Гу Нань: «...»
Указательным пальцем он отключил демонстрацию экрана.
Внезапно в студии раздались недовольные вопли.
— Нет, босс!
— Покажите нам свою сестру еще раз, Нуаньнуань на видео даже лучше, чем на фотографиях!
— Босс, мы просто посмотрим и не будем разговаривать, оставьте!
Гу Нань безжалостно им отказал, и группа людей расстроилась, когда он вышел из студии со своим мобильным телефоном.
Когда он подошел к выходу из комнаты, они смутно услышали приятный голос Нуаньнуань.
— У старшего брата все в порядке?
Этот голос был естественнее и слаще, чем любой дубляж Лоли, который они когда-либо слышали. Жаль, что у них не было такой хорошей сестры.
— Люди с ума посходили, — просто объяснил Гу Нань, глядя на нежное и послушное личико на экране, чувствуя нежность в своем сердце, и тихим голосом спросил ее, что она сейчас делает.
Нуаньнуань долго разговаривала по видеосвязи со своим старшим братом. Хотя ее старший брат почти ничего не сказал, лепет маленькой Нуаньнуань звучал чрезвычайно мило.
— Старший брат, Нуаньнуань сегодня ела вкусный торт с османтусом. Он был белым, как снег, с ароматным медом сверху. Он был сладким и мягким. А еще у меня появился друг. Он красивый...
Уголок губ Гу Наня слегка приподнялся, он почувствовал, что душистый пирог с османтусом определенно не такой сладкий, как голос его сестры.
Но что за друг...
Гу Нань прищурился и четко спросил ее о нем. Узнав, что это был Су Жань из семьи Су, он почувствовал некоторое облегчение, хотя и не знал его лично, но о наследнике, которого мистер Су привез с собой, чтобы обучать лично, многие говорили.
Маленькая девочка что-то пробормотала, слегка зевнула и почувствовала сонливость, но ей не хотелось вешать трубку.
Затем звук становился все тише и тише, телефон внезапно упал на кровать, и в конце Гу Нань могла слышать только сопение Нуаньнуань.
Гу Нань нахмурился, гадая, хорошо ли была Нуаньнуань укрыта одеялом.
Как раз в тот момент, когда он думал о том, стоит ли ее будить, дверь спальни Нуаньнуань открылась.
Одетый в рубашку и укороченные брюки, вошел Бай Мохуа, зевая, между его тонкими белыми пальцами было немного краски, а его мягкие волосы были немного растрепаны.
— Нуаньнуань?
Бай Мохуа подошел к кровати и взглянул на маленькую девочку, лежащую на кровати в пижаме:
— Ты спишь.
Он осторожно поднял ее и подоткнул одеяло. Он взглянул на телефон, лежащий рядом, поднял его, и сразу же наткнулся на суровое лицо Гу Наня.
— Ах!
С криком телефон тут же вылетел из рук, руки похолодели, а его кошачьи глаза расширились, очевидно, от испуга.
— Это неправильно...
Мужчина на экране показался ему знакомым.
— Брат Гу Нань!
С криком Бай Мохуа заполз на кровать, затем схватил телефон, сел у подножья кровати и несколько раз извинился.
— Мне жаль, брат Гу Нань, я подумал, что это призрак, когда внезапно увидел тебя, ах! Нет... Я не хотел сказать, что ты призрак, я имел в виду, что ты выглядел как призрак, и это... — Какое-то количество времени Бай Мохуа бессвязно объяснялся, прежде чем Гу Нань прервал его.
— Заткнись.
Бай Мохуа мгновенно его послушался, опустил голову и плечи, ничего не говорил, и просто уставился на человека по ту сторону.
— Не потревожь Нуаньнуань.
Бай Мохуа жестом закрыл рот, показывая, что все понял.
— Накрой ее одеялом, чтобы она не простудилась. Посмотри на температуру в комнате, чтобы она была не слишком низкой или высокой.
— Накрой ее и выйди.
Бай Мохуа последовательно выполнил его указания и, наконец, еще раз убедился, что Нуаньнуань, которая в данный момент крепко спала, плотно укутана в одеяло, и вышел.
Гу Нань:
— Телефон оставь...
Бай Мохуа поспешно вернулся и положил телефон на прикроватную тумбочку, прежде чем ускользнуть.
Он хлопнул себя по лбу, когда выходил из спальни:
— Это неправильно! Это моя спальня!
И брат Гу Нань сегодня много говорил и отдавал столько распоряжений, Боже мой! Это действительно был брат Гу Нань?
Вернувшись в спальню, Бай Мохуа зевнул и забрался на кровать, залез под одеяло и быстро заснул, будто обнимая маленький обогреватель.
Моя маленькая кузина такая теплая, хе-хе...
Проснувшись на следующее утро, Бай Мохуа, волнуясь, повел Нуаньнуань в свою студию, и бумага на мольберте, которая изначально была чистой, теперь была четко расчерчена линиями.
Комната хорошо отапливалась, а молодой и опрятный мальчик был одет в свитер и белые укороченные брюки. Он держал маленькую девочку за руку и все ей показывал, как ребенок, демонстрирующий свою любимую игрушку.
— Посмотри, Нуаньнуань, это та композиция, о которой я думал прошлой ночью. Я подарю тебе ее, когда закончу, хорошо?
На картине были изображены люди, кормящие маленьких домашних животных.
Две красивые ручки слева и одна справа вместе держали белоснежные и вкусные пирожные, одно из которых было надкушено, а у послушной маленькой девочки, сидевшей на низком табурете, подперев маленькое личико, были круглые щечки, и она много ела с аппетитом. Ее взгляд был полон счастья.
Два человека, кормящих животных на картине, были недорисованы, что создавало какое-то смутное ощущение, нельзя было рассмотреть их лица, но можно было заметить, что это были юноши, только маленькая девочка посередине была прорисована особенно четко, но работа все еще была не закончена.
— Выглядит прекрасно, двоюродный брат потрясающий!
Услышав похвалу от серьезного и мягкого голоса своей маленькой кузины, Бай Мохуа почувствовал себя чрезвычайно довольным, даже более довольным и счастливым, чем от того, что его собственную картину похвалили.
Он почесал голову, его белые уши постепенно покраснели, и он на самом деле застеснялся.
— Просто подожди, я скоро ее закончу.
Сказав это, он сел и продолжил рисовать, и Нуаньнуань не беспокоила его, очень послушно сидя на маленьком табурете рядом с ним, не издавая ни звука, обнимая Рыжулю, которая мяукала у ее ног и своими круглыми ясными глазами наблюдала за тем, как он рисует.
Люди часто были очень сосредоточены, когда делали то, что им нравилось, и Бай Мохуа не был исключением. В тот момент, когда он начал рисовать, он, казалось, стал другим человеком. Ребячество исчезло, и он стал спокойным и сосредоточенным.
Казалось, что для него это было не просто рисование, он вкладывал всю душу в эту картину.
Рисование было очень муторным занятием, потому что на завершение хорошей работы уходили часы или даже дни, и в течение такого долгого времени художнику приходилось сидеть на табурете, погруженным в свои мысли. На картине была продумана каждая деталь, каждый оттенок.
Так незаметно пролетел час, и Нуаньнуань собственными глазами наблюдала, как картина под руками ее брата становилась все более яркой и насыщенной деталями. Маленькая девочка все больше поражалась и восхищалась своим двоюродным братом.
Картина двоюродного брата будто снимок, сделанный фотоаппаратом. Каждая деталь, каждая пушинка меха на ее платье была прорисована!
Руки двоюродного брата были действительно волшебными.
— Нуаньнуань.
Кто-то позвал ее, Нуаньнуань повернула голову и увидела свою маму, стоящую у входа в чердак.
Маленькая девочка немедленно подбежала к ней с маленькой оранжевой кошечкой на руках.
— Мама.
Мама Гу улыбнулась и погладила ее по голове. Нежная и красивая маленькая девочка мягко наклонила головку и радовалась ласке мамы.
— Твой друг пришел тебя искать.
Красивые большие глаза Нуаньнуань непонимающе посмотрели на нее: какой друг?
— С ним еще большая черная собака.
Нуаньнуань сразу поняла, про кого говорила мама, и она мягко улыбнулась, изогнув брови, и тихо сказала:
— Брат Су Жань здесь.
http://tl.rulate.ru/book/75058/3511889
Готово:
Использование:
