Сейчас был полдень, и небо должно было сиять ярким светом, но перед глазами Сюй Цина свет померк. Сто семьдесят шестая гавань, обычно шумная и многолюдная, в восприятии Сюй Цина словно погрузилась в тишину. Острое чувство нереальности происходящего заставляло его думать, что всё это — всего лишь шутка. Проходящие вдали люди, птицы, парящие в небе, звуки духовных лодок и духовных кораблей с моря — всё это словно было отрезано от его восприятия.
Казалось, что мир в его сознании разделился на два слоя: один — это всё и все, а другой… только он сам.
Слишком внезапно. Мало кто смог бы сразу принять такую неожиданную новость, мало кто смог бы мгновенно прийти в себя. Сюй Цин пошатнулся, отступил на несколько шагов и крепко схватился за перила духовного корабля. Морской ветер трепал его волосы, но не мог развеять гнетущее чувство, стремительно нараставшее в его груди. Он хотел закричать, хотел взвыть, но не мог издать ни звука.
Сюй Цин очень ценил доброту.
— Мы обязательно встретимся снова… — пробормотал Сюй Цин.
Он вспомнил лагерь мародёров, где искал Цветок Небесной Судьбы, вспомнил проницательный взгляд мастера Бая в палатке, вспомнил, как протягивал ему другие травы, робко спрашивая.
В конце концов, перед его глазами возник образ удаляющихся повозок, на которых сидел мастер Бай. Его старое лицо озаряла улыбка, он кивал Сюй Цину.
Теперь всё исчезло.
Командир Лэй дал Сюй Цину ощущение семьи, а мастер Бай оказал Сюй Цину огромную, как гора, услугу. Эти два старика фактически вернули к жизни подростка, вышедшего из похожего на ад города-крепости, залитого кровью и усеянного трупами, под взглядом безразличного Бога.
Но небо безжалостно, а смутные времена жестоки. Жизнь в этом мире ничего не стоит.
Даже после того, как Сюй Цин вступил в Семь Кровавых Глаз, многое из того, что он видел и слышал, перестало быть таким же удручающим, как в лагере мародёров, и предстало перед ним в ином свете. Но это не значит, что всё вокруг было таким.
Будь то каннибализм или жестокие убийства — в этом мире под ликом Бога они происходили постоянно.
И в этот момент в сердце Сюй Цина разгоралась жажда убийства, словно внутри него появился острый клинок, источающий неистовую жажду крови, желающий вырваться из его тела, желающий обрушиться на мир.
Сюй Цин дрожал.
Долгое время спустя Сюй Цин сделал глубокий вдох, посмотрел на капитана, чьё лицо выражало беспокойство, и тихо произнёс охрипшим голосом: — Я в порядке.
Сюй Цин опустил голову, взял в руки красную нефритовую табличку и, заставляя себя успокоиться, снова принялся изучать её.
Седьмой владыка, очевидно, обладал обширными связями и возможностями, поэтому в его нефритовой табличке содержалась не только информация о смерти мастера Бая, но и сведения о результатах расследования, проведённого в Пурпурной земле, а также информация об убийце.
Истинная причина смерти пока оставалась неизвестной, но в нефритовой табличке сообщалось, что после убийства мастера Бая из его дома ничего не пропало, кроме части рецепта пилюли под названием пилюля Преображения Таланта.
Это был предмет, извлечённый из шкатулки желаний много лет назад, он относился к прошлой эпохе и был записан на неизвестной звериной шкуре. Описанная в нём пилюля была чудовищно зловещей и ядовитой. Главным ингредиентом каждой пилюли были выдающиеся таланты: трое на одну часть пилюли, всего требовалось шесть таких, чтобы в итоге получить одну кровавую пилюлю.
Проглотив её, обычный человек мог бросить вызов судьбе и превратиться в гения.
Мастер Бай случайно получил часть рецепта и, считая эту пилюлю слишком злобной, хотел уничтожить, но, поскольку она всё же обладала определённой лекарственной ценностью, он сохранил её. Мало кто знал об этом.
Личность убийцы также расследовалась в Пурпурной земле. Седьмой владыка не мог узнать подробностей, но, используя свои связи, он всё же смог получить некоторые сведения. Убийца был не человеком, а представителем редкой расы из Запретного моря, называемой клан Лживого Погребения.
Эта раса называлась так из-за своей странной способности, которая делала их практически неуловимыми и неубиваемыми. Ведь каждый раз, когда они умирали, они мгновенно воскресали в теле существа, которое они ранее пометили. Хотя каждое воскрешение требовало определённых затрат, они были невелики.
Это создавало большие проблемы для расследования в Пурпурной земле. Кроме того… ситуация в Пурпурной земле была сложной, различные кланы вели ожесточённую борьбу за интересы, а мастер Бай при жизни обладал большой ценностью, многие были ему обязаны.
Но он не был культиватором, он был всего лишь смертным, стариком на краю могилы. А смертные, какими бы заслугами они ни обладали, в глазах культиваторов, особенно в глазах закоснелых правителей Пурпурной земли, всегда были людьми второго сорта. Всего лишь инструментом.
Поэтому после смерти мастера Бая в Пурпурной земле, хоть и были возмущены и начали расследование, но делали это без особого энтузиазма. Даже те, кто был ему обязан, не стали особо вмешиваться. Свято место пусто не бывает, особенно в эти жестокие смутные времена.
Но они всё же заблокировали все внешние телепорты в Пурпурной земле и уведомили об этом культ Отверженного Пути, Знак Истины и Семь Кровавых Глаз, чтобы те также заблокировали телепортацию.
После этого Пурпурная земля сосредоточилась главным образом на алхимическом наследии мастера Бая. Даже в клане Бай возникли разногласия: одни считали, что нужно отомстить, другие же начали делить наследство.
Такова Пурпурная земля. Вот почему Пурпурная земля, несмотря на то, что её жители — истинные обитатели континента Южного Феникса, теперь является лишь одной из сил. Их закоснелость и замкнутость укоренились очень глубоко.
Поэтому Седьмой владыка и отправил красную нефритовую табличку. Сам он не мог вернуться и поручил это дело капитану, потому что на всём континенте Южного Феникса только Седьмая вершина Семи Кровавых Глаз лучше всех знала Запретное море.
И только они были наиболее искусны в поиске и преследовании инородцев из Запретного моря.
— Обычно в таких тайных убийствах не участвует слишком много людей. Учитывая особенности клана Лживого Погребения, скорее всего, убийца был один, и его уровень культивации, вероятно, не достиг Формирования Ядра.
— Потому что защитная формация Пурпурной земли очень сильно подавляет и ограничивает культиваторов Формирования Ядра извне. Если бы инородец уровня Формирования Ядра проник туда, вероятность его обнаружения была бы намного выше, чем у культиватора Заложения Основы, который не привлекал бы особого внимания.
— Поэтому в этот раз Пурпурная земля выдвинула аналогичное требование к тем, кого Семь Кровавых Глаз отправят на расследование: культиваторы Формирования Ядра не могут входить. А если бы я отправился, то искал бы по следам инородной энергии с аурой Запретного моря, используя некоторые специальные артефакты закона для проверки. Этот процесс может занять некоторое время. Кроме того, я не уверен, как долго продлится блокада Пурпурной земли.
— Ведь… в Пурпурной земле много кланов, клан Бай — лишь один из них, — тихо сказал капитан, глядя на Сюй Цина.
— Я пойду, — подняв голову, спокойно ответил Сюй Цин.
В его голосе не было никаких эмоций, но капитан почувствовал, что в нём бушует вот-вот готовая разразиться буря!
— Сюй Цин, я могу позже открыть тебе скрытый телепорт для возвращения. Найдя убийцу, ты сможешь добраться до него и телепортироваться обратно. А заказчики убийства…
— Главное — найти настоящего преступника, — Сюй Цин взмыл в воздух.
Взмахом правой руки он убрал свой корабль в бутылочку и, не медля, направился к телепортационному массиву Семи Кровавых Глаз. Несмотря на то, что всё было закрыто, с нефритовой табличкой он мог совершить одностороннюю телепортацию. В этот момент сердце Сюй Цина разрывалось от жажды мести и тревоги, эти чувства переплетались, образуя тяжёлый ком в груди, заставляя его двигаться с невероятной скоростью. Шум от его стремительного полёта заставил всех, кто видел его в главном городе Семи Кровавых Глаз, содрогнуться от страха.
В следующее мгновение Сюй Цин появился у телепортационного массива. Без колебаний он шагнул внутрь.
— Столица Пурпурной земли! — произнёс Сюй Цин низким голосом, без каких-либо эмоций на лице.
Ученик, ответственный за телепортацию, узнал Сюй Цина и немедленно начал настройку. Три вдоха спустя телепортационный массив вспыхнул, и Сюй Цин исчез. Волна от телепортации распространилась во все стороны, и в тот же момент к массиву подбежал капитан.
Стоя у телепортационного массива, капитан посмотрел вдаль и тяжело вздохнул. Об отношениях Сюй Цина и мастера Бая он узнал из архивов, когда стал начальником Разведывательного отдела. Он также знал, что старик сыграл в этом не последнюю роль. Именно старик порекомендовал Сюй Цина, а мастер Бай, что было редкостью, в конце концов, одобрил его кандидатуру.
Поэтому капитан понимал, что ему не стоит вмешиваться. Он чувствовал, что Сюй Цин не хочет, чтобы кто-то ещё участвовал в этом.
— У меня когда-то… были похожие чувства. В то время я хотел побыть один, — в глазах капитана мелькнуло воспоминание, и в глубине души снова всплыла печаль, но в следующее мгновение он подавил её. Затем он огляделся и с улыбкой сказал, — господа, это место реквизировано Разведывательным отделом.
С его словами телепортационный массив Семи Кровавых Глаз быстро опустел, его заняли ученики Разведывательного отдела. Затем капитан глубоко вздохнул и посмотрел на небо.
— Как порядковый номер три Семи Кровавых Глаз, как старший ученик Седьмой вершины, как начальник Разведывательного отдела Седьмой вершины, я прошу активировать главную формацию секты, закрыть все телепортационные массивы Семи Кровавых Глаз и закрыть порт Семи Кровавых Глаз.
— Запретить всем чужим судам покидать и входить в порт Семи Кровавых Глаз.
Слова капитана активировали защитную формацию Семи Кровавых Глаз, и вскоре с Шестой вершины пришёл ответ в виде божественного послания. Капитан поклонился в сторону вершины и сказал низким голосом: — Шестой владыка, у вашего ученика есть некоторые доказательства и предположения, которые могут помочь раскрыть дело об убийстве старшего брата Чэня много лет назад. Прошу вас, владыка, позвольте мне закрыть секту!
Шестая вершина внезапно вспыхнула мощью, заставив небо и землю изменить цвет, а облака рассеяться.
Через некоторое время раздался низкий голос: — Разрешаю!
Капитан низко поклонился и пробормотал про себя: "Малыш А-Цин, это всё, что я могу для тебя сделать, как старший брат. Надеюсь, ты сможешь всё выяснить. Это дело… с самого начала показалось мне очень непростым".
— Пилюля Преображения Таланта? За последние годы в море пропало немало талантливых учеников… — капитан прищурился, его взгляд стал глубоким.
http://tl.rulate.ru/book/76007/5136879
Готово:
Использование:
