Вдруг весь свет потух. Не было боли, но было ощущение, словно тебя окунули под воду с головой, а воздух ты в лёгкие набрать почти не успел. Уши заложило, на грудную клетку давит. На тело давит. На мозг давит. Словно тебя опускают все ниже и ниже, ко дну океана. Во внутренних стенках черепа гудит, гуляет гул, – звук такой, как это бывает в BBC фильмах про морскую жизнь, снятую на камеру, только в разы мощнее. Попытка приподнять отяжелевшие веки кажется чем-то нереальным, поэтому остаётся лишь один выбор – позволить своему сознанию смотреть в усыпляющую черноту. В подобной безвыходной ситуации кто-то склонен бороться до последнего, а кто-то очень быстро сдается, от паники переставая видеть пути отступления и решения проблемы. Это смерть? Это время перед смертью? Сколько времени прошло? Сколько осталось? Это кажется таким безумно долгим. Ты вспоминаешь все, что пережил. Как бы банально это ни было, но, начиная от любимой k-pop песни и заканчивая потерянной в далёком детстве игрушкой – все это является тем, что ты вспомнишь в последние секунды своей жизни. «Мамин… блокнот с рецептами… Она ведь была так расстроена, когда он потерялся. Нужно было просто проверить на чердаке. Я могла бы быть лучшей дочерью для нее. Я всегда была жестока и обидчива, но кому я что доказала? Моей маме было тяжелее, я должна была беречь ее…»
«…» – резкое далёкое воспоминание выдернуло её из этого состояния, и она резко открыла глаза, судорожно вдыхая воздух. Это забытое когда-то воспоминание давало ответы на множество вопросов, также сплетаясь с недавними событиями. С этим нужно разобраться.
– …
Это не вода. Это не была вода. Это была обычная комната в… Нет, это не была обычная комната.
Девушка нервно осмотрелась по сторонам и увидела интересно оформленные покои. Очень похоже на китайский стиль. Взгляд упал на открытое окно, через которое падал ярчайший утренний луч света. Девушка подорвалась с кровати и подбежала к окну, выглянув наружу. Окно выходило в сад.
Вдруг раздался стук в дверь:
– Госпожа, доброе утро. Вам помочь одеться?
«Н-…»
– Нет, не нужно! – голос звучал очень непривычно и казался чужим. Подбежав к зеркалу, Яна была шокирована. Перед ней стояла необычайно красивая девушка в нижних одеяниях. Она была высокой, черты лица её были утонченные. Ноги были длинные, стройные и изящные. Глаза сияли. Длинные мягкие волосы были очень сильно растрёпаны, но из-за их тяжести это было не так заметно. Ее грудь была очень… красивой. Яна сразу же подумала, что это ее воображение, потому что человек перед ней был буквально ее идеалом. Воображение… Почему это не предсмертные галлюцинации, а воображение? Может ли это быть одним и тем же?
Ранее наспех снятые и откинутые одеяния были на полу, сейчас же оказались успешно найдены и быстро одеты. Непривычно трогать настолько длинные волосы, но расчёсываться она тоже умела, поэтому собраться для нее за четверть часа, чтобы затем вылететь в коридор, попутно прикрывая окно полотном, не составило непосильного труда.
Перед ней было несколько служанок.
– Госпожа, Ваш отец просил Вашего присутствия к полудню. В чайной комнате.
– Мгм.
«Какова вероятность того, что это съёмки какой-то дорамы? В такие моменты я понимаю, что с математикой у меня всё действительно плохо… Рассчитать вероятность… Вероятность… Рассчитать ее действительно кажется невозможным…» зарождающаяся паника начала расползаться по створкам сознания, венам и артериям, сосудам и лимфоузлам, застилая своей черной липкой пеленой все глаза. «Ясно лишь то, что вероятность того, что это лишь мое безумие, слишком велика. Настолько велика, что превосходит собой все другие возможные варианты. Не нужно вести себя опрометчиво… Не нужно вести себя никоим образом, показывающим одно или другое твое отношение к ситуации… Нужно казаться нормальной фигурой в этих событиях… Я должна… Я должна потом разобраться со всем…». Подступающие к глазам слезы и к горлу комок не позволяли проморгаться, не позволяли вдохнуть спокойно и взять себя в руки. Страх, что это слишком резкое развитие какого-нибудь психического заболевания по типу шизофрении, был слишком, слишком сильным. Жёсткими тисками он сдавливал плечи и позволял волнам панических атак топить своим количеством. Но, если расслабиться и попробовать насладиться процессом, все будет не так плохо? Да и, к тому же, разве человеческий мозг способен придумать что-то настолько гениальное? Это давало надежду, что это не такие уж и сильные припадки галлюцинаций, а, быть может, даже сон или, правда, перерождение. «Почему перерождение? Потому что я чувствовала, как тону; чувствовала, как умираю!». Миллион сомнений снова одолел ее, ведь она поняла, что не помнит, как попала в воду. Может, это была не вода, а какое-то переходное состояние? Перерождение научно доказать пока не удавалось ей для себя возможным, потому что она придерживалась мнения, что у человеческого тела нет души, а все действия, мысли и чувства исходят прямиком из мозга. Мозг – тоже часть человеческого тела, а не какой-то отдельный дух. Перерождение технически невозможно. Зато отклонения вполне вероятны…
Новая паническая волна с более лютой силой захлестнула ее с головой. Стоящие перед ней люди видели лишь молодую и красивую женщину, чьи глаза плотно закрыты, а брови сильно нахмурены. Не было понятно, что творилось у этого человека в душе на самом деле. Разумеется, никто не знал, какими ручьями стекал холодный пот по ее спине.
– Мне нужно отдохнуть. Пожалуйста, не заходите ко мне до вечера.
– Хорошо, госпожа…
Служанки побоялись спрашивать, насколько вероятно то, что она исполнит просьбу отца, и, тем более, про предстоящие обед и ужин: таким уж холодным, отрешенным голосом их госпожа попросила удалиться. Никто не стал развивать в своих головах мысли о ее поведении, оправдав это очевидным плохим самочувствием госпожи.
«Мое имя… Мое имя…мое имя….» - максимально стараясь сдерживать свой порыв захлопнуть дверь, она спокойно и аккуратно закрыла ее, подлетела на ватных ногах к столику и начала судорожно перебирать все бумажные листы, надеясь найти что-то вроде личных записей, задержавшись на секунду и украдкой обратив внимание на свои… на ЕЁ изящные худые руки, поражающие своей бледностью и нежностью… затем продолжив нервозно перелопачивать стол.
Не нашлось ничего подходящего. Кажется, это были вообще не ее записи. Она решила проверить, нет ли под столом потайных ящиков, и, о! какая удача, ведь они взаправду там оказались. Пальцы нашаривали их почти на ощупь, потому что они были довольно близко к стене. Замок… невозможно просто выдвинуть их. Как жаль, что их можно открыть только ключом. «Ключ… где же может быть ключ…». Если предположить, что это правда перерождение, то, должно быть, память тела должна передаться новой душе-обладательнице тела. Но вот нешуточный подвох: неизвестно, передастся ли память тела вообще! Ведь неизвестно, какой это подтип миров, и, если и передастся, то сколько времени это займет? А если нет, то и смысла ожидать нет. Но, если сразу же учесть самый прискорбный вариант развития событий, а это – развитие шизофрении, то… ключ может оказаться где угодно. Действующая фигура сама должна знать об этом, а может и придумать его на пустом месте! Однако, если ключ появится из ниоткуда на столе, это будет означать не один вариант происходящего: либо это реально болезнь, либо же это магический мир, где все что угодно может появиться по мановению мысли. И неизвестно, каким типом магии здесь пользуются…
Со всеми этими безумными мыслями она искала на кровати, под кроватью, по углам, за живописно изрисованными полотнами… Пока из-под ворота одежды у нее не выпал ключ, висящий на подвеске.
«…»
– Не стоило паниковать… – одними губами выдохнула она тихие слова и, держа ключик в ладони, опустилась на пол, чтобы перевести сбившееся дыхание.
Неизвестно, просидела она так десять минут, полчаса, или прошло полдня, но солнце ещё не село, а окно было закрыто холстом бумаги. Она с трудом встала, чтобы открыть тот таинственный ящичек.
http://tl.rulate.ru/book/73621/2033663
Использование:
