Это предмет пыток, который является разновидностью пера, не требующего чернил, так как пишет кровью того, кто его использует. То, что пишет пользователь, будет вырезано на тыльной стороне его или ее руки, а кровь из слов, вырезанных на руке, будет магически высасываться и использоваться как чернила на пергаменте].
– Эта сука... – пробормотал он, глядя на кипы бумаг, сложенные у стены. Он также вспомнил, как тот мальчишка пытался предупредить его о чем-то, пока он потирал тыльную сторону ладони. Затем он посмотрел на улыбающийся вид Стервы и понял.
Эта стерва мучила детей ради своего развлечения...
С раскаленной яростью, бурлящей внутри него, Аксель посмотрел вниз на слова, начертанные на тыльной стороне его руки – «Я должен знать свое место».
Они были выгравированы на его коже очень неаккуратным, едва различимым почерком. Взгляд на них еще больше усилил его гнев, и он почувствовал, как что-то поднимается внутри него:
Убийственное намерение!
Такое же сильное, как и то, которое он испытывал к человеку, пытавшему его круциатусом.
Эта сука... она поплатиться. Решение принято.
Но, по иронии судьбы, именно эти слова привнесли в его разум некоторую рациональность.
– Я должен знать свое место.
...Именно так, он должен знать свое место.
Он был студентом без биографии. Все знают, что в настоящее время он единственный человек в ее офисе. Как только он убьет или даже нападет на профессора, он был обречен на исключение из школы. А это означало бы, что он не сможет украсть камень и исцелить себя.
Постепенно желание убить и отомстить пересилило желание исцелиться. Чтобы не разрушить планы, которые он уже разработал. Обдумав все, Аксель наконец посмотрел на Амбридж.
*Звук бьющегося стекла*
Амбридж вздрогнула, а чашка с чаем выпала из ее руки, которая внезапно ослабла от одного только взгляда в эти светящиеся янтарные глаза.
Своим взглядом Аксель предначертал женщине смерть. Неважно, будет ли это через год или через сто. Если она умрет от его рук, он позаботится о том, чтобы все прошло мучительно.
Затем он ушел, не сказав ни слова, и Амбридж, которая описалась от страха, не смогла ничего сказать или сделать, чтобы остановить его.
Хотя даже когда он уходил, он не мог не задаться вопросом...
«Как, черт возьми, она узнала, что я соврал ей?»
http://tl.rulate.ru/book/78075/3510389
Готово:
Использование:
